Осенний понедельник

Мне надо на улицу! Срочно. Там – утро!
Не по правилам варю торопливо кофе, и так сойдёт.
Сонный дом газовым лотосом греет кофейную мою фантазию, слишком явно не торопясь, — не отпускает, боится раскомлектиться. Ему для комплекта требуется четыре спящих сапиенса, две кошки, один кот и всё остальное – снаружи.
Приплясывая возле плиты от нетерпенья, бурчусь с домом:
— Да в гамак я, во двор, он чё, чужой тебе? Давай, кипяти.
Сдаётся, но делает это по-негодяйски: только что полухолодный кофе совершенно неожиданно и нагло закипает.
— Блиииин! Ну чего творишь?!.. Ну и фиг с ним! Думаешь, переваривать стану? Щас!
— Ах, так? – ворчит воздухом в трубах, …и я отправляюсь искать любимую кружку.
— Ну, отпусти уже, пожалуйста, там ведь всё-всё изменится, пока ты вредничаешь…
Дом недовольно скрипит на меня ступеньками, потом дверью, — выпускает.
Всё, торопиться больше некуда, успела!

Моё неумытое лицо гладят остывшие за ночь руки ветра.
Пахнет по-особому, и я мечтаю: вот бы мне такие духи! Холодные, горьковатые, не запах, — тонкий намёк, такие никому в толпе не помешают.
Верчу головой: с востока течёт на мир позолоченный солнечный мёд, на западе хмурятся тучи. Терпеливо жду, когда заряная глазурь обольёт бисквитных угрюмцев, нарозовит им пухлые бока, протопит чистоцветные голубые полыньи и потихоньку, не выжимая слёз, истончит до белоснежного безе. И покладистые серые громадины порвутся, разбредутся по земному потолку белыми баранами, обневесомеют.
Сижу, жду. Успеваю взглянуть на себя со стороны: ишь, улыбается! Хорошо ей…

— О, Капитон! (это Кот) И тебя выпустили? Ну, иди ко мне, пока лапы не остыли.
Кот включает мотор, лезет на ручки.
Я делю с ним курточное тепло, и мы замираем.
Думаю: ну, мне, понятно, зачем сюда надо было: утро, октябрь, первые солнечные зайцы на прудовой глади и всё такое… А ему? Что там в этой ушастой шерстяной голове заставило его вылезти из тёплой люльки, из-под нянькиных кошачьих боков, посипеть под дверью, дожидаясь недовольных маминых шагов и, перепрыгивая щекотные засыхающие травинки, искать меня в нелетнем саду?
Представляю, как ему было неприятно переставлять босые лапы по холодным дворовым камням дорожек.
Выходит, очень было надо… Как и мне.
Эх, никогда-то я сего не узнаю. Сидит вон, помалкивает, отражая каштановыми глазюками тех самых зайцев. Про меня, наверное, такое же думает.

Наше с Капитоном время сейчас смущённо крадётся…
Знаю, через час опять помчится, хватая за штанину и заставляя перебирать ногами в ритме своих тамтамов. Не попал – падаешь. Падаешь – отстаешь… Эх.

Но ещё не сейчас.
Сейчас над нами две тёмно-серые белки (и такие, что ли, бывают?) ссорятся с сойкой. Такой гвалт устроили, яблок нароняли, те побились, лежат вон, сладкой кровью истекают.
А эти мечутся!
Сойка больше и с крыльями, но в паутине полуголых веток это не преимущество, поэтому побеждают белки. Щёлкают что-то воинственное и победное, хвосты дыбом. Смешные и торжественные.
Хотя, чего смешного? Если подумать, нелегко им как! Вон сколько конкурентов вокруг. Одного птичьего разнообразия хватило бы. Кроты, опять же, по ночам упавшее собирают. А тут ещё и кошки! И ведь не голодные, нет, — инстинкты у них, видите ли! И дом тёплый, и люди в услужении, и каша всегда свежая на мясе, а туда же – на дерево и в погоню.

И эта ещё сидит, обходи её, бойся…

Прерывая мою жалостливую мысль, Капитон срывается с колен чёрно-белой хвостатой торпедой и, конечно, летит добывать себе белку.
Я и не пытаюсь остановить, куда там! Он решил, и это – аксиома. Не поспоришь.
Сочувственно вздыхаю для белок.

А неугомонный человечий народ тем временем уже чем-то трещит, стучит, скоблится, гомонит радийной брехнёй, оживляет озябшие моторы, шевелится, расползается многоногой тараканьей стаей по своим бестолковым делам.
Ах, да, — понедельник, чтоб его!
Это мне, пофигистке, – утро… солнце… облака... А им – утро-встал-и на работу. Бедолаги.
Кофе допит, и моя совесть, наконец, встопорщивает плавники, вращая глазами, — корит.
Ладно, ладно, иду уже. Работать. Писать не о том, о чём хочется, а про то, что надо. Надо. Кому?
Эй, народ, подвиньтесь, я к вам…