Азиопец Коромыслов часть II

Великий мыслитель Коромыслов очнулся.

Голова раскалывалась от чудовищной боли. Казалось внутри головы, что то взорвалось. В животе, что то неуютно ворочалось, во рту было ощущение словно он был забит монтажной пеной.

На Коромыслова озабоченно смотрели три лица:
1. Лицо младшего брата Коли, приехавшего на Рождественские каникулы из Нидерландов, выражавшее озабоченность.
2. Умеренно  недовыбритое  дяди Панаса Тарасовча Поросюка из Конотопа, на котором было написано, что то типа «жив курилка».
3. Женское лицо современной неотложной медицины в синей форме, с выражением некого пофигизма на этот самом лице.

-Ты как? Синхронно спросили великого мыслителя Коромыслова братец Коля и дядя Панас.
-Хреново, - честно простонал Коромыслов даже не пытаясь подняться.  Голова гудела, на лбу лежала смоченная водой тряпка, пятки мерзли.

        *    *    *



Дядя Панас приехал на день рождения к Лёше Коромыслову  из Конотопа. Поскольку он был старый человек семидесяти с гачком лет, то никакими фейсбуками да вконтактами и прочими соцсетями пользоваться не умел, ну и  отправил племяннику телеграмму о своем приезде посредством обычного отделения связи.
Коромыслов естественно телеграммы не получал, звонок у него был давно оборван, а на стуки в дверь он не открывал.  Потому и получилось так, что приезд дяди из Конотопа оказался для него полной неожиданностью.

Была в этой неожиданности и приятность, дядя привез собой огромных размеров шмат сала, пару вязанок лука, и канистру самогона. Запах живительного напитка первой сгонки, наполнил собою всю квартиру и даже пробрался в ноздри к Коромыслову.

Говорят, существует ароматерапия. Возможно это правда, потому что Коромыслов встал на ноги и сам пошел в уборную.

На него из зеркала глянула жуткая образина.

-А это ты. Привет, -сказал ей Коромыслов. Образина нахмурилась и ничего не ответила. – будешь опять укорять? – спросил Коромыслов у образины в зеркале.

-Буду, - сердито проворчала образина, и начала костерить Коромыслова, - Азиопец, великий, антисемит хренов,  чего ты в жизни добился?

-Чего? – возмутился великий мыслитель Коромыслов.

- А вот чего, - продолжила образина в зеркале, - твоё азиопство, не более чем комплекс мазохистского жополизания перед  текущей государственной властью.  Ты даже брата своего не жалеешь.

-Я не жалею? -Возмутился Коромыслов.

-Ты – упрекнуло его отражение. – Ты же пытался его двадцатилетнего женить на пятидесятилетней узбечке, официальной наследнице Тамерлана.

-Чингисхана, величайшего азиопского правителя, заложившего основы идеологии азиопства, - возразил образине в зеркале Коромыслов.

-Один хрен, бабе которая ему в матери годится.

-Зато был шанс возродить великую азиопскую династию, мы Коромысловы между прочим почти Рюриковичи. Но этот шанс не до конца упущен, он вот скоро повезет меня знакомиться с невестой, между прочим дочерью  Мубарека, так что шанс сокрушить всю атлантическо-сионисткую кодлу не упущен.- начал убеждать  в правильной ориентации своих планов  свое отражение Коромыслов.

-Прям таки Мубарека, - саркастически скривило рожу отражение в зеркале.

-Да, именно, они в интернете познакомились, через фейсбук.

-Неужели? – усомнилось отражение.

-Вот так, и я нашел спонсора и отправил брата учиться в университет традиционных исследований  на факультет полного азиопства самого  Джамиля Гейдар-оглы.

-Ты идиот, Коромыслов.

-Я…- попытался вставить слово Коромыслов.

-Я, - последняя буква алфавита, - едко перебила его образина в зеркале. – твой , Лёшенька, традиционализм  это полное фуфло, еще смешнее евразийцев Дугина. Дугин хоть на человека похож, иногда, а ты полное ничтожество…

-Да ты Дугина, хоть видел? – набросился Коромыслов на свое отражение в зеркале.

-Я то…- отражение подмигнуло и превратилось в Дугина. Такой подлости от собственного отражения в зеркале Коромыслов не ожидал.

-Ты меня предал!!! –заорал Коромыслов на всю квартиру, так громко, что дядька с братом пошли посмотреть на произошедшее.

Ничего кроме безутешно рыдающего на раковине Коромыслова они не обнаружили.

                *           *              *


Коромыслов лежал на диване и пил чай.

Дядька с братом, бесцеремонно скинув с кресел подшивки журналов и какой то хлам весело обсуждали текущие события в стране и в мире.

Когда в помещении присутствует старый человек, то рано или поздно начнутся воспоминания на тему, «как оно было до войны» или «как оно было сразу после».

За дядькой Панасом можно было бы записать целый сборник юмористических рассказов, но все предпочитали слушать. Слушал и Коромыслов, слегка уже отходя от подкосившей его беседы с зеркалом.
-… и вот та самая тётка Оксана,-продолжал очередную байку дядько Панас Тарасович, -  моей сеструхе, евоной мамке и говорит, - «ты Галочка хоть и жидовской крови, а  всеж душа наша, украинская…

-Как это  «жидовской крови»? вскочил на диване Коромыслов.

-А ты Лёшенька успокойся, не треба нервничать., - зворковал на сурже дядько Панас,- да жидовка твоя мамочка, а что такое? Жили возле нас до вийны , толи Штейнзальцы, толи  какие иные Рабиновичи, хорошие люди. Когда Гитлер пришел, я тоди ещче пацаном був, всю их семью нимцы в концлагерь, а донечке  ще трех рокив не було , а бабка моя, прабабка ваша пани Мария прям у Цили её взяла, прям когда их еще в грузовик садили, на убой увозить, а те отдали, бо понималы, шо их не за пряниками везуть…

-Так что ли моя мать Галина Тарасовна Поросюк, на самом деле Штейнзальц!!! – Коромыслов мигом протрезвел  от полученной информации.

-Ну не Тарасовна, а  по ходу  Моисеевна, - поправил его дядько Панас Тарасович, - а за батьку твого  Атома  Коромыслова она уже потом вышла, кабы не Гитлер был бы ты Лёша Штейнзальц, или даже Рабинович.

Коромыслов с трагическим видом упал обратно на диван.

-Что творится! – пафосно воскликнул он и картинно схватился за голову.

-Да ничего не творится, - неожиданно подал голос брат Коля. – ну ты у нас получаешься еврей, можешь в Израиль репатриироваться, и борода у тебя самая подходящая.

-Изаааа иииль – проревел Коромыслов название ненавистного ему государства.

-Так и там люди живуть, - подытожил дядька.
-Там живут не люди, - ядовито, по гадючьи, прошипел Коромыслов, - там живут сионисты.

-Ну и хай, сионисты воны тоже люди, - миролюбиво проговорил дядька Панас наливая стакан самогона из своей канистры.

-Панас Тарасович, может не надо наливать, - начал просить брат Коля, сейчас я поеду в аэропорт встречу кой кого, потом и отпразднуем.

-Добре, -сказал дядька Панас и под негодующим взглядом Коромыслова перелили самогон обратно в  канистру.

Брат Коля начал собираться в аэропорт. 
Коромыслов продолжал с трагическим видом лежать на диване.

Едва входная дверь закрылась за братом , Коромыслов насел на дядьку.
-Что же вы, Панас Тарасович, раньше не сообщали мне такую важную информацию?

-Каку таку информацию?

-Про мои иудейские корни.

-Да каки там корни, жили паводле нас, жидив цела семья, толи Штейнзальцы, толи Зильберминцы, я уж не помню…

-Панас Тарасович!!!

-А шо, я вже семдесьят пять рокив Панас Тарасович, а не в маразме, все помню. Жыдив цела симья, а фашисты гады всих вбилы.  Только мамочку твою, баба Марийка забрала, бо ий было тры годочка, а батьки отдалы тому  шо…

-Как жили? – простонал Коромыслов.

-Как, как,…  у Конотопе…, - сказал дядька и принялся повторять рассказ про «мамочку твою, бабка моя прабабка ваша, пани Мария Поросюк…»

-АААА- простонал Коромыслов, понимая что никакого объяснения более от дядьки Панаса получить будет невозможно.

-… у а таки , як война скинчилася,  Галочку ж, не в детдом отдавать, всих жидив же поубивалы, сделали её по метрике Галиной  Тарасовной Поросюк.- продолжал дядька Панас, полагая еврейское происхождение Лёши  Коромыслова чрезвычайно обычным делом.


А Леша  Коромыслов начал страдать.


Тем временем дядька достал из чемодана электрическую бритву, и с мерзким жужжанием стал бриться.

-Панас Тарасович, - подал голос Коромыслов.

-Шо?

-Вы зачем бреетесь?

-Ну як зачем, гости зараз прыдуть, кумекаю Колька за дамой своей поехал, так надож быть при всей параде. Еще надо бы огурцы открыть и сало нарезать, или даже картопли нажарить, а лучше торт купить.  Лёшенька, сынок, не лежи бревном, сходи за тортом.

-Вы зачем соскребаете растительность данную вам Богом как мужчине.- Пафосно прорек Коромыслов.  Давным-давно, Алексей Атомович серьезно увлекался старообрядчеством, даже находился под личным окормлением  митрополита  Пустоголовия  Трактористова, от которого и впитал ненависть к атлантической ереси брадобрития. Потому растительность на лице самого Коромылова была поистине зверообразная.


-И не говори, такая у мене растительность прёть, шо ужас.- отвечал дядька Панас. -  Я ще пьятнадцатилетним пацаном був, а мне батька вже бритву купив.  Еще школу на скинчив, а три дня не побреюсь и вже на роже заросли…

-Бритьё бороды, это духовная кастрация, - прорёк Коромыслов одевая штаны.

-Не, кастрация это когда бритвой совсем по другому месту.

Понимая, что старого человека уже не переделать, Коромыслов пошел в магазин за тортиком.
По дороге он слегка размечтался.


Вот приедет братик Коля со своей невестой. Девушкой из наследниц самого президента Мубарека, которую сосватал ему верный единомышленник Джамиль Гейдар оглы… Настоящий азиопский мусульманин и гигант мысли в логове атлантистов.  С Джамилем они познакомились еще в МГУ, когда Джамиля звали еще Степан  Салоед, для своих просто «Сало».  Он еще на третьем курсе принял ислам, и исповедовал свою авторскую версию оного. Вот он уж точно всем разумом проник в замысел Коромыслова на счет брата, которого Коромыслов привык опекать с младенчества, и со временем непременно сделает из непутёвого юноши великого азиопца.
С этими мыслями Коромыслов в супермаркете набросал в свою тележку кучу всякой фигни, и только уже на кассе обнаружил что на все денег не хватает, только на кремовый тортик «Сказка».


Едва дома Коромыслов разделся и насладился запахом жаренной картошки на сале, которую на кухне  стряпал дядька Панас, раздался требовательный стук в дверь (звонок Коромыслову оторвали еще в позапрошлом году).

В дверях , виновато улыбаясь стоял брат Коля, сзади которого маячило существо в большой меховой шубе и шапке с ушами, из под которой сияла белозубая улыбка.

«Ну конечно египтянка, ей тут очень холодно»- подумал Коромыслов и блеснув знанием английского, -Велькам плиз!- предложил войти.

Что бы не смущать иностранку, Коромыслов быстренько пошел к шкафу и принарядился в новую (относительно новую) косоворотку и пятерней расправил бороду.

И вот…
Вместо долгожданной  египтянки, в гостиную вошел молодой египтянин.  То что это был юноша а не девушка, можно было не сомневаться.

-Вот познакомьтесь, -сказал Коля  жестом представляя паренька присутствующим, - Мубарек Хасан бен  Хоттаб, мой однокурсник.

-А де твоя невистка? – перебил его дядька Панас.

-А я разве сказал, что приедет невеста?- с радужной улыбкой спросил братец Коля.

Коромыслов захватал ртом воздух словно  рыба вытащенная на воздух. Великая мечта о основании новой азиопской династии лопнула.

-Тоже добре, - подытожил дядя Панас и стал откручивать крышку канистры с самогоном.

-Панас Тарасовчи , не надо, Хасан купил в дьюти фри отличный Бурбон лучшего качества.- протараторил Коля давая в руки старику литровую бутылку Бурбона.

-Коньяк, чи шо?

-Лучше, надо только стаканы помыть, а то сивухой воняют.

Дядка Панас открыл хитрую пробку и вдохнул аромат неведомого напитка. Паренек египтянин присел в кресло и все так же белозубо улыбаясь, смотрел на  все происходящее.

Посреди происходящего сходил с ума от разочарования  великий мыслитель , идеолог прогрессивного азиопства Коромыслов.
«Вот на что намекала жуткая образина в зеркале… Все знало дрянь…» трясли в голове Коромыслова мысли.

-Як табе хлопчик звати? – поинтересовался Панас Тарасович у египтянина, но юнош только продолжал белозубо улыбаться и  и показывал всеми движениями, что он дядьку Панаса не понимает.

-Можешь звать его Хасан, - сказал Коля, вытирая стол и стеля тефлоновую скатерть, - он родился в Амстердаме и говорит только по голландски  и немного по немецки, а еще знает отдельные арабские слова.

-Он еще и родного языка не знает!- совсем схватился за голову Коромыслов.

-Нет знает, он же родился в Амстердаме.

- Лешку, колы бы ты народився в Амстердами, то тожа по нашему бы не балакал.

-Я я ик бен хеборен ин Амстердам*, подал голосок  Хасан.

-Во!, вже зрозумило, Их либе дих, унде их вилляйнен дринк мит ихнен, унд данн верден вир танцен**.- добавил дядька, и Хасан  заулыбался еще шире. Однако его улыбка уступила место выраженному недоумению, поскольку далее дядька Тарас заявил, - Гитлер капут, хандехох, хальт унд их верде шейссен.***

Правда на этом знания дядькой Панасом немецкого языка и закончились, а пораженный словарным запасом старика Хасан остался стоять посреди комнаты ошарашенный обрушенной на него информацией.

-Хет возен хап, **** -успокоил парня Коля, и повертев пальцем у  виска в адрес дяди Панаса, стал накрывать на стол.

Хасан засмеялся, совершенно не понимая, что фразы выученные дядькой Панасом во время срочной службы на территории ГДР, вряд ли понятны ему самому, и если бы выяснилось, что Хасан говорит по французски, то Панас Тарасович бы ответил знаменитым «же не манж па сис жур» (я не ел шесть дней), из кинофильма «Двенадцать стульев».

Есть ли на свете вешь более прописанная в литературе, чем русское пьяное застолье? Какой египтянин или немец может долететь до середины Днепра, особенно  после самогона который пошел в дело когда кончился Бурбон?

И поднимется из гроба вечно там ворочающийся певец малороссийского характера, и скажет про всех усугубивших Конотопский первач, свое тягучее крепкое слово…

К слову как раз Коля со своим другом как то выпили совсем мало, и спровадив стариков («мне сорок пять! –уже старик» – помыслил великий мыслитель Коромыслов) спать на кухню, («тулупчик соби постилю, буду лижаты як на перыне»-скумекал дядька Панас), сами устроились на диване.

На кухне, когда канистра самогона и не думала кончаться, сала осталось менее половины, а огурцы совсем кончились, Коромылов озвучил главную мысль за эти дни:

-Что делать???

-Як шо, питы! Як казав князь Володымер, на Руси веселие пити, не можемо без того быти.

-Это вставка! – авторитетно заявил Коромыслов.

-Але правдива! – восхищенно проговорил Панас Тарасович.

-Не понять тебе дядюшка, великие свершения нашего дня, когда нашу Украину оккупировали атлантисты под видом оранжистов. Когда великие традиции предков уходят в небытие под натиском атлантической пропаганды.

-Хто таки?

-Атлантисты, враги рода человеческого. Человек должен быть силен не индивидуумом (налей), но только крепкой спайкой с государством. Мощное бюрократическое государство, перед которым все трепещет, вот что движет историю.

-У тебе голове вже болить?

-Великое и единое для нас устройство, конечно диктатура, мудрого диктатора протвистоящего злу атлатической цивилизации.

-И давно у тебе голова болить?

-Не в голове дело, а в великой идее азиопства, которая даст новому Чингисхану силы на новый прорыв в цивилизационном масштабе. Тогда вяские остальные атлантисты с их гнилыми ценностями падут на колени перед могучей силой нашего духа, и не будет на свете силы, которая бы пересилила нашу силу…

-А аспирин вже не помогает? Мабуть ты сильно  головою ударився.

-Эх, Панас Тарасович, нету дельных сподвижников, нету молодежи в наших рядах…
На этих словах Коромыслов допил последний (на сегодня) стакан и лег на пол. Рядом на тулупе пристроился дядько  Панас, и вскоре вся Вселенная (ну не вся, а только квартира Коромыслова) огласилась дружным асинхронным храпом.

И только вставший с дивана братец Коля прикрыл дверь из коридора на кухню.

(окончание там: http://www.proza.ru/2012/12/19/1231)


*да да, я родился в Амстердаме (фламандск)
** Я тебя люблю и хочу выпить с тобой, а после мы потанцуем.(искажен. Немецк)
***Гитлеру конец, руки вверх, стой, а то стрелять буду.(искаженный немецкий)
****Это была шутка (фламандск)