Шаман

Он всегда был забавным парнем – «Деревня» до мозга костей, но обладал необыкновенно живым умом и забавной уверенностью, будто весь мир его любит и только ждет распахнуть объятия
Плотник-охотник, зарабатывающий на хлеб строительством, он неожиданно выхватил в нашем разноречивом коллективе  девяностых прозвище «Шаман».
Такая малость – соседка-преподаватель раздраженная шумными компаниями в новой бане, что рубил Сашка плеснула в каменку из помойного ведра стаканчик.
Теперь неистребимая вонь изгаженной донельзя парилки портила вечер, но явившийся как всегда некстати мой плотник оказался все-таки нужен.
- Здорово братилла, - орал Сашка в своей привычно-деревенской манере за забором и я впервые не уловил раздражения его панибраству.
Когда беда – кому ты нужен? Оставаться рядом с воняющей каменкой и понимать, что баня пропала, равно как и шикарный вечер – неинтересно и кое-кто из «друзей» по-быстрому нашел причины отъехать.
Давняя ситуация разобрала «своих» на будущее – те кто еще тебя бросит и те кто останется, но это другая история, а сейчас был все-таки Сашкин «выход».
- Соседка? – тянул он носом едучий запах, - Камни чего, не мыли еще?
Пояснил, что пытались лить воду прямо в каменку но эффект нулевой – выкипает и опять вонь.
 - Употи! – откомментировал наши действия в привычно-хамской манере мой плотник и ухватив ведро, принялся нас спасать.
- Осина не закиснет, - удовлетворенно полоскал он на улице булыжники свежей водой, - Вовремя успел – не сделай  сегодня – перешивай парилку…
Мы городские – внимали.
Забавно, однако, но  грани стирались и этот кряжистый по-деревенски косноязычный парень приобретал сейчас совсем другой статус.
 - Колдун б… - шепнул мне товарищ, глядя как перекусивший под рюмку плотник снова «бросился в бой» и накаркал.
Однако Сашка теперь занялся не камнями. Потеснив застолье, он ковырял топориком порог бани.
- Смотри, какая сучка, -  чуть не орал он, - Я то и смотрю, что доска не так стоит – не просто так куделю сунула – навечно забила. Давай-ка совок братилла…
Братилла – это я, и снова нет раздражения панибратству - а ведь всегда хотелось его осадить – еле сдерживался – но шибко уж недорого брал он за свое плотницкое уменье…
Пока я собственные эмоции разбирал, спаситель наш совок-то получил и вымел на него какую-то косичку – не косичку – пакля-волосы-иголки – чистый ежик устроился сейчас на железке с ручкой.
- Печь топи! – орал Сашка, - Да руками не трогайте, язви её…
Страх его казался неподдельным и привыкшая к передрягам гоп-компания родом из девяностых замерла, будто малые дети, разглядывая совок с хищной соседкиной приспособой.
    - Рядом с топкой не стойте, - поучал Сашка, - Если на смерть делано – пыхнет как надо. Миха, я кину-хлопну, а ты палкой-то прижми, - командовал он… - Давай! – заорал Саня, увидев у меня черенок лопаты, и лязгнул заслонкой.
Могу поклясться – коварный ежик с иголками в печь не хотел – показалось мне – будь у него ножки, уперся бы сейчас ими не хуже сказочного героя, но ничего проскочил зараза.
- Дави! – хлопает дверцей Сашка, - А я животом её жму. Не зря уперся – внутри грохотнуло не хуже патрона, и длинный язык пламени вылетел аж из поддувала…
- Че это? – ошарашено бормотал один из приятелей устроившийся за спиной.
- Сам первый раз вижу, - глухо ответил Сашка и добавил в своей привычно-деревенской манере, - Совсем не знаю че-тако, но шибко сильное было… - Так он и стал в нашем коллективе Шаманом.
Наука его оказалсь проста-незатейлива. Мало того что обустроил он после бани-дачи почти каждому, так еще и раздал всем молитвы собственноручно переписанные – оберег, мол, на сердце носите…
Ах да, история-то с баней-то и соседкой продолжение все-таки – поимела.
Шаман в тот вечер у меня ночевать остался – выпили-то мы с ним крепко, да назло врагу еще и уложили каменья, мытые на место. Крепко напарились, а когда друзей проводили, да на столе прибирались, так Саня и зашептал вдруг чего-то, да остатками водки из рюмок давай капать. Покапал-покапал, да и плещет все в печку.
- Смотри теперь, - говорит, - У кого чё из соседей происходить будет – оборотка хоть как должна быть – Хангаю молился я Богу охотничьему Бурятскому – людей теперь будем скрадывать…
Оказывается можно той технологией вычислять-рассчитываться, кто тебе гадость сделал – помолись правильно, и получай вражина  что заслужил, т.е. что тебе самому досталося – вравную…
Недели не прошло, как забилась скважина соседкина, да не просто забилась, а с фокусом. Шаман, когда ему в деревню-таки дозвонился, в трубку гукал-гукал задумчиво, да подтвердил – если уж поленница сама рухнула и два сучкастых полешка точно в скважину угадали – не вытащить, так шибко сильно на оборотку Хангаевскую похоже – состоялась, значит, охота наша – сработала ловушка…
Девяностые быстро прошли. Компания наша раскололась ровно по той ситуации в бане – кто уехал тогда от проблем – тот и в жизни рядом не остался – Спасибо соседке той. Шаман так и спросил тогда, мол, а эти- то где? И после смолчал глубокомысленно.
Кстати мы с ним еще и клад искали. Я тогда уже антикваром увлекся, и притащили мне знакомцы пару долларовых бумажек – 1896-го и 1903-го года «рождения». Продали мы их чудненько и выяснилось – таких ценностей аж целый винтовочный ящик в лесу под его Харатом спрятался.
Жалко Шаману опоздал рассказать – мои-то посредники, что первые бумажки принесли – сами себя перехитрили. Сашка же разом вычислил, кому удача заплыла, но поздно – глава семьи, что разбогател разом так ему и сказал после, мол, не успели вы, братцы – по другим каналам доллары старые приспособились…
А потом Шаман вдруг пропал. Три месяца нету. Полгода. Жена все трубки оборвала с историей, как поехал он за кордон счастья житейского пытать – был в те времена такой бизнес живую силу за рубеж таскать. Хорошо если просто привезут и бросят, а если напрямую в рабство?
Когда Сашка объявился, жена уж и звонить перестала – сам-то я иной раз номер ее соседки все-таки накручивал – вдруг вернулся? Оказалось, попался Сашка будто «кур в ощип» - прямо на рудники в Португалии. В то самое рабство.
Сбежать умудрился через год только, да не один. Организовал он там целое подполье не хуже чем в концлагерях германских. Документы общие сам захватывал – во главе штурмовой группы. Охранников разоружили-повязали, да сейф с паспортами взломали – всего работы-то. Пока полиция из города на стрельбу ехала, разбежались работники кто-куда, что твой горох.
Россияне в большинстве до консульство подались, а Шаману мало приключений оказалось.
- Што я, братилла, обратно пустой вернуся? – сверкал глазами Сашка на крыльце моей баньки.
С подарками он в тот вечер приехал – нежданчиком. Заорал только из-за забора, мол, принимай, братилла, гостей из Лиссабону. Ресницы выгоревшие. Загар не нашенский. Костюм с искоркой – даже взгляд сменился. Походка чин-чином – португалец, какой-то, а вот в разговоре как был Шаманом, так и остался.
Однако сменилась с той поры у него линия житейская – за кордон на заработки ездить стал, будто из Харата своего до Иркутска. Квартиры детям набрал – образование.
Товарищей у него там после рудников и побега удачного – тьма. Пишу сейчас и вижу, как орет мой Санька другу латиносу в Уругвае каком-нибудь – открывай, мол,  братилла приехал я в гости – Шаман Иркутский…

 Ноябрь 2012 г.