Он был рядом

Ольга Янченко, из блокнота журналиста.

 Он был рядом…

 Вчера на «Стихире» перечитывала строчки откликов читателей. В нескольких -- отсклики и просьбы: -- Ах, сколько интересных встреч со знаменитыми, на весь мир известными людьми, было у вас в жизни! Не забывайте про них, пишите! Это история вашей страны.

 И я вспоминаю. Да, было. И вот одна из них.
 Тогда я служила в редакции газеты КБВО «Во славу Родины». И как-то доверили мне праздничную тему осветить – торжественное заседание в зале Дома офицеров главного праздника Советской Армии 23 февраля.

 Аппаратура записывающая тогда была не на очень высоком техническом уровне. Что-то вроде «Репортёра» весом в 8 килограммов. Для моего нестандартного позвоночника он был нагрузкой явно травмирующей. Но, обрадовавшись поручению такому, задохнувшись от счастья, замешкалась я и в зал ОДО влетела за пару минут от начала концерта.

  Оглядев битком набитый зал, вижу однако один свободный ряд кресел почти рядом со сценой. На ходу настраиваюсь на запись, напяливая на нос свои допотопные очки, прохожу к середине ряда, усаживаюсь.

 Рада радёшенька, что успела, что звук доступен для записи, осматриваюсь.
 И вижу, как слева по ряду кресел ко мне продвигаются …какие- то уж слишком высокого военного ранга зрители вперемежку с женщинами…Боже! Генералы!

 Зажмурившись, начинаю понимать, куда меня занесло! Бросаю взгляд вправо и почти теряю сознание – по ряду ко мне приближается аж сам Пётр Миронович Машеров! За ним всё его окружение правительственное…

 Всё! Меня сейчас вынесут, молнией мелькает мысль в моём журналистском мозгу. Не открывая глаз, однако, сижу. Через минуту слышу справа от себя:- Если вы не против, сударыня, я сниму туфли. Жмут, новенькие…

 Открываю очи свои, замутнённые страхом, вижу, что любимый всем народом БССР руководитель Республики нашей усаживается со мною рядом через одно свободное кресло! А на полу возле лаковые туфли его…Улыбка, как всегда, освещает его лицо.

  И я успокаиваясь, наглею:
 -- Пётр Миронович, я…Плохое зрение…Торопилась…Не разглядела…Извините…

 И слышу как в тумане: -- Настоящий репортёр именно так и поступает. Не волнуйтесь. Мы не на фронте. Включайте свой агрегат. Пишите. Как вас величать?
 -- Ольга...шепчу я, млея.
 -- А по отчеству?
 -- Георгиевна…
 -- И фамилия, полагаю, у вас есть?
 -- Янченко...-- Уже уверенно рапортую я.
 -- Так этот знаменитый органист Олег Янченко…вам кем доводится?
 -- Что-то вроде троюродного брата по линии гомельских родичей…Подробностей не знаю. Чтоб не примазываться к звёздным…
 -- Правильно. Свою биографию надо писать. Приятное знакомство для меня с вами, товарищ военный репортёр. Однако начинают, извините, Ольга Георгиевна.
 -- Да, а уж как я – то рада, Пётр Миронович! Но меня завтра наверняка уволят…
 -- А вы подайте этот материал так, чтоб не уволили…

 И я подала…Рапорт главному редактору газеты. С извинениями, с пояснениями.
 И не знаю почему, но мне в тот день и назавтра никто ни слова упрёка не сказал за это моё нестандартное поведение.
  А я переживала, ждала, что гроза всё – таки прогремит над моею буйной головою. И с мыслью о том, что пролетело, что есть чем гордиться – сам Пётр Миронович был со мною рядом, все видели, как он со ною говорил, я успокоилась.

 А репортаж мой был опубликован, причём без правки. И гонорар был приличный по тем временам. Так что профессия журналиста позволяет иногда быть рядом…
 ***