Из книги воспоминаний Архиепископа Иоанна (Шаховского):
«Особое «священнодействие» полагалось в дни рождения кого-либо из семьи или его именин. Когда наступали мои дни – 23 августа (день рождения) или 21 сентября (день памяти святителя Димитрия Ростовского; имя Иоанн было дано автору при постриге в монашество), мы обычно были еще в деревне. В эти дни я чувствовал себя «особым» человеком и был как бы на седьмом небе. Открывая утром глаза, я уже знал, что около постели будут лежать тайно положенные туда ночью подарки. Сердце мое замирало, когда сквозь лучи, пробивавшиеся из щелей деревянных ставень, я начинал различать эти силуэты лежащих около меня предметов, предвкушая радость обладания ими.
Когда в этот день я сходил в столовую, на первом этаже, я видел (знал, конечно, что увижу) другую замечательную картину: все стулья или кресла вокруг стола были обычные, но одно (и это было кресло) стояло на моем месте, разукрашенное цветами. Я садился торжественно в это кресло, а все садились на свои обычные места. Никто еще не касался яств. Все смотрели на огромный крендель, благоухающий всеми запахами, тепловатый, покрытый миндалем и сахарной пудрой. Крендель должен был участвовать в «теургическом» действии. «Теургом» была мать. Она подходила ко мне, сидящему в цветах, брала со стола этот пышный крендель и, став позади кресла, на котором я восседал, опускала крендель на мою голову, торжественным, чуть изменившимся голосом говоря: «Во здравие раба Божьего Димитрия». И – крендель разламывался пополам о мою голову. Но голова от этого совсем не страдала. Наоборот, она веселилась вместе с сердцем и витала где-то высоко. Священнодейственный момент этим заканчивался. Поздравляя виновника торжества, все начинали пить кофе или чай с этим душистым кренделем.
Несомненно, в этом действии было что-то связанное с «высшим миром». И ребенок чувствовал это возвышенное и понимал, что он не только Митя, но и Димитрий, и что главный его титул – раб Божий. Именно этот титул оставался в душе самым высоким титулом человека».
Из книги воспоминаний Архиепископа Иоанна (Шаховского) (в миру князя Дмитрия Алексеевича Шаховского) «Установление Единства».
Высший титул - раб Божий
© Copyright: Иерей Александр Звягин, 2012
Свидетельство о публикации №212122901179
Свидетельство о публикации №212122901179
Рецензии
Привязка "религиозных чувств" к детским воспоминаниям. Хорошо написано, но это скорее о воспитании детей. В пост.советской России: " Мы не рабы!" - якорь (психологический термин), поставленный с детства.
Думается, в некоторые моменты человек САМ чувствует благодарность и любовь к создателю. Причем они настолько велики, что пасть на колени и обозвать себя рабом - это хоть как-то отблагодарить за то, что настолько велико, что даже благодарить надо получить право. В наших масштабах это как муравью гладить море. Море на муравье рабский ошейник не будет рассматривать. Ошейники себе муравьи сами надевают, чтобы не потерять знания о море. Те немногие религиозные тексты, которые мне доводилось читать, по восприятию резко делятся на две категории. "Я раб и грязь смиренный" (пример, "Молитва за болящего") и "Я люблю Тебя, стремлюсь к Тебе, помоги стать лучше, чтобы быть достойным тебя". (пример, "Молитва к Пресвятой Богородице"). Вы, как теолог, можете сказать, когда на Руси рабы Божия появились. Как они звучат в самых древних церковнославянских текстах?
П/С я как представитель субкультуры садо-мазохистов к рабству отношусь абсолютно спокойно. Во мне не гордыня, а желание понять говорит.
Зет Просто Зет 03.01.2015 23:12 • Заявить о нарушении
Думается, в некоторые моменты человек САМ чувствует благодарность и любовь к создателю. Причем они настолько велики, что пасть на колени и обозвать себя рабом - это хоть как-то отблагодарить за то, что настолько велико, что даже благодарить надо получить право. В наших масштабах это как муравью гладить море. Море на муравье рабский ошейник не будет рассматривать. Ошейники себе муравьи сами надевают, чтобы не потерять знания о море. Те немногие религиозные тексты, которые мне доводилось читать, по восприятию резко делятся на две категории. "Я раб и грязь смиренный" (пример, "Молитва за болящего") и "Я люблю Тебя, стремлюсь к Тебе, помоги стать лучше, чтобы быть достойным тебя". (пример, "Молитва к Пресвятой Богородице"). Вы, как теолог, можете сказать, когда на Руси рабы Божия появились. Как они звучат в самых древних церковнославянских текстах?
П/С я как представитель субкультуры садо-мазохистов к рабству отношусь абсолютно спокойно. Во мне не гордыня, а желание понять говорит.
Зет Просто Зет 03.01.2015 23:12 • Заявить о нарушении