Приключения Орыси - 18

Рано-рано, чуть свет проснулась я, и вмиг весь сон вспомнила. Надо же теперь Андрийку спасать! Он же один по большой дороге в город отправился, на поиски золотого ковшика!
- Папочка, папочка! – бегу я в спальню родителей, там никого.
Бегу во двор….
Гав, гав
Няв, няв
Приветствуют меня мохнатики и пушистики.


А папочка уже за рулем нашей старенькой машинки, а мамочка какие-то бумаги несет, а бабця свертки, корзинку!
- Вот накладные, здесь отчет, это справки. Я все в отдельные файлы сложила. Ты не перепутаешь, - это мамочка папочке говорит.
- Пап! …
- Да, и не забудь, Марине передай, что мы ее с мальчиком в конце июня ждем.
- Мам! …
- А это, вот, тебе в дорогу, перекусить, - бабушка засуетилась.
- Ну, пап! …
- Пирожки, курочка, термос с кофе.


- Мама, да что вы, словно я сутки ехать буду! Заберите все обратно. Четыре часа езды, а вы еды наложили на неделю!
  - Ну, папа! – Не слышат! Не замечают! Я кручусь между ними, дергаю за одежду. Ну, обратите на меня внимание!
- Родители! – закричала я во все свое детское горло.


Минуту стояла звонкая тишина, а потом началось:
- Что случилось?
- Почему ты не спишь?
- Еще рано!
Меня начали тормошить и зачем-то укутывать в бабушкин платок. Ну да, я же в одних трусиках выбежала, и босиком.
- Ну, все, я поехал. Мне к девяти утра надо в управлении быть.
Папочка сел за руль.
ЗАХЛОПНУЛ ДВЕРЦУ!
ЗАВЕЛ МОТОР!
- СТОЙ!
Я вырвалась из мамино-бабушкиных рук и преградила машине путь.


- Возьми меня с собой! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Я была уверенна, если я скажу много раз, слово – пожалуйста, папочка непременно сдастся.
Решила я твердо, и на смерть. Мои глазищи в этот момент излучали непоколебимую энергию. Во всяком случае, мне так казалось.
- А что, - вдруг просто сказала бабушка, - пусть у Марины погостит. Дом у них просторный, места всем хватит.
- Да и с Максимкой пообщается. С прошлой зимы не виделись, - мамочка поддержала бабцю.


А папочка тихонечко охнул, и сказал:
- Жду пять минут.
Пять минут? Да я за пять минут…
И снова все засуетились, забегались. Я одеваться поскакала, бабушка на кухню, а мама сменную одежду для меня готовить.


Через четыре минуты, две из которых я уже сидела на заднем сиденье нашей любимой машинки, мама с бабушкой принесли еще две сумки. И, не глядя в глаза папочке, ну, чтобы он что-нибудь не сказал эдакого, водрузили все в багажное отделение.
- Там курточка, свиторок…
- Пирожки, курочка…
- Трусики, маечка…
- Компотик вот возьми. В дороге попьешь…
- Папу слушайся.
- Тете Марине с дядей Богданом привет передавай.
- С Максимом не балуйтесь.


- Прощание закончено, - громко провозгласил папа, - просьба, провожающих отойти на безопасное расстояние.
Мамочка чмокнула, бабця чмокнула, и мы, наконец-то поехали.
Ох!
А я и не ожидала, что меня так просто отпустят.
Не верится даже.


Папочка искоса поглядывал на меня в зеркало заднего вида, и чему-то криво улыбался. Криво – это значит, что он делал вид, что сердится, а на самом деле он вовсе не сердился, разве что чуточку.