Сила желаний

  – Что ты делаешь, баран безрогий, – в раздражении выдохнул старший менеджер торгового зала Петров, наблюдавший за неумелыми действиями молодого, явно из деревенских, мерчендайзера Сидорова, делавшего выкладку новых поступлений товара.

  Парень хотел было что-то ответить, и даже открыл рот, но в то же самое мгновение из его рта вырвалось растерянное блеяние, а он сам, цокая копытами по кафелю, бестолково побежал между рядами прочь, пугая редких утренних посетителей безрогой бараньей головой и мохнатой тушкой.

  Продавцы, грузчики и прочий торговый люд, оказавшиеся поблизости в момент странного превращения Сидорова, не слишком затейливо отреагировали на случившееся: кто-то испуганно ойкнул, большинство глупо заржали и начали тыкать пальцами в Петрова и новоявленного барана, одновременно пытаясь снять все это на мобильные телефоны.

  – Скоты, – возмущенно заорал старший менеджер, – тупые скоты! Заняться нечем? – злость переполняла его, порождая в сознании сладкие картины агнцев, ведомых на заклание.

  Странное дело: торговый зал тотчас же заполнился стадом удивленно мычащих телят и коров, напрочь исчезли  только что безумно раздражавшие Петрова тупые сотрудники, а между всем этим коровьим стадом потерянно бродил и мемекал одинокий безрогий баран.

  Сперва Петров испугался. До холодного пота, до стукота зубов, до судорог в мышцах – ведь только что по его желанию множество людей стали скотами в буквальном смысле этого слова. Были люди, и не стало их. Как на это посмотрит закон? Вряд ли хорошо, скорее всего, строго наоборот и очень строго.

  Следом накатило абсолютное спокойствие, как это случается, когда сознание, перегруженное страхом, перестает его чувствовать, да и вообще теряет чувствительность к чему бы то ни было.

  – Я могу – тонким хрустальным колокольчиком звенело в сознании Петрова новое знание, – я могу получить все, что пожелаю! – мало-помалу понимание великого подарка судьбы заполняла ледяные своды дворца страха, растапливало сам дворец, заставляло Петрова думать, мечтать, хотеть, желать.

  Но что пожелать, когда ты можешь получить все, что захочешь? К черту этих тупых скотов, они получили то, что заслуживают. В конце концов, они всего лишь сменили оболочку, продолжая оставаться теми же самыми тупыми скотами, что и были всю жизнь. Не хватало еще тратить желания, а вдруг их не так уж и много, вдруг их всего три, как это бывает в сказках и осталось всего одно, на то, чтобы вернуть их в прежнее человеческое, но такое же скотское существование?

  Нет. Для себя. В кои-то веки выпало счастье, нужно пожелать что-то для себя любимого.

  – Хочу миллион долларов наличными и мелкими купюрами здесь и сейчас, – крикнул он в пространство, стараясь четче формулировать желание.

  Уж он-то не даст маху, как прочие неумехи, спешащие получить желаемое, но не способные описать это точными и понятными словами. Достаточно пропустить одну деталь и произойдет то, что делает из них безумцев. К примеру, можно получить тот же миллион долларов, но через тысячу лет и в Антарктиде. Вариантов много, к чему повторять ошибки тупого быдла? Себя Петров ценил весьма высоко, недаром он всего за пять лет вырос из обычного грузчика до старшего менеджера. Он никогда не допускал ошибок, не сделает этого и сейчас.

  Желание получить свой долгожданный миллион долларов наличными мелкими купюрами здесь и сейчас заполнило сознание Петрова, словно талая вода в половодье. Он безумно желал этот миллион, представляя, как с неба падают и падают зеленые бумажки с портретами президентов, покрывая пол толстым бумажным ковром хрустящей зелени. Его руки уже готовы были хватать, сжимать, подтаскивать ближе к себе, запихивать денежный снегопад в пакеты, сумки, баулы, чемоданы, чтобы никто-никто, кроме него не мог воспользоваться ни единой бумажкой из желанного ощутимого богатства.

  Но ничего более не происходило. Петров со все большей силой желал своих денег, желание превращалось в извергающийся вулкан, кипящий, источаюший жар безумия, готовый взорваться в любую минуту. Желание и только желание переполняло Петрова, не порождая собственно объекта желаний – денег!

  – Не хочу, не желаю больше желать этого миллиона долларов!!! – заорал Петров, остро осознавший, что желание в любой момент может взорвать его изнутри.

  Давление на мгновение ослабло, напряжение спало, желание повернуло вспять, словно кипящий суп из-под снятой вовремя крышки. Петров облегченно выдохнул и провел рукой по лицу, стирая обильно выступивший пот. Но в то же самое мгновение волна желания, достигшая дна, минимума, полного отлива, ударила снова волной нежелания. С утроенной силой Петров не хотел этот самый миллион долларов наличными мелкими купюрами здесь и сейчас.

  Он рвал их, пинал, сжигал из огнемета, а они падали и падали с неба, как наказание за его нежелание ими обладать. Пепел покрывал пол, кружился в воздухе, забивался в глаза, в глотку, мешая дышать. Непримиримая борьба Петрова с ненавистным миллионом долларов грозила закончиться победой презренных бумажек.

  – Не хочу ничего хотеть, – в страхе прохрипел Петров, с трудом выталкивая слова из пересохшего горла.

  И все закончилось, словно по мановению волшебной палочки.

  Исчезли зеленые купюры и пепел, воздух очистился и прохладным кондиционированным потоком хлынул в исстрадавшиеся легкие Петрова. Он обессиленно опустился на кафельный пол и замер, уставившись невидящим взором в пространство.

  Скоты вновь стали людьми и недоуменно разглядывали себя, стараясь замычать от изумления в уже людском обличье. Мерчендайзер Сидоров, подхватив вещи, ринулся прочь из магазина, громко во всеуслышание обещая неведомо кому, что ноги его больше в городе не будет. Покупатели на мгновение остановились, припоминая, что могло привлечь их внимание, но не вспомнили ничего стоящего и продолжили броуновское движение между стеллажами. Супермаркет продолжил муравьиную суету обыденности, словно ничего удивительного не произошло только что в этом зале.

  И лишь старший менеджер Петров бесстрастный, словно ледяной сфинкс, сидел на кафельном полу огромного магазина, вперив взгляд в пространство. Он ничего более не хотел, не желал хотеть и не испытывал никакого желания что-то желать. Его грудь мерно вздымалась, наполняя кровь кислородом, сердце исправно и уверенно стучало, гоняя кровь по жилам. Сознание отслеживало потенциальные опасности и желания организма.

  Сон, еда, размножение, безопасность – это ведь не желания. Это простые и понятные рефлексы, позывы организма. Это то, что осталось Петрову, когда он перестал чего-то хотеть по собственной воле.

  Быть может и многим из нас не нужно большего? Желания опасны последствиями…