Приключения Орыси - 2. 8

Гур-гур-гур
В окошко моей спаленки стучится клювиком черная голубка.
- Ждет тебя Бабця Лада у Явора! Летим скорей!


Как хорошо и покойно в этом дивном, зеленом лесу. Среди могучих, древних исполинов чувствуешь себя защищенной, и ни капельки не боишься. Ну, ни капельки. Вот и поляна, а на поляне Явор. А под  Явором бабця Лада у костра сидит. В чугунном котле что-то помешивает.


- Здравствуйте, бабця Лада!
- И ты, здравствуй, Орысенька!
Из-за моей головы вылетел черный голубок, а в лапках у него тот самый кухлик с березовым соком. И как он его удержал?!


Подлетел он к бабці Ладе, взяла она у него кухлик и вылила сок прямо в котел с ароматным варевом. Засияло вдруг варево изумрудным сиянием. И чудесный аромат развеялся по всей поляне.
Присела я рядом с бабцею, кулачком голову подперла, и стала наблюдать, как она деревянной ложкой, с длинной-предлинной ручкой медленно помешивает варево и напевает:

                Не хилися, явороньку
                Ще ти зелененький;
                Не журися козаченьку,
                Ще ти молоденький!

Взгляд у бабці Лады – добрый и веселый. А мне казалось, она печалиться будет. Такая же беда на Мавкину поляну навалилась! А она веселится, улыбается, песню напевает, ту самую, которую моя бабця любит петь, когда на огороде копается. И мне, вдруг, тоже сделалось весело. Если уж бабця Лада улыбается, значит все идет, как надо. Значит, все мы делаем правильно.


- Бабця Лада? – спросила я ее, - вы же волшебница?
- Для вас, может и волшебница, - ответила она.
«А для кого – не волшебница?» - хотела спросить я ее, но передумала, и задала главнющий вопрос.
- Ну, почему же нельзя так на волшеб… волшебствовать, чтобы все злыдни враз стали добрыми?


Бабця Лада зачерпнула ложкой варево, подула, подула, потом осторожно попробовала.
- Вкуснотища! - причмокнула она, улыбаясь, и протянула ложку мне на пробу.
Я сначала забоялась, это же волшебное варево. Может зелье, какое, но аромат был такой аппетитный и манящий, что невольно попробовала.
- Вкуснотища! – согласилась я.


- Люди все разные, - это она на мой вопрос отвечает, - и каждому кажется, что правда на его стороне. Каждый человек своим поступкам ищет оправдания. И может для тебя он злыдень, а для другого - любимый.
Я, вдруг, вспомнила Ангелину, вспомнила, как Кнур (ее папа) нежно с ней разговаривал. Выходит, с одной стороны, он плохой человек, а с другой – хороший. Как же тут разобраться, где добро, где зло? И есть ли вообще на свете, чистое добро и абсолютное зло? Может быть где-то и есть, но где-то очень далеко. И у меня, пока воображения не хватало, увидеть это «далеко». Я видела только нашу беду, и хотела спасти нашу поляну.


Зачерпнула бабця Лада полный кухлик изумрудного напитка и протягивает мне:
- Этого будет достаточно, чтобы удивить все село. А теперь ступай, тебе еще выспаться нужно.
Но ведь я, же и так сплю, и вижу сон. Такой интересный, и ароматный.

Ку-ка-ре-ку!