Глава 2

Еще одно утро... "Зима в этом году какая-то странная" - подумал он. Подошел к окну, рывком распахнул створки - по-Европейски горизонтальные, непривычные... Казалось, туман слоями вплывал в комнату - а ему хотелсь снега. Совершенно неожиданно - обыкновенно холод он не любил: в костях засела память о северном городе, промороженном до основания. Временами ему снились пустынные темные улицы с редкими фонарями, неделями не расчищаемые от снега и черного льда... И он просыпался от ужаса скользящего бортом вперед, навстречу его машине, тяжелого грузовика.  В Русском языке есть страшное слово "гололед" - смертельное зимой, на пустой дороге... Зима. Здесь - зима.
Все чаще и чаще он просыпался по утрам, и, если позволяло время, лежал с закрытыми глазами - вспоминал - словно прокручивал заново ленту вчерашнего дня. В ускоренном темпе. Как материалы скрытого наружного наблюдения.
Вчера. А вчера случилась та идиотская история, и теперь он был безлошадным. Да и инспектор Курц... откуда же он взялся все-таки?
Телефон мягко квакнул, и сыграл Ирландскую джигу. Не сменить ли мелодию? Ну... ну-ну.
  - Каултер.
  - Да ладно тебе... Это запечатанная линия? Что у вас там стряслось?
  - Долго рассказывать - если коротко, то... надо менять машину... Полный аут...
  - В ноль?
  - Одни колеса и рама, и те обгорели...
  - Я с детства  любил запах горелой резины...
  - Токсикоман...
  - И тебе - доброе утро... Что думаешь?
  - Очень уж большая ... очередь выстраивается... Особенно после той истории - недельной давности... ну... ты помнишь...
  - Забавно... Ладно, линия хоть и запечатана, но... Принимаешь душ...
  - Понял. Завтракаем?
  - Как обычно, Ам-Шпатенхоф.
  - Привет.
Клик. Клак.  Это значит - три часа у него еще есть. Минимум. Бриться, душ... И - спокойным шагом... Дождь? Или все-таки - снег? Чертова зима... Ничего не видно из-за тумана. По такой погоде, от Франкфурта Пол будет ехать не меньше двух с половиной часов, а потом еще и минут двадцать - кружить по городу. Так что же произошло вчера? Слишком мало информации. Хорошо бы материалы технической экспертизы, а еще лучше - самому покопаться в обгорелых железках и пластике... Что было там, под водительским сиденьем? Вообще-то, совершенно обычное дело... Для грамотного профессионала - сорок секунд: пять секунд - оглядеться, пять - вынуть из кармана... "плюху"... пять - нагнуться. Еще десять - нашарить балку под сиденьем и прикрепить. Пятнадцать - соединить провод... Все. Нет, не все - большое "но": грамотных профессионалов, работающих против него... пожалуй, что и нет здесь. Он ведь дома? Дома... Как в Колорадо... Здесь и сейчас - вот ведь вопрос, можно ли использовать обстоятельства места и времени - одновременно? Пожалуй...
Итак, сначала... Вопросы - один за другим, по порядку, все сначала... А полосы тумана глушат шаги. Серый свет дня...
Три дня назад он выскочил из тумана - тот еще был финт... Эти ребята - могли? Нет. Определенно, нет: они бы скорее засадили гранату в окно, или расстреляли бы на перекрестке - как Бубака. Не тот почерк. Так. Русские? А смысл? Мы уважаем друг друга, соблюдаем конвенцию, так сказать... Я же не сыплю ... как его там - Михаилу? Да, да - Михаилу, скажем, полоний в чай... Полонию - полониево...
Кто-то из "друзей-братьев"? Болгары? Чехи? Поляки? Активность не по разуму... Частные структуры... Да, но зачем? Кому он перешел дорогу? Для начала - понять, что происходило - вот все эти месяцы... что?  Ну, работал... Скажем так, достаточно производительно... Поставки перекрыты, и надежно. Могли на него обидеться ... эти ребята? Разумеется, могли. И - кровников у него, пожалуй, поприбавилось за эту пару недель. Из-за этого боевика? Ну, и из-за него тоже... Но - что-то не так.
Какой-то ... камешек в ботинке. Не может такого быть, не по-правилам? Или все-таки – может?
Курц. Местная самодеятельность? Или - совпадение? Курц... Опять - зачем?
Праннерштрассе - поворот с Максимиллиан платц... Кармелитенштрассе... Теперь - Нойхаузерштрассе... А... Вот и кафе. Херцогшпитальштрассе... Дом с толстенными стенами, еще довоенный - здесь где-то рядом жил Русский поэт Тютчев... И мемориальная доска - на двух языках - сохранилась. Две ступеньки вниз...
Тот самый столик, что и всегда. Темное дерево, тяжеленные стулья с подлокотниками, белая с синей канвой скатерть. Разумеется, лицом ко входу. Улыбчивая официантка в крахмальном фартучке, меню в обложке плотной мягкой кожи... Вежливое покашливание над головой - поднимаю глаза... Пол. Вот что значит - уметь рассчитывать время...
- Ну, привет... Опять - айсбайн? И - твой выбор пива?
- Но плачу я. Моя очередь, и ...
- Ничего подобного - на мне. Тебе еще и машину покупать...
- Надеюсь на страховку...
И так - сорок минут. Необязательный треп. Они не тратили время зря, и не тянули - как могло показаться тем, кто мог бы слушать со стороны (и не слушал) - они просто наслаждались минутами, выбирали затишье до донышка, словно бывалые окопники. Мгновения, когда не надо было спешить, и что-то делать, и что-то решать. Впрочем, решать как раз надо было. И - немедленно...
- Открылась вакансия - в Копенгагене. Поедешь?
- С какой бы радости?
- Ну, учитывая...
- Нет.
- Это - твое решение? Последнее слово?
- Надо все же закончить...
- Ты в самом деле уверен, что это - случайность?
- Таких случайностей...
- Тогда - что?
- Думаем-думаем...
- Еще раз. Давай проговорим.
- Хорошо. Согласен. Итак?
Все эти месяцы... Почти полгода он был слишком далек от ... от, скажем так, основного направления... Занимался проблемами третьего-четвертого ряда, так сказать... Ну хорошо, успешно отыграл ситуацию с поставками боеприпасов бандитам, предотвратил нарушение эмбарго... И? Что-то еще, что-то важное... Важнее, чем история с теми несовершеннолетними проститутками и их продажей и перепродажей - для заказчиков на постах войск ООН... Что-то еще... что-то... А вот до его появления здесь, на Балканах? Тогда была осень... Ранняя осень. Листопад в Праге... И - лицо. Улыбка странного человека, кафе на берегу реки - над порогами... Текучая вода... Случайная, не слишком предсказуемая встреча - и никакой необходимости ведь в ней не было! Томаш прилетал в Прагу по своим делам - впрочем, это он знал его как Томаша - и сам был для него - Шоном. Дела давние, минувшие, случайные... Собственно, по правилам, им и не полагалось узнавать друг друга - однако, почему бы и нет? Здесь, в Праге - где узнать их было некому... по крайней мере, не сейчас... А айсбайн здесь делали едва ли не лучший в Праге... Называли его Печено Вепрево Колено... Да и пиво было вполне себе приличным... Сидим, пьем... греемся под последними осенними лучами солнышка... шелестит листва - и шумит Влтава под набережной... По плитам набережной - прелестные Чешки... и - каблучки цок-цок-цок... И почему девочки Пражской осенью такие особенные?
О чем они говорили тогда? Надо вспомнить. Обязательно надо вспомнить... Так, ничего особенного - но... Томаш упомянул, что дорога на Восток, Великий Шелковый Путь - от теплых берегов Средиземноморья до предгорий Афганистана - и в двадцатом веке действовала... Вот только - причем тут Томаш? Его звали тогда иначе. Понятно, что был он лет на двадцать помоложе... И интересы и у него, и у его друзей по Университету в Эрлангене были другие. А год тогда был - последний год, когда через Иран можно было свободно проскочить насквозь на фольксвагене с Западно-Германскими номерами... семьдесят девятый. Такие дела. И было Томашу тогда... целых двадцать лет от роду...
Афганский героин - темно-желтый, совсем не похожий на Колумбийский... Плотные запаянные пластиковые пакеты, занимавшие все пространство под полом микроавтобуса, запасную камеру и второй бензобак... Последняя партия - как оказалось... У Томаша были друзья - во Франции - кто отгонял автобус, менялся ключами... Когда просыпались с похмельными больными головами, в том самом мотеле, около паромной переправы - под окнами уже стоял веселенький бело-синий фольксваген. В точности такой же - но уже с банковскими упаковками долларов - на месте пакетов героина. Их задача была - пройти Шелковый Путь. Что с товаром делалось в Европе - была не их забота...
Томаш. А кто еще? Хеленка, Фритци, Тина и Рута. А вот сейчас, в Праге - один Томаш. Его агент. Теперь уже - бывший, разумеется - если только возможно такое, бывший ... агент.
И - как не было никого. Хеленка умерла от передоза, в 98-ом, в Берлине. Фритци - по слухам - сначала неплохо поднялся на торговле цветными металлами с Россией, а в 94-ом было какое-то темное дело... И где он сейчас? На дне Балтики, вместе с паромом. "Что у вас там вышло с паромом "Эстония"? " "А он утонул..." Вот это дело Шон знал неплохо. Только не знал, что на борту был Фритци - а и знал бы... Что тут поменяешь...
"День угасал - как купол парашюта..." Так, кажется? И они улыбнулись друг другу - бывший агент, ныне - преуспевающий биржевой маклер; и бывший его контролер - а ныне, дипломат... Еще поспорили - кому платить за ужин - и заплатил в конце концов Томаш. А он оставил чаевые. И - по набережной, в свете бледных фонарей, они разошлись как и прежде - в разные стороны. До следующей случайной встречи - так?
В день сегодняшний его вернуло постукивание по столу: Пол вдумчиво чистил трубку - почистит, подует в мундштук... посмотрит, неодобрительно покачает головой - и снова постучит о столешницу...
- Ты включил это в свой рапорт?
- Разумеется, нет - с какой стати я бы признался в нарушении инструкций? Да еще и - тому обалдую, Филипсу?!
- Это он ... вегетарианец? Из Род-Айленда?
- Ну да... только - не из Род-Айленда. Кажется, из Нью-Хэмпшира... Как-то так... выговор у него... Омерзительный... и вся личность... с печатью "Я-ЗНАЮ-КАК-НАДО!" - ну, ты понимаешь... Да и ценности все это не представляло никакой - кому интересны подробности контрабанды наркотиков четверть-вековой давности...
А потом - потом был тот самый Сентябрь, и башни-близнецы горели и рушились в прямом эфире, и он плакал... Но - кому все это интересно...
Помолчали...
- Ты, разумеется, помнишь - как зовут Томаша сейчас?
- Естественно.
Немой вопрос. Он вздохнул, придвинул к себе салфетку, вынул шариковую ручку из блокнота, крупно написал имя - и передал Полу. Пол взглянул, смял салфетку - и поджег ее в пепельнице. Подождал молча пока сгорела дотла, и неспешно извлек из кармана свежую газету - сегодняшняя Франкфуртер Альгемайне. В глаза бросился заголовок на первой полосе. И - снимок. "Самоубийство биржевого гения!"
- Ты и теперь не хочешь ехать в Копенгаген?
- А какой смысл? Особенно - теперь? Если захотят - найдут и там...
- Ну... наверное, ты прав. Но - почему вы двое?
- Знаешь, я - практик, и поэтому меня куда больше интересует не "почему", а - "кто"...
- Беда в том, что два вопроса связаны...
- Альгемайне дает еще и развернутый некролог... Он что, и в самом деле - математический гений?
- Вряд ли... Хотя, кто знает? Он сделал себя на шорт-сэйлс, в Сентябре - покупал и быстро продавал - страховые компании, авиатранспорт, туристические и строительные фирмы... Тогда Доу-Джонс рухнул разом... И это был натуральный килл. Полный, и бесповоротный. Деталей я не знаю - возможно тот, кого ты знаешь как Рута, мог бы...
- Сколько времени у меня есть?
- Думаю, что ... две недели отпуска: не каждый день под задницей взрывают машину, а сама задница остается в целости и сохранности... Вот и... приведи себя в порядок - понял? Будем считать, что у тебя нервный срыв... Скажем так, я не хочу тебя видеть в ближайшие две недели... Идет?

Две недели. Смотря для чего - чтобы поваляться на солнышке, или отработать две-три "черных" трассы в Альпах вполне достаточно. Чтобы найти... да, пожалуй, что тоже... вполне уложусь.

назад: http://www.proza.ru/2012/12/30/922      вперед: http://www.proza.ru/2012/12/30/926