Редакция перевода СПИ. Осень 2013

 На этой странице я размещаю архивную копию перевода СПИ в осенней 2013 года редакции. Поскольку эта редакция перевода СПИ существенно отличается от более поздних редакций, я её рассматриваю как самостоятельное литературное произведение. Самую первую редакцию моего перевода СПИ можно посмотреть здесь: http://www.stihi.ru/2012/09/15/5756
Более поздние редакции - на моей странице на сайте Стихи-ру по мере готовности. В частности, редакция от 24.01.2014 года - здесь: http://www.stihi.ru/2014/01/24/5397                Слово о полку Игореве.
               Адаптированный перевод с древнерусского языка с пояснениями и дополнениями

             «Слово о полку Игореве» - великий памятник древнерусской литературы неизвестного автора. К сожалению, сохранился не оригинал, а копии, снятые со списка (не оригинала), сгоревшего в пожаре 1812 года. Большинство учёных, тем не менее, считает реконструированные тексты «Слова» очень близкими к оригиналу, но ряд авторитетных исследователей предполагает, что это литературное произведение  всё же значительно искажено (а возможно и сокращено) ещё в средние века. Предположения о том, что это подделка, хотя и высказывались когда-то давно, но ушли в прошлое. Но в любом случае  работа по реконструкции «Слова», на мой взгляд, ещё не закончена, можно ждать новых открытий, проливающих свет на многовековые тайны.
           Переводов «Слова» уже накопилось великое множество. Поэтому браться за это дело ещё раз кажется бессмысленным. И всё же – а почему бы и не попробовать?
           На мой взгляд, существенный недостаток большинства предшествующих переводов – это их половинчатость. То есть переводили как бы наполовину, оставив слишком много вышедших из употребления и редких в современном русском языке слов и словосочетаний. Так уже не говорят современные люди.  Не задумываются переводчики о том, что читать "Слово" будут в первую очередь дети-почемучки, словарный запас которых не очень большой и, натыкаясь на непонятные слова и выражения, будут приставать с вопросами к родителям и учителям русского языка и литературы. Неслучайно «Слово» обычно стоит в разделе «Детская литература» книжных магазинов. А потому мой перевод по возможности адаптирован и более современный, надо же не просто переводить с древнерусского, а переводить на язык двадцать первого века!
             Чтобы текст был понятнее широкому кругу читателей, различающихся по возрасту, уровню образования и культуры, я снабдил его большим количеством пояснений, после многих слов и словосочетаний стоят сноски. Но эти пояснения рассчитаны на очень разных людей, одни - на детей, которые многого ещё не знают, другие - на обычных взрослых читателей, третьи - на интересующихся вопросами перевода «Слова» и, возможно, носят дискуссионный характер. Поэтому часть примечаний, которые могут быть непонятны либо неинтересны тому или иному читателю, можно пропустить. Кое-где мной вставлен текст для лучшего понимания. В некоторых местах – мои стихи по мотивам «Слова».
            Переводить невозможно без словарей. Ну вот, например, словари:
http://old-ru.ru/old.html , http://nebovek.narod.ru/Clovar_02.html
           Конечно, словари маловаты. Ну тогда можно найти словарь побольше, например, трёхтомничек И.И.Срезневского:  http://ustierechi.ucoz.ru/load/6-1-0-84 , Словарь древнерусского языка XI – XIV веков. Гл. ред. Р.И.Аванесов. М., Русский язык, 1988: http://www.slovari.ru/default.aspx?s=0&p=2641  Не все словари доступны онлайн, поэтому при необходимости можно поискать их в библиотеках. И вот ещё словари-справочники: http://feb-web.ru/feb/slovenc/es/default.asp   и http://dic.academic.ru/contents.nsf/slovo_o_polku_igoreve/
            В оригинале «Слова» много «ложных друзей переводчика», то есть слов, которые вроде и не требуют перевода, понятны и так, но, заглянув в словарь, обнаруживаешь, что всё не так просто, они за века в большей или меньшей степени изменили свои смысловые значения. «Существуют ведь и древнерусские «семантические архаизмы», т.е. слова как-будто сегодняшние, но употреблённые в давно умершем значении. Но, едва увидев такое слово и не успев даже вникнуть, мы сразу же его «понимаем»» (В.П.Тимофеев). И потому, переводя древнерусские тексты, нужно не лениться, заглядывать в словари почаще, даже если «и без словаря всё ясно». И не только в словари, но и в литературу по «Слову», ведь иногда бывает, что некоторых толкований древнерусских слов в словарях нет, но зато они есть в исследованиях, проведённых лингвистами и другими специалистами, а иногда — просто малоизвестными авторами, опубликованных  в печати или Интернете. Но при этом приходится относиться к подобным разъяснениям критично, с пониманием того, что авторы высказывают лишь свои точки зрения, особенно - если нет сопоставлений применения слов и словосочетаний в различных древнерусских текстах. Хотя за неимением лучшего в ряде случаев приходится верить авторам, даже если их доказательства не до конца убедительны. Особенно — при переводе «тёмных мест», когда любой вариант имеет недостатки, но какой-то из них всё-таки надо выбрать.
            И источники информации тоже весьма полезны. Особенно – сайты: http://slovoopolku.ru/  , http://nevmenandr.net/slovo/  и http://old-rus2.chat.ru/
На них есть и древнерусский текст (точнее, его копии 1800 года в разных вариантах), и переводы, и много чего ещё.
            Сравнивая своё понимание древнерусского текста с переводами других авторов, можно повысить качество перевода и исправить неточности. Лучшими по состоянию на сегодняшний день, я считаю, являются переводы А.С.Макаревича (Лемурия), В.П.Тимофеева и Д.С.Лихачёва (объяснительный). Перевод Д.С.Лихачёва уже начал устаревать, не учитывает результатов более поздних исследований, а также, в какой-то мере, и более ранних, если они не соответствовали идеологии того исторического периода, когда жил и работал этот всемирно известный академик. Ведь в те годы, как справедливо заметил академик А.А.Зализняк, то или иное «совершенно убедительное грамматическое или лексическое решение» могло быть проигнорировано даже из-за того, что было получено за пределами СССР. А переводы А.С.Макаревича (Лемурия), опубликованный на сайте «Новый Геродот», и В.П.Тимофеева, изложенный в книге "Другое слово о полку Игореве", М., "Вече 2000", 2007,  во многих местах спорные. Немало полезного можно почерпнуть из работ других авторов, как старых, так и современных. Из исследований «Слова» наиболее интересна книга А.А.Зализняка ««Слово о полку Игореве»: взгляд лингвиста», периодически переиздаваемая в связи с не угасающим интересом читателей и большим спросом. Труды предшественников использовали практически все переводчики "Слова", и притом - не всегда удачно, повторяя чужие ошибки.
              "Слово" - не единственный древнерусский литературный источник о походе князя Игоря. Кроме него есть ещё и другие документы тех времён, прежде всего, Ипатьевская и Лаврентьевская летописи http://old-ru.ru/03-18.html   Читая их, можно лучше понять то, о чём рассказано в "Слове".
               Во многих случаях мой перевод в какой-то мере совпадает с теми, что были раньше.  Перевожу по словам, перебираю все возможные варианты - и вижу, что лучше и не скажешь. Не всегда помогает и замена слов синонимами. До меня "Слово" переведено на русский десятки раз, а выбор слов русского языка ограничен, и поэтому приходится иногда, не всегда, конечно, повторять то, что уже было. Особенно – в  тех случаях, когда словосочетания либо переводятся однозначно, либо просто приводятся к современным нормам правописания. Это относится не только к моему переводу,  другие авторы тоже часто фразы и словосочетания переводили одинаково или почти одинаково.
             Массив информации по «Слову» необычайно велик. Уже, я смотрю, каждое слово в "Слове" не просто переведено на разные языки более чем сто раз, но, более того, по очень многим словам проведены серьёзные научные исследования. Если эту информацию не изучать - качество перевода будет намного ниже, чем у других  исследователей этого памятника древнерусской литературы. И если мой перевод чем-то отличается от переводов  авторитетнейших авторов – это, возможно, лишь говорит о том, что я чего-то недопонял, не более того, и есть бесконечно малая вероятность, приближающаяся к нулю, что я кое-что улучшил по сравнению с трудами предшественников. Он не претендует на совершенство.  Пусть он слабее тех, которые были до меня, но всё же я старался, и при этом  переводил по-своему.
             
                Рассекая пространство и время мечом,
                Обопрусь я о буйного тура плечо
                И почувствую битву, мне в ней горячо,
                Там, где быстрая речка Каяла течёт,
                Потеряю погибшим и раненым счёт...
                Древнерусским героям – хвала и почёт!

                *   *   *

                Подзаголовок или полное название –
                «Слово о походе1) Игоря Святославича, внука Олега2)».

         Неплохо было бы мне, братья3), поведать вам старыми словами ратную повесть о походе Игоря Святославича4)! Начну эту песню5) о действительных событиях этого времени (основываясь на подлинных рассказах очевидцев)6), но не по замыслу Бояна7). Мудрый Боян, воспевая кого-либо, растекался мыслью по древу (Мировому)8), мчался серым волком по земле и летел сизым орлом под облаками9). Вспоминая в своих речах первые времена усобицы10), пускал он десять соколов на стаю лебедей, и тот сокол, который долетал (догонял, достигал ударом), хватал лебедя прежде псов (быстрее, чем подстреленный лебедь попадал в лапы пса). Но когда он пел славу старому Ярославу11), храброму Мстиславу, который зарезал Редедю перед полками адыгскими12), и красавцу Роману Святославичу13), братья, Боян  вовсе не десять соколов напускал на стаю лебедей, а касался своими десятью чудодейственными пальцами живых струн – и струны сами славили князей.

     Раздвину шторы я забвенья,
     Чтоб в древность отворить окно,
     И оживлю в воображеньи
     Героев, спящих вечным сном.

     Прорвался я сквозь мрак столетий,
     Чтоб рассказать вам правду, быль
     О героизме русских кметей
     И ополченцев рядовых.

     Я к русским обращаюсь: «Братья!»,
     Для всех нас Русь — отец и мать!
     Но отчего кровавых ратей
     Пожар не устаёт пылать?

     Усобиц первых было время,
     Стрелой летело ссоры зло,
     В лесу вражды упало семя,
     Жестокой дикостью взошло.

     Врозь развеваются знамёна,
     Поднялись пики, словно лес,
     Ржут кони средь стального звона,
     Брат к брату в дом с мечом полез.

     И оттого так трудно биться
     С войсками половцев-врагов,
     Раздолбаны Руси границы
     Копытами степных полков.

     Пишу я старыми словами,
     В них был заложен смысл иной,
     Пусть я не сразу понят вами,
     Меня прочтите всё равно!
                *     *     *
     В старое время жил мудрый Боян,
     Пел он старинные песни,
     Гусли звенели, как трель соловья,
     Голосом нежным, чудесным.
    
     Первый известный поэт на Руси,
     Лиру князьям посвящая,
     Славил за мудрость, за то, что красив,
     Или силища большая.

     Мысль его белкой по древу текла,
     Воображение волком
     Мчалось по тропам, а образ орла
     В небе – есть ум его тонкий.

     Пел о раздорах родимой страны,
     Словно растерзанный лебедь,
     Видел он ужас грядущей войны
     В тучах, плывущих по небу.            
 
     Итак, братья мои, перейдём к повествованию – от времён старого (то есть долго, на протяжении десятилетий занимавшего киевский престол) князя Владимира14) до нынешнего князя Игоря,  который натренировал свой ум, оттянув его с силой, обострил чувство мужества в сердце15) и, наполнившись боевым духом, направил свои храбрые полки на землю Половецкую за землю Русскую.

               Князь Игорь настроен на жаркую битву,
               Ум тонкий оттянут, из стали отлитый,
               И к Матери Божьей святая молитва,
               Быть может, послужит надёжной защитой...
               Безвестное поле в тумане размыто.
               "Прославлюсь в бою или буду убитым?"
               Отважное сердце - как лезвие бритвы,
               Сомненья отсеяны гордости ситом.

     (Первое мая 1185 года, вторая половина дня. Войска князя Игоря около реки Северский Донец, правого притока Дона. Солнечное затмение, наводящее ужас на верующих людей)16).
     Взглянул Игорь на светлое солнце, (подобное молодому месяцу)17), и увидел всё своё войско от него тьмою прикрытым. И сказал Игорь дружине18) своей: «Братья и дружина! Лучше погибнуть в бою, чем сдаться в плен. Сядем, братцы, на своих быстрых19) коней и окинем взором синий Дон». Рассудительный ум князя усыпила страсть, и желание испытать Большой Дон заслонило горестное предзнаменование. «Хочу, - сказал он, - переломить копьё о конец половецкой степи с вами, русичи. Или сложу свою голову, или напьюсь воды, зачерпнув её  шлемом из Дона!20)».

          Бог начертал нам на небе знаменье,
          Всё наше войско во мраке под тенью,
          Значит для нас это зло или благо -
          Знает лишь Он. Так пойдём же с отвагой!

          Любо мне, братцы, напиться водицы
          Шлемом из Дона, что в море струится,
          Степь замирим мы до самого края,
          Иль сложим головы, в ней умирая.

     О Боян, соловей старого времени! Если бы ты это войско воспел, соловей, скача по мысленному древу, летая умом под облаками, свивая славу вокруг этого времени21), мчась по божественному пути22) через поля на горы! Спел бы трель в честь Игоря, внука (Олега): "Не буря проносит соколов через степи широкие, стаи галок улетают к Большому Дону...23)". Или спел бы так, мудрый Боян, внук Велеса24):"Кони ржут за Сулою25), звенит слава в Киеве26). Трубы трубят в Новгороде27), стоят войска28) в Путивле29)".
     Игорь ждёт дорогого брата Всеволода. И говорит ему Всеволод, могучий дикий бык30): "Единственный мой брат, один свет светлый – ты, Игорь! Оба мы – Святославичи! Седлай, брат, своих быстрых коней, а мои-то уже оседланы у Курска31) заранее. А мои-то куряне - бывалые витязи32), рождённые под звуки боевых труб, укачанные под шлемами, вскормленные с остриёв копий. Они знают дороги, им знакомы глубокие овраги, (которые могут встретиться на их пути). Луки у них натянуты, тулы33) открыты, сабли наточены. Скачут, как серые волки в поле, ища себе чести, а князю - славы".
     Тогда князь Игорь вступил в стремя34) златое и поехал по чистому полю. Тьма, заслонявшая солнце,  накрыла его путь, ночь ужасными стонами пробудила птичий свист, звери сбились в стада. Див35) кричит на вершине дерева, велит прислушаться незнакомым территориям: и Волге, и морскому побережью36), и землям вдоль Сулы, и Судаку37), и Корсуню38). «И ты слушай, тмутараканский идол»39), - проревел он.

          Мы не знаем, кем был этот Див,
          Может быть, костёр, а может – миф.
          Если миф - то был тот Див какой?
          Тайну смыло времени рекой.
                *          *          *
         
          Вступил князь Игорь в стремя золотое,
          Сквозь степь погнался за своей мечтою,
          Вокруг него враждебная природа,
          Приметы неудачного похода.

          На дереве костёр горит сигнальный,
          И слышен свист протяжный и печальный,
          От страха уплотнилось стадо бычье,
          Летают птицы, ждут своей добычи.

     А половцы непроторенными дорогами помчались к Большому Дону. Скрипят телеги в полуночи, словно кричат вспугнутые лебеди. Игорь к Дону войско ведёт. Уже слетаются птицы  в ожидании его беды, у логов воют волки, словно рога трубят, накликая ужас, над глубокими оврагами орлы клёкотом сзывают зверей обгладывать кости,  лисицы лают на красные щиты. О Русская земля! Уже ты за холмом40)!
     Медленно тянулась ночь. (Но вот) заиграла заря, степь накрыл туман. Отпели песни соловьи, на смену им загалдели галки. Русичи бескрайние степи красными щитами перегородили, ища себе чести, а князю - славы.
     С утра в пятницу смяли они полки иноверцев-половцев41) и, рассеяв стрелы по полю, захватили красивых девушек половецких, а с ними и золото, и изделия из богатых тканей, и шёлковые аксамиты42). Покрывалами, плащами43) и шубами44) стали дорогу прокладывать (делать гать, настил) по болотам и топким местам, а также всякими узорочьями45) половецкими. Храбрый (Игорь) Святославич взял (от этой добычи только знамя) - белое полотнище на тёмно-красном46) древке с тёмно-красным бунчуком47) и серебряным наконечником48).
    Дремлет в поле Олегово храброе гнездо49). Далеко залетело, хоть и не было оно на обиду порождено ни соколу, ни кречету50), ни тебе, чёрный ворон, половец-иноверец!
    Гзак бежит серым волком, а Кончак мчится по его следам к Большому Дону51).
    Ранним утром следующего дня свет кровавой зари предупредил о приближении надвигающихся с моря чёрных туч52), собирающихся прикрыть четыре солнца53), а в них бьют вспышками яркие молнии (сверкают сабли половцев). Быть грому великому, хлынуть дождю стрелами с Большого Дона! Там бы копьям переломаться, там бы саблям побиться со звоном о шлемы половецкие на реке Каяле54) у Большого Дона!
    О Русская земля! Уже и холма не видно55)!
    Ветры, внуки Стрибога56), дуют с моря стрелами на храброе войско Игоря. Земля грохочет, мутные реки текут, пыль клубится и оседает на землю57). По стягам видно, что половцы идут и от Дона, и от моря, со всех сторон. Полки русичей подались чуть назад, (выравнивая ряды). Дети бесовы58) перегородили степь своими криками, а храбрые русичи - красными щитами.

          Тучи чёрные с юга, с востока
          Налетели, и гром грянул громко.
          Дождь косой проливной хлынул вскоре,
          Капли влаги окрасили поле.

          Тучи – всадников тьма загорелых,
          Гром – их крики, а дождь - это стрелы,
          Не водою намочены травы,
          Протянулся сквозь степь след кровавый.
          
              Всеволод, сверкающий (благородством) дикий бык! Ты стоишь в обороне, осыпаешь воинов стрелами, гремишь о шлемы мечом харалужным59)! Куда, бык, поскачешь, своим золотым шлемом посвечивая, там лежат головы иноверцев-половцев. Расколоты (в щепки) саблями калёными шлемы аварские60) тобой,  Всеволод, искрящийся (отвагой) дикий бык! Нанося раны до самого рога, (что привязан к седлу врага, в пылу боя)61) забываешь о почестях и жизни, об отчем золотом престоле града Чернигова62), и (даже) о своей прекрасной жене Глебовне63), её свычаях64) и обычаях.
 
             Князь Всеволод, свирепый дикий бык,
             Могучий, рослый богатырь былинный,
             Не устаёшь ты иноверцев бить,
             Сражаешься за веру и Отчизну.

             Ты ранишь их до самого седла,
             Врезаясь в них мечом стальным лужёным,
             Трещат их шлемы, словно скорлупа,
             А на земле — тьма тел, голов лишённых.

             И отчий злат Чернигова престол,
             И Глебовны прекрасной сини очи
             Забыл ты, а кругом - звон сабель, стон,
             И пляска смерти длится дни и ночи.

     Настала эпоха христианства65), наступили годы Ярославовы,  (затем) пришло время походов  Олеговых, Олега Святославича. Ведь Олег этот мечом междоусобицу66) ковал и стрелами землю засевал. Вступал в златое стремя в городе Тмутаракани, а первый сын Всеволода Владимир (Владимир Всеволодович Мономах), слыша тот же (то есть подобный цокоту копыт коня Олега) могучий звон старых колоколов Ярослава (Мудрого, при котором они были отлиты и установлены),  каждое утро уши затыкал в Чернигове67). А Бориса Вячеславича68), храброго молодого князя, поднявшегося отомстить за обиду Олега69), похвальба на суд привела и зелёное погребальное покрывало (из степной травы)70) постлала71). С той же Каялы72) Святополк73) повёз отца своего  между венгерскими иноходцами74)  ко святой Софии к Киеву.

Обидно... Олега нарушено право!
Засела в сознании мести отрава,
Готовы с дядьями своими сражаться
Олег и Борис, два двоюродных братца.

Огромное тмутараканское войско,
Незнамо в нём пеших и конников сколько,
На север ползёт грозовой чёрной тучей,
Железом доспехов звенит полк  могучий.

Сверкают союзников-половцев сабли
И русских мечи из чудеснейшей стали,
В небес синеву смотрят стружия  стягов,
В глазах полыхают азарт и отвага.

Был август. На Сожице — жаркая битва,
Обильно земля алой кровью полита,
Олег и Борис, два обиженных князя,
Гуляют на свадьбе кровавой в экстазе.

Дружины за ними  летят бодро, смело,
Усобицы ядом пропитаны стрелы,
Чернигова ради, смерть сеют повсюду,
Несутся сквозь тел изувеченных груду.

Где топчутся кони — кровавые лужи,
А в небе голодные вороны кружат.
Разгромлен князь Всеволод,  город захвачен,
Олег в нём сидит, опьянённый удачей.

Но только успех этот был ненадолго,
Не смог закрепиться он волею Бога,
Был против олеговой смуты Всевышний,
К Чернигову тянутся воинов тыщи.

По небу летит Изяслав, словно беркут,
От силы могучей его солнце меркнет,
Соколики тут, Ярополк и Владимир,
И Всеволод, снова вернувшийся с ними.

Напуган Олег: «Может быть, лучше сдаться?
Не хватит нам  сил, чтоб с князьями тягаться!»
Борис непреклонный ответил упрямо:
«Я драться готов, против всех стоя прямо!»

И вновь пир кровавый хмельной, эко диво!
Октябрь. Листопад. На Нежатиной Ниве
Из тел ввысь взлетают алмазные души
В бескрайнее царство космической стужи.

Борис за гордыню наказан был смертью,
Не любит Господь слишком гордых, поверьте,
И пал Изяслав в этой сече жестокой,
Спас шкуру Олег, восвояси утёк он.

Тогда при Олеге Гориславиче Русь засевалась и зарастала усобицами, разрушалось благосостояние внука Даждьбога (русского народа)75), в княжеских раздорах сокращались человеческие жизни. Не так часто на полях Руси можно было слышать покрикивания пахарей, как граянье воронов, делящих трупы между собой, и галдёж галок, собирающихся лететь на поживу.
     То было во время тех битв и походов, а такой битвы ещё белый свет не видывал! С раннего утра и до вечера, с вечера до рассвета летят стрелы калёные, гремят сабли о шлемы, трещат копья харалужные в безвестном поле среди степи Половецкой. Чёрная земля под копытами костьми была засеяна и кровью полита, и взошло на ней общерусское бедствие.
     Что за шум, что за звон до меня доносится в такую рань задолго до рассвета? Игорь полки пытается вернуть, жаль ему любимого брата Всеволода. Бились день, бились другой, на третий день к полудню пали знамёна Игоря. Тут два брата разлучились на берегу быстрой Каялы76), тут кровавого вина не хватило, тут пир закончили храбрые русичи: «сватов» напоили, а сами полегли за землю Русскую77).

          Битва — словно свадьба, пир хмельной,
          Льётся наземь красное вино,
          Что струится из кровавых ран,
          Раненый боец — он будто пьян.

          Половцев изранив-напоив,
          Обескровлен русский полк, погиб,
          На земле — тела, доспехов сталь,
          Души улетели в неба даль.
                *          *          *

          Я вижу чудную долину
          Каялы, половецкой речки,
          И слышу шум трёхдневной, длинной,
          Жестокой и кровавой сечи.

          Бойцы сражались за Отчизну,
          Что за холмом, за веру в Бога,
          И в ливне стрел теряли жизни,
          Их души – над землёй высоко.

          Терпели жажду. Зной несносный.
          Но вот и час последний пробил.
          В одном концерте смертоносном
          Свист стрел, звон сабель, скрежет копий.
         
Травы поникли от жалости, а дерево склонилось к земле от горя.
          Уже настало, братья, невесёлое время. А поле битвы заросло травой, прикрыло ей павших воинов.

          Полюшко зелёное
          У Каялы-речки,
          Солнцем опалённое,
          Ждёт жестокой сечи.

          Наползают чёрные
          С Дона, с моря тучи,
          Хлещут стрелы острые.
          Половцы могучи,

          Налетают с криками,
          Пыль клубится следом,
          Битое копытами,
          Поле стало серым.

          Им навстречу смелые
          Люди строем встали,
          Поле боя белое
          От блестящей стали.

          Поле боя красное
          От щитов багряных,
          И кроваво-красное
          От героев в ранах.

          Поле боя чёрное
          Крыльями накрыто,
          Стаи птиц бессчётные
          На телах убитых.

          Поле вновь зелёное,
          Заросло травою,
          А над ним - бездонное
          Небо голубое.

      Обида78) восстала в войске внука Даждьбога (русского народа), накрыла Дева (полчище половецкое)  христианскую рать. Заплескалась  она лебедиными крыльями на синем море у Дона79), плескаясь, разбудила насыщенные событиями времена. Походы князей на иноверцев прекратились.
     Сказал брат брату: «Это моё и то моё же». И стали князья о малом говорить как о великом и сеять между собой раздоры, а иноверцы со всех сторон  приносили беды на землю Русскую.
     О, далеко залетел сокол, сражаясь с птицами, - к морю! А храброе войско Игоря не воскресить! Его созывая, протрубили трубачи80), (но немногие собрались, потому что мало кому удалось уцелеть в этой жестокой битве) 81). И поскакали (гонцы) по Русской земле, неся горе (людям) в пылающем факеле82). Жёны русские заплакали, причитая: «Уже нам ни мыслью не осмыслить потерю наших любимых мужей, ни думой не обдумать, ни глазами их не увидеть, ни хотя бы  потрогать их золотые и серебряные (украшения) и позвенеть ими!83)».

Русь, принимай поломянные вести!
Пали в бою твои храбрые дети,
Кто за границы Отчизны в ответе,
Пешие вои и конные кмети.

Вестники скачут по пыльным дорогам,
Всадники хмуры, суровы и строги,
Мыкают горе в пылающих рогах,
Дым застилает похода итоги.

Грустно играют на трубах-карнаях,
Женщины слышат — и громко стенают,
Льётся их плач по простору-дунаю
Жалобной трелью от края до края.

Песню поют заунывно про силу,
Игоря полк, что травою прикрыло,
Степь для него стала общей могилой,
Кровь разлилась по полям и остыла.

     И застонал, братья, Киев от скорби, а Чернигов от бед. По Русской земле разлилось горе и обильным потоком хлынули страдания. Князья сами на себя междоусобицу  ковали, а (тем временем) иноверцы набегами разоряли Русскую землю и брали дань по горностаю84) со двора.  Ибо те два храбрых Святославича, Игорь и Всеволод, уже коварство пробудили, которое прекратил было грозный Святослав85), великий князь киевский: своими сильными войсками, вооружёнными харалужными мечами, смертоносным ужасом ворвался на землю Половецкую, потоптал холмы и глубокие овраги, взмутил реки и озёра, иссушил ручьи и болота. А иноверца (хана) Кобяка из изгиба речного берега86)  из железных великих полков половецких  как смерч вырвал. И погиб Кобяк в городе Киеве  в гриднице87) Святослава.

Русь средневековая,
Купола церковные,
Славься медной трелью
Битва на Орели!

Святослав с достоинством
Возглавляет воинство,
Покидает скоро
Киевские горы.

Вдоль Днепра великого
Едут кмети с пиками,
Щиплют кони травы,
Топчут берег правый.

Едут добры молодцы
Бить безбожных половцев,
Полные отваги,
А над ними — стяги.

Дальше за дружинами
Вьются цепи длинные,
Воины не знатны,
Пешие солдаты.

За широкой речкою
Степи половецкие,
Дальше Инжир-бродом
В поле через воду.

Где их стан находится,
Хан Кобяк где кроется?
Что ж, давай поищем
Вражьих воев тыщи.

Во главе с Владимиром,
Молодым, решительным,
Первые отряды
Мчатся в пекло ада.

Испугались половцы,
Вдаль умчалась конница.
Не догнать? Не надо.
Провожаем взглядом.

Но вернулись нехристи,
Степь покрылась серостью,
Льются ливнем стрелы
Над рекой Орелью.

Перестрелка колкая,
И манёвры долгие,
Жарко в этой битве,
Кровью степь полита.

Но резервы свежие
Конные и пешие
Русские поспели
К берегу Орели.

Степь трясётся в ужасе,
Звери воют, кружатся
Хищных птиц оравы,
Видя кровь на травах.

Резаны и колоты,
Степняки размолоты,
На земле лежали,
Если не сбежали.

Много пленных половцев
Захватили молодцы,
Взят был даже главный
Хан Кобяк коварный.

Хан на Русь не ринется:
Из темницы-гридницы
Нет назад дороги,
Там он пал в итоге.

Славься, сила русская,
Медной песней гулкою,
Гуслями, карнаем,
Мы героев — знаем!

Немцы и венецианцы88), греки и чехи89) поют славу Святославу, порицают князя Игоря, потопившего русское богатство на дне Каялы, реки половецкой, насыпавшего на её дно русского золота. А сам князь Игорь пересел из золотого седла в седло кочевника90). Приуныли (русичи), поникли их городские стены с зубцами91).
     А Святославу в Киеве на горах92) снился тревожный сон. «Потемнело. Наступил вечер. Меня одевают, - говорит, - чёрным покрывалом93) на кровати сосновой; черпают мне тёмное94) вино, с гноем (трупным ядом) смешанное;  сыплют из обтянутых (тканями) сосудов подвластные мне иноверцы (ковуи, «толковины», владевшие как древнерусским, так и древнетюркским языками) крупный жемчуг на живот и нежно гладят меня. Уже доски (обвисли) без верхнего бревна в моём тереме златоверхом. С вечера серые вороны вдруг (взлетели и) заграяли всенощную (панихиду). У подножия стены появился гроб. И понесло его на санях (со склона горы) через прибрежный луг (куда-то далеко-далеко,) к синему морю95)».

          Сон кошмарный, страшный, жуткий
          Снится князю Святославу:
          Паполомою укутан,
          Горечь пьёт, вино с отравой.

          Мир плывёт в густом тумане
          Средь огней горящих свечек,
          Небо в звёздах князя манит,
          Может, там, на небе, легче?

          Льются иноверцев слёзы,
          Жемчуга блестят на лицах,
          А в низине на морозе
          Грают серые провидцы.

          Гроб, на сани погружённый,
          Вдруг возник в лучах рассветных,
          Вот летит уже со склона,
          Мчится князь в поход последний.
                *          *          *

                Другая версия сна Святослава:

          До чего же страшен мутный сон!
          Грёзы эти – как предсмертный стон.
          Святослав во сне испил до дна
          Чашу поминального вина.

          Из опустошённых колчанов
          Льются слёзы безутешных вдов.
          Стрел уж нет, закончен смертный дождь,
          В тулах – жемчуг, по погибшим скорбь.

          У стены - овраг огромный, дебрь,
          Воронов там много в высоте,
          Чуя запах боевых потерь,
          Каркая, летели они в степь.

     И сказали бояре князю: «Уже, князь, твой разум пленило горе. Это ведь два сокола96) слетели с отчего золотого престола, порываясь к городу Тмутаракани97) со страстным желанием напиться донской воды, зачерпнув её шлемами. Уже соколам крылья пообрубали  саблями иноверцев, сделав их нелетающими, и обмотали их железными путами. Темно стало на третий день: два солнца померкли,  оба ярко-красных столпа погасли, а с ними молодые месяцы, Олег и Святослав, окутались тьмой; на Каяле-реке тьма свет покрыла; на войско русичей половцы полезли из логова, словно барсы или пантеры, топили его сотнями в реке, и это придало большую гордость чужеземцам98). Былую славу заслонил позор, уже ударило насилие по свободе, уже низвергнут Див на землю, и вот молодые девушки-половчанки99) поют на берегу синего моря, позвякивая русским золотом, о времени Бусовом100), воспевают покачиваясь месть за Шарукана101). А мы уже, дружина, жаждем веселья! (кровавого пира, битвы)102)».
     Тогда великий Святослав произнёс золотые слова, со слезами смешанные. Он сказал: «О мои младшие князья Игорь и Всеволод! Рано вы начали Половецкую землю мечами терзать, а себе славы искать. Но не победили вы с честью, и кровь иноверцев пролили без чести. Ваши храбрые сердца в крепкой сварочной стали скованы и гордостью закалены. Что же вы сотворили моей серебряной седине (на мою седую голову)?  Не вижу (что-то) я уже многочисленного войска сильного и богатого брата моего Ярослава103) со старшей и младшей черниговской дружиной104), с камнемётами, с арбалетами и баллистами, с тяжёлыми упитанными конями, с боевыми трубами и колокольчиками, с большими обозами105). Они ведь без щитов, с одними лишь засапожными плетьми106) криком войска побеждают, звоня в прадедовскую славу. Но вы сказали: «Сами проявим храбрость и стойкость. Прошлую славу подхватим, и будущую меж собой поделим!107)».

          «Заднюю» славу поделим по праву,
          «Заднюю» - значит последнюю славу,
          «Преднюю» славу подхватим у предков,
          Витязи лучше встречаются редко.

          Мужеством прочь прогоняя тревогу,
          Через всю степь мы проложим дорогу,
          Это – наш общий осознанный выбор,
          Либо с победой воротимся, либо…

 А разве чудо, братья, старику помолодеть? Если сокол уже трижды перелинял108), высоко птиц сбивает и своего гнезда в обиду не даст. Но беда в том, что князья мне не помогают"109)
          Настало безвременье. И вот у Римова110) раздаются крики порубленных половецкими саблями, а Владимир  в ранах, туго, тяжко приходится сыну Глебову 111)!

          Ниже – призывы сражаться за Русь.
          Что же потом – предсказать не берусь.
          Междоусобица губит страну,
          Лучше пойти всем за Русь на войну.
         
          Ты, князь, и ты, князь, и ты, князь, и ты,
          Будете ссориться – ждите беды.         
          Вечно в раздорах Руси жить нельзя,
          В общий поход собирайтесь, князья.         

          Ваши границы со степью слабы,
          Реки мутнеют от конских копыт,
          Половцы злые, как волки в лесу,
          Крепости ваши от них не спасут.

          Бросьте на время домашний уют,
          Игоря раны вас к мести зовут,
          Русичи вы ведь единых корней,
          К битве готовьтесь, седлайте коней!

     Великий князь Всеволод! Ты не думаешь прилететь издалека, отцовский золотой престол постеречь?112) Ты же можешь Волгу вёслами разбрызгать, а Дон шлемами вычерпать!113) Явился бы ты сюда, (пленников у нас было бы так много, что) молодая красивая девушка-пленница продавалась бы за пятак, а кочевник-пленник – за двушку114). Ты же можешь и на суше живыми копьями (сулицами) стрелять115) – удалыми сыновьями Глебовыми116).
     Ты,  гордый Рюрик, и ты, Давид117)! Не ваших ли бойцов позолоченные шлемы плавали в крови? Не ваши ли храбрые дружинники ревут, словно дикие быки, раненные саблями калёными на незнакомом поле?  Вступите, господа, в золотые стремена за землю Русскую, отомстите за поражение, за раны храброго Игоря Святославича118)!
     Галицкий119) Осмомысл120) Ярослав! Высоко121) сидишь ты на своём выкованном из золота престоле, подпёр Карпаты122) сталью своих войск, заслонил дорогу королю123), запер ворота Дуная124), в заоблачье бросаешь свою мощь125), вершишь суды до самого Дуная. Ты проливаешь грозы на чужие земли, открываешь ворота Киева, стреляешь из лука с унаследованного от отца золотого престола по султанам – правителям дальних стран126). Так стреляй, властелин, в Кончака, иноверца-кочевника, за землю Русскую, за раны храброго Игоря Святославича!
      А ты, гордый Роман, и ты, Мстислав127)! Забыв ощущение страха, мечтаете вы о сражениях. Ты, Роман, плывёшь по воздуху отважно в вышине, готовый к подвигу, словно сокол, смело летящий по ветру сквозь бездну небес навстречу сильной хищной птице, стремясь её победить. Есть ведь у вас железные «бычки» под шлемами латинскими, которые громили войска (чужеземцев)128). (Воины) многих враждебных народов129),  литовцы, ятвяги, деремела130) и половцы, побросали свои метательные копья и уронили головы под их мечами харалужными.

       Угрозы над Русью нависли,
       В поход призывают вас мысли,
       Мечты после подвигов ратных
       С победой вернуться обратно.

       Два сокола сильных и смелых,
       Летите к врагам, словно стрелы,
       Прочны из железа доспехи,
       Пророчат вам звёзды успехи.

       Вам славу пою я недаром:
       Мечей харалужных удары,
       Врагов рассекая на части,
       Спасали страну от несчастий.

        Но князю Игорю солнечный свет уж померк и остыл, а дерево не к добру листву (раньше времени) сбросило131): по Роси и по Суле города поделены между половцами, собирающими дань с русских земель, а бесстрашных войск Игоря не воскресить! Тогда казалось, что он слышал голос Дона,  и  будто эта великая река созывала князей на победу.  Вот храбрые князья, внуки Олега, и поспешили на битву132).
      Ингварь, Всеволод и все трое Мстиславичей133), благородные шестикрылые (Серафимы)134), не по жребию военной удачи вам достались ваши владения!

Трое Мстиславичей, гордых и знатных,
Что за птенцы вы - пока непонятно,
Вы не худого гнезда шестокрылы,
Где ваша удаль и юная сила?

Кто не летит над землёю высоко,
Кто не стремится к победе - не сокол,
Стены крутые и верные слуги
Вряд ли спасут от вторжения с юга.

Заняли отчие земли по праву,
Княжичи, множьте отцовскую славу,
В бой против половцев, злых иноверцев,
Смело идите с отвагою в сердце!

Где же ваши золотые шлемы, польские копья, щиты? Загородите же ворота в степь своими острыми стрелами за землю Русскую, за раны храброго Игоря Святославича!
      Уж не струятся воды Сулы серебром к городу Переяславлю135), и Западная Двина мимо города Полоцка136) с его отважными жителями течёт словно болото под воинственными криками иноверцев137).

          Помутнели реки пограничные,
          Не струятся больше серебром,
          Иноверцев кони заграничные
          Топчут дно, пересекая вброд.

          Сложно защищать границы Русские,
          Коли нет единства средь князей,
          Коль для них важнее цели узкие,
          Чем надёжность общих рубежей.

           И лишь только один Изяслав Василькович своими острыми мечами поколотил со звоном литовские шлемы, изрубил в схватке славу своего деда Всеслава138), а сам под красными щитами, сражённый литовскими мечами, на окровавленной траве умирал от потери крови. И сказал себе так: «Дружину твою, князь, хищные птицы накрыли своими крыльями, а звери облизали кровь». Рядом с ним не было братьев, ни Брячислава, ни Всеволода, и лишь он один выронил свою жемчужную душу из храброго тела через золотое ожерелье139). Не слышно песен и веселья, звучат лишь голоса уныло. Трубят городенские трубы140).
          Ярослав и все внуки Всеслава141), опустите свои боевые знамёна, вонзите в ножны142) обесчещенные мечи, потому что вы уже утратили славу, доставшуюся от дедов. Ведь вы же своими ссорами открываете дорогу врагам-иноверцам на землю Русскую и на Полоцкую землю143). Вот и пошло насилие от земли Половецкой.
          На седьмом тысячелетии (от Рождества Христова), тысячелетии торжества Святой Троицы144), бросил Всеслав жребий, какая девица ему могла бы понравиться145). Волшебными чарами (хитростью) и клюками подпершись (чтобы выбраться из поруба, темницы без дверей с небольшим окном, куда его посадили братья Ярославичи), он скакнул в город Киев, коснулся наконечником копья золотого княжеского престола киевского146), (захватил власть в сентябре 1068 года. Когда изгнанный князь Изяслав вернулся с польским войском в апреле 1069 года, горожане во главе с Всеславом вышли из Киева ему навстречу, но)147), Всеслав ускакал от них лютым зверем ночью от стен Белгорода148) под покровом синей (ночной) мглы149) (в Полоцк. И Киев покорился Изяславу без боя. Вскоре Всеслав был изгнан Изяславом и из Полоцка, а позже, уже будучи князем-изгоем, вместе с племенем волжан  пытался вновь овладеть Новгородом. И лишь спустя некоторое время, уже в 1071 году,  утвердился на полоцком престоле надолго)150).
          (А когда-то ему сопутствовал успех.) Он вырвал удачу (богатую добычу) у дядьёв (братьев Ярославичей): открыв ворота Новгорода (захватив и разграбив его в 1067 году), сокрушил славу Ярослава. (Но, узнав об ответном нападении князей из рода Ярославичей,) поскакал волком до Немиги с Дудуток. На Немиге головы укладывают в стога, молотят цепами харалужными, на току жизни кладут, отделяя души от тел. Кровавые берега Немиги не добром засеяны – засеяны костьми русских сынов151).         
          Князь Всеслав людей судил, князьям давал во владение города, а сам по ночам волком бегал, из Киева домчался за ночь ещё до первых петухов до Тмутаракани152), великому Хорсу153) волком путь перебегал. Когда в храме Святой Софии в Полоцке звонили колокола к заутрене154)  рано, звон этот доносился до него в Киеве155). Хоть и колдовская душа в его теле оборотня156), но часто от бед страдал. Ему мудрый Боян уж давно пропел припевку с глубоким смыслом: «Ни умелому, ни ловкому, ни чародею искусному  суда божьего не миновать».

          Ты, князь Всеслав, судил людей,
          Себя считая неподсудным,
          Но сам ведь в порубе сидел,
          А выбраться так было трудно...

          И ты забыл: есть Божий суд,
          Пусть не сейчас, он будет позже,
          Ты ловок, изворотлив, мудр,
          Но от него – не увернёшься!
         
          О, стонать Русской земле, вспоминая первые времена и первых князей!157) Старого Владимира нельзя было допускать к горам киевским158); а ныне стоят и Рюриковы знамёна, и Давыдовы, но врозь развеваются, бьются на ветру суженные концы их стягов - "хоботы". Копья поют!

      Под музыку свистящих стрел,
      Под звон мечей и копий,
      Падение голов и тел,
      В разгаре бой жестокий.

      Но нет согласия в князьях,
      Врозь пашут их знамёна,
      О, стонет Русская земля,
      Иные помня звоны.

      Тогда, в былые времена,
      Князья сражались вместе,
      Но вот раздоров семена
      Взошли беды предвестьем.

          Слышен голос Ярославны159) средь обдуваемых ветрами просторов160), словно безвестная чайка161) кычет ранним утром. «Полечу, - говорит, - чайкой по ветру, омочу шёлковый рукав в Каяле-реке, утру князю кровавые раны на его  крепком теле».
          Ярославна ранним утром плачет в Путивле на зубчатой городской стене, приговаривая: «О ветер-ветрило! Зачем ты, властелин пространства, с такой силой дул навстречу? Зачем мчал чужие стрелы на своих лёгких крыльях на воинов моего любимого?162). Мало ли тебе было веять в вышине под облаками и ласкать корабли на синем море? Зачем, властелин, моё веселье по степной траве развеял?».
          Ярославна ранним утром плачет в Путивле-городе на его зубчатой стене, приговаривая: «О славный Днепр! Ты пробил каменные горы сквозь землю Половецкую163). Ты нежно обдувал речные суда164) Святослава до стана Кобяка165). Так пригони же, властелин, своим лёгким дуновением моего любимого ко мне, чтобы мне не приходилось посылать к нему свои слёзы утром на море166)».
          Ярославна ранним утром плачет в Путивле на зубчатой городской стене, приговаривая: «Светлое ослепительно яркое солнце! Для всех ты тепло и прекрасно! Зачем же, владыко, направило ты горячие свои лучи на воинов моего любимого? В поле безводном жаждою им луки  расслабило и мучениями колчаны заткнуло?167)».

          Ярославна плачет утром рано
          На забрале города Путивля,
          Слышен плач в степи среди бурьяна,
          На Каяле и на море синем.

          Словно кычет чайка над волнами,
          Льётся нежный голос Ярославны,
          Смотрит ввысь с поднятыми руками,
          Молит дать ей  вымыть мужа раны.

          Вопрошает, отчего дул с силой
          Ветер, и палило солнце в поле?
          Просит, чтоб вернулся к ней любимый,
          Чтоб не посылать ей слёзы к морю.

          Во тьме на море поднялись волны, (выбрасывая пену на берег). Под надвигающейся тучей образовался смерч168).  Князю Игорю Бог путь указывает из земли Половецкой в землю Русскую, к отчему золотому столу.
          Погасла вечерняя заря. То Игорь спит, то уже и не спит, бодрствует, измеряя мыслью поля от Большого Дона до Малого Донца. Коня в полночь Овлур169) свистнул за рекою, дал понять князю, что оставаться ему в этом месте уже не следует170).  (И князь решился: помолившись, вылез из шатра. Когда половцы спохватились, что его нет, тут уже и началось)171): крики и топот копыт разносились по всей степи, зашумела трава, всколыхнулись половецкие шатры. А князь Игорь поскакал горностаем172)  к тростнику и белым гоголем173) спустился на воду. (Переплыв реку)174), запрыгнул на быстроногого коня, позже соскочил с него и помчался, словно серый волк, к прибрежному заливному лугу у Донца, а потом обернулся соколом – и полетел под тучами, убивая гусей и лебедей и к завтраку, и к обеду,  и к ужину. Когда Игорь соколом полетел, Овлур помчался волком, стряхивая своим телом студёную росу: оба ведь загнали своих быстрых коней.
          Река Донец говорит князю: «Князь Игорь! Велики твоя слава и нелюбовь к Кончаку. Большое веселье ждёт Русскую землю в связи с твоим возвращением175)!» Игорь отвечает реке: «О, Донец! Велика и твоя слава, нежно покачивавшего князя на волнах, стлавшего ему зелёную траву на своих серебряных176) берегах, укутывавшего его тёплыми туманами под зелёной кроной дерева; ты стерёг его177) гоголями на воде, чайками на волнах, чернетями178) на ветрах. А река Стугна не такая, - говорит он, - бедна водой (в сухое время), но, вобрав в себя чужие ручьи и пруды (в половодье), растеклась на несколько устий и, (затянув в водоворот), молодому князю Ростиславу закрыла путь к затенённому берегу Днепра179). По юному князю плачет мать. Поникли цветы от горя, а дерево в печали склонилось к земле.
          То не сороки застрекотали – по следу Игоря едут Гзак с Кончаком и разговаривают180). В это время не граяли вороны, умолкли галки, не стрекотали сороки, и лишь дятлы легонько поскакивали по ветвям и постукивали181),  указывая путь к реке, и соловьи весёлыми трелями возвещали рассвет.
          Говорит Гзак Кончаку: «Если сокол к гнезду летит, соколёнка расстреляем своими позолоченными стрелами»182).
          Отвечает Кончак Гзаку: «Если сокол к гнезду летит, то мы соколёнка опутаем красивой девушкой»183).
          А Гзак ему возразил: «Если мы его опутаем красивой девушкой, не будет у нас ни соколёнка, ни красивой девушки, и начнут нас птицы бить в степи Половецкой»184).
          Сказал Боян заключительный стих, Святославов песнотворец старого времени Ярослава и Олега, кагана185): «Хоть и186) тяжко голове без плеч, но телу без головы – беда!». А Русской земле - без Игоря.
          Солнце сияет на небе, князь Игорь в Русской земле187). Девушки поют на обдуваемых ветрами просторах, струятся их голоса через водные пространства188) до Киева. Игорь едет по Боричеву к святой Богородице Пирогощей189). Страны рады, города веселы.

          Помог князю Игорю образ святой
          Из плена бежать и вернуться домой.
          Сквозь степь он с молитвой прошёл и крестясь,
          И вот на коленях стоит он, склонясь,
          Пред Матерью Божьей с открытой душой.
          «Спасибо за то, - говорит, - что живой
          Остался, не прячась за спины, как трус,
          И за возвращенье обратно на Русь.
          Прости за грехи. Покарал меня Бог.
          Мне стыдно, что воинов я не сберёг.
          Их души воскресшие нынче в Раю,
          И ангелы песни им нежно поют».
          У Матери Божьей искрятся глаза,
          От княжеских слов заблестела слеза.

          Сперва поют песню старым князьям, потом - и молодым. Слава Игорю Святославичу, отважному дикому быку Всеволоду и Владимиру Игоревичу! Да здравствуют князья и их дружина, сражавшиеся за христиан с войсками иноверцев! Слава князьям и190) дружине! Аминь191)!

          Вот и закончился рассказ
          О князя Игоря походе,
          Дошёл до нас он сквозь века,
          Корнями в старину уходит.

          Давно уж отгремела сечь,
          Где кровь текла – цветы и травы,
          Навечно удалось сберечь
          Богатырей отважных славу.
            

---------------
     1). В тексте – «о полку». Древнерусское слово «полк» писалось по-разному и было во много раз более многозначным, чем современное. Происходит от старославянского "полк" - народ, толпа. «Поход» - одно из значений, при этом наиболее удачное для заголовка поэмы.
     2). Игорь Святославич, внук Олега (02 апреля 1151г. – 29 декабря 1202 г.) -  князь новгород-северский, а позже – черниговский, главный герой этой поэмы.
          Святослав Ольгович  – его отец (умер 15 февраля 1164 г.), в разное время княжил в разных городах, в последние годы жизни – в Чернигове.
          Олег Святославич – дед Игоря (родился около 1053 г., умер 01 августа 1115 г.), также княжил в разных городах, в последние годы жизни – в Новгороде-Северском. Он же – Олег Гориславич (возможно, Гориславич – это прозвище. Смысл прозвища не установлен: то ли от «горе», то есть он сеял горе на Руси, то ли, что более вероятно, «гореть славой»).
     3). Вообще-то в наше время к читателям так не обращаются:  «братья». Правда, в церквях ещё можно услышать: "Братья и сёстры!" Сейчас более естественными были бы, например, слова: «дорогие читатели». Или, как перевёл Ю.В.Подлипчук, «друзья». Но «братья» - всё же лучше, поскольку основная идея «Слова» - борьба за единство «братьев», за сильную Русь. Но, увы, слишком много было в те века братоубийственных войн.
     4). Мнения переводчиков о том, что такое "старые" слова и чем они отличаются от "новых", очень разные. Ситуация ещё больше запутывается и оттого, что фраза переводится по-разному: то ли "да, начнём старыми словами", то ли "нет, не будем начинать старыми словами", то ли утверждение, то ли вопрос. Я перевёл как утверждение, начнём старыми словами. Я согласен с мнением В.П.Тимофеева, изложенным на с. 8 его книги "Другое слово о полку Игореве",  М., "Вече 2000", 2007: "Как-то трудно представить себе, что "старые слова" - это... старые слова, и только!". И далее там же приводится мнение А.Баха о германской литературе того же исторического периода, когда новым модным словам, почерпнутым прежде всего из французского языка, противостояли устаревшие слова, и, более того, именно в героическом эпосе больше всего старых архаичных слов. Конечно, французский язык не мог оказать столь значительного воздействия на древнерусский, как на древнегерманский, но на Руси ситуация всё же была аналогична: ведь в связи с её христианизацией среднегреческий язык (то есть византийский язык, являющийся промежуточным между древнегреческим и греческим) оказал большое влияние на развитие древнерусского языка. Г.О.Винокур уже в 1938 году обратил внимание на то, что язык "Слова" более архаичен, чем другие документы, дошедшие до нас с тех времён. Поэты нередко используют устаревшие слова, характерно это и для творчества А.С.Пушкина. Наличие архаичных для XII века слов в «Слове» является одним из главных доказательств  его подлинности.
         При переводе термина "начати" я учёл замечание В.П.Тимофеева, что в данном случае под этим термином может подразумеваться само начинаемое действие, поэтому - "поведать".
         Термин "трудный" за века сильно изменился. В те времена одно из значений - "ратный" или "военный" (имеется в виду воинский труд, то есть участие бойцов в сражениях). Другой вариант - "скорбный". Но вполне возможно, что Великий Автор употребил этот термин в обоих его смысловых значениях сразу, поскольку "Слово" - это песнь одновременно и военная, и скорбная.   
     5). По-видимому, древнее слово «песнь» не полностью соответствует современному "песня". Действительно, все читают «Слово» как прозаическое произведение, спеть его как песню (не поэтический перевод, а само литературное произведение), сочинив или подобрав соответствующую музыку – не получается. По-современному это скорее былина, чем песня. И в то же время в некотором смысле – старинная песня. Потому что некоторые предложения написаны так, что своим звучанием как бы отражают смысл. Например: «С зарания в пяток потопташа поганыя полкы половецкыя» - в этом предложении слышен топот копыт русской конницы, «потоптавшей» половецкие полки. «Страны рады, гради …» - здесь весёлая задорная музыка, «ра – ы, ра – ы, ра - и». Жаль, что в переводе эти мелодии уже не всегда слышны.
     6). Древнерусское "по былинам сего времени", на мой взгляд, нельзя оставлять без перевода, потому что понятие "былина" за века сильно изменилось, даже приобрело противоположный сказочный оттенок. Поэтому я это короткое словосочетание перевёл сложно: "...о действительных событиях этого времени", добавив от себя в скобках: основываясь на подлинных рассказах очевидцев".
      Не совсем понятно, почему в самом начале "Слова" глагол, соответствующий современному "начать", пишется по-разному: "начяти" и "начати". Скорее всего, это два написания одного и того же слова, либо автор сам их не различал, либо это произошло по вине переписчика. Не исключено, что в первом случае имеется в виду не "начать", а "начаять", то есть напредполагать. Но и в этом случае смысл не меняется: негоже строить рассказ, основываясь на предположениях, лучше - поведать о том, что было на самом деле, опираясь на надёжные источники информации.
     7). Боян (иногда пишут Баян) - древнерусский мудрец, придворный певец русских князей, сказитель. Трудно установить, был ли он мудрым предшественником автора или его современником. Казалось бы, судя по перечисленным князьям - Боян был активен в этом качестве задолго до описываемых событий. Но ведь он мог воспевать их и после их смерти, и потому мы не знаем, когда он жил. Автор, вероятно, в какой-то мере перенял у Бояна методы насыщения литературных произведений яркими образами, но не принял общий замысел. Мне кажется, что особенностью замысла Бояна являлась обширная вступительная часть, предшествующая основному содержанию, описанию действительных событий. В частности, во вступительной части к каждому литературному произведению Бояна могли рассматриваться более ранние события, повлёкшие за собой то, о чём рассказ. 
      Возможно, автор не хочет копировать стиль Бояна - песенный стиль русских гусляров прошлого. Эту ратную повесть нужно писать по-другому, словами былинными. Боян восхвалял князей за мудрость, силу и красоту. Автор «Слова» славит их прежде всего за их роль в укреплении Руси в борьбе с внешними врагами и внутренней междоусобицей.
      Точное происхождение имени и его значение не установлено, существуют разные версии. В наше время имя распространено у сербов, болгар, македонцев и черногорцев, а в древности - и на Руси.
      Кто знает, быть может, В.П.Тимофеев, современный переводчик "Слова", прав, и Боян - автор "Слова", просто он пишет о себе в третьем лице? И тут говорится не о противопоставлении стилей двух великих поэтов прошлого, а о том, что раньше Боян начинал свои рассказы, не дошедшие до нас, с воспоминаний (в древности слово "замышление" могло иметь значение "воспоминание", термин многозначен), а теперь - с "сегодняшних дел"? Хотя не уверен: ведь вспоминать можно то, что видел, слышал, пережил, а все перечисленные рассказы явно шире того, что Боян видел своими глазами, даже если он был участником отдельных событий.
     8). По-древнерусски это словосочетание - "растекашется мыслию по древу". При любом переводе на современный русский язык частично утрачивается смысл этих замечательных слов, это и игра слов, и сочетание ярких поэтических образов. Автор нарисовал нам стереоскопическое вариоизображение, меняющееся в зависимости от угла наклона, а перевод - это лишь  фотография, не отражающая его многозначность. Чтобы лучше понять смысл этого словосочетания, необходимо определить значения входящих в него слов.
          Мысль - это слово "с тройным дном", оно здесь использовано в трёх значениях. С одной стороны, это мысль, слово, не очень сильно изменившееся за века. С другой - это охота.
           «Глаголы «думательные», т.е. передающие умственно-мыслительную деятельность, возникли из глаголов «добывания», «сбора»» (В.П.Тимофеев), архаичное слово «мысль» первоначально означало охоту, и лишь потом приобрело новый, близкий к современному смысл. Автор обещал нам рассказать эту историю старыми словами — и мы иногда их встречаем в тексте, «мысль» в значении «охота», архаичное даже для XII века - это одно из них. Чтобы не путаться, впоследствии люди стали называть охоту другим термином - «лов». О том, что слово существовало, свидетельствует ряд слов на разных языках:
           Мыслити (древнерусск.) - охотиться; мыслить (термин двузначный).
           Мисливство (укр.) - охота.
           Мисливець (укр.) - охотник.
           Промысел (рус.) - охота (одно из значений, причём наиболее древнее).
           Myslivost (чеш.) - охота.
           Myslistwo (польск.) - охота.
           Mysliwy (польск.) - охотник.          
           Ну а третье значение - это "белка". Правда, белка - это "мысь", но на слух воспринимается почти так же, как и "мысль". На первый взгляд кажется, что этот термин, известный не из древнерусских источников, а из говора Опочецкого уезда Псковской губернии, здесь ни при чём. Но без этой белки не получается цельной звериной троицы: по небу — орёл, по земле — волк, а по дереву кто? Отчасти это соответствует скандинавскому мифу, в соответствии с которым белка, называющаяся Рататоск, резво снуёт по дереву Иггдрасиль, на вершине сидит мудрый орёл, внизу – дракон Нидхёгг, орёл и дракон находятся в вечной вражде, а белка переносит ругательства от орла к дракону и обратно от дракона к орлу (по информации из Википедии), и, таким образом, является символом раздора (усобицы). Эта белка в какой-то мере отражена и в славянской мифологии и сказках.
           Знал ли автор «Слова» миф об этой белке? Возможно, знал и имел в виду, когда строил свою картину мира, но при этом ориентировался на читателей, не знакомых со скандинавской мифологией. Тут же в тексте говорится о «первых временах усобиц». Начиналось с того, что князь Олег древлянский убил на охоте Люта, вассала своего брата, киевского князя Ярополка, сына Свенельда, шведского воеводы на русской службе, в 975 году. Затем по совету Свенельда  двумя годами позже Ярополк нападает на Олега, и тот погибает во время возникшей паники, свалившись в ров. Вместе со скандинавскими дружинниками, находившимися на службе у русских князей, на Русь пришла эпоха междоусобиц, и автор не мог этого не знать. Может, с другой стороны, возникнуть возражение: «...предположение о причастности «Слова о полку Игореве» к мифологии «вселенского древа», по стволу которого якобы носится белка...совсем не безобидное, поскольку сразу же, с первых строк, настраивает читателя на восприятие произведения как чисто языческого» (В.П.Тимофеев). В действительности «Слово» никак не может восприниматься как произведение чисто языческое, в нём достаточно христианского содержания, особенно в конце. Но язычества в нём не меньше, оно своеобразно переплетается с христианством. Для автора главное — единство Руси и борьба с междоусобицами. С горечью приходилось вспоминать былую силу и сплочённость языческой Руси. Но вернёмся к нашим братьям. Их, детей князя Святослава Игоревича, было трое. Кто был третьим, кроме Олега и Ярополка?  Владимир Святой, Креститель, Красное Солнышко. Это он вероломно убил Ярополка, враждовал со своими детьми и дал толчок началу междоусобиц на Руси. И в то же время — именно при нём произошло крещение Руси. Поэтому не удивительно, что в поэме столько язычества, что автор рисует языческую картину мира в начале. К примеру, в плаче Ярославны есть обращение к солнцу и к ветру, но нет — к Богу и к Иисусу Христу. И всё же — князь Игорь благодарит за успешное возвращение на Русь не языческих богов, а Матерь Божью, что символично: в конечном итоге побеждает христианство.
          Святослав Игоревич - великий князь киевский и князь новгородский, прославленный полководец. Прожил лишь 30 лет (942 - март 972). Убит печенегами на днепровских порогах.
          Его сыновья:
          Ярополк Святославич, великий князь киевский, убит братом Владимиром 11 июня 978 г.
          Олег Святославич, князь древлян, погиб по вине брата Ярополка, выступившего против него с войском,  в 977 г.
          Владимир Святославич, великий князь киевский и князь новгородский, креститель Руси. Умер 15 июля 1015 года в результате непродолжительной острой болезни, не успев реализовать план военного похода против Ярослава новгородского, своего мятежного сына.
           "Древу" - это слово "с тройным дном". Оно соответствует сразу двум словам в именительном падеже: «древо» и «древ». Древо — это дерево. Чуть шире, чем в современном смысле, потому что в древности иногда могли назвать древом и какое-нибудь деревянное изделие, например, корабельную мачту, доску, дрова. Более конкретно — то дерево, та палка, на который наматывался пергамент с мыслями Бояна. «Книги» в древней Руси выглядели совсем не так, как сейчас (если их только можно было так назвать). Это были свёртки намотанного на палку пергамента — древнего материала, изготавливавшегося из шкур животных. Чтобы написать «книгу» размером с современную (по количеству знаков), требовалось убить очень много животных. Другой смысл — Мировое древо, представление о котором сохранилось со времён язычества. А древ — это ловище звериное, территория охоты, гона (если предположить, что слово было заимствовано у скандинавов, когда они были на Руси).
           «Растекашется» - от «растекатися», то есть почти по-современному «растекаться». Но не совсем. Ведь «течь» в те годы значило просто «двигаться», а потому понятия «течь» и «растекаться» в меньшей степени связывались с жидкостями, чем в наше время. К примеру, если растеклась толпа людей — это значит, что люди разошлись кто куда. Термин «растекаться» применительно к территории охоты не совсем сейчас понятен, и потому В.П.Тимофеев предложил заменить его термином «разноситься», а иначе кажется, что охота растеклась по площади территории гона (в действительности — не по площади, а по пространству, то есть и по площади, и вверх от неё).
          Итак, когда мы разобрались, что значат слова, посмотрим на изображение.
          Под одним углом зрения мы, благодаря подсказке В.П.Тимофеева, видим охоту. Она разносится по ловищу: летят соколы, бегут собаки, скачут на конях охотники, а от них разбегаются звери и разлетаются птицы, прежде всего — лебеди, о которых здесь говорится.
           Под другим углом  — мысль Бояна растекается по древу (по пергаменту, намотанному на дерево, а также по Мировому древу — в том смысле, что охватывает очень большую территорию и множество событий на ней).   
           Под третьим углом перед нами появляется картина мира, похожая на языческую, мы видим белку на дереве, волка на земле и орла в облаках. Нам трудно представить себе белку, растекающуюся по дереву, и поэтому кажется, что здесь что-то не так. Но вот что пишет по этому вопросу автор Стихи-ру Мишель Богданова http://www.stihi.ru/avtor/mishelbogdan :"...я принимала участие в охоте на белок в тайге, где растут низкорослые сосны. Охотник, которого я сопровождала, хотел не убить белку, а оглушить и, сняв с дерева, принести домой живой. Вот когда он именно оглушил белку, то белка распласталась по ветке, стала тонкой-тонкой, почти исчезла. Очень трудно представить, что зверёк может так распластаться, и слово "растекается" очень верно передает этот переход от живого, объемного зверька к исчезающе плоскому состоянию".
         9). Автор "Слова" говорит об охоте и называет зверей, а позже объясняет, что он имел в виду. Впоследствии мы узнаём, что эту фразу следует понимать примерно так: "...мыслью растекался по Мировому Древу, мчался воображением по земле и летел умом под облаками". И в то же время, как говорилось в предыдущем примечании, здесь можно разглядеть и  картину мира, похожую на скандинавский миф. А в моём воображении вырисовывается такая картина: наверху под облаками не орёл, а сокол, внизу бежит по земле не волк и не скандинавский дракон, а охотничий пёс, а между ними — падающий вниз растерзанный соколом окровавленный лебедь.   
            Из приведённой фразы у меня возникли сомнения: правильно ли я перевёл "вещий" - "мудрый"? Термин неоднозначен. Может быть, Боян был не только песнетворцем и мудрецом, но и чародеем, способным перевоплощаться в различных зверей, как и князь Всеслав Полоцкий, описанный ниже? 
     10). В тексте не "раздоров", а "усобиц". Под "первыми временами усобиц", согласно разъяснению В.П.Тимофеева, следует понимать последнюю четверть X века, и всё началось со злополучной охоты. Трудно сказать, насколько это обоснованно, не берусь судить, возможно, что конфликтная ситуация намечалась раньше. Но, как заметил В.П.Тимофеев,  до этого периода борьбы между сыновьями Святослава Игоревича усобиц на Руси не было, во всяком случае, нет летописных и других свидетельств.
      11). Ярослав Мудрый (родился около 978 г., умер 19 или 20 февраля 1054 г.) – был и ростовским, и новгородским князем, но прежде всего это великий князь киевский, единоличный правитель почти всей Руси, за исключением Полоцкого княжества.
     Старый князь — такое древнерусское словосочетание, по мнению В.П.Тимофеева, вовсе не обозначает  «старый по возрасту князь»: «Княжеское время исчислялось количеством лет на престоле, а потому тот, кто пробыл там дольше других, назывался «Старым»». Согласно летописям и другим древнерусским памятникам, так величали князей, правивших в Киеве 32 — 35 лет. 
     12). В "Слове" говорится о касожских, а не об адыгских полках. Однако из Википедии мы узнаём, что "Касоги, или косоги — "народ черкесского (адыгского) племени", упоминаемый в русских летописях с древнейших времён до нашествия татар". Черкесы называют себя, как и в древности, адыгэ. Эти выводы подтверждаются «Заключением РАН об этнониме Черкес и топониме Черкесия», подписанным чл.-корр. РАН С.А.Арутюновым.  Редедя - это богатырь, их предводитель. Битва Мстислава с ним описана не только в "Слове", но и в Лаврентьевской летописи. Мстислав Владимирович Храбрый (жил в 983 – 1036 годы, был князем Тмутараканским и Черниговским) и Редедя, не желая кровопролития, договорились вступить в единоборство, и войско побеждённого должно было признать поражение без боя. Победил Мстислав, зарезав Редедю ножом. Однако Мстислав поступил нечестно: уговор был – не применять оружия, и нож был только у него.
     13). Роман Святославич Красный (в смысле  красавец) – князь тмутараканский (умер 2 августа 1079 года).
     14). Конечно, повествование начинается от князя Игоря, с того места, когда он увидел солнечное затмение. Здесь автор говорит о временных рамках повествования, включающего множество лирических отступлений, переносящих нас в прошлое. Некоторые исследователи считают, что князь Владимир - Владимир Всеволодович Мономах (1053-1125),  великий князь киевский с 1113 по 1125 год. Но более вероятно, что речь идёт о другом Владимире — Владимире Святославиче, Крестителе Руси, жившем на рубеже тысячелетий (в соответствии с разъяснениями В.П.Тимофеева). Мной в скобках вставлено пояснение, что значит «старого».
      15). «…"истягнути" - значит "вытянуть". "Утолстившееся, притуплённое от долгого употребления лезвие стального орудия (топора, косы) кузнец разогревает на огне и отковывает тоньше — оттягивает (совр. технический термин), вытягивает, а затем оттачивает на бруске. Здесь — образ из кузнечного дела..." (Тиунов И.Д. Несколько замечаний к «Слову о полку Игореве». - Сборник исследований и статей под ред. В.П.Адриановой-Перетц. М.-Л., 1950, с. 196). Автор имел в виду не косу, а раскалённый меч, который приходилось отбивать, оттягивать. В примечании 59 о технологии изготовления мечей сказано подробнее.
      16). Вставил несколько слов, которых нет в переводимом тексте. А иначе получается слишком резкий переход: от слов, характеризующих временные рамки повествования, к словам: «Тогда взглянул Игорь на светлое солнце…».
          В Ипатьевской летописи содержатся некоторые детали, относящиеся к началу похода, до этого момента, который описан в "Слове". Оттуда мы узнаём, что князь Игорь выступил из Новгорода Северского во вторник 23 апреля, "позвав с собой брата Всеволода из Трубчевска, и Святослава Ольговича, племянника своего, из Рыльска, и Владимира, сына своего, из Путивля. И у Ярослава попросил на помощь Ольстина Олексича, Прохорова внука, с ковуями черниговскими". Это был период формирования войска. Там же - слова князя Игоря, увидевшего солнечное затмение: "Братья и дружина! Тайны божественной никто не ведает, а знамение творит бог, как и весь мир свой. А что нам дарует бог — на благо или на горе нам, — это мы увидим".
          Впрочем, никто не знает, насколько полным дошёл до нас текст «Слова», все ли страницы уцелели, сохранилась ли последовательность изложения. К примеру, была ли ещё страница или несколько страниц перед сценой во время солнечного затмения? Если да, то на ней, возможно, и рассказывалось о том же, о чём и в Ипатьевской летописи, но подробнее и языком художественного произведения, а то уж очень внезапно появляется князь Игорь сразу у реки Донец. Возможно, что в несохранившемся подлиннике повествование идёт, как было сказано выше, «от времён старого князя Владимира». Возможно также, что в этой начальной части повествования о Ярославне говорится не меньше, чем в конце – как она прощалась с князем, как молила силы природы о помощи. Наверняка князь ходил в церковь и до начала похода. Возможно, в «Слове», помимо сна Святослава, был ещё и сон Игоря, не предвещавший ничего хорошего, впоследствии рассказанный Ярославне. Какую-то речь Игорь произнёс перед дружиной, отправляясь в поход.
             Всеволод Святославич – князь курский и трубчевский, умерший в 1196 году, брат Игоря и один из главных героев поэмы. 
             Святослав Ольгович – князь рыльский, родился в 1166 году, дата смерти неизвестна.
             Владимир Игоревич – князь путивльский, родился 8 октября 1170 года, дата смерти также неизвестна. Позже был князем новгород-северским и Галицким. Из половецкого плена, куда попал в результате неудачного похода князя Игоря,  вернулся через пару лет с женой и дочерью.
             Ковуи, в соответствии с этимологическим словарём Макса Фасмера, это тюркская народность в древней Руси на территориях бывших Черниговской и Харьковской губерний (то есть на территории Черниговского княжества XII века). Они откочевали в пределы Руси, теснимые половцами,  в XI – XII веках и расположились на левом берегу Днепра, подчинившись черниговским князьям. Входят в более широкое понятие – чёрные клобуки, т.е. тюркские вассалы киевских князей – торки, печенеги, берендеи, ковуи, турпеи, каепичи и, возможно, другие.         
           17). О молодом месяце в этом месте предположил один из переводчиков и реконструкторов «Слова» – Джуртубаев Махти Чиппаевич, автор книги «Другая повесть о походе Игоря», Нальчик, 2004, 263с., её можно скачать в Интернете под названием: «Другая повесть о полку Игореве»: drugaja_povest_o_polku_igoreve.doc
Недостающие слова, по его мнению, случайно попали в другие места текста. Сомнительно. Но этот «месяц» удачно дополняет картину. В Ипатьевской летописи сказано: «Когда подходили они к реке Донцу в вечерний час, Игорь, взглянув на небо, увидел, что солнце стоит словно месяц».
           «...в летописных описаниях затмений нередко присутствуют «роги»» (В.П.Тимофеев). Этот «молодой месяц» был похож на пламенный рог, подобный тем, с которыми скакали гонцы, оповещавшие о чём-то трагическом, горестном, о смерти людей. И от этого становилось ещё страшнее.
          18). Термин «дружина» не следует путать с термином «войско». Князь обратился не к войску, а лишь к дружине, то есть к своим вассалам, феодалам, к ядру войска. О том, каким было войско и какую роль в нём играла дружина, можно прочесть в статье Евтушенко В.Ф. «Войско древнерусского государства», опубликованной в журнале «Самиздат»
           Дружина — это и гвардия, охранявшая князя, и совещательный орган при нём. Дружинники были воинами-профессионалами, их вооружение было тяжёлым. Ввод в дружину простых людей был почти невозможен, хотя и были случаи. «В состав дружины входили лишь представители высшего сословия, включавшего в себя княжеских родственников и наиболее близких ему людей. По существу все они являлись крупными землевладельцами, располагавшими солидным состоянием и большим достатком. С князем их связывали не только родственные узы, но и общие хозяйственные и общественные интересы, осознание необходимости защищать и оборонять свои угодья, поместья, торговые пути и т.п. Они шли с князем в поход, остро осознавая необходимость защиты своей земли и имущества, и их интересы были неразрывны с интересами князя, которому они служили. В свою очередь князь за заслуги наделял их землёй и поместьями, назначал их посадниками (управителями городов), они являлись членами княжеского совета и т. п. Иными словами эти старшие дружинники или бояре ( "боляре" от слова "болий" или великий) являлись представителями класса феодалов, лучшими людьми. Принадлежность к дружине становится наследственным правом бояр. Летопись упоминает целые династии, которые от отцов и дедов занимали высшие государственные должности и являлись княжескими дружинниками» (В.Ф.Евтушенко). Ну а остальное войско — это в некотором смысле «народное ополчение», его нужно было собирать из числа простых горожан и крестьян. После окончания военных действий они возвращались к привычным занятиям. Кони в глубокой древности на Руси были относительно редкими животными, и даже в конце XII века, когда их стало гораздо больше, чем прежде, простые воины всё ещё выступали в походы, в большинстве своём, пешими. Дружинников тоже приходилось собирать в войско: ведь большинство из них находилось не при князе, а в городах и поместьях. Помещики, дворяне — это наследники дружинников тех веков.
          19). В тексте переписи – борзых коней. Однако в наше время термин «борзой» в смысле «быстрый» употребляется не по отношению к коням и другим животным, а в основном применительно к породам собак.
          20). «Победить половцев на Дону» - из объяснительного перевода Д.С.Лихачёва. Всё выступление князя - это призыв к смелости (не бояться сложить головы) и к победе (переломить копьё не о край, а именно о конец половецкой степи, то есть пройти её до самого конца и напиться воды из Дона). Хотя выражение «переломить копьё» носит немного другой оттенок: это, скорее, призыв к миру, покончить с войнами, одержав победу (потому – переломить копьё, поскольку для сражений оно уже не нужно). В Псаломе 45 сказано: «…прекращая брани до края земли, сокрушил лук и переломил копьё, колесницы сжёг огнём». В церковнославянском варианте того же Псалма чуть иначе: «отемля брани до конецъ земли, лукъ сокрушитъ и сломитъ оружие, и щиты, сожжётъ огнёмъ». 
          21). Я не стал ломать голову над ещё одной сложностью - что имел в виду автор под обеими половинами этого времени: к примеру, под одной половиной понимается старое доброе время, когда Русь была достаточно сильна, и половцы её боялись, хотя и нападали на неё, и новое время, когда они, победив войска князя Игоря, почувствовали силу и стали атаковать русские земли активнее, а русским князьям с их полками приходилось мужественно обороняться. Вместо этого,  как и А.А.Потебня, В.А.Яковлев, И.А.Новиков, А.К.Югов и В.П.Тимофеев, я прочёл "обаполы" слитно. Значение термина "пиломатериал, полученный из боковой части бревна»(Большой энциклопедический политехнический словарь, 2004) - я отбросил, не годится. Остаётся вариант: "около, подле, возле, близко, вплоть, у, при; близ, рядом; кругом, вокруг, в соседстве, в окружности" (Толковый словарь Даля; термин не только древнерусский, но и устаревший русский, сохранившийся в ряде областей). Соловей - это птица, и для неё вить славу подобно гнезду - более естественно, чем соединять две части этой славы. А для Бояна — естественно «вить» пергамент, наматывая на древко текст, прославляющий князя.
               Древний термин «свивати» двузначен. Он обозначает не только «свивать», но и «воспевать». Поэтому можно было бы перевести «свивая, воспевая», но это был бы повтор, поскольку слово «воспел» уже было.
        22). В оригинале — по «тропе»  Трояна.
            Древнерусское «тропа» не соответствует современному слову.   По тропе — значит по следам, по проложенному кем-то пути. А современному слову «тропа» более точно соответствует древнерусское «ходьбище», ибо в наше время мы уже привыкли называть тропами узкие грунтовые пешеходные дорожки без дорожного покрытия, без отсыпки дорожного полотна, без следов колёсного транспорта, а в древности дороги в основном такими и были. Если бы под тропой понималась узенькая дорожка, как в наши дни, то не надо быть волком, чтобы идти по ней, не нужен волчий нюх. И современная тропа не может быть чьей-то (например, Трояна), поскольку на ней следы разных людей и зверей наложились друг на друга. Польское «trop» означает «след». По-видимому, и на древнерусском значение слова «троп» могло быть таким же. Но не хватает примеров, из-за чего Макаревич А.С., один из известных современных переводчиков «Слова», усомнился: а может быть, «тропа» - однокоренное со словом «тропарь» (древнейшее песнопение, не взятое из Священного Писания)? И тогда «тропа» - это способ пения, «лад». Перевод его опубликован в Интернете на сайте «Новый Геродот» http://gerodot.ru/viewforum.php?f=65   Но «через поля на горы» - это с большей вероятностью всё же о пути, а не о пении.
            Троян - это, к сожалению, персонаж, по которому единства мнений нет, неудовлетворённость прежними объяснениями рождает всё новые версии.
           Это случайно не римский император Марк Ульпий Траян, воевавший на Балканах и потому известный славянам, и тогда тропа Трояна - это его путь войны в Причерноморье (в широком смысле - тропа войны), а века Трояна — это века от его правления до какого-то времени? Вряд ли, ведь именами правителей называются, как правило, периоды их владычества, а не века спустя, да и много времени прошло, об императоре уже мало кто вспоминал, и на Руси его звали «Траианъ» либо «Траиянъ», но не «Троян», и века были по тысяче лет. Я считаю, что путать Трояна с императором Траяном — ещё нелепее, чем путать древнерусского мудреца Бояна с основателем Аварского каганата Баяном, также жившим за несколько веков до похода князя Игоря.
          Или Троян - это трезубец, который и ныне красуется на гербе Украины? Может быть, может быть...
          Среди версий есть даже такие, которые устраняют Трояна из "Слова" вообще. Например, Троян - это искажённое переписчиками имя "Боян", упомянутое ранее (А.К.Югов), или сокращение от "Тмутаракань"(О.О.Сулейменов).
          Хорошую идею подсказал В.П.Тимофеев: «...наше трояни поддержано дружной роднёй на славянских Балканах...» Действительно, если в словарях древнерусского языка нет подходящих слов — лучше поискать в других славянских языках. Правда, выводы могут получиться неоднозначные, но что делать, есть ли варианты лучше?
          Сначала идём по следам В.П.Тимофеева (только не списываем у него, а смотрим в словарях сами):
          траен (болг.) - долговечный.
          трайност (болг.) - долговечность.
          траjан (серб.) - прочный.
          траjна (серб.) - постоянно.
          trajнost (серб.) - долговечность.
          trajnost (словенск.) - долговечность.
          trajen (словенск.) - прочный.
          trajno (словенск.) - постоянно.
          Отсюда делаем вывод: утверждение В.П.Тимофеева о том, что тропа трояня — это длинный, протяжённый путь, хоть и заслуживает внимания, но как одна из множества версий, выдвинутых разными исследователями. Это видно, во-первых, по выбору наиболее подходящих значений (неподходящие — прочный, долговечный - отбрасываются), и, во-вторых, по степени соответствия слов (к примеру, у слов «траен» и «трояни» совпали три буквы из шести). Не случайно, на мой взгляд, то, что во всех приведённых словах третья буква «а», а не «о». Плохо, что не нашлось подходящих слов и примеров их употребления в древнерусском и церковно-славянском языках, а также в местных говорах. В принципе эти славянские слова действительно говорят о долгом пути. Но В.П.Тимофеев имеет в виду, что путь протяжённый, долгий и трудный (например, поход войска князя Игоря), а приводимые слова подразумевают иное: путь длинный потому, что изделие или что-то другое, что должно проделать этот путь, достаточно надёжно, крепко, устойчиво, ему «износу нет», и оно легко преодолевает большие расстояния (применительно к войску — после долгого похода возвращается с победой, а иначе каким ещё критерием можно оценить устойчивость войска и его долговечность?).
          Тогда пойдём тем же методом заново, подключив к поиску и другие языки — и получим новые результаты:
          trojan (хорв.), троjан (серб.), triune (англ., ирланд., арм., азерб., груз.), trini (албан.), trino (баскский, галисийский, португ.),  trina (исп., каталанский), trinus (лат.), treenig(шв., норв.),  triunic (рум.), trine (фр.) - триединый. Отсюда я делаю вывод, что Троян — триединое божество (а кто ещё может быть един в трёх лицах? Не путать с термином «трёхглавый», т.е. с богом Триглавом, Триглав надзирает не только за землёй, но и за двумя другими царствами — подземным и небесным). А более конкретно, с учётом того, что Русь — страна христианская, я делаю вывод, что Троян — это Троица Господня, то есть Бог Отец, Бог Сын (Иисус Христос), Бог Святой Дух. И тогда благодаря такому пониманию картина приобретает более завершённый вид. А почему «через поля на горы»? Потому что церкви на Руси издревле строились на небольших горках, холмах. И в конце повествования, кстати, князь Игорь через бескрайние половецкие поля въезжает на горы Киева и молится Матери Божьей, благодарит её за то, что помогла бежать из плена. Без такого понимания начало «Слова» приобретает чисто языческий вид и не вяжется с его христианским окончанием, как будто присоединённым искусственно.
          Хотя остались сомнения: быть может, Троян — языческий бог? Есть ведь упоминания у других славянских народов...
         Таким образом, согласно принятой версии, тропа Трояна — божественный путь, земля Трояна — христианская земля,  семь веков Трояна — это семь тысячелетий, отпущенных человечеству, от сотворения мира до Страшного Суда.             
       23). В переводе с иносказательного бояновского языка на русский, предположительно: соколы - русские воины, галки - половецкие воины, не буря - не стихийные силы (осознанное стремление к победе), улетают – отступают.
              Вполне вероятна другая версия: русичами являются как соколы, так и галки (О.О.Сулейменов. "Аз и Я". Алма-Ата, 1975), а смысл такой: те птицы, что устремились к Дону, не соколы вовсе, а всего лишь галки, летят они в расчёте на лёгкую добычу, потому что поверили рассказам о по-рыбацки преувеличенных победах над половцами, думают, что после такого их разгрома они уже не смогут оказать достойного сопротивления. Но если бы это было так, то почему больше нигде в «Слове» русичи не сравниваются с галками, почему столько говорится об отваге участников похода (особенно – об участии в битве Всеволода, подобного былинным богатырям; о раненном Игоре, поворачивающем отступивших воинов), и почему эта мысль не высказана Великим Автором в другом месте, но на сей раз – от него, а не «так бы сказал Боян»? Напротив, в другом месте князь Игорь признал, что поход будет нелёгким, и вполне возможно, что ему придётся сложить голову в бою (или испить шлемом воды из Дона, или сложить голову). Есть и такая версия: русичами являются и те, и другие, но только не галки, а галичи, то есть воины, посланные на подмогу из Галичского княжества (А.К.Югов). Тоже маловероятно, потому что она не подтверждается летописями.   
       24). Велес (Волос) - славянский языческий "скотий бог". Скотий, в переводе с древнерусского, означает либо "относящийся к скоту", либо "свойственный скоту". Велес был богом животных. Хотя есть предположение, что он по совместительству был покровителем сказителей и поэзии, но в этом качестве он менее известен. Интересующиеся более подробной информацией о функции Велеса как покровителя сокровенного могут прочитать соответствующий раздел книги: Д. Гаврилов, С. Ермаков. Боги славянского и русского язычества. Общие представления. М.: Ганга, 2009.
         Существуют разные версии, почему Боян назван в "Слове" внуком Велеса. Первая - потому что он был поэтом, сказителем. Вторая - потому что он был вещим, способным оборачиваться разными животными, покровителем которых был Велес. Вторая более похожа на правду.
       25). Сула - река на Украине, приток Днепра. В те годы по реке проходила граница между Русью и половецкими землями. Вполне возможно, что половецкие кони ржут за Сулою - в предчувствии возможного похода русских воинов, о чём уже звенит слава в Киеве.
       26). Киев – столица современной Украины и её самый крупный город с населением свыше 2,8 млн. чел. (в те годы — примерно 50 тыс. чел.), расположен на реке Днепр. Учёные спорят, когда он был создан, но не раньше шестого и не позже десятого века нашей эры: вопрос в том, насколько «городскими» следует считать в различные периоды его развития укрепления, его опоясывавшие и предохранявшие от врагов. Археологические раскопки дают нам всё новые свидетельства, что Киев как населённый пункт или их группа существует десятки тысяч лет. Он был и центром племени полян, и столицей Киевской Руси, во времена её раздробленности на самостоятельные княжества – княжеский престол в этом городе был самым почётным.
        27). Новгород  (Новгород-Северский) - древнерусский город (создан предположительно в 989 году) на правом берегу Десны в 270 километрах северо-восточнее Киева. Сейчас он невелик - 14,4 тыс. чел. (2007), это административный центр Черниговской области Украины. Из этого города шёл Игорь с войском на половцев.
       28). В тексте - стяги. Стяг - это древнерусское воинское знамя в виде шеста с укреплённым на нём пучком конских волос, клином яркой ткани, фигуркой животного или другим предметом, хорошо видным издалека, что в летописях называлось чёлкой становой. Возможно, термин "стяг" в поэме употреблялся в разных смысловых значениях: знамя, древко знамени и само войско, стоящее (движущееся) под знаменем.      
       29). Путивль - древнерусский город на правом берегу Сейма, административный центр Сумской области на севере Украины (создан предположительно в 989 году). В нём сейчас лишь свыше 17 тыс. жителей.
     Здесь говорится о том, что в Путивле уже стоят стяги, то есть военные приготовления на более поздней стадии, чем в Новгороде (Северском), где трубы созывают воинов.
       30). Дикий бык - у автора тур. Я перевёл «дикий бык», потому что тур (подвид дикого быка) вымер ещё в XVII веке, и уже не все понимают этот термин. Древние русичи, в отличие от современных людей, хуже знали земли за границами, и большинство зверей им было незнакомо. Среди известных же удивительной силой  выделялся тур, он был ну как бы князем зверей (наподобие того, как ныне лев воспринимается как их царь). Отношение к турам было уважительное не только на Руси, но и у других славянских народов, туры нередко изображались на гербах подобно тому, как ныне на них красуются львы и орлы.
           Древнерусский термин "буй" в то далёкое время ещё не приобрёл форму "буйный" и был положительным (века спустя он получил в какой-то мере негативную окраску). Первоначально он означал просто «высокий", ко времени написания слова у него были и другие значения: «гордый», «холм» (в значении «холм» чаще термин использовался тогда, когда на холме располагалась церковь). Применительно к туру можно сказать и «большой, могучий» («гордый бык», «высокий бык» - звучит хуже, хотя тоже приемлемо). Затем появились другие значения, например, "неистовый, храбрый, отважный". А ещё позже -  «заносчивый, буян".
      Если исходить из тюркского происхождения выражения «буй тур» (от «буй-туре»), то оно означает «высокий господин» или «высокородный» (О.О.Сулейменов), что-то вроде «вашего благородия». Однако, такая концепция не выдерживает критики: внимательно читая «Слово», можно заметить, что так назвали князя Всеволода за большой рост и богатырскую силу, а не каждого из князей. Есть даже «акы тури» применительно к дружинникам. Более того, никто из половцев не назван ни «буй», ни «тур». Вряд ли Великий Автор стал бы использовать тюркизмы для возвеличивания русских князей. А главное — можно доказать славянское происхождение слов «буй» и «тур». Поэтому скорее наоборот, тюркское «буй-туре» произошло от древнерусского «буй тур».
       Как и в древности, в наше время физически крепких людей по-прежнему сравнивают с быками: «Ну ты здоров как бык!».
       31). Курск - административный центр Курской области в 500 километрах к югу от Москвы с населением, перевалившим за 400 тысяч человек. Впервые упомянут в летописи в 1032 году, но тогда уже был достаточно большим. Точная дата создания неизвестна. Известно лишь, что на месте Знаменского монастыря города существовал крупный населённый пункт уже в восьмом веке. Жителей города называют курянами. 
       32). Витязь - так на Руси в древности называли храброго, доблестного дружинника (слово то ли немецкого, то ли норвежского происхождения - точно неизвестно). Но в тексте стоит не это слово, а его древнерусский синоним - къметь (в соответствии со словарём Макса Фасмера, кметь - витязь, знатный человек, вольный сельский житель, воин, дружинник).
       33). Тул - колчан, ёмкость для стрел, в каждый тул влезает 20 - 30 штук.
       34). Стремя - металлическая дужка с ушком, подвешенная на ремешке к седлу лошади для упора ног всадника.
       35). Див – один из древнерусских языческих наиболее почитаемых богов, бог неба и света (согласно «Слову святого Григория» в поучениях против язычества).
          По одной из версий, обладает способностью предвидеть будущее, всезнающий.  Он дополняется одноимённой богиней Дивой, тоже одной из наиболее почитаемых – богиней земли. Это Мать Сыра Земля, оплодотворяемая небесными водами (и потому Див и Дива нередко рассматриваются как супруги либо в качестве пары, симметрии женского и мужского). Если войско идёт в поход, который должен закончиться неудачей, то Див внезапно появляется перед ним и высказывает свои предсказания, но люди его не могут услышать и не в состоянии воспользоваться полученной информацией. Затем он сопровождает войско, кружит над местом боя, летая над умирающими.
          Автору «Задонщины» этот Див показался почему-то непонятным, поэтому, заимствуя эту мысль из «Слова», он писал о диве среднего рода (то есть о диве или чуде): «"кликнуло диво в Рускои земли, велит послушати грозънымъ землям"».
          Каким был Див согласно этой версии – этого мы точно не знаем, много разных гипотез. Например, в каком виде он представал перед людьми? В виде вещей птицы, похожей на филина? Или в виде извергающего из пасти огонь Змея Горыныча? Или великана туч? Или человекоподобного рогатого существа гигантского роста? А может быть, у него было много обличий, и два человека, смотревшие на него одновременно, видели его разным? Или, возможно, люди видели молнию – и думали, что это и есть Див, а раскаты грома и завывание бури – его бешеный крик? Впрочем, и божественные функции Дива, и особенности его характера нам известны очень приблизительно. Возможно, культы Дива и Дивы на Руси были не очень распространены, и этим объясняется, почему до нас дошло так мало информации о них. К примеру, на приводимой ниже странице они не упомянуты:
http://godsbay.ru/all_d.html
          Некоторые пояснения содержатся в книге: Д. Гаврилов, С. Ермаков. Боги славянского и русского язычества. Общие представления. М.: Ганга, 2009.
          В более широком смысле Див - мифическое сверхъестественное существо гигантского роста. У разных народов (славянских, Прибалтики, Кавказа, Малой и Средней Азии, Урала, Западной Сибири, Ирана, Индии и др.) он немножко разный. Чаще - злой. Иногда - глупый. Иногда – бог, иногда – злой дух.
          Согласно версии, выдвинутой балкарским поэтом Али Байзуллаевым, это слово (от карачаево-балкарского «дыф») означает «сигнальный костёр», в старину такие костры половцы устраивали на вершинах деревьев (чаще одиноких) на возвышенных местах с целью предупреждения своих о приближении вражеских войск. Несколько костров на деревьях и курганах образовывали цепь, по которой информация об опасности быстро уходила очень далеко вглубь половецкой земли (Байзуллаев А. Л. "Русь и Поле". Нальчик,  ротапринт, 1986).   Известно, что такие костры жгли позже народы – потомки половцев, проживающие на Кавказе. Жгли их и древние русичи. Интересно, что позже сторожевые башни стали называть «кострами» (из книги Н.А.Иониной «Сто великих замков». М., «Вече 2000», 2004):
http://www.bibliotekar.ru/100zamkov/51.htm
          Я считаю, что эти две версии не противоречат, а лишь дополняют друг друга. Языческий бог Див у русичей был, и его поведение частично соответствует приведённому в «Слове» описанию, и потому рассматривать Дива только в качестве костра – неверно. Но, в то же время, если отбросить версию «Див – это костёр», то возникает несколько безответных вопросов. Почему Див, подобно сигнальному костру, занимался оповещением «земель незнаемых», враждебных Руси? Почему не предсказывал поражение войска? Почему не пошёл за войском и не кружил над ним во время боя? Куда делась Дива, в «Слове» о ней ни слова? Как Игорь мог не заметить сигнальные костры половцев, они у них были, без них они не смогли бы так быстро мобилизоваться и выступить навстречу войску Игоря? Почему при втором упоминании Див падает на землю (это невозможно, ведь на земле богиня Дива)? Но ведь Великому Автору свойственно образное мышление (так же, как и мудрому Бояну), он мог, к примеру, говорить об орле, летящем под облаками, при этом подразумевая человеческий ум. Значит, в данном случае говорится о мифическом Диве, но подразумевается половецкий сигнальный костёр «дыф», он сравнивается с мифом. Оба над землёй, оба излучают свет, оба появляются внезапно на пути войска, оба могут находиться на деревьях, оба «велят послушать» - достаточно много общего для такого сравнения. Правда, говоря о мифическом Диве, следует иметь в виду, что дерево – в двух смысловых значениях: с одной стороны, это обычное дерево, на котором перед людьми предстаёт образ Дива, с другой – Мировое Дерево, на вершине которого сидит Див-небо, а внизу – Дива-земля. Если Див предстал перед людьми в виде вспышки молнии – аналогия может быть ещё более полной, потому что половецкий сигнальный костёр похож на загоревшееся от удара молнии дерево.
          Интересный факт: художники, изображавшие сцену встречи Дива с войском князя Игоря, рисовали его по-разному, но были едины в одном: в это время Див был повёрнут лицом к войску. Вот адреса картинок:
http://www.onelegend.ru/images/more/div_2.jpg
http://www.onelegend.ru/div_big.html
Но ведь это же противоречит тексту «Слова»! Великий Автор изобразил Дива повёрнутым к войску спиной, а не лицом, и Див при этом обращался с речью не к русским воинам, а к чужим землям. Вопрос принципиальный: именно этот признак – главный, по которому можно сделать вывод, что Див – это сигнальный костёр.
               Искусство разжигания сигнальных костров на деревьях не утрачено, их и сейчас используют люди, в силу обстоятельств оказавшиеся в экстремальных условиях. Как развести такой костёр – можно прочитать в Интернете на ряде страниц, например, на сайте «Bears team. Выживание в экстремальных условиях» http://bears.ucoz.ru/news/signalnyj_koster/2011-08-19-584
          У Великого Автора была и вторая причина вспомнить о Диве в том месте, где князь Игорь пересёк границу половецкой земли. Ведь это земля иноверцев! Здесь – тенгрианство, почитание главного бога Тенгри, бога неба и солнечного света. Уж очень Див и Тенгри похожи! Див противостоит Диве-земле, Тенгри – Умай-земле. Для Руси вера в Дива – это прошлое, настоящее и будущее связано с христианством, а земля половцев хоть уже и не языческая  в узком смысле этого слова (многообразия богов уже нет), но ещё пока во власти богов, похожих на тех, от которых русичи отказались.
           Очень вероятна и другая гипотеза о мифическом Диве. И тогда речь в "Слове" не о костре вовсе, а именно - о мифе. Просто древнеславянская легенда о Диве могла сильно отличаться от древнерусской, из которой исходил автор "Слова". И эта легенда, увы, до нас не дошла. Но есть предположение. Возможно, древнерусский Див был богом, он не был ни слишком злым, ни слишком добрым, был просто справедливым. Жил он на вершине дерева. Считая поход князя Игоря агрессивным и грабительским, он поспешил оповестить об этом чужие земли, которым в те годы угрожала Русь. А когда он упал на землю, на Руси были всякие бедствия, и это - в наказание за поход. Прототипом этого мифологизированного Дива, согласно версии, был реальный человек - древнебулгарский мудрец и поэт, мулла Микаиль Шамси-Башту по прозвищу "Див", о котором сохранилась информация благодаря летописцу Бахши Иману. Прочесть об этом можно в книге Железного А.И. "Новое слово о полку Игореве", Киев, Альфа Реклама, 2010. И всё же эта точка зрения мне не совсем нравится, потому что непонятно: если князь Игорь был неправ, отправляясь в поход, то почему же бедствие свалилось на всю Русь, а не только на владения князей - участников похода? И почему святое дело замирения степи вдруг оказалось неправым? И почему "в наказание" за смелость и отвагу князя Всеволода был уничтожен один из городов его княжества - Римов? И почему автор "Слова" столько места в поэме посвятил призывам отомстить за раны Игоря, за обиду сего времени?
          Следует отметить также весьма вероятную и подкреплённую множеством доказательств версию А.К.Югова, что Див - это дикий, то есть речь идёт о диких половцах. Полной уверенности нет, особенно не нравится его аргумент: на Русь вторгались дикие орды кочевников. Мне кажется, уровень развития половцев был не настолько низким, чтобы можно было о них так отзываться. Это же не война европейцев с аборигенами затерявшегося в океане острова!
          Весьма вероятна и версия ряда авторов, в наиболее законченном виде обоснованная В.П.Тимофеевым, который отказывается и от мифологизации Дива, и от его объяснения на основе тюркизмов. Он считает, что Див - это главное знамя. Тогда многое проясняется: древо - это древко знамени, кричит землям - для устрашения, падает на землю - в результате поражения войска. Фрагмент его перевода:"В сотни собравшимся Див войсковой с верхушки древка клик подаёт, чтобы в странах дальних его услыхали...". Сразу же бросается в глаза несоответствие переводимому тексту: там сказано, что он "велит послушати", то есть обращается к чужим землям, а тут - что он обращается к русским воинам, но громко, чтобы чужие земли тоже слышали. Но хуже - несвоевременность и крика Дива, и его падения. Кричать Див-знамя должен лишь тогда, когда войска сходятся, готовясь к бою, перед чем сигналы подавались трубами и бубенцами, которых больше, чем знамён, именно они собирают войско в сотни и тысячи, используется термин «исполчити», а на более ранней стадии следует соблюдать тишину, чтобы как можно дольше русичи оставались незамеченными, чтобы повысить степень внезапности нападения. Первое столкновение с половцами было лишь утром. А падать Див-знамя должен в конце боя, а не тогда, когда говорится о последствиях поражения войск Игоря. Автор бы написал о Диве, если бы он имел в виду знамя, примерно так: "Бились день, бились другой, на третий день к полудню Див был низвергнут на землю, с ним пали и другие знамёна".  Кроме того, если Див русичам - не враг, то ещё можно поверить в то, что он мог оповестить своим устрашающим криком земли по планируемому маршруту войска («Иду на Вы!»), а если предупреждаются все земли вокруг - то это явно не для того, чтобы кого-то напугать, а чтобы собрать силы и дать отпор полкам князя Игоря. Да и вообще непонятно, как В.П.Тимофеев, профессиональный разведчик со стажем в четверть века, представляет себе пересечение воинами князя Игоря государственной границы. Иноземные лисы брешут на красные щиты, природа настроена враждебно - и всё? А где охрана границы и система оповещения? Неужели не видно даже сигнального костра?
          При исследовании вопроса, что такое Див, немаловажное значение имеет разбивка текста на слова и его реконструкция. Я считаю, что новое предложение начинается со слова «Див». Но тогда получается, что слово «збися» к нему не относится. А точнее, не «збися», а «зби», есть большие сомнения в том, что это слово следует реконструировать, превращая в «збися». Нужна реконструкция в другом месте: «ста» - «стада»? Нет, это не обязательно. Я считаю, что древнерусское «ста» могло быть более архаичной формой слова «стадо», и в то же время это — сотня. То есть стадо — это сотня животных. Сбиться в стада — значит сбиться в сотни. Но тогда неясно, что такое «зверинъ», то ли звери, то ли звериный.  Словарь Срезневского ответа не даёт. Но интересно: в нём отождествляются слова «звериница» и «зверица» - самка зверя. Быть может, и «зверь» - то же, что «зверин», только «зверин» - архаичнее, и потому не встречается в тексте? И почему в современном русском языке «звериный», а не «зверий»? Оставляют сомнения и примеры из «Словаря-справочника «Слово о полку Игореве». Там приведены примеры, но понять можно по-разному. Например, «зубы зверины» - это звериные зубы или зубы зверя? К тому же, возможно, слово применялось и как существительное, и как прилагательное. Чтобы развеять сомнения, воспользуюсь методом, который широко используется В.П.Тимофеевым, то есть посмотрю, что обозначает слово на других языках:
          «звiрина» (укр.) - зверь, звери.
          «zverina» (словенск.) - зверь.
          Таким образом, «зверина» - это «зверь», а «зверин» - родительный падеж. То есть: «...зверей сбило в сотни (стада)».
         36). В тексте говорится о Поморье. Однако при переводе этого текста на русский я решил термин "Поморье" не использовать, поскольку в наше время он закрепился за северными землями, прилегающими к Белому морю (подобно тому, как термин «Приморье» закрепился за Приморским краем и югом Хабаровского края). Иногда Поморьем называют даже весь Русский Север от Карелии до Урала.
       37). Судак - древний город-курорт на юго-востоке Крыма с населением свыше 15 тыс. чел., создан одним из адыгских племён примерно в 212 году. Такое название город получил во времена Османской империи. В прошлом он назывался по-разному, по-древнерусски - Сурож. Я предпочёл в тексте привести современное название города, чтобы было понятнее, о каком городе идёт речь.
       38). Корсунь - город в Крыму, созданный ещё древними греками (назывался тогда Херсонес) примерно в 529-528 годах до н.э. и просуществовавший примерно до середины XV века. Территориально находился в границах города Севастополя.
       39). Тмутаракань - город на Таманском полуострове, созданный древними греками в VI веке до н.э. (тогда назывался Гермонасса). Ныне на этом месте - станица (казачье поселение) Тамань Краснодарского края. Вроде бы город этот ни при чём – слишком уж далеко расположен от мест описываемых событий. Но он вспоминается как символ былого могущества Руси, когда в её состав входило Тмутараканское княжество, когда земли Руси намного дальше простирались на юг, юго-запад и юго-восток.
          Этот город в поэме упоминается в двух смысловых значениях: в прямом смысле (реальный город) и переносном (нечто удалённое, труднодостижимое, на краю земли, «за тридевять земель», и в то же время  - зловещее, символ поражения в битве и массовых смертей). Поискать этот город — значит потерпеть поражение.
         Идол - статуя божества или духа, предмет поклонения. Из Энциклопедии «Слова о полку Игореве» мы узнаём, что рядом стояли два идола – Санерг и Астарта:
http://feb-web.ru/feben/slovenc/es/es1/es1-1311.htm
       40). Пограничным холмом - согласно разъяснению Д.С.Лихачёва. Однако, вполне возможно, что просто за холмом или небольшой горой – поскольку граница была пересечена раньше. По утверждению Михаила Гетманца, опубликованному в книге «В поисках Каялы», эту вытянутую гору можно видеть и сейчас, если из Изюма выехать в сторону Славянска. http://kharkov.vbelous.net/kn-igor/getman.htm
       41).Иноверцы – имеются в виду неправославные,  нехристиане. В "Слове" использован термин "поганые" - неправославные, нехристи, язычники (особенно - применительно к народам, враждебным Руси). Я не мог оставить этот термин в переводе, поскольку он носит неуважительный оттенок, а в наше время принято с уважением относиться к людям независимо от их веры. Половцы начиная с некоторого времени исповедовали тенгрианство, поклоняясь высокому синему небу (божеству Тенгри) и его жене-земле (божеству Умай), а также волку и некоторым другим животным. Вопреки мнению большинства авторов, половцы язычниками (в узком смысле слова ) не были, для них с принятием тенгрианства язычество было пройденным этапом, как и для русичей, принявших христианство. А до этого  богов было множество, среди них главный — бог Солнца.
       42). Аксамит (по-древнерусски - оксамит)- в старину так называлась очень дорогая плотная ворсистая шёлковая ткань с золотыми или серебряными нитями, напоминающая бархат, иногда с цветными узорами. Слово греческого происхождения. По-видимому, импорт из Византии.
       43). Плащи от дождя изготавливались из сукна и войлока, были с длинными и короткими рукавами.
       44). В тексте переписи говорится не о шубах, а о кожухах. Кожух - тёплая одежда с рукавами, кафтан. Изготавливался из шкуры животного (например, овцы) мехом внутрь. Был широко распространён в то время и на Руси, и у половцев. Снаружи кожухи материей не покрывались и обычно не имели украшений. В старину кожухи не назывались шубами, различались шубы и кожухи. Однако, термин "шуба" в наше время шире, и поэтому при переводе на современный русский язык назвать кожух шубой - допустимо (хотя даже в XIX веке это было бы неправильно). Шуба - это верхняя удлинённая одежда из меха или на меху. 
       45). Узорочье - устаревший термин, обозначающий вещи и ткани с литыми, резными и вышитыми узорами. Чаще применяется к дорогим изделиям, но в "Слове", по-видимому, речь идёт о дешёвых тканях с относительно простыми узорами явно не византийского производства.
       46). Можно сказать также: червленым, багряным. В тексте - червленым.
       47). Бунчук - кисть на древке знамени.
       48). Новосибирский исследователь Г.Карпунин заметил, что речь идёт об одном трофее - знамени ("По мыслену древу". Новосибирск, 1989).  Ту же гипотезу высказал доктор филологических наук В.Дерягин в статье "Все флаги" http://tgorod.go.ru/cgi-bin/board/topic.cgi?forum=1&topic=1840 . Эта концепция и принята в моём переводе.
       49). Имеется в виду, что князья, участвовавшие в походе - из гнезда (рода) Олега.
       50). Кречет - самая крупная птица из семейства соколиных.
       51). В тексте переписи - "следъ править". Тут есть разногласия. Одни переводчики перевели в смысле - бежит по следу (в разных вариантах), другие - наоборот, путь указывает (в разных вариантах). В словаре И.И.Срезневского нет единого мнения: в статье "Править" словосочетание объясняется в смысле "направлять", а в статье "след" - "следовать за кем-либо". Я придерживаюсь варианта "бежит по следам" и, более того, мне кажется, что это словосочетание вообще не нуждается в переводе, оно из современного русского языка - "править след". Употребляется оно в наше время довольно редко и, как правило, применяется к охоте на диких зверей с использованием собак (разумеется, не в том смысле, что собака, преследуя лису, указывает ей путь, а в том смысле, что бежит по следу, то есть наступая на её следы - исправляет их отпечатками своих лап). Но - не только, есть иные редчайшие случаи применения словосочетания, например: " Стоять, яко столпы веры истинной! Аввакуму подобными быти, ибо на правящих след ему — благодать!" (Ширяев Б.Н. "Летопись мужицкого царства")      
           В «Словаре-справочнике «Слово о полку Игореве»» выражения «править след» и «править путь» рассматриваются как синонимы, но без доказательств. На мой взгляд, это разные понятия.
           Гзак – хан донских половцев бурчевичей, а Кончак Отрокович – хан донских и приднепровских половцев, внук Шарукана, возможно – старший среди ханов.
       52). По смыслу кажется, что утренние солнечные лучи с трудом пробиваются сквозь грозовые тучи, видные на горизонте. На самом деле это не явление природы, а приближающиеся войска половцев.
       53). Согласно объяснительному переводу Д.С.Лихачёва, под четырьмя солнцами подразумеваются русские князья - Игорь, Всеволод, Олег и Святослав.
       54). Каяла – половецкая река, в переводе с тюркского – «скалистая».  Какая конкретно – это нам неизвестно, но есть немало гипотез.
            В двух последних фразах содержится сожаление по поводу того, что на русичей с Дона надвигается туча, из которой вот-вот полетит поток стрел, вместо того чтобы ломались копья и бились сабли со звоном о половецкие шлемы. Это объясняется тем, что русичи обычно превосходили половцев в ближнем бою, но половцы были неплохими стрелками, и затянувшаяся перестрелка с превосходящим по численности противником долго не давала русичам возможности пустить в ход свои великолепные мечи, сабли и копья, изготовленные по передовой для того времени  технологии.
       55). В тексте «Слова» почти повтор в двух местах: «О Русская земля! Уже ты за холмом!». Но есть разница: во втором случае перед «шеломянем» - «холмом» стоит «не», а не «за». Переводчики обычно исходят из реконструкции текста, в соответствии с которой текст обоих фраз должен быть идентичен. Но у меня сомнения: почему опять «за», если холма уже не видно? К тому же, Автор как правило не повторяет одни и те же предложения в разных местах, а говорит обычно немного по-разному. Правда, если оставить «не», то всё равно нужна какая-то реконструкция, что-то здесь опущено.
       56). Стрибог - древнерусский языческий бог воздушного пространства и ветров. Памятник (идол) ему был установлен в Киеве князем Владимиром в 980 году. Подробности здесь:
http://godsbay.ru/slavs/stribog.html
       57). Как объясняет Д.С.Лихачёв, эти явления обусловлены движением войска, особенно - конницы. И земля гудит под копытами, и реки мутнеют от копыт лошадей, переходящих их вброд, и пыль от движения войска поднимается и покрывает землю.
       58). Бес(демон, злой дух, нечистый дух) - один из множества падших ангелов, низверженных с неба за грехопадение вместе с дьяволом. Бесы способны вселяться в людей, и люди становятся бесноватыми.
       59). Харалужный — покрытый снаружи сварочной дамасской сталью (о русских средневековых металлических изделиях). К металлическим изделиям других стран термин не применялся.
          Некоторые старые переводчики переводили «булатный» (т.е. произведённый из булата - старинной высокопрочной углеродистой стали с узорчатой поверхностью, применявшейся для изготовления холодного оружия), некоторые считали это слово восточным по происхождению (например, от монгольского «харал» - война, тюркского «каралык» - чернота). Д.Д.Кулинич и Д.Н.Дубенский подошли к истине чуть ближе, они предполагали, что «харалужный» — это «чернолужёный», то есть подвергнутый по старинной русской технологии оксидированию и закалке (тюркское «хара» - чёрный, «лужный», от славянского «луда», покрытие), при этом под «покрытием» они понимали тонкий слой окисла, предохраняющий металл от ржавчины.
          Значение загадочного термина объяснил В.П.Тимофеев. «...хара — черта, прорезь. В слове харалужный она может означать ...дол, который вырезался посередине клинка, обнажая его основу». А слово «лудить» (в наше время означающее «покрывать оловом») хоть и сохранилось, но в древности имело другое значение: наваривать твёрдое покрытие (луду) посредством ковки, то есть ударами молота по раскалённым полоскам сырцовой стали. Впоследствии сталь ещё и подвергалась химическому травлению для снятия окалины (смеси оксидов). «Русы выделывают свои мечи из стали, а долы посреди них из железа, чтобы придать им прочность при ударе, предотвратить их хрупкость, - писал в X веке хорезмийский мудрец Аль-Бируни, - Литая сталь не выносит холода их зим и ломается при ударе. Когда они познакомились со сплавленным узорчатым металлом, то изобрели для долов плетенье из длинных проволок, изготовленных из стали и железа. И стали у них получаться на сварных плетениях при погружении в травитель вещи удивительные и редкостные...» (Беленицкий А.М. Глава «О железе» минералогического трактата Бируни. КС ИИМК, вып. XXXIII, с. 142).  «Таким образом, харалужными Автор мог назвать гранёные острия и клинки с закованными внутри железной серединой или сердечником» (В.П.Тимофеев). Харалужные мечи поражали современников красотой: посередине клинков они видели сплетение светящихся червячков разных оттенков. И славились так же, как и франкские.
            Древние русичи не изобрели какой-либо уникальный способ изготовления металлических предметов, их «харалужные» изделия появились намного позже, чем аналогичные в некоторых других странах. К примеру, европейские кельты производили сварные дамаски уже в III веке до нашей эры. Во времена античности и средневековья технология их изготовления была известна в ряде стран Европы, Азии и севера Африки. 
           Более подробно о харалужных изделиях древней Руси можно прочитать в книгах:
           Колчин Б.А. Техника обработки металла в древней Руси. М., ГНТИ машиностроительной и судостроительной литературы, 1953.
           Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Мечи и сабли IX – XIII вв. М., Наука, 1966.
       60). Остроконечные аварские по конструкции. Они не были цельнометаллическими, основа их была деревянной. Поэтому от сильных ударов русских мечей шлемы разбивались в  щепки. Половцы вообще уступали русичам по качеству военного снаряжения, их кольчуги и шлемы менее надёжны, их сабли сильно уступали по качеству мечам и саблям, изготовленным русскими кузнецами.
       Авары — древний кочевой народ. Пришли из Азии в Европу. В VI – IX веках у них было государство в Европе  — Аварский каганат, основанный Баяном (не путать с Бояном). В средние века авары растворились среди других племён.
       61). Вставил несколько слов. Воспользовался пояснениями В.П.Тимофеева, какая тут должна быть разбивка текста и что значит «до рога». Другой вариант, «рана дорога» — не лучший. «Почему одна из каких-то ран должна быть дороже, чем другие?» (М.Ч.Джуртубаев).
       62). Чернигов – город с населением около 300 тыс.чел. в бассейне реки Десны и её притоков, административный центр Черниговской области на севере Украины. Населённые пункты на территории современного города существовали уже несколько тысячелетий. Дату рождения города  установить не удалось, но не позднее начала десятого века. Во времена  князя Игоря Черниговское княжество было очень большим и мощным, а город по европейским меркам считался крупным.
       63). Глебовна – Ольга Глебовна, единственная дочь Глеба Юрьевича, князя Переяславского и Киевского, жена Всеволода Святославича, одного из главных героев поэмы.
       64). Свычай - привычка, навык, привязанность. Обычно термин употребляется в устаревшем словосочетании "свычаи и обычаи".
       65). О «веках Трояна» - в пояснении 22. Там обосновывается, что под Трояном вполне могла подразумеваться Троица Господня, триединый Бог, и приход его на смену язычества и есть начало эпохи христианства на Руси. «Были» я читаю как «наступили», «настали», воспользовавшись подсказкой В.П.Тимофеева.
       66). В тексте крамола - старинный термин, в наше время обозначающий то, что незаконно; на древнерусском языке и мятеж, бунт; и злой умысел; и раздоры, междоусобица.
       67). Это «тёмное место», переводимое разными авторами по-разному, лучше исследовано В.П.Тимофеевым, и поэтому я использовал его комментарии и перевод: «И слыша тот же давний громкий звон Ярославов, сын Всеволода первый — Владимир — каждое утро затыкал себе уши в Чернигове».
        Владимир Мономах не только каждое утро «слышал» (казалось, что слышал, прислушиваясь к звону колоколов) цокот копыт коня Олега, но, более того, ему, скорее всего, мерещился Ярослав, прародитель рода, при котором были отлиты колокола, вспоминались его предсмертные слова: «А если будете ненавидеть друг друга и жить в распрях и ссорах, то и сами погибнете, и землю отцов и дедов погубите».
       Однако, когда Ярослав был молод, он тоже приводил иноземцев (норманнов) на Чернигов, когда на престоле сидел его брат — Мстислав (храбрый). И вот история повторяется: Олег ведёт на Владимира половцев. Вот почему Автор пишет: «...наступили годы Ярославовы,  затем пришло время походов  Олеговых, Олега Святославича». Д.С.Лихачёв видит и в Ярославе, и во Владимире противников раздоров, но В.П.Тимофеев справедливо считает их, как и Олега, участниками междоусобных войн. Хотя некоторые его высказывания носят спорный характер, например, его слова об отношении Автора к  Владимиру: «... похоже, не испытывает ни малейшего почтения».
        Вопрос В.П.Тимофеева: «Звон, но какой именно?», - я опустил и не рассматриваю, потому что слишком внезапно появляются эти колокола, в то время как ещё не сказано, что Олег уже успел прискакать к стенам Чернигова — он ведь пока только вступил в златое стремя. Скачав из Интернета цокот копыт и звон колоколов, убедился, что эти звуки вполне могут быть немножко похожи. 
       68). Борис Вячеславич – князь черниговский и тмутараканский, родился около 1054 года, погиб в бою с тмутараканскими войсками на Нежатиной Ниве 3 октября 1078 года.
       69). В тексте - "за обиду Олега". Под "обидой" древние русичи нередко понимали военное поражение, "за обиду" - в отместку за нанесённое поражение (в данном случае - за удар коалиции князей по Чернигову). Как справедливо заметил Великий Автор, именно похвальба явилась причиной гибели князя Бориса Вячеславича, о чём сказано в Повести временных лет:
         "И сказал Олег Борису: "Не пойдем против них, не можем мы противостоять четырём князьям, но пошлём с смирением к дядьям своим". И сказал ему Борис: "Смотри, я готов и стану против всех". Похвалился он сильно, не ведая, что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать, чтобы не хвалился сильный силою своею. И пошли навстречу, и когда были они у села на Нежатиной Ниве, соступились обе стороны и была сеча жестокая. Первым убили Бориса, сына Вячеслава, похвалившегося сильно".
         Изменился за века и смысл слова "суд": когда в те времена один князь вызывал другого на битву, он при этом говорил: "Бог нас рассудит". Поэтому слово "суд" иногда воспринималось как в какой-то мере близкое к слову "битва".
       70). Возможно, что не ковыль (степная трава), а Канина  - река в древности (согласно разъяснению Д.С.Лихачёва). Вероятно, это была крохотная речка или ручей недалеко от Чернигова. Кое-что об этом можно прочесть в словаре-справочнике по «Слову» http://dic.academic.ru/dic.nsf/slovo_o_polku_igoreve/351/ . Один из вариантов происхождения названия - от слова "кана", вид филинов, которые кричат жалобным, плачущим голосом. Другой вариант: от "Кана", названия водного потока, впадающего в Средиземное море, упомянутого в священном Писании. 
       71). Скорее всего, речь идёт о погребальном обряде.
       72). Здесь битва на Нежатиной Ниве сравнивается с битвой на реке Каяле войска князя Игоря. Нежатина Нива — как бы ещё одна Каяла.
       73). Святополк Изяславич (8 ноября 1050г. – 16 апреля 1113г.) – княжил в разных городах,  с 1093 года – великий князь киевский.
              Изяслав Ярославич, его отец (1024г., Новгород — 1078 г., Нежатина Нива) — князь туровский, новгородский и великий князь киевский.
       74). Иноходец – лошадь, для которой естественным является одностороннее переставление ног, то есть поднимаются одновременно обе ноги какой-либо стороны. В тексте говорится не о венгерских, а об угорских иноходцах – в то время они так назывались. Угры – более широкое понятие, чем венгры, это целая группа народов Уральской языковой семьи, в наше время к ним относят венгров, хантов и манси, говорящих на родственных угорских языках. Из разъяснений Д.С.Лихачёва: «…как обычно перевозили раненых и убитых».
       75). Даждьбог – один из главных богов у древних славян, бог плодородия, тепла и света, живительной силы. Что народ Руси рассматривался как внук Даждьбога – это не из перевода «Слова», а из многочисленных комментариев к нему (например, Д.С.Лихачёва). Подробнее о нём можно прочитать на сайте: http://godsbay.ru/slavs/dagdbog.html
          У В.П.Тимофеева другая точка зрения: в «Слове» под Даждьбогом понимался Ярослав Мудрый, внуком его был Олег Гориславич, из-за усобиц разорялось его личное наследное достояние. Я считаю его версию вполне возможной, но менее вероятной. Он правильно подметил: оба были светлыми, сиятельными, солнечными. Но ведь такое совпадение могло быть случайным: многие князья сравнивались с богами и небесным светилом, и при этом как минимум два бога были светло-солнечными. Второй  — Ярило. Почему же Ярослав сравнивался с Даждьбогом, а не с ним? Кроме того, «погибашеть жизнь Даждь-Божа внука» - это не «разорялось собственное наследное достояние внука Даждьбога», правильнее и точнее - «разорялась собственность внука Даждьбога». Мало заметная вставочка «наследное достояние» или «наследие» меняет смысл словосочетания: с одной стороны, «собственность» шире «наследного достояния», включает и то, что досталось Олегу не по наследству; с другой — уже, потому что не включает ту часть наследства, которая ему не досталась. Примечательно, что слова «задница» (наследство, а не то, что вы подумали) и «задьничьникъ» (наследник), оба достаточно старые, в «Слове» не использованы ни разу, я это объясняю тем, что Автора гораздо больше беспокоило благополучие Руси, чем наследственные права отдельных князей. Собственность князя Олега «разорялась» тогда, когда он терпел поражения, но, к примеру, когда ему удалось отвоевать  права на черниговский престол (правда, лишь на время) — приросла новыми владениями. Я вижу в тексте осуждение Олега за его участие в междоусобных войнах и беспокойство Автора за Русь, за её народ и богатства, а не сочувствие Олегу, обиженному наследнику (с приходом к власти Владимира Мономаха очерёдность престолонаследования была нарушена), ради достижения личных целей разорявшему Русь и засевавшему её стрелами. Хотя, конечно, сейчас уже трудно установить, кто в большей мере виновен в усобицах. Автор осуждает и других князей — участников междоусобных войн, методы борьбы их друг с другом во многом были схожи. Многие детали этой взаимной вражды навсегда остались за ширмой многовековой истории. И, кроме того, если Даждьбог — это Ярослав, то в другом месте читаем: «Восстала обида в дружинах внука Даждьбога-Ярослава (Олега Святославича)»(из перевода В.П.Тимофеева). Неужели не видно, что это краткое «лирическое отступление», когда мы мысленно переносимся во времена Олега, здесь, после сцены завершения боя на Каяле и перед печальными словами о том, что войска Игоря уже не вернуть, явно не на месте, да к тому же нарушена последовательность изложения?
          Я считаю, что понятие «внук Даждьбога» в какой-то мере аналогично понятию «внук Велеса». Бояна Автор назвал внуком Велеса за его качества, а вовсе не потому, что родным дедушкой Бояна был человек, которого за что-то прозвали Велесом. Русский народ - «внук Даждьбога», поскольку именно Даждьбог является богом живительной силы и покровителем молодожёнов.
          Термин «жизнь» не должен вводить в заблуждение, он тогда обозначал "достояние, достаток, совокупность жизненных благ", а современному термину "жизнь" в то время соответствовал термин "живот". И «жизнь» - не жизнь, и «живот» - не живот, и «задница» - не задница, как трудно, когда слова, кажущиеся понятными, обозначают совсем не то... Впрочем, дальше по тексту - и о сокращении жизней тоже.
        76). Потому что были захвачены в плен разными ханами – согласно объяснению Д.С.Лихачёва.
          Последние события битвы, особенно разворот полков Игорем, трудны для понимания без дополнительных пояснений. В Ипатьевской летописи говорится о том, как в воскресенье утром перестали повиноваться ковуи и обратились в бегство, как раненый Игорь на коне пытался их повернуть к остальным полкам, но мало кто вернулся, как Всеволод и бояре мужественно сражались в пешем строю вместе с простыми воинами, как пленили Игоря на обратном пути от отступавших ковуёв к остальным полкам, как Игорь вспомнил грехи свои перед Богом, вспомнил разграбленный им город Глебов и раскаивался, как были разлучены пленённые братья-князья. События в городе Глебове имеют предысторию: Игорь поссорился с Владимиром Переяславским во время похода против половцев весной 1184 года, обоим хотелось идти впереди, чтобы получить больше добычи, и в итоге Владимир вместо битвы с половцами напал на земли Игоря, а Игорь в отместку напал на город Глебов Переяславского княжества.      
      77). В Лаврентьевской летописи рассказывается о решающем сражении: о том, как остатки разбитых половцев бежали к войску и рассказали о случившемся, как сошлись с русичами стрельцы и сражались три дня, не подпуская их, измученных жаждой, к воде, как русичам всё же удалось дойти до воды, но половцы атаковали их, прижали к воде, и сражение было жестоким, князья - в плену, а воины - кто убит, кто ранен, кто взят в плен. Такова была расплата за грехи перед Богом.
      78). Слово «обида» в наше время чаще употребляется в «детском» смысле, нередко речь идёт об обиде конкретного ребёнка. Говоря о взаимоотношениях взрослых людей, мы чаще используем совсем другую терминологию: нарушение прав, невыполнение договорных обязательств, оскорбление чести и достоинства, моральный и материальный ущерб, поражение и т. д. В те годы это был вполне «взрослый» термин, в данном случае речь идёт об ущербе, потерях. Князю Игорю был нанесён моральный ущерб, пострадала его честь, и ущерб его войску, которое было разбито, и сам он был пленён. И это — в ответ на вторжение его войска на половецкую территорию.
      79). Это одно из «тёмных мест» «Слова».  Автор  Обиду показал нам мифической Девою, плещущейся лебедиными крыльями на синем море у Дона — это, конечно, образно. Согласно версии Олжаса Сулейменова, слово «лебедь» в древности, в отличие от нашего времени, носило отрицательный, негативный оттенок. Поэтому, в соответствии с этим предположением, с лебедями можно было сравнить половцев, но не русичей - таков закон былинной этики. С одной стороны, он прав: в данном случае под Девой-Обидой понимаются половцы. Но с другой — неправ, русичи в древности восхищались красивой женственной птицей и любили её.
           Слово «земля» не совсем тождественно современному аналогу, нередко этим термином называлось войско, даже если оно находилось на чужой территории. Пример из «Повести временных лет»: «...ведеть на ны Лядьскую землю» («...ведёт на нас польское войско»). Поэтому загадочную «землю Трояна» вполне можно перевести «христианская рать».
          Слово «крыльями» в современном русском языке соответствует древнерусским словам «крилома» (двумя крыльями — ровно столько их у одной птицы) и «крылы» (многими крыльями). Здесь - «крылы», значит, Обида представлена не простой Девой-птицей, а многокрылым существом. На самом деле это половцы своими тысячами крыльев-рук плещутся в море — машут в поле, сея смерть.
          Идёт ли речь о Деве-Обиде или просто об обиде — вопрос спорный, среди исследователей находятся такие, которые считают, что Девы не было. К примеру, в соответствии с реконструкцией В.П.Тимофеева, «девою» преобразуется в «д вою», добавляются титло (значок, указывающий на то, что под ним — число) и ещё один крохотный значок при числе, обозначающий «тысяч», в переводе — четырёхтысячным войском. Такую реконструкцию я не принимаю: Автор в своём литературном произведении старался не приводить чисел и дат, это ведь не летопись, и фраза про обиду при этом получается разорванной на части, внутри — про численность войска.
          Внук Даждьбога — это русский народ, как и считали ранее многие исследователи «Слова», поправку В.П.Тимофеева, в соответствии с которой внуком Даждьбога-Ярослава является Олег Гориславич, я, как уже отмечено в примечании 75, не принял.
          И тогда видна яркая картинка: Дева-Обида, сеющая смерть бесчисленными руками-крыльями, словно плещется на море, противостоит Даждьбогу, богу живительной силы, наносит ему и его внуку, русскому народу, ущерб, обиду.
           Наиболее интересную версию высказал А.С.Макаревич. Он обнаружил, что Дева-Обида — это та же Лебедь-птица, красная девица, что и в русской сказке «Данило Бессчастный» (А.Н.Афанасьев. Народные русские сказки. В 3-х т. Том 2. М., «Наука», 1985. - стр. 364 — 367). Из этой сказки, которая, возможно, настолько стара, что Автор «Слова» её знал (или, напротив, сказка написана с использованием «Слова», как и литературные произведения куликовского цикла?), легче кое-что понять, сюжеты перекликаются. И в «Слове», и в сказке дорога туда какая-то особая. «Покрывалами, плащами и шубами стали дорогу прокладывать по болотам и топким местам, а также всякими узорочьями половецкими» («Слово»). «Через топи... устланы мосты сукнами багровыми» (сказка). А дорога назад — бездорожье, тут уже никто ничего не стелил. Туда — с войском, обратно — без. Князь Игорь — с Овлуром, а в сказке про князя Владимира говорится: «Отложи, князь, спесь, изволь на Данилу верхом сесть».   
      80). В тексте — карнаижля. Обычно это словосочетание приводится в разбивке: «Карна и Жля» (древние тексты были без разбивки на слова и без заглавных букв). Кто такие Карна и Жля – однозначно установить не удалось. К примеру, в объяснительном переводе Д.С.Лихачёва это погребальные боги, в различных словарях и энциклопедиях – олицетворения печали и скорби.
          Некоторую информацию о Карне и Жле можно прочесть здесь (правда, аргументы не абсолютно убедительные):
          А в этом справочнике нет ни Карны, ни Жли:
http://godsbay.ru/slavs/index.html
          Есть ещё такая гипотеза (из разъяснений Джуртубаева М.Ч.): не Карна и Жля, а карнаижля (так в Екатерининской копии), а ещё точнее – «карнайжиля», что в переводе с ряда тюркских языков означает «военные трубачи» (от «карнай» - военная низкочастотная труба, звуки от которой уходят на большие расстояния, на них могли играть те же караульные, которые поджигали сигнальные костры). Такое разъяснение, вероятно, приоткрывает завесу и над ранее встретившимися словами, предшествовавшими появлению загадочного Дива: «…ночь ужасными стонами пробудила птичий свист» - не птичий свист, а низкочастотный звук боевых труб половцев, предупреждавших о приближении войск князя Игоря.
       "Карна и есть та самая «сборная труба», «горн» или «рог-карнай» - именно «karna» она называется даже в современных иранских и индийских языках", - пишет В.П.Тимофеев.  Правда, при этом остаётся открытым вопрос: каково происхождение слова? Впрочем, это не главное, важнее — его значение. Согласно его версии, это русский воин  протрубил и поскакал по Русской земле — и с этим я полностью согласен. «Жля» обозначает, что воин этот поскакал «стеная» или, точнее, «спешно прибыв в населённый пункт, трубил рогом для созыва жителей какую-то особую желейную мелодию». Мне кажется более естественной картина, когда несколько трубачей поскакали в разные стороны, чтобы принести горестную весть в кратчайшие сроки, чем если один из них, «стеная» (слово, на мой взгляд, избыточное, поскольку «смагу мычучи» уже подразумевает эти «стенания»), пытается объехать все земли.
       Интересно, что в фильме "Князь Игорь" ("Второе творческое объединение", 1969) эти трубачи - "карнайжиля" – показаны в составе половецкого войска.
       В остальном же я согласен с разъяснениями В.П.Тимофеева, как наиболее подробными и убедительными. В произведениях Куликовского цикла нет Карны и Жли, но в «Сказании о Мамаевом побоище» тоже трубачи трубят после боя, созывая воинов: надо ведь подсчитать, скольких воевод и скольких служилых людей уже нет в живых. После битвы на Каяле осталось в живых 215 человек, и их надо было пересчитать (по другим данным — 15, но это ошибка переводчиков).    
      81). Несколько слов добавил для ясности. При переводе этого места использовал пояснения В.П.Тимофеева, наиболее обоснованные и логичные.
     82). «Смагу мычучи» - дословно «смагу мыкая». Это устаревшее русское словосочетание сохранилось в брянских говорах и ныне означает: «терпя лишения, испытывая невзгоды», но и тогда смагой назывались не горячие угли или смола (реальное горючее, которое было в роге), а горе, печаль. "Мычучи" — неся (людям горестные вести).
     "В пламенном роге» - следует понимать буквально: гонцы везли эти пламенные роги (пылающие факелы) на древках. Как могли они выглядеть  — вопрос сложный.
      83). Русичи тех времён, особенно те, кто побогаче, носили на себе украшения из золота и серебра, и у вдов было желание дотронуться до этих украшений, позвенеть ими, но… воины погибли, их уже не вернуть.
          Вариант Д.С.Лихачёва: «...а золота и серебра (и в руках своих) совсем не подержать», - труден для понимания, о чём свидетельствует цитата: «Но подумайте сами: могли бы женщины, которые только что узнали, что стали вдовами, а их дети сиротами, оплакивая своих мужей, тут же сетовать, что теперь им уже не «потрепати» золота и серебра? Конечно, иная алчная женщина и могла бы приплести нечто подобное к выражению своего горя - но чтобы все?» (М.Ч.Джуртубаев). В.П.Тимофеев пишет: «Обычно, даже если воин погибал, жир всё равно возвращался в семью — о том должны были позаботиться его соратники». Но после такой жестокой сечи мало кто уцелел, и потому некому было хоть что-то отдать родным погибших. Жир — добыча, достаток, богатство, например, драгоценные металлы. Ну конечно же Великий Автор хотел сказать, что серебро и золото – это прежде всего сами воины-мужья, а не только то, что на них навешано. А золото и серебро — это счастье при встрече либо память со слезами на глазах, если встретить уже некого. Хотя возможен и такой вариант: речь идёт о женских украшениях: монистах, оплечиях и бубенчиках-колтах. «Русские жёны плачут, что им уже не придётся наряжаться — не перед кем»(В.П.Тимофеев). Но мне всё же кажется, что речь идёт о мужских украшениях: иначе получается слишком резкий перескок мыслей плачущих вдов от погибших мужей к собственным побрякушкам, которые никуда не делись и которыми всё же можно позвенеть, вспоминая утраченное счастье.
            И в наше время, как и тогда, жёнам военных, ушедшим на фронт, хочется увидеть их вновь и на радостях побренчать золотом и серебром — боевыми орденами и медалями своих мужей.
      84). В тексте — по беле со двора. Беля - это спорный термин, наиболее вероятны два его значения: скорее всего, это мех горностая, но возможно - серебряная монета, достоинство которой установить трудно (как она соотносится с ниже упомянутыми ногатой и резаной, какая часть гривны - неизвестно). Есть ещё два варианта, которые я отбрасываю. Один из них - зимний мех белки. Югов А.К. ("Слово о полку Игореве. Перевод, комментарии и статьи А.К. Югова", М., Московский Рабочий, 1970) считал, что мех белки в древней Руси был слишком дёшев, чтобы половцы осуществляли набеги ради такой мизерной дани. Правда, зимний мех чуть дороже, но всё равно - этого слишком мало. Другой вариант - женщина. Но уж очень трудно его обосновать исходя из древнерусских источников, ведь видно же, что бели - это деньги, неясно лишь, серебряные или меховые, в древности и мех мог быть мерой стоимости. В Словаре-справочнике по "Слову" о такой монете ничего не сказано, а в другом словаре - Словаре древнерусского языка (XI - XIV вв.), гл. ред. Р.И.Аванесов - говорится и о денежной единице. А.Вельтман, Е.В.Барсов, Н.А.Мещерский, А.А.Бурыкин и др. считали белю серебряной монетой. Югов А.К. утверждает, что речь идёт о горностае, его мех дорогой.    
           Горностай – маленькое шустрое хищное смелое животное из семейства куньих размером с крысу. Тело, шея относительно длинные, ноги короткие, мех пушистый. Питается мелкими грызунами.  Предпочитает селиться вблизи воды и не любит открытые пространства, степь, причём более активен ночью.
        85). Святослав Всеволодович (род. Примерно 1123, умер 27 июля 1194 ) - князь новгородский, туровский, волынский, новгород-северский, черниговский и великий князь киевский. В то время был на киевском престоле.
        86). В тексте - из лукоморья. Лукоморье – изгиб морского берега, а не речного, и можно "догадаться" по тексту, что речь идёт об изгибе Азовского моря. Но на самом деле битва эта происходила всё же на изгибе речного берега - в месте слияния рек Днепр и Орель. Видимо, термин "лукоморье" в древности имел более широкий смысл.
       87). Гридница – княжеская палата, парадный зал, большое помещение (чаще всего – во дворце, но и могло быть отдельно стоящим). В какой-то мере аналогичен современному актовому залу. В ней могли собраться сотни княжеских дружинников, можно было и организовать пир с участием большого количества приглашённых, и устроить совещание бояр, и использовать в качестве тюрьмы для знатных военнопленных.
       88). В тексте - венедичи. Венедичами русичи называли венецианцев. Это жители Венеции, города на севере Италии. А также – жители Венецианской республики, существовавшей в течение многих веков на берегах Адриатического моря и обладавшей сильным флотом. Менее вероятна гипотеза, согласно которой венедичами названы венеды — полабские славяне.
       89). В тексте — моравы. Моравы – славянский народ, в основном это жители Моравии, исторического района Чехии, а в прошлом и самостоятельного государства. Проживают также в Словакии. Входят в состав чешского народа, разговаривают на диалекте чешского языка. В те годы, о которых идёт речь в «Слове», Моравия входила в состав Священной Римской империи.
       90). В тексте — седло кощеево. Олжас Сулейменов, на мой взгляд, правильно перевёл «кощей» - «кочевник», это тюркизм (хотя, честно скажу, не уверен), «кош» - кочевье на ряде тюркских языков . В.П.Тимофеев перевёл «холоп», «мерзавец». Очень возможный вариант, заставляющий задуматься. Его рассуждения основаны на том, что «кощей» и «костить» (марать, гадить, ругать) — это однокоренные слова. Но я считаю это случайным созвучием. «...подлинное («вонючее») смысловое содержание термина «кощей» со временем полностью «выветрилось»», - пишет В.П.Тимофеев. И это произошло так давно, что никто и не припомнит... А может быть, именно потому в древних текстах нигде термин «кощей» не упомянут в его «вонючем» смысле, поскольку он в этом значении никогда не употреблялся? А те значения термина, о которых известно из летописных источников, могли быть вторичными по отношению к исходному «кочевник». Это видно уже из словосочетания: «кощей по резане» (мелкой монете). Захваченные в боях кочевники превращались в рабов и могли продаваться как рабы. Поэтому русичи всё больше отождествляли понятие «кощей» с рабом (но только — с настоящим рабом как представителем эксплуатируемого класса рабовладельческого общества, «раба Божьего» «кощеем Божьим» не называли).  Затем постепенно, по мере перехода от рабовладения к феодализму, термин «кощей» распространился на слуг, которые никогда кочевниками не были. А ещё позже — слово стало употребляться в значениях «костлявый» и «скряга».
             Наверно, главный аргумент, почему «кощей» -  не от слова «костить», состоит в том, что «Слово» - это героическая повесть о князе Игоре, а не издевательство над ним. И потому, говоря о его пересадке «в седло кощеево», не следует вспоминать никакие нечистоты и вонь от них, которая не выветривается даже при подмене неблагозвучного «кощея» «холопом». Да и холопом князь Игорь никогда не был, не сидел в «седле холопском», о чём свидетельствует Ипатьевская летопись, поведавшая нам, как жилось князю в плену: «...но не ограничивали его свободы: куда хотел, туда ездил и с ястребом охотился, а своих слуг пять или шесть также ездило с ним. Те стражи его слушались и почитали, а если посылал он кого-либо куда-нибудь, то беспрекословно исполняли его желания».
      Старые переводчики переводили по-разному, например, Д.С.Лихачёв считал кощея рабом. И от этого возникли две нелогичности. Пересел в седло рабское — это какое? Ведь рабы всадниками не были, они были при лошадях, ухаживали за лошадьми. В другом месте хан Кончак назван рабом — он им не был, наоборот, был победителем. 
      К сожалению, недостаток древних источников не позволяет поставить точку в споре.
      91). Согласно объяснению Д.С.Лихачёва, имеются в виду переходы на городских стенах, где обычно собирался народ, встречая или провожая войско, и где оплакивали погибших.
      92). Кремль в Киеве находится на возвышенном месте, то есть на горах.
      93). Чёрное покрывало – это, по-видимому, чёрный саван, то есть покрывало для усопшего, которым накрывают тело в гробу. Саван бывает чёрный и белый, для мужчин чаще используется чёрный.
      94). В оригинале не "тёмное", а "синее". Однако, синего вина не бывает. Следует учитывать, что древние русичи воспринимали и называли цвета не совсем так, как современные люди. Поэтому тёмное (тёмно-красное, фиолетовое или тёмно-зелёное) они могли назвать синим. Впрочем, не только русичи, сходные тенденции характерны для всего человечества, при том, что древнейшие первобытные люди были дальтониками и видели мир чёрно-белым, лишь по мере развития цивилизации научившись различать и называть цвета. Половцы не отличали зелёное от синего, для них то и другое звучало одинаково.
      95). Ужасный сон, напоминающий о смерти. Если ещё можно надеяться, что крупный жемчуг – это не слёзы, а что-то другое, то исчезновение матицы (верхнего бревна), обвисшие доски потолка – это уже однозначно смерть, никакой надежды. Есть древнерусское поверье: для облегчения мук смерти необходимо приподнять матицу. Затем появляются вороны, отпевающие покойного своим граяньем, и после этого — летящий вдаль гроб...
      Крупный жемчуг в сне Святослава имеет двойственный смысл. Это не только слёзы. Это ещё и души праведников — на это значение указывал А.С.Макаревич. Таким образом, Святослав во сне видел погибшее войско Игоря — жемчужные души воинов. 
      Конец сна Святослава, по мнению большинства исследователей  «Слова», уж очень сильно испорчен переписчиками, и потому мой перевод тоже, скорее всего, далёк от истины.
     Трудъ — гной (одно из значений). Его древние люди использовали в качестве яда, добывая из трупов погибших животных. Тул — это не обязательно колчан, смысл шире. Это ёмкость какого-нибудь вида. К примеру, слово «туловище» обозначает: ёмкость, в которой сосредоточено множество органов человека или животного. Тъщий — слово очень многозначное, но смысл во многих случаях такой: нечто сжали, сдавили, обтянули, затянули, опустошили,  не пополняли, высушили, и оттого оно стало «тъщим», тощим, худым, а возможно — пустым. Например, можно потуже обтянуть ёмкость какой-нибудь дорогой тканью, что характерно для ёмкостей, используемых князьями, боярами, богатыми горожанами. Болонь – в данном случае низина у подножия стены, от неё идёт до самой реки луг. В общем случае это прибрежный луг. Иногда под этим термином понимается также низменное пространство между валами, окружающими город. Может быть как пустынной, так и застроенной. Но в данном случае речь идёт о заросшей травой части этой прибрежной территории. Дебрь –горный склон, ущелье, лес в ущелье; дебрьскыи – прилагательное от «дебрь», то есть относящийся к дебри. Под серыми воронами понимаются  в данном случае птицы, которые в единственном числе называются «серая ворона». Серый ворон — птица южная иноземная, и  потому вряд ли мог быть упомянут в «Слове». А серых ворон на Руси много, и они предпочитают жить в городах.
     Город Плеснеск, упомянутый большинством переводчиков (некоторые писали Плесеньск, Плесньск, Плеснск, Пленск), наверняка является каким-то недоразумением, и поэтому я его не вставил в текст. Если это древнерусский город в районе верховьев Западного Буга у истоков Серета на границе Галицкой и Волынской земель, созданный в девятом веке (до этого он был населённым пунктом сельского типа без укреплений), сожжённый войсками хана Батыя - он находился слишком далеко на западе от места описываемых событий и упомянут лишь в связи с тем, что конец сна трудно расшифровать. Правда, в этом варианте можно «дебрь Кисань» перевести «глубокий овраг Кисарка», есть такой. Тут грубо нарушается логика сна, более естественно либо прямое движение во сне от Киева к морю, либо появление в нём городов, имеющих прямое отношение к походу князя Игоря. Расстояние от Плеснеска до Киева – около 400 километров, и не в сторону Дона, а на запад. Ведь если вороны полетели от Плеснеска к морю – они должны оказаться где-то в районе современной Одессы, а не Дона Великого. Ещё менее вероятной является гипотеза о наличии одноимённого города – пригорода Киева (о котором история знает лишь из «Слова»). Если Плеснеск на западе назван либо по имени реки Плесны, либо потому что находится у подножия горы, то Плеснеск под Киевом в честь чего назван? В честь плесени? Несерьёзно. (Город -  Плесньск,  плесень – плеснь).  Из истории исследований «Слова» известно, что в прошлом в не до конца расшифрованном тексте стояло больше имён собственных, они исчезали по мере разгадки тайн этого памятника литературы.
     Слово «Плесна» в переводе с древнеславянского языка  означает подошву ноги. Отсюда можно предположить, что в тексте говорится не о городе, а о подножии горы, на которой стояла крепостная стена Киева. Но ещё вероятнее - о подножии стены, точнее — о подножных «башмаках» под городской стеной, в соответствии с пояснениями В.П.Тимофеева.
      Интересное исследование проведено В.П.Тимофеевым, но в целом его гипотезу я принять всё же не могу. Отправным моментом раскручивания этого запутанного клубка он предлагает считать словосочетание «дебрь Кисаню» и приходит к выводу, что «дебрь Ки» - это 28 декабря, а более конкретно — 28.12.1076. Это следующий день после смерти прадеда киевского князя, тоже Святослава киевского, Ярославича (род. в 1027 году). Выходит, Святослав  видел во сне, как увозили в санях его прадеда Святослава? Похоже на правду, но хватает «минусов» у этой концепции. Получается примерно так: «А далее вижу я во сне, - говорит князь Святослав боярам, - что 28 декабря ...». Сколько неестественного в одной только этой постановке вопроса! Во-первых, часто ли мы с вами видим сны прямо с датами? Ведь это же не рассказ о событиях или летопись — это сон! Далее, люди помнят прежде всего даты смертей близких людей, а не соседние с ними даты. Поэтому более правдоподобным было бы, чтобы в рассказе князя была бы приведена дата 27 декабря, а вместо 28 декабря он сказал бы: «А на следующий день...». Кроме того, в «Слове» в других местах даты не проставлены, но почему же здесь, в виде исключения, дата? Именно — внутри сна?! И сколько допущений: «дебрь» есть сокращение от «декабря» (в летописях иногда названия месяцев писались в те годы сокращённо разными способами, потому что в них они повторяются часто, но здесь зачем сокращение?), «титло» было не понято переписчиком, князя увезли на следующий день после смерти (на самом деле известно лишь, что увезли после смерти, но какого числа — неизвестно). В принципе ко многим датам календаря можно привязать какие-либо события, которые теоретически могут иметь хоть какое-нибудь отношение ко сну Святослава и походу князя Игоря. И этот вариант справедливости ради следует признать удачным: прадед Святослав, победитель хана Шарукана, наверняка ворочается в гробу, узнав, что Игорь покрыл позором его былую славу и позволил половцам отомстить за Шарукана, и оттого он снится правнуку — Святославу. Но тут же возникают сомнения: Святослав-правнук родился около 1123 года, спустя много времени после смерти прадеда. Мог ли он при этом хранить память о жизни, смерти и похоронах своего прадеда до такой степени отчётливо, что даже видеть его во сне? Вряд ли. Присутствие почти рядом со словом «дебрь» слова «болони» тоже говорит о том, что «дебрь» - это скорее всего всё же дебрь.
       «Ска» по предложению В.П.Тимофеева трансформируется в «рка», то есть раку или гроб.  Лучшего я придумать не смог, как расшифровать это загадочное слово. Но всё же гроб этот с телом через Золотые ворота Киева понёсся не в посад, а на прибрежный луг. Посад Киева в то время назывался Подольем, этот термин не упомянут.
       Согласно предположению В.П.Тимофеева, крупный «жемчуг» - это не жемчуг вовсе, а либо крупные, либо, более вероятно, жаркие угли (но в любом случае — раскалённые). «...насыпали мне из кованых жаровен холопов-иноверцев жаркие уголья на живот. И приканчивают меня...»  С одной стороны, такой вариант ещё более кошмарный. В.П.Тимофеев доказал, что в древности русичи понимали под «жемчугом» раскалённые светящиеся угли. Но у термина уже тогда было и другое значение, то есть жемчуг в современном смысле слова, и потому не очевидно, что из двух вариантов следует выбрать именно «угольный», а не «жемчужный». Получается, что Святослава во сне сначала жестоко пытали, затем убили. И ничего не говорится о том, как от этих углей воспламенилось чёрное покрывало, потом огонь перекинулся и на кровать тисовую, от дыма стало нечем дышать. И при таких пытках он ещё был в состоянии пить вино? Чем-то эти иноверцы напоминают чертей в аду, подбрасывающих дрова в пламя под котлами, в которых находятся души грешников. Нет, что-то совсем не то...Роль Святослава иная, он не самый большой грешник, заслуживший адские муки после смерти, но — главный из князей и притом мудрец. Или эти муки — до смерти, а после смерти Рай? Тоже не подходит, князь великомучеником не был, ничего подобного в жизни не испытал. Поэтому под «жемчугом» я понимаю жемчуг, похожий на слёзы и потому символизирующий их.
           Однако, и святым Святослав тоже, увы, не был. Ведь и ему приходилось приводить на Русь половцев во время междоусобных войн. Вот почему ему привиделись во сне его поганые союзники. И души погибших воинов потому во сне падали крупным жемчугом на его живот, поскольку отчасти их гибель была и на его совести — как отдалённое последствие  привода иноверцев на Русь.
           Выделение слова «темя» за счёт другой разбивки текста, предложенной В.П.Тимофеевым, я не считаю правильным: «одел темя чёрным балахоном» - это не «оделся с головой в балахон», ведь темя — лишь верх головы. Да и как можно одеться в балахон не «с головою»? Лишнее уточнение. И «паполомою» я перевёл «покрывалом», ведь князь — на кровати.
           Дата 27 декабря 1076 года, день смерти князя Святослава Ярославича киевского, имеет особое значение для российской хирургии — ведь это дата самой первой в истории страны неудачной хирургической операции, о которой имеются летописные сведения. И обстоятельства её не очень согласуются со сном правнука погибшего князя, нет упоминания во сне даже ничего режущего, чем мог быть оперирован князь.   
      97). Здесь город Тмутаракань упомянут не в прямом смысле, а в переносном и с иронией. Не собирались «два сокола», Игорь и Всеволод, захватывать Тмутаракань такими силами, до этого города было ещё очень далеко. Поискать этот город — значило потерпеть поражение.
      98).  Два померкших солнца — это, бесспорно, князья  Игорь и Всеволод. Оба ярко-красных столпа — это они же, но ночью. Термин «столп», согласно словарю Д.Н.Ушакова, многозначен: это столб (церк.), либо башня, вышка, колонна, либо выдающийся человек (в переносном смысле). Как известно, древнерусская художественная литература и монастырские летописцы нередко заимствовали яркие образы из христианских книг. Это из Библии: после исхода из Египта шли евреи по пустыне, а Бог им путь показывал, являясь им днём в форме столпа облачного, а ночью — огненного. И вот шли Игорь и Всеволод по половецкой степи, показывая путь своему войску, являясь им днём в виде солнц, ночью — в виде ярко-красных багряных столпов, а теперь померкли солнца, погасли столпы.
          Сложнее сказать, кто такие два молодых месяца. Один из вариантов — это дети Игоря, не участвовавшие в походе, Олег родился в 1175 году, Святослав — в 1177. Так в объяснительном переводе Д.С.Лихачёва. После пленения Игоря их будущее окуталось тьмой, стало неясным. В комментариях В.П.Тимофеева это, напротив, дед и отец Игоря, они — небесные заступники. Не имея своего, выбираю из двух вариант: это дети Игоря. Во-первых, чтобы стать небесными заступниками, люди до этого должны быть святыми великомучениками. Роль Олега, деда Игоря, другая: он был участником княжеских усобиц, засевал землю стрелами. «Кто же привёл небесные полки в подмогу...?», - спрашивает В.П.Тимофеев, говоря об аналогии между «Словом» и «Сказанием о Мамаевом побоище». А кто же привёл половецкие полки в подмогу, когда Олег шёл на Чернигов, кто позволил половцам грабить русичей, поскольку иначе нечем было с ними расплатиться? Определить роль Святослава, отца Игоря, труднее, хотя и он был участником усобиц. А во-вторых, речь ведь о молодых месяцах, а не о старых, следовательно, о молодом поколении, а не о предках. И не надо искать абсолютную аналогию между литературными произведениями, они немножко разные. Если в «Сказании» были заступники — в «Слове» их не было, если «Сказание» повествует о победе, «Слово» - о поражении, если в «Слове» присутствует плохая примета — солнце подобно молодому месяцу (солнечное затмение), то в «Сказании» такого нет, вместо этого: «Солнце ему на востоке ясно сияет, путь ему показывает». Хотя вопрос, конечно, спорный...
           Термин «тьма» многозначен. Это ведь не только тьма, темнота, которая покрыла свет (образно). В древности термином «тьма» называли и конкретно десять тысяч, и вообще великое множество. То есть тьма — это огромное количество половцев-иноверцев, покрывших собой светлое христианское войско.
          Топили его сотнями в реке («и в море погрузи ста») — потому что в конце битвы, согласно Лаврентьевской летописи, русичи были прижаты к реке. Море в расширительном смысле — большая вода, в данном случае река (назвать среднюю реку морем - художественное преувеличение). По-видимому, отступать им пришлось в реку, где они тонули, падали в воду, утомлённые долгим боем и израненные. Но возможен и другой вариант: «Реального «моря» вблизи поля битвы не было и в помине — просто библейские образы породили идиому, означавшую «погубление»»(В.П.Тимофеев).
          Олег Игоревич (род.1175, умер после 1228)— князь курский и черниговский. Летописных материалов мало, поэтому нам не хватает достоверной информации о князьях. Точно неизвестно даже, чей сын этот князь. Может быть, не Игоря, а другого участника его похода, Святослава Ольговича, князя Рыльского (мнение Л.Войтовича). Но скорее всего — это сын князя Игоря.
          Святослав Игоревич (1177 — 1211) — князь Волынский и Перемышльский. Убит боярами Галича, выкупившими его из венгерского плена. 
      99). В тексте "готские". Готы – восточногерманские племена, мигрировавшие в древности к Чёрному морю (хотя и нет информации о том, проживали ли они на Чёрном море во времена князя Игоря). Древние русичи иногда готами называли половцев, о чём пишет В.П.Тимофеев, который сопоставил ряд  источников и пришёл к такому выводу. «Русские утверждают, что половцы — это готы...»(Сигизмунд Герберштейн. «Записки о московских делах»). В любом случае из текста видно, что речь может идти лишь о половчанках — никто другой не будет так радоваться пленению Игоря Кончаком в качестве мести за давнее пленение Святославом Черниговским деда Кончака.
        В тексте многие мысли высказываются дважды, но по-разному. И здесь тоже: ведь это то золото, которым плачущим русским жёнам не позвенеть! Девы русские плачут, девы половецкие поют.
       100). Что такое "время Бусово" - точного ответа нет. Один из маловероятных, но распространённых вариантов – время Боза, антского князя, разбитого готским королём Винитаром (из объяснений Д.С.Лихачёва). Боз - не Бус, и жил слишком давно, да и не было смысла "готским девушкам" воспевать князя, побеждённого готами. Неудачна и реконструкция: времябоза - бозавремя - босувиврани, бусурмане  (О.О.Сулейменов). Более вероятны современные варианты: "Бос (буз) — одно из древнейших индоевропейских обозначений сокола"(В.П.Тимофеев),  "Поютъ время бусово - заимств. из др.-сканд. bussе, b;za "большое, широкое судно". Скорее всего речь идет о времени "Ormen Lange" - (996- 997) kong Olav Tryggvasonca, о котором сложено скальдами много песен."(А.С.Макаревич). Не берусь что-либо утверждать, но, мне кажется, удовлетворительного объяснения термина «бус» (не «кобуз», а именно «бус»), так и не нашлось.   
       101). Шарукан – дед хана Кончака.  В 1068 году был разгромлен и взят в плен русичами  во главе со Станиславом Черниговским. Он был также в составе войска хана Боняка, разбитого объединёнными силами семи русских князей в 1107 году, но сумел спастись. Очевидно, воспевать месть за половца-Шарукана могли лишь половецкие девушки. По мнению В.П.Тимофеева, это была месть за 1068 год.
         В тексте «лелеют» — значит поют чуть покачиваясь, весьма распространённая манера при пении.
        102). В скобках вставил пояснение (иначе непонятно, что за «веселье» и почему бояре хотят «веселиться», то есть гулять, пировать, когда страна в трауре). Использовал  комментарии В.П.Тимофеева: «...Не в силах терпеть национальную «обиду», воскликнули бояре...»
       103). Ярослав Всеволодович (1139 – 1198 г.г.) – князь черниговский.
       104). В тексте - «съ черниговьскими былями, съ могуты». Переводы: «с черниговскими боярами, воеводами» (Д.С.Лихачёв), «с черниговскими боярами и вельможами» (В.П.Тимофеев). Последний обосновывает свою точку зрения тем, что быль — от слова «быти» в значении «расти», то есть «тот, кто высок по положению», могут — от слова «мочь» в значении «владеть», то есть «властитель», вельможа — от «мельми» может, то есть тот, кто много может (и потому могут — это вельможа). Я считаю, что такой перевод близок к истине, но чуть-чуть искажает картину, потому что «бояре» и «вельможи» - это понятия невоенные, в то время как Автор говорит о силе черниговского войска, и, более того, термин «вельможа» давно уже приобрёл иронический оттенок. К тому же, непонятна граница между боярами и вельможами, это применительно к тому времени почти одно и то же, неслучайно многие переводчики перевели слово «быль» - вельможа. Поэтому перевод Д.С.Лихачёва (совпадающий в этом месте с рядом переводов предшественников) даже лучше, но явно не хватает доказательств, что могут — это воевода. А потому возможны другие гипотезы.
          В княжеском войске бояре и вельможи — это его дружина. При этом дружина в те годы (предположительно с XI века) делилась на старшую и младшую. Старшие дружинники занимали высшие должности, были советниками князя (последнее было главным отличием старших дружинников, с младшими дружинниками князь не советовался и о своих действиях не рассказывал). А младшие дружинники — это либо дети старших дружинников, ещё слишком молодые, чтобы занимать высшие должности, либо менее родовитые. 
Я считаю, что были и могуты — старшие и младшие дружинники, это единственное известное из летописей деление бояр и вельмож в войске того времени на две категории. «Быль» - это как бы «бывалый» дружинник, уже выросший знатный воин, не всегда молодой, но опытный и мудрый. А «могут» - это тот, кто много может, поскольку молод и силён, как говорят сейчас, любое дело по плечу.
       105). Старые переводчики словосочетание «и съ татраны, и съ шельбиры, и съ топчакы, и съ ревуты, и съ ольберы» разъясняли примерно так: то есть со всеми черниговскими ордами ковуев. Но В.П.Тимофеев обосновал иное его содержание и происхождение слов, в него входящих, ранее считавшихся тюркизмами. Я отчасти принял его вариант. Но в его версии, на мой взгляд, преувеличена роль средневековой артиллерии.
          Татраны — камнемёты. Есть, конечно, сомнения, правильно ли В.П.Тимофееву в слове «татран» слышится «таран», «тарант» (в древнерусском, а не современном значении). Одной буквы часто бывает достаточно, чтобы и смысл, и происхождение слова были другими. Поэтому попробуем разобраться. Гугли-переводчик на вопрос, что такое «tatran», отвечает: «Татран, словацкий (определён автоматически)». Затем выясняется, что «Татран» — это словацкий футбольный клуб, и что у них есть горы Татры (наивысшая часть Карпат). Заглянув в Этимологический словарь Макса Фасмера (статья «Татры»), читаем: «укр. толтри мн. «камни, галька»». Дальше найти что-либо не удалось. Поэтому принимается версия В.П.Тимофеева с его обоснованиями. В том числе его ссылка на Ипатьевскую летопись: «Люто бо бе бои у Чернигова, оже и таран на нъ поставиша, меташа бо каменемь полтора перестрела, а камень якоже можаху 4 мужа силнии подъяти» (1234 год).
          Шельбиры — это самострелы: арбалеты (малые самострелы) и баллисты (большие самострелы). Не знаю, прав ли В.П.Тимофеев, говоря о шелухе, чешуе, в том числе о металлической чешуе, нашитой на кожу. Мне кажется, что шельбир — от слова «шел» (shell), что в переводе со многих языков мира, включая некоторые славянские, обозначает «оболочка». А «бир» - от «бирати» в значении «одолевать». То есть оружие, одолевающее защитную оболочку. В.П.Тимофеев относит к шельбирам только лёгкие самострелы-арбалеты, я — все самострелы. В античном мире баллистой называли двухплечевую машину торсионного действия для метания камней. Но позже, в том числе и во времена князя Игоря, название «баллиста» перешло к стреломёту, но более тяжёлому, чем арбалет.      
          Топчаки — это либо тяжёлые упитанные кони (моя версия, от слова «топтати» - топтать); либо баллисты, т.е. стреломёты, большие самострелы (версия В.П.Тимофеева). Наличием мощной тяжёлой конницы в княжеском войске можно было гордиться, вспоминая былые времена и дивясь достигнутому прогрессу: коней на Руси в первом тысячелетии нашей эры было мало, и княжеские дружинники нередко были пешими. Слово «топчак» дошло до нас, но значение его изменилось. В наше время под этим термином понимают чаще всего разновидность спортивного тренажёра — беговую дорожку. Но всё ещё он употребляется и в значении: род примитивного конного привода. Оба варианта топчака объединяет «топтание», бег на ограниченном пространстве, почти на одном месте. Для различных технических целей подбирали более сильных и выносливых лошадей. До этого, когда ещё не было конных приводов, я предполагаю, топчаками называли самих лошадей, откормленных и сильных. Многие тюркологи также определяют термин «топчак» - сильная, большая, красивая лошадь, правда, не до конца обосновывая свои предположения. Не мог Автор, рассказывая в такой форме о черниговском войске, забыть о лошадях.
          Ревуты — согласно В.П.Тимофееву, боевые колокола (от «реветь» в значении «сильно звенеть»). Но я считаю, что это собирательный термин, как бы «военные музыкальные инструменты». Было бы странно сказать лишь о колоколах, не упомянув трубы, которые тоже «ревут», но иначе. А колокола были небольшими, потому — колокольчиками.
          Ольберы — по мнению В.П.Тимофеева, это огневые катапульты. Странно они возникли после военных музыкантов, как бы завершая парад черниговского войска. Я считаю, что для метания огня применялись не какие-то особые катапульты, а обычные, которые упомянуты выше — камнемёты. В данном случае в качестве «камней» используются специальные снаряды, изготовленные из глины и начинённые горючими веществами (нефтью, дёгтем и т. д.). Перед метанием снарядов горючее вещество поджигалось. Были ли они у черниговцев, или появились позже — сказать трудно. Но ольберы — не огнемёты, а обозы, завершающие шествие войска. Без хороших запасов в походе не обойтись. Слово образовано из «олки» (тяжесть, вес) и «беремя» (ноша).
       106). В тексте – засапожниками. Из предположения А.В.Арциховского, по данным ФЭБ «Русская литература и фольклор» http://feb-web.ru/feb/slovenc/es/default.asp , засапожник – это засапожный нож. А.С.Макаревич заметил, что в этом случае  смысл «прадедовой славы» можно понять из отрывка Лаврентьевской летописи, «когда Мстислав зарезал засапожным ножом Редедю (предводителя племени касогов)». Но я принял версию В.П.Тимофеева, согласно которой засапожники — это плети. Не было в XII веке широко распространённого обычая носить засапожные ножи за голенищем, туда чаще засовывали плети. Победить одними лишь плетьми — значит победить отнюдь не достойного, а презренного, ничтожного  противника, потому что плети использовались, чтобы погонять ими рабов и скот.
       107). Из разъяснений Д.С.Лихачёва узнаём, что под «прошлой славой» понимается слава предшествующего похода соединённых русских сил, возглавляемых Святославом Киевским, под похищением её – присвоение себе славы замирителей степи, под «будущей славой» - слава собственного похода, и эту славу предполагалось поделить меж собой, не привлекая других князей к походу.
          В этом выражении присутствуют слова «предний» и «задний», они обозначают соответственно первое и последнее события в цепи безотносительно к положению человека во времени относительно этой цепи событий. Поэтому каждое может при определённых обстоятельствах, в зависимости от контекста, переводиться как «прошлый» или «будущий». Не сразу понимаешь, что это отнюдь не то же, как если бы стояли слова «передний» и «задний» современного русского языка. И древнерусский аналог современного глагола «похищать» - «похытати» - чуть-чуть отличался от современного, был мягче и благороднее. Современное слово ведь очень близко по смыслу к глаголу «украсть», в обоих главный упор делается на то, что берётся не своё, а чужое. В древнем же глаголе главное - силовой захват, предмет или явление упирается, а мы вырываем его из окружающей среды и забираем себе. Этот глагол был близок к древнерусскому «похытити», что значит «схватить». В соответствии с пояснениями А.А.Железняка, правильный перевод — не похитим, а  подхватим, поддержим.
       108). Согласно разъяснениям Олжаса Сулейменова («Аз и Я». М., «Грифон», 2007 г.), термин «в мытех» означает период линьки, во время неё сокол наиболее уязвим и слаб. Линька у соколов – ежегодная. Сокол силён не во время линьки, а после неё. После трёх линек взрослый сокол особенно могуч и отважен, готов сражаться даже с более крупными птицами. Буква «в» в копии «Слова» - по ошибке, на самом деле не «в», а «3».
http://vadim-blin.narod.ru/olgas/azia/1-05.htm
           Версия В.П.Тимофеева: «А пристало ли, братия, старому молодиться? Коли сокол линяет, высоко ли он птиц взобьёт, не даст ли гнезда своего в обиду?». В древности люди относились к ослабленным, старым либо больным властелинам совсем не так, как в наше время. И потому «горестно сетовать» князю не следует, напротив, он должен стараться перед своими боярами выглядеть сильным. Автор выше уже дал характеристику Святославу, которая не согласуется с подобными сетованиями, там он - «грозный», «великий», «смертоносным ужасом» врывающийся на землю Половецкую, топчущий холмы и овраги, мутящий реки и озёра, иссушающий ручьи и болота, подобен смерчу, и было это лишь двумя годами раньше. Да и в том же 1185 году он ранее нанёс серьёзный удар по Кончаку. Может быть, стало меньше физических сил, но есть опыт! Вопреки иронии В.П.Тимофеева об «игре несуществующими мускулами» и об «этаком Илье Муромце, слезшем наконец с тёплой печки после многолетней болезни», он в те годы неоднократно ходил на половцев и побеждал, «не давая гнезда своего в обиду», а вот судьба «ольгова хороброго гнезда» на Каяле оказалась иной. Линька — это лишь период в жизни сокола, поэтому её правильнее сравнивать с болезнью либо с полосой неудач, а не со старостью. «Мускулы» не следует понимать буквально: сила князя — в его войске и в умении им руководить.
       109). Здесь, по моему мнению, заканчивается "золотое слово" Святослава. После этого - "золотое слово" Великого Автора, призывающего князей к единству, после краткого вступления. Но есть и другой вариант, как, например, Д.С.Лихачёв закрывает скобки после слов: "Горе и тоска сыну Глебову (Владимиру Глебовичу)!" Мне кажется, переходные слова перед призывами к единству всё же сказаны Великим Автором. В прошлом к "золотому слову" Святослава переводчики относили и эти призывы.   
       110). Римов – древний город Курской области России, не сохранившийся до наших дней. Располагался близ села Гочёво на реке Псёл. Упомянут в Лаврентьевской летописи 1096 года. Разрушен половцами после похода князя Игоря в 1185 году – и здесь об этом говорится. Когда город окончательно прекратил своё существование – точно неизвестно, возможно, во времена татаро-монгольского нашествия. В ходе раскопок найдены и металлургические горны для выплавки стали, и оружие тех лет, и скелеты погибших в осаждённом городе.
       111). Владимир Глебович Переяславский (1157 г. – 18.04.1187 г.) – переяславский князь, после неудачи князя Игоря принявший бой с войском Кончака у стен города.  После ранения был вынужден отступить в крепость.   
       112). Согласно разъяснениям Д.С.Лихачёва, имеется в виду приблизительно следующее:
     - Великий князь Всеволод Юрьевич Владимиро-Суздальский! Неужели и мысленно тебе не прилететь из Владимира поблюсти киевский престол, на котором когда-то сидел твой отец Юрий Долгорукий?
        Владимир – административный центр Владимирской области России с населением около 350 тыс. чел., во время похода князя Игоря был центром Владимиро-Суздальского княжества. По одним данным, город заложен Владимиром Мономахом в 1108 году, по другим – он значительно старше.      
      Суздаль – административный центр Суздальского района Владимирской области России с населением свыше 10 тыс.чел., центр Ростово-Суздальского княжества в начале XII века (которое позже стало называться Владимиро-Суздальским). В 1024 году упомянут в Повести временных лет.
      Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (1154 г. – 15.04.1212 г. ) – великий князь владимирский, при нём его княжество достигло наивысшего расцвета.
      Большое гнездо – большая семья. 
       113). Эта фраза перекликается с выступлением Игоря перед войском и помогает понять, в каком смысле «напиться донской воды». Д.С.Лихачёв прав: речь шла о победе. А здесь, согласно его же разъяснениям, говорится о том,  что у Всеволода Юрьевича Владимиро-Суздальского столько воинов, что он легко может завоевать всю Волгу и вычерпать весь Дон, то есть его тоже завоевать, а не только «испить из Дону воды», завоевать земли по Дону.
       114). Слова «пленников у нас было бы так много» - вставка моя. В тексте переписи не пятак (пять копеек) и двушка (две копейки), а ногата и резана. Это было дорублёвое время, никаких копеек тогда ещё не было, была гривна (в честь которой названа нынешняя украинская гривна), ногата составляла её двадцатую часть, резана – пятидесятую. И хоть на древнерусские гривну, ногату и резану (деньги серебряные!) можно было накупить товаров несравненно больше, чем   на современные украинские гривну, пять копеек и две копейки, всё равно такие цены: молодая рабыня-пленница за ногату и раб-пленник за резану – невероятно низкие. Поскольку рабыни продавались так дорого, можно догадаться, что речь идёт о молодых красивых девушках. Рабыни постарше — естественно, дешевле рабов.
          В пояснении 90 уже содержатся некоторые соображения, почему я принял версию Олжаса Сулейменова, согласно которой «кощей» переводится «кочевник». А действительно ли «чага» - «рабыня» (молодая), вопрос спорный, опять не хватает источников. Но вряд ли под «чагами» подразумевались знатные пленники (предположение В.П.Тимофеева), потому что за каждого из них должна быть индивидуальная цена, а не одна на всех, и уж никак не «пятак». А если не за выкуп — то знатное происхождение пленников ни при чём, важнее физическая сила, покорность и другие качества, определяющие возможности их эксплуатации в качестве рабов. Да и разбивка пленников на две категории - «знатные» и «холопы» - не соответствует социальному составу половецкого войска, ведь большинство воинов были и не «знатными», и не «холопами», а просто свободными кочевниками. Использованное им для обоснования созвучие «чага» - «чадь» или «чедь» далеко не единственное, можно подобрать и другие. К примеру, «чадо» - дитя, ребёнок, «чад» - удушливый дым.  Что в паре «чага» - «кощей» кто-то должен быть женского рода — это видно не только из окончания слова «чага», этого недостаточно, но и из состава пленных в разных источниках. Пленные красные девицы есть и в «Былине о Вольге Буслаевиче» (они стоят относительно дорого, «по денежке» - удивительным образом цена совпала, потому что «денежка» - это ногата, а «полушечка» - резана), и в рассказе про первый бой войск князя Игоря, значит, скорее всего, должны быть и в этом словосочетании. Автор иногда говорит об одном и том же, вновь возвращается к тому, что было, но другими словами, в другом смысле и другом контексте. Если раньше было: «...помчаша красныя девкы половецкыя», то здесь такие же «девкы половецкыя» названы «чагами».
       115). Слово «шереширы», одно из «тёмных мест», переведено «(метательные) копья (сулицы)», это самый вероятный вариант. При этом я использовал, не найдя ничего лучшего, перевод  слова И.П.Ерёминым и В.П.Тимофеевым, а также обоснования и пояснения В.П.Тимофеева. Слово «посуху» означает «на суше». Слово «стреляти» - это, конечно, «стрелять», но, переводя с древнерусского, всегда нужно помнить, что даже слова, сохранившие свои прежние значения, всё равно могут быть чуть-чуть другими, с иными оттенками, отличающимися по смыслу от современных. Этот глагол в древности был теснее связан со словом «стрела», а также формой траектории её полёта («стреляти» значило стрелять настильно), и поэтому, к примеру, для стрельбы камнями навесом с помощью  катапульты (камнемёта), возможно, нужен был другой глагол, это уже называлось «метати», а не «стреляти». А метать копья (сулицы, дротики), стрелять из баллисты, скорее всего, называлось «стреляти».
             Ещё полностью не исключено, тем не менее, что речь идёт о снарядах.  Артиллерия появилась задолго до похода князя Игоря, орудия были совершенно разные и снаряды – тоже. С.Н.Плаутин писал, что снаряд представлял из себя толстостенный глиняный сосуд, круглый сверху и конусообразный снизу, от 10 до 15 сантиметров в высоту, с отверстием для фитиля, начинённый нефтью (С. Н. Плаутин "Слово о полку Игореве" (Спор о его подлинности), Париж, 1949).  А слово «живыми» могло иметь двойной смысл – и потому что сыновья Глебовы, которых в соответствии с этой версией автор «Слова» сравнивает со снарядами, живые, и потому что горящую нефть в древности называли "живым огнём".  Аналогичной точки зрения придерживаются многие исследователи «Слова», но с небольшими расхождениями во взглядах. Снаряды не обязательно было начинять нефтью, можно ещё и серой, и смолой, и дёгтем. И что из себя представляло метательное орудие – тоже неясно (к примеру, это может быть лук, но может быть и катапульта наподобие древнегреческой).
          Среди всевозможных восточных «тиричерхов», «шуршуров», «шюршююров», «сересиров» не нашлось ни одного слова, из которого наверняка, а не с малой вероятностью, произошло слово «шереширы».
       116). Сыновья Глебовы – князья рязанские, княжившие южнее Владимира, сыновья Глеба Ростиславича (источник - разъяснения Д.С.Лихачёва).
      Глеб Ростиславич (умер 30 июня 1178 г.) – великий князь рязанский, у него были сыновья Андрей, Роман, Игорь, Владимир, Всеволод, Святослав и Ярослав, они княжили в Рязани и Пронске.
      Рязань – так раньше назывался город, а ныне село на реке Оке Старая Рязань. Он был столицей Рязанского княжества. Упоминается в летописи в 1096 году. Город разрушен сначала князем Всеволодом III Большое Гнездо в 1208 году, а потом ещё и ханом Батыем в 1237 году. Сейчас Рязанью называется административный центр Рязанской области России с населением более полумиллиона человек, расположенный на правом берегу реки Оки в 50 километрах от села Старая Рязань, но это – уже другая Рязань, куда была перенесена столица Рязанского княжества, во времена князя Игоря город назывался Переяславлем Рязанским.
     Пронск когда-то был городом, ныне это село с населением около 4 тыс. чел., административный центр Пронского района Рязанской области России. Упомянут в Никоновской летописи в 1131 году. Был центром удельного Пронского княжества.
       117). Оба – Ростиславичи (из разъяснений Д.С.Лихачёва).
          Рюрик Ростиславич – княжил в разных городах, неоднократно был великим князем киевским.
          Давид Ростиславич (1140 г. – 23 апреля 1197 г.) – князь смоленский.
       118). Раны Игоревы – об этом сказано в Ипатьевской летописи: «по божьей воле ранили Игоря в руку, и омертвела его левая рука».
       119). Галич – маленький городок с населением 8 тыс. чел., административный центр Галичского района Ивано-Франковской области Украины (не путать с Галичем в Костромской области России – это разные древние города). Во времена князя Игоря – столица Галицкого княжества, крупный город по меркам двенадцатого века. Сгорел во время татаро-монгольского нашествия.  Возродившись из пепла, он тем не менее навсегда утратил своё былое величие.
       120). Осмомысл – прозвище галицкого князя Ярослава Владимировича  (26 мая 1119 г. – 1 октября 1187 г.), которое разные переводчики пишут и объясняют по-разному. Многие, например, исходят из того, что слово образовано от «осьм» - восемь и «мысль». Но единого мнения пока нет. К примеру, Олжас Сулейменов предлагает «мысль» разбить на две части – «мыс» - «угол, грань» на древнерусском, «ль» - суффикс краткого прилагательного. И тогда «осмомысл» - «восьмигранный», то есть всесторонне развитый человек, имеющий успехи и в том, и в другом, ... и в восьмом: и в бою, и в труде, и в искусстве и т.д. 
       121). «на горе в Галичском кремле» - поясняет Д.С.Лихачёв.
       122). Карпаты – горы в Центральной Европе. Они в тексте переписи названы Угорскими, потому что большая по длине граница Венгрии проходила по этим горам. Как отмечалось ранее, угры – это группа народов уральской языковой семьи, и прежде всего к ним относят венгров. Венгрия тех времён была крупным и сильным государством Европы, сейчас – по площади стала гораздо меньше, и ныне несколько стран выходят на Карпаты там. где в то далёкое время была сплошная граница Венгрии.
       123). Венгерскому королю Беле III, который захватывал Галич позже, в 1188 году, но ненадолго.
       124). Дунай – вторая река Европы после Волги, впадает в Чёрное море. По её берегам – множество государств. И как поясняет Д.С.Лихачёв, затворить ворота этой реки – значит крепко оберегать границы своей земли и от венгерского короля, и от Византии.
         Дунай (с маленькой буквы) – поток ветра, как бы – воздушная река (точное значение до сих пор не установлено, это – один из вариантов). От этого слова происходит и название реки. В наше время этот ветер называется «кошава» - сухой и пыльный ветер местного значения преимущественно северного и северо-восточного направления, дующий с Карпат в бассейне Дуная.
         Это не только древнерусское слово, но и забытое устаревшее русское. Настолько забытое, что сейчас гадают, что оно значило. Например, когда приходится растолковывать смысл фамилий: http://dic.academic.ru/dic.nsf/lastnames/3783
          Согласно разъяснениям Александра Минаева – «место, продуваемое ветром. Такими дунаями были просторы над руслами рек, прибрежные поляны, взлобки, лесные прогалины, долины между гор, открытые участки лесостепи и, конечно, сама степь – она была огромным, бескрайним дунаем»: ).       
           Если говорят: «Народу, как дунай побрал» - надо понимать: «Весь народ как ветром сдуло». Уже из этой поговорки видно, что версия Александра Минаева хотя и близка к истине, но неточна: не пространство или поле сдуло народ, а воздушный поток. А былинные богатыри «Дунай» и «Поток» - это две силы природы, воздушный поток и водный.
          Пример применения: народная песня «Пойду, млада, по дунаю погуляю»
 http://feb-web.ru/feb/byliny/texts/so2/so233181.htm
          И ещё пример: «Дунай мой, дунай»
http://feb-web.ru/feb/byliny/texts/so4/so43093-.htm
          Последняя песня записана в Мещовском уезде Калужской губернии в середине позапрошлого века – довольно далеко от реки Дунай! Знали ли крестьяне этой губернии эту реку, и зачем им петь о ней, если ближе – другие реки? Тут вспомнился М.А.Светлов: «Он песенку эту твердил наизусть… Откуда у хлопца испанская грусть?» А и правда: откуда у  деревенских мужиков и женщин этой местности дунайское веселье, расстояние от Мещовского уезда до Дуная хоть и меньше, чем от Украины до «Гренадской волости», но лишь в полтора – два раза.
          Часто по ошибке слово «дунай» пишут с большой буквы.
          Ниже слово «дунай» встречается, например, в «плаче» Ярославны. Если предположить, что речь о реке – тогда Ярославна-чайка должна была бы пролететь довольно сложный путь, почти кругосветное путешествие: из Путивля на Дунай, затем по реке на Чёрное и Азовское моря, дельту Дона, далее на Каялу, затем к князю Игорю омывать его раны. Не проще ли лететь прямо на Каялу?
          Интересна и последовательность изложения «плача» - переход от дуная к «ветру-ветриле» в следующем абзаце, что также наводит на мысль о том, что понятия «дунай» и «ветер» близки.          
       125). «Ярослав обычно посылал войска в далёкие походы, не сопровождая их сам» (из разъяснений Д.С.Лихачёва). В тексте переписи говорится не о мощи, а о тяжестях. Не исключено, что речь идёт об артиллерии (метательных орудиях – катапультах), которой было оснащено войско князя.
       126). Княжество не самостоятельно воевало с турецкими султанами, а посылало войска в помощь Византии в её войнах против них. Термин «стрелять» на Руси иногда употреблялся в иносказательном смысле: у князя как бы «в колчане» много «стрел» (воинов), и ими он «стреляет» по врагам. 
       127). Роман Мстиславич (ок. 1150 г. – 19 июня 1205 г.) – князь волынский. До того – новгородский, позже – галицкий и галицко-волынский, а также великий князь киевский.
          Мстислав Романович Старый (умер  2 июня 1223 г.) – князь псковский, а позже — белгородский, смоленский и великий князь киевский.
          Пересопница — маленькое село в Ровенской области Украины. С X по XVI век — город. В 1147 — 1229 годы этот город был центром удельного княжества ( сначала в составе Киевского княжества, потом Волынского и, позже, Галицко-Волынского).
          Луцк — административный центр волынской области Украины с населением свыше 200 тысяч жителей. Известен с 1085 года, но создан намного раньше, когда — неизвестно. Во времена князя Игоря был центром Луцкого княжества.
       128). Использован перевод В.П.Тимофеева: «Ведь ваши четыре сотни разгромили зубров железных под шлемами латинскими теми. Войска и», а также подробнейшие комментарии  к нему.
        Папорзи — от слова пороз (бык). Приставка «па» в разных словах означает «не совсем» или «небольшой», значит, «папороз» - бычок. Вопреки мнению В.П.Тимофеева, я считаю, что так были названы всё же русские воины.
       Латинские шлемы — это шлемы, являющиеся латинскими по своей конструкции, то есть первоначально они изготавливались в Древнем Риме, но позже их производство было освоено и другими государствами, в том числе Польшей. Они были массивнее русских шлемов, полностью закрывали голову (имелись прорези для глаз), верх был плоский. По-видимому, импорт из Польши, с которой у русичей были теснейшие хозяйственно-экономические и военные связи, но могли и сами изготавливать.
        Земля — многозначный термин, в то время одно из значений — войско. В оригинале — в единственном числе.
        На знамёнах поляков часто изображались быки, но это не значит, что «бычки» - однозначно поляки, русичи ведь тоже часто сравнивались с быками.
        У — это и есть «у». Если это «400», как утверждает В.П.Тимофеев, русичей, разбивших поляков, то в летописях должны были отразиться детали этого сражения, причём недавнего. Но в них рассказывается всё как-то по-другому. Тем более, что после «у» стоит «ваю» - применялось ли такое сокращение, просто «четыре сотни» без указания, чего 400? И как переписчик XVI века мог не знать знак «титло», который ставился над числами вплоть до петровских времён?
        Я считаю, что Автор был миролюбив по своему характеру, он был за союз с другими славянскими народами, и именно поэтому он сознательно не включил Польшу в число враждебных стран, даже несмотря на то, что эта страна была «латинской», то есть католической.
          О взаимоотношениях государств можно почитать в книге:
Щавелева Н.И.«Древняя Русь в "Польской истории" Яна Длугоша». (Кн. I–VI). Текст, перевод, комментарий.  М., «Памятники исторической мысли», 2004.
       129). В тексте – хинова. Принята версия В.П.Тимофеева, что страны хинова — это «чужие» народы, то есть народы, враждебные Руси (хотя иногда к ним относят и невраждебные, но далёкие страны, например, Индию).
       130). Ятвяги и деремела - два исчезнувших народа. Ятвяги жили в Прибалтике, позже были ассимилированы литовцами, латышами, белорусами и поляками, то есть смешались с этими народами. Кто такие деремела - единого мнения нет, потому что упомянуты только в "Слове" и больше нигде. Могли жить либо в Прибалтике, либо в районе Азовского моря (под названием "бродники": от тюркского "дармал" - люди с брода), либо ещё где-либо у границ Руси и, по-видимому, были ассимилированы разными народами. Наиболее вероятна концепция В.П.Тимофеева: деремела — это ливы, жившие на побережье Балтийского моря.
       131). Согласно разъяснению В.П.Тимофеева, дерево — это князь Игорь, который хоть и склонился к земле, но остался цел, а опавшие листья — это его погибшее войско. И это — наказание за гордыню. «Игорь, по мнению Автора, «вознёсся в помыслах» - «спала князю ум похоти и жалость» - «воспалили страсть и рвение княжеские помыслы». За это и дана ему была Каяла — река покаяния и искупления», - пишет он.
       132). « За год до своего похода Игорь и Всеволод не поспели принять участие в победоносном походе объединенных русских сил под предводительством Святослава Киевского; теперь же, захотев одни „испить Дону“, они поспешили лишь к своему поражению» - разъяснение Д.С.Лихачёва.
       133). Ингварь Ярославич и Всеволод Ярославич и все трое Мстиславичей  - Роман, Святослав и Всеволод  - князья волынские, в соответствии с объяснениями Д.С.Лихачёва. Однако, проанализировав иерархию князей и порядок обращения к ним, Макаревич А.С. пришёл к выводу, что речь идёт о трёх сыновьях Мстислава Ростиславича Храброго, Владимире, Давиде и Мстиславе.
          Ингварь Ярославич (ок. 1152 г. – 1220 г.) – князь луцкий, позже – великий князь киевский и князь волынский.
       134). Шестикрылые Серафимы – высшие ангелы, наиболее приближенные к Богу, в христианской ангелологии. В тексте говорится не о шестикрылых Серафимах, а просто о шестикрылых существах. Но кто ещё, в соответствии с мифологией Русичей того времени, мог быть благородным шестикрылым? Есть ещё вариант – речь идёт о соколах. Но я считаю, что Серафимы здесь больше подходят, поскольку подчёркиваются не соколиные качества (например, храбрость), а благородство (дословно – «не худого гнезда»).
       135). Переяславль – так во времена князя Игоря назывался Переяслав Хмельницкий – город  в Киевской области Украины с населением свыше 30 тыс. жит. В то время – столица Переяславского княжества. Упомянут в 907 году в договоре Руси с Византией.
       136). Полоцк – древнерусский город, ныне административный центр Витебской области Белоруссии с населением более 80 тысяч человек.  Впервые упомянут в летописи в 862 году, среди белорусских городов он самый древний. В средние века - центр Полоцкого княжества.
       137). Согласно разъяснениям Д.С.Лихачёва, в этом обращении к полоцким князьям автор указывает на беззащитность рубежей Руси от вторжения иноземных захватчиков, половцев на юге (по Суле) и литовцев на западе (по Двине у Полоцка).
          Западная Двина – современное название, тогда – просто Двина.
       138). «…потерпев поражение, погубил, тем самым, славу своего предка – «деда» - Всеслава Полоцкого – славу Полоцкого княжества» - из разъяснений Д.С.Лихачёва.
          Всеслав Полоцкий, Всеслав Брячиславич (ок. 1029 г. – 1101 г.) – князь полоцкий. Мы к нему ещё вернёмся далее по тексту.
          О князе Всеславе можно прочитать в книге: «Все монархи мира. Россия. 600 кратких жизнеописаний. Константин Рыжов. Москва, 1999 г.»
       139). При переводе текста использована реконструкция Олжаса Сулейменова из его книги «Аз и Я», раздел «Изяслав на кровати».
http://www.opentextnn.ru/man/?id=711
       Золотое ожерелье — следует понимать буквально, князья и бояре носили такие ожерелья , и «изронил душу» - через реальное «ожерелье, надеваемое поверх оплечья» (В.П.Тимофеев).
       При этом словосочетание «А тот сказал» пришлось изменить, иначе непонятно, кто «тот». Версию В.П.Тимофеева о том, что сказал про погибшую дружину автор, я не принимаю, потому что тогда слова: «И говорю я» - были бы лишними (автор старался насколько возможно выражать мысли сжато, без ненужных слов), и нет примеров, где бы он вставил в текст подобное словосочетание, указывающее на то, что говорит именно он, а не кто-то другой. Только князь мог, истекая кровью, сам себе с грустью так сказать, оглянувшись вокруг и увидев весь ужас происходящего. К тому же — обращаясь так просто: «твою, князь», без прилагательных типа: «отважный», «гордый», «благородный».
        Если бы автор мог писать от себя: «И говорю я», уж лучше бы он вставил такие слова перед своими призывами, адресованными князьям: отсутствие такого разделителя вынудило исследователей «Слова» ломать голову: «Где кончается «Золотое слово» Святослава и вновь идут слова автора?»
        А есть ли в «Слове» хоть один пример употребления местоимения «я»? Нет, автор вообще ничего не собирался говорить ни от своего имени, ни о себе. И уж тем более — не мог он вспомнить о своём «я» в скорбном месте «Слова», когда умирал князь Изяслав Василькович.
       140). Трубят в знак сдачи города – из объяснений Д.С.Лихачёва.
          Городенские – от слова «Гродно».
          Гродно – административный центр Гродненской области Белоруссии с населением около 350 тыс. чел. Расположен на западе недалеко от границ с Польшей и Литвой. Упомянут в Ипатьевской летописи в 1128 году.
       141). Ярослав — это Ярослав Всеволодович Черниговский, а внуки Всеслава Полоцкого — это молодые князья Владимир Мстиславич, Давид Мстиславич и Мстислав Мстиславич Удатный. Использованы разъяснения Макаревича А.С.
       142). В списке не указано, что "в ножны". Возможно, что в землю, а не в ножны. Слово опущено, приходится догадываться.
       143). Дословно - на землю Русскую, на достояние Всеслава (под последним понимается Полоцкая земля). Такая разбивка Руси на владения потомков Ярослава и Всеслава понадобилась автору, чтобы сказать, что набегам врагов подвергаются как те, так и другие земли.
       144). Дословно — на седьмом «веке» Трояна (добавил для ясности, что «от Рождества Христова»). Слово «век» - это «ложный друг переводчика», поскольку в большинстве случаев (хоть и не всегда) это слово тогда употреблялось в ином смысле, отличном от современного, оставлять его без перевода - неправильно. Одно из значений слова «век» - это «век» как некоторая абсолютная мера времени. В наше время 1 век равен 100 годам, тогда — 1000 годам. Часто термин употреблялся применительно к человеку: ему отпущено два века, первый (сей, нынешний) — его жизнь земная, второй (будущий) — вечность после смерти, загробная жизнь. Термином «век» могли обозначить и время вообще, и вечность, и даже увечье. В данном контексте «век» переводится «тысячелетие». Трояном, согласно моей версии, автор назвал Троицу Господню (примечание 22). «Век» этого «Трояна» - это тысячелетие торжества Христианства, включающее в том числе и времена крещения Руси, победного шествия Христианства по её территории. Крестилась Русь в 988 году (по другим источникам – в 990 или 991 году), но фактически и после этой даты она не могла одномоментно покончить с язычеством, глубоко укоренившимся в сознании людей в течение многих веков (веков в современном смысле). Христианство постепенно отвоёвывало город за городом. Полоцк был крещён примерно в 1000 году, а Ростов – в 1090 году. И в полном противоречии с этой общенациональной тенденцией князь Всеслав, который хоть и был христианином, но всё же современниками воспринимался как волхв-чародей, участвовал в набегах на соседей-христиан, грабил новгородские церкви, вдруг своими колдовскими чарами захотел завладеть киевским престолом , сердцем древнерусского христианства («бросил жребий» на него). При этом Автор высказал лишь свою точку зрения, в те годы, как и сейчас, точки зрения разных авторов тоже не совпадали. Впрочем, по нескольким фразам, не до конца понятым нами, можем ли мы определить, как на самом деле относился Автор к Всеславу? Но мне кажется всё же, немного недолюбливал. Автор потому напоминает нам о седьмом тысячелетии от Рождества Христова, поскольку не так уж много осталось времени до Страшного Суда, седьмое тысячелетие — последнее.
          Под седьмым веком Трояна некоторые авторы понимают седьмой век язычества на Руси (в комментариях Д.С.Лихачёва – «т.е. напоследок языческих времён»). Ярослав Владимирович Мудрый, о годах которого говорится в другом месте, жил с 978 по 1054 год, то есть годы Ярославовы (когда он был уже совершеннолетним князем), согласно его версии, следуют за веками язычества на Руси. А помнили ли славяне, в каком веке к ним пришло язычество? Тем более если век равен 1000 годам, а не 100, то получалось, что какому-то языческому богу Трояну было посвящено всё время существования человечества и земли вплоть до Страшного Суда (ведь веков всего семь!). В действительности и всё время, и вся земля — это время и земля Бога, единого в трёх лицах, Святой Троицы.
          В.П.Тимофеев определяет этот «век» как седьмое десятилетие жизни Ярослава Мудрого. Вполне возможно, аргументация у него неплохая, но всё же я считаю, что это не так. Есть ли ещё примеры, чтобы русичи так говорили — на таком-то веке такого-то князя? Ни в «Слове», ни в летописях не нашёл. Очень сомнительно, чтобы Автор увязывал те или иные поступки князей с десятилетиями жизни киевских князей. Как-нибудь так: «На шестом веке Святослава отправился князь Игорь в поход на половцев...»
           Этот абзац представляет собой отступление от хода повествования назад. В предыдущем абзаце говорится о внуках Ярослава и Всеслава, а здесь – о самом Всеславе, и показано, что уже тогда была междоусобица, от которой слабела Русь, при этом князья не всегда поступали благородно.
       145). «Попытал счастья добиться Киева» - из разъяснений Д.С.Лихачёва. Возможно, так иносказательно говорили в старину – князья являются женихами, а княжеские престолы в разных городах – невестами. Не утихают споры о том, была ли девица реальной или это так сказано образно. В.П.Тимофеев считает, что она была на самом деле, и по характеру была самовлюблённой; Всеслав её перекинул грудью через круп коня, когда скакал к Киеву. Не верю. «Слово» - это героическая повесть, а не любовный роман. О Ярославне говорится в связи с тем, что её любовь чудодейственным образом помогла Игорю бежать из плена, но при этом нет ни встреч, ни расставаний. О Глебовне речь идёт лишь в том смысле, что в разгар битвы забудешь всё на свете, и даже — свою любимую. Жена Владимира, сына Игоря, половчанка, упомянута в разговоре Кончака и Гзака: если соколёнка опутать красной девицей, как это повлияет на взаимоотношения с Русью? А эта девица здесь зачем?  Откуда взялась? Чья дочь?  Женился ли на ней Всеслав?  Действительно ли Всеславу нужно было ехать с ней в Киев? И не тяжко ли было ей трястись аж до самого Киева в такой странной неудобной позе? И почему припевка Бояна с этим «женихом» в редакции В.П.Тимофеева такая странная получилась?   
            146). Начало фразы — из обоснований А.А.Зализняка: «"Может быть однако, что автор прекрасно чувствует двузначность слова "клюками" ("хитростями" и "клюками") и играет ею. Отсюда возникает более сложный смысл - приблизительно: "волшебными чарами будто клюками подпёршись, он скакнул...». 
            В то же время, нельзя полностью исключить понимание Автором двузначности также и слова «окони» (во втором варианте раздельно: «о кони»).  Окони — это «как бы», «как будто», хотя и не хватает подтверждений этому в древнерусских памятниках. Но есть достаточно убедительные обоснования А.А.Зализняка. «О кони» - хоть и спорное словосочетание (в то время слово «конь» писалось чаще в форме «комонь»), но не лишено смысла, поскольку князь опёрся о коней, которых требовали восставшие киевляне для обороны от половцев.
          Князь Всеслав Полоцкий до этого был в порубе в Киеве – темнице без дверей с единственным маленьким оконцем, куда его посадили князья в июле 1067 года - его соперники в междоусобных битвах трое сыновей Ярослава Мудрого за излишнюю доверчивость, как бы «в наказание» за то, что поверил им, поклявшимся на кресте, что не причинят ему зла, если он приедет к ним на переговоры. Времена были суровые, верить кому-либо было опасно. Выбрался из поруба он, конечно, не сам – его выпустили восставшие киевляне, недовольные тем, что князь Изяслав не дал им коней и оружие для самообороны от половцев (ситуация была критическая после поражения русичей от войск хана Шарукана). В результате князь Всеслав взошёл на киевский престол в сентябре 1068 года, опираясь на хитрость, на клюки и на этих самых коней и оружие (предоставил их горожанам для самообороны). Зачем нужны были клюки? А как он выбрался из поруба? Восставшие в спешке не могли ни вытащить князя через узкое окно, ни разобрать поруб на брёвнышки, они лишь могли сделать дыру в крыше, через которую князь выбрался, опёршись на клюки (без них — слишком высоко, не подтянешься).
          Он дотронулся наконечником копья золотого княжеского престола – это, конечно, иносказательно, лишь дотронулся, но не захватил в бою власть надолго. В тексте - стружием. Я считаю, что стружие - наконечник копья либо знамени, но не древко (по этому вопросу мнения исследователей расходятся). Ранее говорилось о "трофеях" князя Игоря после первого боя. Если стружие - древко, то, во-первых, мы бы не собрали из четырёх "трофеев" одно знамя, и, во-вторых, тогда всё древко получилось бы серебряным. Наверно потому называется "стружие", поскольку наконечник не менее острый, чем заточенный кол.
          Вариант В.П.Тимофеева, при котором слово «стружие» рассматривается как собирательное, однокоренное со словом «струга», мне не нравится. Предполагаю, что в древности такого слова не было, потому что оно не нужно. По этой же причине нет его и в современном русском языке. Ведь нет же слов «ручьёвие» (собирательное от «ручей»), «прудие» (собирательное от «пруд»), «болотие» (собирательное от «болото»). Да и как можно стругами добраться до самых гор Киева?
        В.П.Тимофеев ставит под сомнение хитрость князя. Ну какая тут его хитрость, если он из-за хитрости князей из рода Ярославичей попал в поруб? Но ведь в порубе было окно, он мог общаться с охранниками и, возможно, горожанами, рассказывая об обстоятельствах его заточения и обсуждая с ними сложившуюся ситуацию после поражения в битве с половцами.
        А.А.Зализняк, напротив, слишком уж переоценивает чудодейственную силу князя: «Вырастает образ гигантского скачка — от Полоцка до Киева, - похожего на прыжок с шестом, где шестом служит волшебная сила Всеслава». Но ведь он скакал лишь затем, чтобы договориться об условиях мира с более сильными братьями, и вот попал в поруб...
        Слова «скакнул в город Киев» не следует понимать буквально в современном смысле. Он уже был в Киеве. Но, находясь в порубе, был как бы изолирован от Киева, от его населения, бояр, княжеских палат. Скакнул в Киев — значит выскочил из поруба на поверхность и оказался в Киеве, в гуще его жизни.   
       «Всеслав же сел в Киеве. Этим Бог явил силу креста, потому что Изяслав целовал крест Всеславу, а потом схватил его: из-за того и навел Бог поганых, Всеслава же явно избавил крест честной! Ибо в день Воздвижения Всеслав, вздохнув, сказал: "О крест честной! Так как верил я в тебя, ты и избавил меня от этой темницы". Бог же показал силу креста в поученье земле Русской, чтобы не преступали честного креста, целовав его; если же преступит кто, то и здесь, на земле, примет казнь и в будущем веке казнь вечную» ( «Повесть временных лет»).
       147). Несколько слов вставил, иначе трудно понять смысл: зачем нужно было Всеславу удирать из Киева, где он княжил, в апреле 1069 года? Но в том-то и дело, что силы были неравные, и удержать власть он не мог. Правление его длилось лишь 7 месяцев.
       148). Белгород – древний довольно крупный по тем временам город на реке Ирпень, создан примерно в 990 – 992 годах, расположен примерно в 18 километрах юго-западнее  Киева.  А сейчас это село Белгородка с населением около 13 тысяч человек. Город не был восстановлен после татаро-монгольского нашествия. Не путать с другими Белгородами, например, российским областным Белгородом, городом уже не молодым, но в то время его ещё не было, и Белгородом Днестровским, расположенным близко от Чёрного моря.
       149). Есть точка зрения, высказанная рядом авторов (в частности, А.К.Юговым), что князь Всеслав повис на облаке, обняв его. Но я не принял её, потому что не понял, хотя вариант возможен. Древнерусское слово "мгла" многозначно. К примеру. если поле накрыла мгла - это туман, а не облако, чудодейственным образом свалившееся на землю. В "Слове" трижды сказано, что он не на облаках летал, а мчался зверем-волком: "ускакал лютым зверем", "по ночам волком рыскал", "великому Хорсу волком путь перебегал".   
       150). Несколько слов добавил. Автор не всё писал, поскольку предполагал, что читатели многое знают. Но сейчас — приходится рассказывать то, что он опустил.
       151). Сюда я добавил свой текст для лучшего понимания.
          Некоторая сложность чтения раздела про Всеслава обусловлена тем, что Автор нам  рассказывает о нём не исторически последовательно, а вновь возвращаясь в прошлое. И это место исторически предшествует вокняжению его в Киеве.
          Трудны для перевода слова: «утръжевоззнистрикусы» (в екатерининской копии - «утръжевазнистрикусы»). Древнерусские тексты были без разбивки по словам для экономии места, поэтому эту разбивку не привожу. «Утръ» - внутрь (однокоренное слово со словом «утроба»), «утръже» - я перевёл «вырвал (изнутри)» (по В.П.Тимофееву - «вырвал» с угрожающим оттенком, «отторг»); «вазнь» - удача, успех; «стрика» - дядя; конец «абракадабры» нуждается в реконструкции, я предполагаю, что древнерусское «стриковы» обозначало «дядьёв» (аналогично словацкому «strykovia», звучит «стрикови»). Автор имел в виду, что подобно тому, как отец Всеслава, Брячислав Изяславич (997 — 1044 г.г., полоцкий князь) враждовал с Ярославом  Мудрым, своим дядей, Всеслав сражался со своими дядьями — детьми Ярослава. Всеслав расшиб славу Ярослава в том смысле, что в 1020 году Брячислав Изяславич, разграбивший Новгород, не смог ускользнуть с добычей от Ярослава — был разбит на реке Судоме, а Всеслав превзошёл отца — в 1067 году благополучно перевёз захваченное имущество Новгорода в своё княжество. Хотя возможен и другой вариант, подсказанный В.П.Тимофеевым: слава Ярослава — это колокол,  разбитый по приказу Всеслава, потому что прославлял победу Ярослава над отцом Всеслава. Доставлен в Полоцкое княжество в виде лома. Но мне кажется, что разбивать колокола в то время было слишком большой роскошью, поскольку трудно было их отливать. И поэтому Всеслав мог увезти колокола Новгорода целыми. А слава — это нематериальная слава, слава о победе и доставшейся добыче. В.П.Тимофеев в своём исследовании явно преувеличивает взаимосвязь понятий «слава» и «колокол». Хоть они и близки, но не настолько, ведь не была же вся доколокольная история Руси бесславной! 
          Немига – река (сейчас уже можно сказать - бывшая) в Белоруссии в городе Минске, он с самого начала стоял на этой реке. Но в наше время река не только сильно обмелела, но и заключена в коллектор, а над ним – Немигская улица, Разинский переулок,  станция метро «Немига». Сражение на этой реке князя Всеслава с князьями из рода Ярославичей было 3 марта 1067 года, победили Ярославичи. Возможно, название реки — балтского происхождения (nemiga в переводе с литовского — бессонница).
          Дудутки – по-видимому, существовавший в те годы населённый пункт под Минском, скорее всего – деревня. Впрочем, и сейчас примерно в тех же местах есть Дудутки, но нет свидетельств, что это то самое село. Сейчас там и храм, и музей. Совпадение в слове «Дудутки» семи букв из семи ставит под большое сомнение варианты перевода с иной разбивкой текста, при которых Дудутки  исчезают. Но старых Дудуток может уже не быть, не исключено, что в древности с одним и тем же названием было несколько населённых пунктов.
          Цеп, или молотило – примитивное орудие для обмолота. Две палки соединялись вместе в конце (например, с помощью сыромятной кожи), одна, которая била по злакам, короче (боёк), другая длиннее (держало). На самом деле, конечно же, имеется в виду – мечами чёрнолужёными.
          Ток – площадка для молотьбы.
          Отделение душ от тел – жуткая аналогия с молотьбой, выделением зёрен из колосьев.
         «Вместо мирного труда – война на Немиге», - замечает Д.С.Лихачёв.
       152). Слово «куръ» многозначно, я принимаю наиболее вероятное — петух, петухов. О.О.Сулейменов считает, что «до куръ» - это до стен, от корня «кур» - «строй, воздвигай» («Аз и Я», с. 59). Как указал В.П.Тимофеев,  «до» здесь могло быть лишним, потому что это в современном языке - «до стен», а в то время говорили и писали без «до» (хотя на самом деле уже тогда встречались варианты написания с «до»). Поэтому «до куръ Тмутороканя», а не «до куръ до Тмутороканя». А.С.Макаревич предлагает интересный вариант: куръ Тмутараканя — византийский император Алексей I Комнин.
        Князь Всеслав ни разу не домчался до Тмутаракани. Выражение следует понимать как иносказательное, в те годы Тмутаракань была символом чего-то очень далёкого, самая окраина Руси, которую страна позже утратила, и в то же время — чего-то зловещего, предвещавшего поражение. Ранее мы уже встречали «ту же Каялу», Нежатину Ниву. А «та же Тмутаракань» - не на юге вовсе, а на севере от Руси, Всеслав бежал к води — финно-угорскому племени. И далее его волчьи повадки проявились в попытке вновь напасть на Новгород.
       153). Хорс – языческий бог Луны. Есть точка зрения, что не Луны, а Солнца, но, судя по ряду описаний, скорее всё же Луны. Перебежать ему дорогу, окутавшись синей мглой, до петухов — значит ночью, а ночью на небе Луна, а не Солнце.
         Вполне возможно, под богом Луны Хорсом подразумевался князь Изяслав, возвращавшийся в Киев с польским войском. Ведь это ему Всеслав путь перебежал, окутанный синей мглой.
       154). Заутреня – утренняя церковная служба. Обычно бывает на рассвете.
       155). Фразу нельзя понимать буквально, это — иносказательно. В средние века так говорили: в таком-то городе зазвонили колокола, звон слышен там-то. А смысл такой: хоть и далеко города друг от друга, но причинно-следственные связи между тем, что было там, и тем, что происходит здесь, всё же есть. Тем более, что речь идёт о звоне тех самых колоколов, которые были перевезены из разграбленного Новгорода в Полоцк. Использованы пояснения В.П.Тимофеева.
       156). Оборотень – в народных верованиях человек, способный превращаться в волка или какое-либо иное животное, в редких случаях – в растение или какой-либо предмет. А князь Всеслав прослыл в народе как чародей. В тексте «Слова» написано «в другом теле», подразумевается, что одно тело Всеслава – человеческое,  другое – волчье.
       157).  «Земля стонала от ностальгии по «благословенной» эпохе «первой годины (усобицы) и первых князей (её начавших)»»(из объяснений В.П.Тимофеева). 
       158). Старые переводчики переводили словосочетание «нельзе бе пригвоздити к горам киевским» иначе и вкладывали в него иной смысл: не пригвоздить (не приковать) к горам, на которых стоит киевский Кремль. Потому, наверно, что он «часто ходил в походы на недругов Русской земли» (Д.С.Лихачёв). Мы путаем его с его отцом, великим полководцем князем Святославом Игоревичем, при котором были существенно расширены границы Руси. В те годы вечно отсутствовавшего в Киеве князя Святослава в какой-то мере замещала его мать — княгиня Ольга. Конечно, и Владимир ходил в многочисленные походы, но он и в Киеве прожил немало времени.
          Термин «пригвоздити» означает «допускать, принимать» (это обнаружил В.П.Тимофеев, сопоставив древние религиозные тексты с применением этого слова), а вовсе не «пригвоздить, прибить гвоздями». Автор «Слова» явно не симпатизирует Владимиру, осуждая его за то, что именно в его годы жизни начались усобицы на Руси, и их разжигание — в немалой степени на совести князя.
       159). Это уже начинается «плач Ярославны». Ефросиния Ярославна – жена князя Игоря, дочь князя Ярослава Осмомысла, плачет в Путивле на переходе городской стены.
       160). Дословно – «Слышен голос Ярославны на дунае».  Как говорилось в примечании 124, помимо названия реки Дунай есть ещё забытое слово «дунай».
       161). В тексте - "зегзицею". Зегзица – это чайка. Некоторые переводчики считают, что зегзица — либо кукушка, либо иволга. Но достаточно послушать голоса птиц — и становится ясно, что «кычет» чайка. «Кычет» - это отражение птичьего голоса, подобно словам «кукует», «кукарекает», «каркает», «грает» и т. д. И именно чайка намочит крыло-рукав в Каяле, ведь чайки летают над водой! Причём если в соответствии со Словарём-справочником «Слово о полку Игореве» кукушку зегзицей не называли нигде (слово «зегзуля» так же похоже на «зегзица», как «ворона» на «воробей»), иволгу — лишь на севере Руси (современные воронежские говора), то чайку зовут ласково «зигзичка» непосредственно в районе происходивших событий, у Новгорода-Северского. Хотя современные названия — недостаточно надёжный аргумент, поскольку в одни и те же слова в разные века вкладывался неодинаковый смысл. Роли птиц тоже разные: чайка — олицетворение печали, птица считается «чистой», то есть хорошей; иволга иногда символизирует невесту; кукушка — нелюбимая в народе птица, подбрасывающая свои яйца в чужие гнёзда, она может быть предсказательницей, воспринимается как вдова или незамужняя, также может быть невестой.      
       162). Обратите внимание, ранее в другом месте была фраза: «Ветры, внуки Стрибога, веют с моря стрелами на храброе войско Игоря».
       163). «В местах днепровских порогов»,  - согласно разъяснению Д.С.Лихачёва. Это природные выходы гранита и других горных пород в русле Днепра, располагаются между современными городами Днепропетровск и Запорожье. Ниже река уже успокаивается. В какой-то мере эти пороги пострадали, были затоплены при строительстве Днепровской ГЭС.
       164). В тексте – насады. Это речные плоскодонные беспалубные одномачтовые однопарусные суда с высокими набитыми бортами, с небольшой осадкой и крытым грузовым трюмом. Во времена князя Игоря насады были военно-транспортными судами. О них можно прочитать, например, в Морском словаре в 2 томах Самойлова К.И., М.-Л., 1941.
       165). На первый взгляд кажется, что речь о каком-то походе князя Святослава на хана Кобяка. Однако из летописей мы узнаём, что поход на Кобяка в 1183 году был посуху, по правому берегу Днепра, а не на лодках. Лодки эти были во время похода 1180 года, и тогда князь Игорь вместе с Кончаком, тогда ещё будучи союзниками, спасались вместе в одной из лодок Святослава, плыли до стана Кобяка. Тогда Днепр лелеял Игоря вниз по течению, а сейчас Ярославна просит: прилелей Игоря ко мне!
       166). «Где в Приазовских степях находился в плену Игорь», - поясняет Д.С.Лихачёв.
       167). См. примечание 79. Из Лаврентьевской летописи легче понять, чем из текста «Слова», насколько трудно было русичам пробиться к воде. Им это удалось, но было уже поздно: силы были истощены, превосходство половцев стало очевидным. Прижатые к реке, они вскоре потерпели поражение.
          Впрочем, даже из летописей не всё становится ясно. Но археологические раскопки места предполагаемого сражения показали: трудности выхода к водопою были обусловлены рельефом местности, войско находилось на крутом возвышенном берегу Каялы -  «Скалистой» реки.
          При переводе использовано пояснение А.А.Зализняка о том, что луки «расслабило»: раньше была картина воинов, готовых к бою, и тогда луки были «напряжени», а сейчас наоборот, «спряже».
          На этом отрывке плач Ярославны заканчивается, начинается новый раздел, в котором сбываются её мольбы – князь Игорь бежит к ней из половецкого плена.
       168). Смерч — это вихрь в атмосфере, который возникает в тёмной грозовой туче и распространяется вниз, иногда до поверхности земли либо воды. По-испански — торнадо. Библейское название — столп облачный. От грозовой тучи потемнело, потому «в полунощи», хотя на самом деле это явление происходило, по замыслу Автора, днём: как уже отмечалось в примечании 98, существует библейский миф, согласно которому евреям в пустыне Бог показывал путь, являясь днём в форме столпа облачного, а ночью — огненного. Смерч этот находился над поверхностью земли, а не воды, поскольку показывал дорогу от моря (точнее — от широкого устья Дона недалеко от впадения его в Азовское море) на северо-запад.
       169). Овлур – по другим данным, Влур, Лавор, Лавр – имя человека, который помог бежать князю Игорю из половецкого плена, поскакал вместе с ним. Знаем мы о нём, увы, слишком мало. То говорят, что он был крещёным половцем, то – кавказским горцем.
       170). В Ипатьевской летописи говорится о том, что было дальше: «Встал Игорь в страхе и в смятении, поклонился образу божьему и кресту честному, говоря: «Господи, в сердцах читающий! О, если бы ты спас меня, владыка,  недостойного!» И, взяв с собой крест и икону, поднял стену шатра и вылез из него, а стражи тем временем забавлялись и веселились, думая, что князь спит. Он же, подойдя к реке, перебрался на другой берег, сел на коня, и так поехали они с Лавром через вежи.» (Здесь Овлур назван Лавром). Без этих пояснений получается резкий переход в повествовании от Овлура за рекою и князя, осознавшего, что надо бежать из плена, к шуму, производимому спохватившимися половцами.
          Вежа – кибитка, шатёр.
       171). Несколько слов добавил.
       172). Горностай, маленькое шустрое животное, уже упоминался в примечании 84. Из приведённого там краткого описания должно быть понятно, почему князя, побежавшего ночью к реке (точнее – к тростнику, растущему на берегу реки), Автор сравнил с горностаем.
       173). Гоголь – птица семейства утиных. Чаще имеет смешанную чёрно-белую окраску. Но в данном случае он белый.
       174). Вставил два слова, чтобы было яснее.
       175). Добавил несколько слов, чтобы было понятнее, почему «не мало … Русской земле веселия».
       176). Как поясняет зоолог-фенолог Н.В.Шарлемань, берега и отмели реки Донец серебряные, потому что река прорезает меловые породы. Об этом сказано в пояснениях к переводу А.К.Югова.
       177). Как поясняет Д.С.Лихачёв, предупреждая об опасности, о погоне. Ниже говорится о гоголях, чайках, чернетях, все они очень чутки к приближению людей, и по их поведению можно догадаться, что происходит что-то неладное.
       178). Чернеть – птица семейства утиных, средняя по величине, широко распространена в Евразии.
       179). Стугна – река на Украине, правый приток Днепра. 
          В прежние времена выглядела иначе, была не такая широкая. Изменения произошли после строительства Трипольской ГЭС.
          Историческую известность река получила в связи с тем, что 26 мая 1093 года на ней потерпели поражение русичи во главе с киевским князем Святополком Изяславичем в битве с половцами. Войска русичей переходили реку дважды: один раз – перед сражением выдвигаясь на встречу с половцами, второй – отступая в конце сражения. Тогда утонул князь Ростислав Всеволодович, брат Владимира Мономаха, который в течение полутора десятилетий до своей трагической гибели правил в Переяславле.
          При переводе этого «тёмного места» воспользовался пояснениями В.П.Тимофеева.
          Большинство переводчиков многозначный термин «струга» перевело «поток», некоторые — вспоминали о лодке, небольшом судне («струг» мужского рода). В действительности же правильнее говорить о яме, расположенной вблизи реки и заполненной водой (пруде), в сухое время года она отделена от реки сушей, при разливе реки — сливается с ней. В половодье водоём превратился  в омут, и юношу засосал водоворот.
        Для более лёгкого чтения несколько слов добавил.
       180). «Разговаривая – «стрекоча», - поясняет Д.С.Лихачёв.
          Для облегчения чтения добавил: «…и разговаривают».
       181). Старые переводчики здесь в словосочетании «полозию ползоша только» видели ползущих змей. В то время термин «полозы» был, вероятно, шире и означал «змеи». В современном изменившемся значении полозы – это несколько видов змей семейства ужеобразных. Более вероятен вариант, обоснованный А.А.Зализняком, в соответствии с которым змей вообще не было. Это сороки, которые не стрекотали, легонько поскакивали (то есть ползком ползли, но не в современном, а древнем смысле). Но и этот вариант мне тоже не понравился: сороки не могли сохранять спокойствие в присутствии людей специально ради того, чтобы не выдать князя половцам. По-видимому, они не стрекотали просто потому что их не было поблизости, они находились на расстоянии. И потому я принял версию Ю.В.Подлипчука, согласно которой ползали, а точнее слегка поскакивали дятлы. 
       182). Следует понимать так: «Если князь Игорь возвращается из земли Половецкой в землю Русскую, к отчему золотому столу, то Владимира, его сына, оставшегося в плену, расстреляем своими позолоченными стрелами».
       183). Из разъяснений Д.С.Лихачёва: «…женим его на половчанке».
       184). Следует понимать так: «Если мы князя Владимира женим на половчанке, то они оба от нас убегут, мы потеряем заложника, и начнут нас русские соколы, то есть витязи, бить в нашей степи Половецкой, пойдут на нас в походы».
       185). Каган - это титул хазарских, аварских и великотюркоалтайских владык, хан ханов, старший из ханов или великий хан, вроде русского "князь". Олег так назван за то, что его земли простирались далеко на юго-восток, включали Тмутаракань, и даже крымские хазары  были его данниками. Впервые задолго до Олега князь Святослав Игоревич в 963 году во время своего южного похода вступил в Тмутаракань и на основе договора с крымскими хазарами был признан русским каганом.
       186). От слова «Сказал» и далее – ещё одно «тёмное место», а потому авторы переводят его по-разному. В частности, многие в этом тексте увидели второго певца-гусляра, Ходыну. Я считаю такую гипотезу маловероятной: во-первых, с начала речь идёт лишь об одном певце-гусляре Бояне, почему же второй, когда зрители зааплодировали и вызвали Бояна «на бис», появился вместе с ним под занавес? Во-вторых, трудно себе представить, что такое короткое высказывание, про голову и плечи, было придумано Бояном и Ходыной в соавторстве и исполнялось дуэтом. Скорее всего, фраза принадлежит Бояну. В то же время, те авторы, которые видят это «ходы на» иначе, приходят к самым разным заключениям. Большинство сходится во мнении, что здесь нужна реконструкция текста, испорченного переписчиками. Я исходил из того, что «ходы на» следует реконструировать в виде: «исходьны», то есть заключительный стих. Это один из очень многих вариантов, перечисленных в «Словаре-справочнике «Слово о полку Игореве»» со ссылкой на «Замечания о палеографических особенностях рукописи «Слово о полку Игореве» М.В.Щепкиной, ТОДРП, т. IX, М. – Л., 1953, с. 11 – 12.
          Слово «хоти» я разбил на «хот» и «и», потому что «хоти» в смысле «жены» и, тем более, в смысле «любимца» тут, на мой взгляд, не очень подходит. Такую разбивку можно найти в упомянутом выше Словаре-справочнике по «Слову» со ссылкой на статью Чепура: «Спроби пояснення деяких «темных місць» у «Слові о полку Ігоревім»». — В кн.: Збірник наукових праць, т. 1. Мовознавство. Київ, 1958, с. 104—106.
        187). Князь подобен солнцу, а Русская земля — словно небо.
        188). В тексте – через море. Но термин «море» в древности был шире, он мог обозначать и «водные пространства в противоположность суше» (согласно Словарю-справочнику «Слова»), а иначе получается нелепость в обоих вариантах: и когда девицы поют на реке Дунай, и когда – на дунае, то есть на обдуваемых ветром просторах. Ведь в обоих случаях они находятся по ту же сторону от моря, что и Киев, а не через море от него.
        189). Боричев  – старинная киевская улица, ныне называется «Боричев спуск». Довольно крутая, поскольку ведёт из низменной части древнего Киева в возвышенную, называемую горой или горами.
          Богородица Пирогощая – старинная церковь в Киеве. Находится в низменной части города в долине Днепра, где в те годы жили ремесленники и купцы, около рынка. Новое название – церковь Успения Пресвятой Богородицы, или Богородицы Пирогощей. Построена в 1131 - 1135 годы. Потом она неоднократно страдала от разных бедствий – разграблений и пожаров, но вновь восстанавливалась. Её судьба отчасти аналогична судьбе храма Христа-Спасителя в Москве: уничтожена в 1935 году, построена заново в 1997 – 1998 годах. В церкви была икона Пирогощей – изображение Богоматери в полный рост. К сожалению, она давно утрачена.  Князь ехал в церковь поклониться иконе Богоматери и поблагодарить её за возвращение из плена.
          Богородица, Богоматерь, Дева Мария, Пресвятая Дева, Матерь Божья, Царица Небесная – мать Иисуса Христа. Еврейская девушка из Назарета родила Иисуса, своего первенца, зачав его чудесным образом, посредством Святого Духа.
        Князь Игорь не напрямую с Половецкой земли направился в упомянутую церковь. Его маршрут сложнее, он описан в Ипатьевской летописи:
       «И шел Игорь пешком до города Донца одиннадцать дней, а оттуда — в свой Новгород, и все обрадовались ему. Из Новгорода отправился он к брату своему Ярославу в Чернигов, прося помочь ему в обороне Посемья. Обрадовался Игорю Ярослав и обещал помощь. Оттуда направился Игорь в Киев, к великому князю Святославу, и рад был Игорю Святослав, а также и Рюрик, сват его».
       По-видимому, Игорь сначала приехал в церковь, и лишь потом – к Святославу.
        190). В тексте – не «и», а «а». Нужна в связи с этим какая-то реконструкция, но первоначальный текст уже трудно восстановить. В этом малозаметном различии – глубокий смысл. Потому что слава князьям не такая, как слава дружине. Это – печальная концовка, а не простая здравница, потому что дружине – посмертная слава, вечная память, место ей – на небесах.
        191). Аминь – слово, которым обычно завершаются молитвы и псалмы. Значение его – подтверждение истинности сказанного.
          Псалмы («хвалебные песни») – гимны христианской и иудейской религиозной поэзии и молитвы из Ветхого Завета, составляющие Псалтырь.
          Ветхий Завет – древнейшая из двух частей Библии, написан ещё до нашей эры. Вторая часть – Новый Завет, написан в первом веке нашей эры.

                *          *          *

Я расскажу вам правду, быль
О князя Игоря походе,
Героев храбрых не забыть,
За Русь сражавшихся в те годы.

В крови запёкшейся трава,
Богатыри уснули в ранах,
Найду ль достойные слова
Поведать вам про подвиг славный?

Границы русские слабы,
Сквозь них проложены дороги,
Видны следы чужих копыт,
Топтались рядом чьи-то ноги.

К нам из степи неслась беда,
Сжигая города и сёла,
Нас гнали в рабство, как стада,
То время было невесёлым.

И чтобы степь ту усмирить,
Покончить с войнами надолго,
В поход пошли богатыри,
Молясь, прося поддержки Бога.

У речки Северский Донец
В день первый майский меркнет солнце,
Пророча смерть, плохой конец,
По небу месяцем несётся.

Сверкает солнце за луной,
Подобно пламенному рогу,
Накрыто войско пеленой,
К спасенью — лишь назад дорога.

Но Игорь непоколебим,
И, вопреки дурной примете,
Не возвратился без борьбы,
Вперёд повёл отважных кметей.

Четыре князя, шесть полков
Шагают, обходя овраги,
Поход задуман далеко,
Играют трубы, вьются стяги.

На войско смотрят с высоты,
Добычу ожидая, птицы,
И брешут, лают на щиты,
Беду предчувствуя, лисицы.

Из ямин слышен волчий вой,
Враждебна к русичам природа,
Вернётся кто-нибудь живой
Из знати русской и народа?

За пограничною рекой
Осталась Русь за шеломянем,
Смотрели русичи с тоской
Туда, где семьи и дома их.

Предупреждает степняков
На дереве костёр сигнальный,
Как змей былинный, языком
Горячим красным небо жалит.

Затем — ночлег бойцов в степи.
Светает. Тонет степь в тумане.
Отпели песни соловьи,
Вдали — отряд, чужое знамя.

И смело бросились вперёд
С азартом в конную атаку,
Пока что русичам везёт,
Ещё в бою не очень жарко.

Захвачены трофеи, стяг,
Обозы половцев и девки,
Бойцы устало в поле спят,
Прижав тела к копейным древкам.

Светает. Красная заря.
Кровь разлилась по серым тучам.
Знаменье новое не зря
Глаголет: нынче будет круче.

Но с приближеньем этих туч
Из них пошёл не дождь, а стрелы,
Враг многочисленный могуч,
Под южным солнцем загорелый.

Не подпустив врагов к себе,
Шли русичи, томимы жаждой,
Упорно двигались к воде,
Пытаясь вырваться из ада.

Два дня брели под градом стрел,
Поили степь горячей кровью,
На небе солнца диск горел,
Сушил нещадно всё живое.

Вот и Каяла. Берег крут.
К воде нигде не видно спуска.
Нет сил уж вынести жару
Ни лошадям, ни людям русским.

На третий день был найден путь
К реки чудесной дивной влаге,
Заметив это на беду,
Враги на Русь пошли в атаку.

Бежали с поля ковуи,
Скакали вдаль их быстры кони,
Князь Игорь, раненный, в крови,
Пытался их вернуть, но — поздно.

И, оторвавшись далеко,
Он был взят в плен, а в это время
Князь Всеволод рубил врагов,
Мечом на части, как поленья.

То не простой, волшебный меч
Из настоящей русской стали,
Легко срезает главы с плеч,
Вы лучше видели едва ли.

Забыв и отчий злат престол,
И Глебовну, жену-красотку,
Как дикий тур в атаку шёл,
Иль сокол, что парит высоко.

К реке прижатые, без сил,
Болят и кровоточат раны,
Бойцы отважные Руси
Попали в плен в степи бескрайней.

На поле выросла трава,
Погибшее прикрыла войско,
Как прежде, в памяти жива
В той славной битве русских стойкость.

                *          *          *

            Фотография с Викисклада. File:Igorsvyat.jpg. Автор картины – Виктор Васнецов. После боя с половцами. 1880 год. Дата фотографической репродукции - 13.12.2006, автор Butko. Произведение изобразительного искусства в общественном достоянии.