Сокол 29. Бонапарт

Художник Жан-Пьер Уэль
 

Глава 29. Бонапарт

На несколько минут над столом повисла гнетущая тишина. Слышались только вздохи, сопение и возня Комара с Сальмирой на соседнем диване.
- Значит, я уже тринадцать лет ворочаю глыбы в каменоломне, – с грустью в голосе вымолвил Асад.
- А я двадцать четыре, – произнёс Шакир.
- А я тридцать семь, – с потухшим взором тихо сказала Николь.
- Можно подумать ты тоже ворочаешь камни, – съязвила Бетти.
Николь опустила голову:
- Нет, конечно.
- Ладно, девочки, давайте не будем ссориться, – примирительным тоном произнёс Ремиль, запихивая в рот очередной кусок «ягоды».
- Николь, – ласково спросил Асад, – ты выглядишь, лет на двадцать, у тебя тоже есть заклинание молодости?
- Нет, дорогой, у меня нет такого заклинания, – грустно ответила жрица любви.
- Просто здесь стареют намного медленнее, – уточнила Бетти. – Вот мне, когда я умерла, было двадцать два года, а Николь семнадцать.
- А выглядишь шикарно, Бетти. Лет на двадцать пять! – с уверенностью знатока, прищурив левый глаз, высказался Ремиль.
- Благодарю, ваше несравненное великолепие, – жрица любви зарделась от приятного комплимента.
- А как ты умерла? – спросил Шакир.
- В мучениях! Муж мой, лорд, застал меня с очередным любовником и проткнул шпагой, – охотно поделилась очаровательная блондинка, – сначала его, потом меня. Крови было! – она прикрыла тонкими пальчиками свой чувственный рот. – Все простыни и подушки перемазаны, а я, прекрасная и обнажённая корчусь на роскошной кровати в последней агонии любви! – закончила Бетти пафосно, театрально всплеснув руками.
Реми и Тертиус прекратили жевать и взглянули на блондинку.
- Бетти, а давно это случилось? – продолжал расспросы Шакир.
- Да, ха-ха-ха-ха, – блондинка засмеялась, – тридцать один год назад.
- А где?
- В Йоркшире, это Англия.
- Итак, господа, – Ремиль поднял бокал, – давайте выпьем за любовь!
Все охотно поддержали тост. Даже Комар с Сальмирой отвлеклись от своего «кувыркания» на диване и присоединились.
Постепенно наладился общий непринуждённый разговор. Бетти рассказывала про похождения очередной подружки. Реми время от времени поддерживал беседу пикантными каламбурами на сексуальную тему. Тертиус с Летицией ушли за ширму.

- Николь, – тихо спросил Асад, – а ты любишь кровь?
- Да как тебе сказать, дорогой, привыкла уже, – мягко ответила девушка. – Правда, раньше крови было меньше. А в течение последних десяти лет кровь льётся рекой. На любых празднествах её в избытке, хоть упейся.
- Ты права, Николь, – встрял в разговор, изрядно захмелевший Ремиль. – Там, наверху, – он поднял палец к потолку, – произошли значительные перемены.
- Ваше несравненное великолепие, – донёсся голос с соседнего дивана, – в силу своих должностных обязанностей, я бы не советовал вам распространяться на данную тему, – вымолвил Комар заплетающимся языком.
- Да ладно, Комар, – Реми махнул рукой.
- Я настаиваю, ваше несравне…
- Заткнись!
- Хорошо, хорошо, я умолкаю. Но ответственность вы возьмёте на себя.
- Комар, – устало вымолвил Ремиль, – они уже почти наши братья по оружию.
- Но ещё не братья.
- Ладно, Комар, я ответственность беру на себя.
Реми тремя глотками осушил бокал:

- Так вот, – продолжил его великолепие, – там наверху, – он опять поднял палец, – после восстания в Марселе, Тулоне и Орлеане народ был уже на грани.
Асад и Шарир переглянулись.
- Ох! – Николь прикрыла ладошкой рот.
Реми посмотрел на девушку:
- Да, милочка, это твоя любимая Франция. А когда Камиль Демулен прикрепил к своей шляпе зелёную ленту и тринадцатого июля над Парижем загудел набат… ах, как же я люблю это число тринадцать, – сделал ремарку его несравненное великолепие, – эти босоногие оборванцы, эти крестьяне возжелали крови, и 14-го июля 1789 года штурмом взяли Бастилию! Да-а-а, вот это было зрелище! Давно я такого не видал.
Все взгляды были прикованы к оратору.
- Фибина, налей мне ещё бокал, – отвлёкся от повествования Реми. – Потом восставшие крестьяне жгли замки сеньоров, захватывали их земли. 10-го августа 1792 года был взят Тюильри, и тысячи солдат швейцарской гвардии, защищавших дворец, пали. Ну, что господа, может выпьем?
Асад и Шакир беспрекословно наполнили бокалы.
- За Тюильри! – провозгласил его несравненное великолепие.
Все подняли бокалы и залпом выпили.
- Остатки гвардии, – продолжал Ремиль, – замучили, а потом зверски убили в тюрьмах в ходе «сентябрьских убийств». Ах, какое же это было прекрасное время, – он с восхищением поднял умиротворённые глаза к потолку, – кровь лилась рекой. Правда, всё это произошло не на нашей территории, но всё равно, даже из тех крох, которые мы получили, у нас было столько крови, что мы не знали, куда её девать! Мы пили и пили, а она всё не убывала. Наша шерсть стала мягкой и шелковистой, а мышцы упругими, – оратор бросил призывный взгляд на Фибину.
Рыжая демоница скромно потупила взор.
- Так вот, – продолжал оратор, – Дантон, Робеспьер и Марат потрудились на славу. Это были наши люди.
- Выпьем же за неиссякаемую мудрость его непревзойдённого могущества, за отца всех народов Сатану! – встрял в монолог Комар.
Все выпили.

- 21-го января 1793 года Людовик XVI был казнён. У него очень вкусная кровь – королевская, – произнёс его несравненное великолепие, причмокнув губами, – потом Мария Антуанетта взошла на гильотину. Я видел, как она попросила прошение у своего палача. Очень красивая женщина, очень.
Ну, а потом Марата закололи кинжалом в ванне, Дантона казнили, а Робеспьера гильотинировали. Это были наши люди, но они сыграли свою роль, и теперь могли сойти со сцены. Что-то в горле пересохло. Фибина, налей мне.
- Дорогой, может не надо столько пить, – взмолилась демоница.
- Хорошо, рыжуля моя, налей тогда вина, – на удивление быстро согласился Реми.
Бетти и Николь с неослабевающим вниманием взирали на оратора. Асад и Шакир тоже. Они впитывали в себя крохи бесценной информации о происходящем там наверху, на горячо любимой земле.

Ремиль осушил бокал и облизнулся:
- М-да…. А потом на сцену вышел наш тёмный гений…, очень старая душа…, ну, об этом не сейчас, – оборвал себя оратор и заговорщицки подмигнул присутствующим, – дивизионный генерал, а затем командующий итальянской армией Наполеон Бонапарт. Он даже был знаком с самим Сат… – тут Реми осёкся, – ну, в общем, с высшими чинами демонической иерархии…. И революционная армия начала завоёвывать прилегающие территории. Кровь лилась рекой. В течение нескольких лет были захвачены Бельгия, левый берег Рейна, Савойя и некоторая часть Италии. Потом Австрия запросила мира, и Бонапарт приехал к нам, в Египет. 1-го июля 1798 года он разбил предводителя мамлюков Мурад-бея и войско Ибрагим-бея в битве у пирамид, недалеко от Каира. Наконец-то настал наш черёд попить египетской крови!
Его несравненное великолепие взглянул на брюнетку:
- Так что, Николь, не расстраивайся. Чем валяться в крови там, – оратор указал пальцем вверх, – в родной для тебя Франции, лучше уж пребывать здесь и наслаждаться питием этого восхитительного напитка. Рыжуля налей мне.
Фибина укоризненно взглянула на его великолепие, но не посмела ослушаться. Реми в три глотка осушил бокал с кровью. Николь, Бетти, Асад и Шакир сидели оглушённые избытком полученной информации, не зная радоваться им или печалиться. Радоваться, что они живые находятся здесь или печалиться, что там наверху на их многострадальной земле опять льются реки человеческой крови.
- А что же будет дальше? – тихо спросила Николь.
- А дальше, – оратор немного подумал, смешно пожевав губами, – учитывая то, что русский генерал Суворов громит французов и скоро очистит от них Италию, Наполеон поспешит во Францию. Планируется переворот, и новоиспечённый император Бонапарт развяжет европейскую войну. Так что, уважаемые дамы и господа, у нас с вами всё в порядке. В течение ближайших десяти лет недостатка в крови не предвидится! – с воодушевлением закончил Реми.
Он залез на широкий подлокотник дивана:
- Прошу всех поднять бокалы за неоспоримую мудрость и дальновидность отца всех народов! За его непревзойдённое могущество Сатану!