Как люди

В том, что она попала в бурю, Ли была виновата сама - она засмотрелась, как облака играли в прятки с солнечными зайчиками и как запутавшийся в воздушных потоках спутник скакал через радугу, и не заметила, что небо позади коварно затянул чёрный циклон.
  Аэроград был всё ещё в пределах видимости, но сильный ветер гнал малютку-жаблика в противоположную сторону, и Ли ничего не могла с этим поделать, только смотреть, как уменьшаются и исчезают за тучами сотни разноцветных баллонов над гондолами летучего города.
  Буря принесла с собой ливень из воды и мусора. Ли вздрогнула, когда мелкие фрагменты застучали по ярко-оранжевому баллону её маленького дирижаблика - не хотелось бы, чтобы один из них пробил обшивку. Но, вообще, бури - это совсем неплохо. Даже полезно. Круглые стеклянные ловушки, установленные на окраинах летучего города, заполнялись новыми молниями, а сильный ветер перетряхивал атмосферу, отчего множество полезных фрагментов опускалось из высоких слоёв в досягаемую для орниандров высоту. Каперы ловили всё, что могли, и отвозили добычу в Аэроград, а там талантливые химиологи пускали в дело каждый кусочек.
  Ли завернулась в фольгу одеяла и устроилась у кормы - надо переждать бурю. Беспокоиться о том, как вернуться в город, она будет потом.
   
  * * *
   
  Ли проснулась внезапно, словно её кто-то толкнул, и не сразу поняла, что жаблик кренится набок. А потом сердце ухнуло вниз и мигом взмокли ладони - только бы не цилиндр! Пусть лучше пробоина в баллоне или в корме гондолы! Их она сможет починить, а вот безвоздушный цилиндр не всегда удаётся отремонтировать даже в эллингах.
  "Закон подлости", - мрачно констатировала Ли про себя, убедившись, что протекал один из трёх цилиндров.
  Девушка прислушалась к тонкому свисту, с которым воздух всасывался под жёсткую обшивку медного цвета, оценила угол крена дирижабля, попыталась прикинуть, насколько далеко её отнесла за ночь буря, и поняла, что даже если бы она точно знала, где остался Аэроград, до него она просто не дотянет.
  И всё-таки надо хотя бы попытаться. Если уж терпеть крушение, то лучше ближе к дому, тогда есть шанс, что когда она выпустит сигнальный фотостат, его заметят дозорные на патрульных зепеллинах. Ли осмотрела лёгкие облака, играющие солнцем в классики на небе, прикинула направление, в котором должен находиться Аэроград - конечно, при условии, что буря не унесла его слишком в сторону, и крутанула штурвал, разворачивая жаблик.
   
  * * *
   
  Прошло больше шести часов, а признаков Аэрограда по-прежнему не наблюдалось. Либо она ошиблась с направлением, либо её и летучий город отнесло слишком далеко друг от друга.
  Накренившийся жаблик сильно потерял в высоте. Звук, с которым в цилиндр всасывался воздух, стал почти неслышен. Это означало, что через полчаса, максимум час дирижабль упадёт в воду.
  При одной мысли об этом Ли пробивала дрожь. Она знала, что гондола не потонет, да и ярко-оранжевый баллон полон лёгкого газа. Но, как большинство орниандров, девушка побаивалась океана. Даже от своего единственного визита в Аквасити, город ихтиандров, соседей и торговых партнёров Аэрограда, Ли не получила особого удовольствия. Да, плавучий город был по-своему красив - в небо тянутся сотни стройных мачт, реи обшиты бахромой снастей, разноцветные флаги бьются на ветру, хлопают огромные тугие паруса, а между величественно покачивающимися на волнах кораблями шустро снуют бойкие лодки и шлюпки. Но - слишком уж много кругом воды.
  ...Когда внизу показалась гуща раскачивающихся на ветру мачт, Ли обрадовалась, подумав в первый миг, что под ней - Аквасити. Но почти сразу поняла, что ошиблась - эти мачты были густо оплетены какой-то зелёной массой. Похоже на летучий сад Аэрограда, только на воде. Может, это плавучий парк Аквасити? Но тогда где сам город?..
  Нет, никакой это не плавучий парк, деревья растут сами по себе. Но если деревья растут сами по себе, значит, на поверхности воды есть почва. А почва на поверхности воды называется сушей...
  Сердце ухнуло вниз.
   - Только не это, - испуганно прошептала Ли. Только не на сушу!
  Тут дирижабль резко остановился, будто кто-то дёрнул его сзади, и по крутой дуге стремительно полетел вниз.
   
  * * *
   
  - Эй! - звук доносился словно издалека. - Эй, ты как?
   Ли открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на лице склонившегося над ней человека. Сознание прояснялось медленно. Некоторое время Ли бездумно смотрела в незнакомое лицо с ярко-карими, с золотистыми искрами глазами, а потом увидела высоко в небе солнце, летающее на качелях зелёных ветвей, и рывком села - она на суше!
   Незнакомец крепко схватил девушку за предплечье, удерживая от резких движений:
   - Спокойно, не дёргайся. Тебе сейчас это вредно, ты упала и сильно ударилась.
   Ли с трудом сглотнула и заставила себя дышать медленно и глубоко, чтобы успокоиться. Но сердце не переставало частить, а взбудораженные мысли вихрем крутились в голове и так и рвались на язык.
   - Ты кто?
   - Норман, - незнакомец улыбнулся в короткую бородку; в уголках ярко-карих глаз собрались лучики морщин. - А ты?
   - Лилиана... Ли... Ты... э-э... живёшь здесь? На суше?
   - Как видишь.
   - А ты... всегда здесь жил? - Ли постаралась не выдать охватившего её ужаса - человек, родившийся и выросший на суше!
   - Нет, конечно, - снова улыбнулся Норман и покачал головой; тяжелый хвост спутанных прядей волос рассыпался по плечам, - Мы из Аквасити.
   Ли с облегчением выдохнула.
   - Мы?
   - Примерно полгода назад мы с моей командой поплыли в Пластиковое море за материалами и попали в шторм. Нас носило больше суток, а потом выбросило сюда. Вот, с той поры тут и живём.
   "Значит, он капер", - сообразила Ли. Как каперы Аэрограда выуживали фрагменты из атмосферы, так и каперы-ихтиандры поставляли своим химиологам добычу из воды. Жители летучего острова своим соседям в этом даже немного завидовали - на поверхности океана находились целые моря самого разнообразного материала. А вот в их вотчине, воздухе, масса полезного мусора крутилась слишком высоко на орбите, и даже продвинутые стратостаты не всегда могли до него добраться.
  - А что с моим дирижаблем? - испугавшаяся того, что она оказалась на суше, Ли на какое-то время позабыла о крушении.
   - Я не очень разбираюсь с ваших летающих кораблях, но мне кажется, что он здорово повреждён, - ответил Норман и кивнул куда-то в сторону.
   Ли обернулась и ахнула. Гондола, рухнув на сушу, треснула пополам. От кормы даже отвалился кусок, к которому крепился один из безвоздушных цилиндров, и металлический контейнер медного цвета сейчас величественно планировал над деревьями. Увидев это, девушка едва не вскрикнула от досады - она потеряла рабочий цилиндр! Ярко-оранжевый баллон дирижабля сдулся и повис на ветвях деревьев словно гигантский лопнувший воздушный шарик; его вид только усугубил отчаяние. Конечно, у Ли был с собой аварийный параплан, но толку от него? Взлететь с суши она не сможет, да даже если бы и смогла - лететь слишком далеко, мускульной силы ни за что не хватит, чтобы покрыть такое расстояние. А выпускать сигнальный фотостат бесполезно - всё равно его никто не увидит.
  Девушку уткнулась лицом в ладони и застонала.
  - Не расстраивайся, - неловко попытался утешить её Норман. - Всё не так плохо.
  Не отрывая рук от лица, Ли покачала головой. Всё хуже некуда - ей придётся ночевать на суше!
   
  * * *
   
  До лагеря ихтиандров пришлось идти и идти.
   - Сколько вас здесь? - расспрашивала Ли, решив не начинать сразу с наиболее беспокоивших её вопросов
   - Четверо, считая меня.
   - Неужели за полгода вы не даже не попробовали построить лодку, чтобы уплыть?
  - Пробовали, и не одну. Но, во-первых, у нас нет нужных инструментов, так что лучшее, что мы можем соорудить без них - это плот. А во-вторых, вокруг острова такое сильное течение, что ты никак не можем с ним справиться, нас постоянно выбрасывает обратно, как бы сильно мы не гребли. Вот если бы у нас был парус, мы могли бы поставить мачту и, дождавшись нужного ветра, попробовать... Погоди-ка! - Норман резко остановился. - А ведь мы могли бы использовать для паруса материал из твоего баллона! Тогда у нас могло бы получиться!
  - Не получится, он из очень крепкого пластиода, чтобы его разрезать, нужны специальные инструменты, - отмахнулась Ли. Как ни заманчивы были перспективы спасения, сейчас её интересовало куда более близкое будущее, тем более, что солнце уже наливалось красной тяжестью и клонилось к горизонту.
   - Значит, вот уже полгода вы ночуете на суше, - медленно произнесла девушка, незаметно делая шаг в сторону от шедшего рядом Нормана.
   - Ну, как бы, другого выбора у нас нет.
   Ли прикусила губу и внимательно осмотрела мужчину. На вид он вполне обычный ихтиандр. Или, если уж на то пошло, орниандр - два народа различались только местом своего обитания, а не внешностью. Крепкий, загорелый, короткая бородка, спутанные пряди длинных волос забраны в тяжёлый хвост, совершенно нормальный взгляд - никаких признаков изменений...
   - А другие четверо - они такие же, как ты? - осторожно спросила Ли.
   - В смысле - такие же, как я? - не понял Норман.
   - Ну, они... нормальные? Они не изменились?
   - А почему они должны были измениться?
   - Как же, - несколько растерялась девушка. - Вы все уже полгода ночуете на суше.
   - И что?
   - Но ведь суша проклята! Всем известно, что человек, переночевавший на суше, превращается в зверя.
   - Ах, это, - Норман хмыкнул. - Можешь не беспокоиться, никто ни в кого тут не превращается.
   - Не может быть! - воскликнула Ли. - Ведь в легендах сказано...
   - Да врут всё легенды, - перебил ихтиандр.
   Ли прикусила губу. Да, вот уже много лет никто из орниандров не видел сушу, но это не означало, что древнее пророчество не имеет силы. Орниандры летают в воздухе как птицы, ихтиандры плавают в воде как рыбы, а переночевавшие на суше превращаются в зверей.
  Однако Норман вот, похоже, в порядке...
   Как бы то ни было, скоро наступит ночь и развеет её сомнения раз и навсегда. Она либо превратится в зверя, либо потеряет веру в легенды.
   
  * * *
   
  В спутниках Нормана тоже не нашлось признаков страшных изменений. Серьёзная спокойная Лянка, добродушный суетливый Алекс и немного отстранённый сдержанный Нил приняли Ли дружелюбно, посочувствовали крушению и, похоже, не очень-то огорчились, что баллон её жаблика не получится пустить на парус.
  И деликатно игнорировали заметную нервозность гостьи, возраставшую по мере того, как солнце наливалось всё более густой краснотой и всё ниже клонилось к горизонту.
  А Ли действительно очень боялась. Пусть ихтиандры и выглядели вполне нормальными, но вдруг этой ночью она всё-таки превратится в зверя?
  Даже перед лицом убедительных фактов вера умирает неохотно. Утром девушка с облегчением обнаружила, что она осталась прежней, но вскоре поняла, что облегчение от этого открытия сменилось боязнью теперь уже перед следующей ночью.
  Справиться с ним помог Норман. После завтрака - изумительно завтрака, изобилующего столь редкими в Аэрограде фруктами, ихтиандр предложил:
  - Пойдём, я покажу тебе, где родились наши пророчества. И ты больше не будешь бояться превратиться в зверя.
  И повёл её прямо в огромные строения, возвышавшиеся чуть в стороне от лагеря. Их Ли заметила ещё вчера, но она слишком боялась ночи, чтобы обращать внимание на что-либо ещё. Сейчас же, когда страх притупился, девушка с любопытством разглядывала постройки. Некоторые были такими высокими, что даже поднимались над деревьями; в стенах чернели провалы окон, некоторые углы зияли страшными рваными или оплавленными ранами. Одни сооружения выглядели откровенно угрюмыми, другие отличались своеобразной красотой. Ветер увлечённо играл сам с собой в прятки в проходах между ними, и, похоже, ему это нравилось.
  - Это город предков, - негромко произнёс Норман, спокойно шагая между строениями; их мрачность на него, похоже, не действовала.
  Ли тихонько вздохнула. Легендарные общие предки, от которых произошли и орниандры, и ихтиандры. Загадочные, могущественные предки, оставившие своим потомкам секреты постройки дирижаблей и кораблей, моря мусора в океане, кольца фрагментов в атмосфере и страшное проклятье, связанное с сушей.
  - Один из многих, - добавил ихтиандр. - Когда-то давно в мире было очень много суши. Предки построили на ней множество таких городов и провели в них столько лет, что мы даже не можем сосчитать. А потом что-то случилось...
   
  * * *
   
  Из руин города Ли возвращалась потрясённой. Просто невозможно поверить, что не было никакого проклятия. Что предки сами навлекли на себя все несчастья.
  Движущиеся картины, которые она смотрела на ожившей стене внутри одного из домов, испугали её - девушка никогда не видела столько разрушения и паники. Даже когда однажды в Аэрограде сломалась ловушка на молнии, и вырвавшиеся на свободу всполохи пустились в разнос, это было и вполовину не так страшно, как то, что показывало схваченное предками в картины время.
  То, что Ли поняла не до конца, на обратном пути ей разъяснил Норман. В разрушенном городе было несколько оживающих стен; за полгода пребывания на суше ихтиандры пересмотрели их все. И поняли, что легенды говорили правду, просто не стоило воспринимать каждое слово буквально.
  Суша была богатой, настолько богатой, что её сокровищ хватило бы всем. И, тем не менее, предки стали сражаться друг с другом, пытаясь захватить себе как можно больше ценностей.
  Ли догадывалась, почему так произошло. Орниандры при всём желании не смогли бы поделить воздух - как делить то, что невидимо, неосязаемо и не имеет границ? Точно также ихтиандры не сумели бы захватить воду - она постоянно текла и изменялась; то, что сегодня было твоим, назавтра уже исчезнет, растворится в бесконечном потоке. А суша стояла на месте. Её можно отгородить от остальных. К тому же, в её недрах лежали богатства, но в одной части суши их могло быть больше, чем в другой, и это порождало зависть и ссоры.
  Девушка смотрела на живые картины и понимала, почему легенды говорили о превращении в зверей. Нет, с предками не происходило никаких физических изменений. Но вели он себя, как сумасшедшие. Как животные. Совершали вещи, которые ни за что бы не сделали разумные существа.
  Норман был прав - Ли больше не боялась, что с наступлением ночи превратится в зверя. Страх уступил место злости. Злости на могущественных предков, уничтоживших всю сушу и оставивших потомкам лишь мусор в воде и воздухе и страшное проклятие. Хотя это было больше похоже не на проклятие, а на предостережение. И когда её спасут - а Ли твёрдо верила в то, что орниандры раньше или позже обязательно её найдут - она будет крепко о нём помнить.
   
  * * *
   
  Суша имела целый ряд неоспоримых преимуществ, и Ли потребовалось совсем немного времени, чтобы это оценить.
  Огонь. Топлива в Аэрограде никогда не водилось в изобилии, несмотря на все старания химиологов, колдовавших над фрагментами. Пламя, что давали плоды их опытов, было синеватым, слабо теплилось, коптило и плохо пахло. А огонь из дерева можно было поддерживать часами, не переживая, что топливо для него вот-вот закончится. Он переливался всеми цветами солнечного золота и роскошного заката; он был живым и полным сил, он тянулся к небу, стрелял маленькими горячими звёздами и пах чем-то уютным. И если смотреть в самую глубину пылающих углей, то можно увидеть картинки какого-то чужого волшебного мира.
  Почва - неограниченное количество почвы, в которой можно выращивать всё, что угодно, и не трястись над каждой горсточкой, которую украл ветер из поддонов летучих садов. А можно и не выращивать - многие полезные растения росли сами.
  Еда. Разнообразная еда, о которой в Аэрограде можно было только мечтать. Фрукты и овощи, орехи, зерна и коренья, привычная ей птица, обычная для ихтиандров рыба, а ещё обитавшие на суше животные. И всё это - в одном месте!
  Приятная устойчивость пола под ногами.
  Равнодушие суши к любым циклонам.
  Надёжное укрытие от любой непогоды.
  Обилие самых разных полезных элементов, на поверхности и в глубине, от многообразия которых химиологи Аэрограда впали бы в полный экстаз.
  Словом, суша оказалась прекрасным местом для обитания. Ли охотно признала бы, что тут ей, пожалуй, нравится даже больше, чем в родном воздухе.
  Признала бы, если бы не тоска. По разноцветным баллонам летучего города. По близости к небу. По друзьям. И особенно - по младшему брату Ру. И пусть за последний год из худого подростка он превратился во вполне взрослого юношу. Пусть из-за безнадёжной и безответной увлечённости красавицей Линой на смену его детской непосредственности, открытости и доброте пришли нетерпимость, резкость и язвительность. Пусть. Она всё равно очень сильно по нему скучала. И хотела вернуться обратно.
  Хотя чем больше проходило времени, тем чаще Ли ловила себя та том, что теперь в своём воображении она возвращалась в летучий город не навсегда. В мечтах она появлялась в Аэрограде на спасшем её дирижабле и купалась в радости встречи. Она пролетала над любимыми аэростатами города, любуясь их красотой, фланировала вдоль опоясывающей город цепи патрульных зепеллинов с ярко-синими баллонами, смотрела, как пляшут молнии в своих стеклянных ловушках. Сидела с друзьями. Обнимала язвительного брата и говорила, что Лина - это просто юношеское увлечение, что равнодушие девушки - это не конец света, что всё пройдёт и всё будет хорошо. А потом... А потом она возвращалась сюда.
  Потому что суша проникла в неё слишком глубоко.
  А Норман - ещё глубже.
  Так же, как суша обосновалась в её душе - незаметно, мягко, не пугая и не настаивая, в её сердце проник ихтиандр тяжёлыми прядями спутанных волос и ярко-карими, с золотистыми искрами глазами. Вполне возможно, суша получила местечко в её душе как раз потому, что в сердце так основательно поселился Норман.
  Правда, Ли не отдавала себе в этом отчёта. Она понимала только то, что ей приятно гулять с ним вечерами по берегу океана, наблюдая за тем, как тёмные волны ластятся к песку. Что ей нравится бродить с ним по утрам по лесу и смеяться над деревьями, играющими в пятнашки с ускользающим туманом. Нравится говорить с ним ни о чём и обо всём на свете. Нравится молчать. Нравится быть рядом.
  Нравится настолько, что хочется избегать общества смешливого Алекса и давно влюблённых друг в друга Лянки и Нила.
  Нравится настолько, что когда однажды в небе показался величественный фиолетовый эллипс разведывательного монгольфьера, Ли с удивлением поняла, что его появление уже не кажется ей спасением. Потому что её больше не нужно спасать.
   
  * * *
   
  - Ли, сестрёнка, ты жива! - не уставал повторять соскочивший с палубы монгольфьера Ру. - Ты жива! Поверить не могу!
  Ли смеялась и плакала, обнимая младшего брата и гладя его упрямые непослушные волосы.
  - Как ты меня нашёл? - спросила она, когда поутихли восторги встречи, а прибывшие с братом орниандры перезнакомились с ихтиандрами и разбрелись по суше.
  - По баллону твоего жаблика, - широко улыбнулся Ру. - Как же я рад, что ты потребовала для него этот ужасный яркий цвет! Я искал тебя каждый день с тех пор, как ты пропала, и когда, наконец, увидел эту оранжевую кляксу в деревьях, понял, что ты здесь. Только я боялся...
  - Да, да, орниандры летают в воздухе как птицы, ихтиандры плавают в воде как рыбы, а переночевавшие на суше превращаются в зверей, - засмеялась Ли, схватила брата за руку и потащила в руины города предков. - Пойдём, я тебе кое-что покажу.
  Живые картины на стене и объяснение Ли произвели на брата впечатление, но, как казалось девушке, не такое, как на неё. Ставший за последний год скорым на острые реплики, сейчас Ру крепко о чём-то задумался и продолжать размышлять над этим весь день.
  И весь день Ли изобретала причины, чтобы отложить отлёт. И старалась не замечать, что возвращение домой, в Аэроград, почему-то стало для неё не долгожданным событием, а обязанностью.
  - Полетели с нами? - предложила она Норману. - Мы привезём вас в Аквасити, а потом...
  Девушка замолчала, потому что не знала, что потом. Они с Норманом никогда не говорили об этом самом "потом".
  - Нет уж, спасибо, - ихтиандра передёрнуло. - Стоит мне только представить, что я окажусь так высоко в воздухе, а под ногами совсем ничего нет... Брр!
  Ли хорошо его понимала. Её точно также пугала мысль о том, чтобы оказаться на воде.
  - Но я передам с твоим братом послание и буду ждать, когда сюда приплывут наши.
  Ли не стала настаивать.
  Когда солнце начало наливаться вечерней краснотой, Ру заторопился с отлётом.
  - Да нет, я понимаю, что никто не превратится в зверей, - объяснял он павшей духом Ли - ей хотелось отсрочить расставание ещё на чуть-чуть. - Просто... Ну, а чего тянуть-то?
  - А ты уже со всеми поговорил? - спросила Ли. Как и Норман, Алекс и Нил с Лянкой отказались лететь на монгольфьере и сказали, что дождутся своих. - Они все оставили тебе свои послания?
  - Все, - несколько рассеянно отозвался Ру и взял сестру за руку. - Только знаешь... Я вот думаю, надо немного подождать, прежде чем сообщать в Аквасити...
  - Не поняла, - растерялась Ли.
  - Ну, а что тут непонятного? - такой раздражённый и язвительный в последнее время, сейчас брат был предельно серьёзен. - Если мы сразу сообщим ихтиандрам, то они сразу же отправятся в путь. А я вот думаю, лучше мы сначала прилетим сюда с большими грузовыми зепеллинами. Соберём все, что нам может пригодиться для Аэрограда. Здесь полно полезных вещей, ты же сама видела! А уж потом сообщим в Аквасити. А иначе мы прибудем сюда одновременно с ихтиандрами, и тогда нам достанется куда меньше.
  От неожиданности Ли даже отпустила руку брата. Она потрясённо смотрела на Ру и не узнавала его: его глаза горели, голос звенел решительностью, и он был абсолютно уверен, что старается на благо всех орниандров.
  "Так вот как оно всё начиналось с нашими предками", - почти с благоговейным ужасом подумала Ли - и непроизвольно сделала шаг назад.
   
  * * *
   
  Ли уговорила Алекса лететь вместе с орниандрами. Если на борту будет ихтиандр, монгольфьеру придётся остановиться в Аквасити.
  Норман, кажется, догадался, почему она это сделала, но ничего не сказал.
  Ру был недоволен, но промолчал.
  Солнце уже задевало за край горизонта, когда монгольфьер приготовился к взлёту.
  Только вот Ли совсем не была готова. Она стояла напротив Нормана, а он просто смотрел на неё, не говоря ни слова. Даже не держа за руку. В его взгляде не было ни обещания, ни просьбы, ни обиды. Только понимание. И один-единственный вопрос.
  - Ли, ну, ты идёшь? - нетерпеливо позвал её с палубы брат.
  - Нет, - отозвалась девушка. Так тихо, что это услышал только Норман - и улыбнулся одними глазами, ярко-карими глазами с золотистыми искрами. - Нет! - куда громче повторила она, поворачиваясь к монгольфьеру.
  Ру не на шутку рассердился. Перегнулся через борт гондолы и язвительным тоном, тем самым, которым говорил последний год, протянул:
  - Мы летаем в небе как птицы. Ихтиандры плавают в воде как рыбы. А вы что собираетесь здесь делать? Рыскать по суше? Как звери?
  Норман взял Ли за руку и спокойно ответил:
  - Нет. Мы будем жить на земле. Как люди.

***** ***** *****

2-е место Конкурса сказочного рассказа Фансити