3. Плата

- Чего тебе? – недовольно спросил бармен, когда Эд вернулся и сел за стойку.
- Пива, - безразлично ответил ирринджа, задумчиво глядя куда-то мимо бармена.
- А чем платить будешь?
- Господин Ларкин сказал, что я могу заказать что угодно. Он сам оплатит.
- Ясно, - коротко кивнул бармен и подал ирриндже большой стакан пенящегося напитка. – А сам господин Ларкин уже ушёл?
- Да… Он сказал, что отправится на горячие источники.
- Понятно, - бармен подозрительно оглядел Эда. – Вы заключили с ним сделку, да?
Эд молча кивнул, смакуя напиток. Пиво приятно покалывало губы.
- И чем ты ему будешь платить?
- Любой вещью из мира людей. Сказал, что лучше всего – часами… - Эд озадаченно уставился в золотистую мглу стакана. – Я не понял – а в чём подвох?
Бармен окинул его взглядом, полным жалости, словно перед ним сидел полный идиот:
- Малыш, ты в курсе, что это за место?
- Да. Это бар, а также дом терпимости, сады для прогулок и горячие источники, которые содержит некая госпожа Там…
- Замечательно! Ты часто сюда приходишь?
- Нет. К счастью, нет, - торопливо пролепетал Эд. – Только когда… Когда… - он закрыл лицо руками – перед глазами, как живые, встали девочки и добрая хозяйка, и сын хозяина, и его старик-отец, а затем – и сам хозяин имения. А потом – песок снова окрасился красным… На самом деле Эд не знал, сколько раз он приходил в этот бар. Лица убитых стирались из памяти каждый раз когда пустынный бог снова призывал его.
- Ты приходишь сюда только когда в очередной раз кого-нибудь прикончишь, - подсказал «добрый» бармен. – Ты никого здесь не знаешь, сидишь в углу и трясёшься, пожираешь объедки и глушишь воду. А потом выползаешь наружу и уходишь, не оглядываясь – я прав?
Эдвард в ярости стиснул кулаки. Бармен захохотал:
- Тише-тише, парень, я не хотел тебя обидеть! Это место, сынок… Сюда могут попасть очень немногие. Это реальность, которую создала госпожа Там, – забытая людьми богиня. Когда-то ей поклонялись, а потом забыли… Люди есть люди. А она, бедняжка, ради них отказалась от мира духов. Вот она и создала этот непрочный крохотный мирок, который могут видеть лишь избранные, и попасть сюда они могут лишь тогда, когда от них отказывается их собственный мир.
- Вот как?.. – задумчиво произнёс Эдвард. – А этот… господин Ларкин – от него тоже отказался его мир?
- Кто такой господин Ларкин и почему он свободно бродит между мирами, тебе не скажет никто. Никто вообще точно не знает, человек он или дух. Да и какая разница? Одно могу сказать тебе точно, парень, - ничего у тебя не выйдет.
- Что не выйдет? – не понял Эдвард.
- Ты не сможешь ему заплатить. В этом мире, как в сновидении, не живут вещи, принесённые из других миров. Разве только ты сумеешь найти живую вещь. Но в мире людей это большая редкость, а вещи из мира духов господина Ларкина не интересуют – он и сам там бывает постоянно. Скорее всего, он не сможет тебе помочь, потому и назначил такую плату.
- Ублюдок… - беспомощно прошептал Эдвард. – Почему он сразу не сказал?! Где эти чёртовы источники?
… Лунное отражение влажно колыхалось и дрожало на поверхности воды, теряясь в лёгких облачках пара. Джек расслабленно потянулся в горячей воде.
- Я вижу, тебе тут хорошо, да?
- Что тебе надо, Эд? – не оборачиваясь, спросил Джек. – Да, мне хорошо. Если ты хотел услышать ответ именно на этот вопрос.
Эд шумно уселся на краю бассейна:
- Ты меня обманул. Ты не сможешь избавить меня от проклятия. Так?
- С чего ты взял? – Джек с явным сожалением покинул бассейн, неторопливо вытерся и стал одеваться.
- Бармен сказал, что никто не знает, кто ты!
- И что? – удивлённо спросил Джек. – Я точно тоже не знаю, кто я, но это не мешает мне получать удовольствие от горячих источников. А вот ты мне мешаешь. Кроме того, я тебя уже сказал, что на стороне людей я – Джейк Ларсен, на стороне духов – Джек Ларкин. Что ещё?
- Ты сказал мне принести тебе плату. Бармен сказал, что здесь не живут вещи из мира людей.
- Да, да, - Джек нахлобучил шляпу и потянулся с какой-то дикой грацией. – Здесь живут только живые вещи. Настоящие вещи, сделанные с душой. Найди мне такую вещь – и я помогу тебе.
- Как мне понять, что вещь – именно та? – раздражённо буркнул Эд.
Джек долго всматривался в его лицо с насмешливой улыбкой, потом ответил:
- Понятия не имею.
- Ублюдок! – почти взвыл Эд, яростно сжимая кулаки.
- Да сам себе удивляюсь, - насмешливо ответил Джек. – Ты бы не тряс тут кулаками, а подумал, как достать подобную вещь. Они очень дорого стоят на стороне духов. Я потом ещё много месяцев смогу жить по-королевски.
- Ты только о себе и думаешь! – обиженно вскрикнул Эд.
- Ну, извини. Не без того.
- Ты ведь можешь попасть сам на сторону людей? Так почему бы тебе не найти такую вещь самому?
- Да понимаешь… - Джек задумчиво пожал плечами и побрёл в сторону бара. – У меня не очень хорошие отношения с некоторыми людьми. Честно говоря, я не хочу с ними лишний раз встречаться. Да и потом… Я ведь там – Джейкоб Ларсен. Колдун. А люди не любят колдунов. Да и отвык я от них. Так что – давай-ка сам, ладно?
Эдвард задумался, вспоминая слова бармена. Он мог попасть сюда только если… Только если опять убьёт кого-то, не смея противиться танцу пустынного бога. И кто даст гарантию, что он не забудет о своих поисках, если это произойдёт? А Джек мог попасть сюда в любой момент. Он – не человек и не дух, а что-то совсем иное. Обдумывая всё это, Эдвард медленно поднялся и побрёл за господином Ларкиным. Только бы он не свернул ещё куда-нибудь! Только бы направился прямиком в бар! Эдвард уже прекрасно знал, что делать дальше.
- Господин Ларкин! Джек!
Джек обернулся с самым добродушным видом, широко заулыбался:
- Вот-вот! Просто Джек. Молодец, далеко пойдёшь. Чего тебе?
- Ты задал мне сложную задачу, - серьёзно выдал Эдвард. – Может, выпьем вместе за будущий успех?
- Хм… - в тёмно-синих глазах собеседника мелькнул явный интерес. – А почему нет?
Эд аж подпрыгнул от радости.
- У тебя, наверное, совсем нет друзей, - с напускной жалостью вздохнул Джек. – Так радуешься, как будто я исполнил мечту твоей жизни.
«Почти», - радостно подумал Эд, решительно направляясь к бару.
- Пива мне и моему другу Джеку! – громко заявил он, без стеснения подходя к самой стойке.
- Когда это вы успели подружиться? – хмуро спросил бармен, доставая из-под стойки кружки и обращаясь явно не к ирриндже, а к озадаченному Джеку.
- Понятия не имею, - пожал плечами тот. – Странный он. В последний раз угощаю таких странных.
Пиво в кружках запенилось, Эд явно воспрял духом. Джек тоже как-то заметно расслабился. После третьей кружки заметно повеселевший Эдвард вдруг спросил:
- Так ты говоришь, что давно не был на стороне людей?
- Очень давно, - охотно кивнул Джек.
- И что – совсем-совсем туда не хочется?
- Не-а. А что там интересного? Люди и люди. Я их не люблю.
- А глянуть? Хоть одним глазком, а? – не унимался Эд.
- Вот чудак! Я людей, по-твоему, не видел? Смешной парень, - Джек с видимой охотой приступил к следующей кружке.
- А выйти со мной в мир людей – слабо? – вдруг серьёзно спросил Эд.
Джек попытался как можно внимательней всмотреться в грозовое небо в глазах ирринджи, но пиво затуманило голову, и он просто махнул рукой:
- Аааа… Слабо.
Бармен расхохотался и чувствительно пнул Эдварда в плечо – так, что бедолага едва не упал:
- Даже не пытайся! Господина Ларкина такими штучками не проймёшь!
- Иди к чёрту, - прорычал Эд.
Ему было о чём беспокоиться – здесь веселились, пили, тискали девок, купались в горячих источниках, а у ирринджи в груди медленно разгоралось пламя – неприятный, тошнотворный жар. Так с ним уже было, когда он пытался остаться здесь – в этом мире на границе между людьми и духами – пытался, чтобы сохранить хоть что-то от себя, чтобы прекратить свой бег по путыне красного песка. Этот мир не принимал его. Жар рождался в сердце, переливался по всему телу, выплёскивая его в тот мир, откуда он сюда пришёл. Вместе с жаром приходила тьма – ирринджа переставал видеть этот непрочный порочный мирок, где властвовала некая госпожа Там, тьма переливалась в его слух, в его ощущения, и, ослепив и оглушив, обдав болью, выбрасывала в пустыню, от которой Эд так бежал. «Хоть что-то, пожалуйста, хоть что-то оставь мне!» - в ужасе думал он, пытаясь схватиться за собственную мысль, удержать себя на месте, но тьма уже заволакивала всё вокруг, обливая его горячей болью. Но его уже уносило прочь – и ирринджа из последних сил, пытаясь спастись от боли, вцепился в рукав плаща господина Ларкина. Боль вспыхнула, выжгла изнутри остатки маленького мира за пределами людских страстей, и яростно швырнула несчастного в остывший за ночь песок…
Тьма отступила внезапно, оставив лишь пустоту и холод. Рассвет заливал горизонт каким-то льдистым, пока ещё прохладным золотом. Воздух настойчиво лез в лёгкие, заставляя ирринджу принимать своё проклятие – и жить, снова жить, не видя выхода. Что-то путалось в пальцах… Песок? Нет. Что же это? Ткань? Ирринджа с трудом повернул голову и встретился с грустным взглядом тёмно-синих глаз.
- Господин Ларкин?.. Джек?.. Но как?..
Господин Ларкин рванул на себя рукав плаща и ядовито ухмыльнулся:
- Эд… Тебе никто никогда не говорил, почему именно у тебя нет друзей?