Надежда умирает последней

      Я   люблю врачей  особенной любовью,  и представители этой профессии для меня  - Боги, вторые после настоящих  небожителей.   Такое отношение  к медикам  бывает  обычно   у благодарных   пациентов, когда-то  излеченных   ими    от   тяжелой болезни, травмы или спасенных, вырванных из лап смерти.
        Меня врачи   не спасали и  не возвращали с того света. Никогда…   Скорее наоборот,  однажды   чуть не отправили в мир иной,    и хотя обошлось,  навсегда  отравили    жизнь   заразой    фобии,   депрессией  и неврозом. Все это  приходит   ко мне сразу же, стоит     пообщаться  с врачами, даже с хорошими,  относительно моего здоровья .  Я    даже на работу  к подругам врачам   без нужды не заглядываю,   иначе потом   еще долгое время  на душе будет  нехорошо.    
         Все  началось   с обычного планового     приема участкового   врача  в женской консультации.   Медицина в  те, 70-80-е годы   была бесплатной, а подарки и  деньги  врачам,  как   благодарность   не стали   еще  традиционным и   массовым явлением.
 Маме, как- то посетившей со мной,  ожидавшей второго  ребенка, консультацию, наша участковая врач очень понравилась.
 - Повезло тебе, знающая, душевная у  вас   врач  и внимательная очень, - похвалила ее   мама, а потом   каждый раз   посылала ей  через  меня  какие -нибудь   презенты.
 -Вы меня  балуете, -   улыбалась  маме даже   по телефону  моя   обаятельная врач,   - неудобно даже. С  Вашей дочерью все в порядке, и  ничего я ей особого  не сделала...
- С ней  все в порядке,   потому   я так  и  благодарна Вам, - отвечала   мама,  - Вы очень внимательны к ней  А   презенты -это пустяки,  обычные знаки внимания… 
        Рождение моего   сына стало большим праздником  в нашей семье. Особенно для моих родителей, у которых  я была  единственным ребенком. Радовались они  и тому, что роды  обошлись     без осложнений,  и тому, что родился мальчик.  В то  далекое время не было   прогнозов от УЗеистов,  и   тайна  пола  ребенка  раскрывалась только при его рождении.   Моя абсолютно счастливая мама  и новоиспеченная бабушка   мальчика -богатыря, имеющего вес  4400  при росте  60 см,     праздновала   это событие широко. Домашние застолья не прекращались в течение месяца,   разделить радость с   моими родителями хотели   и  их многочисленные  друзья и коллеги, и родственники.    Несмотря на такие  хлопоты  с потоком  гостей,    мама отправила  моей докторше   в консультацию   огромный торт,   большой  казан с азербайджанским пловом, фрукты, сладости,   чтобы хватило на весь коллектив.    Кроме того, нашей  участковой     был передан   большой пакет   с  дорогим  покрывалом -  родители привезли его  из туристической  зарубежной поездки.
 -Ты так    благодаришь   этого врача, словно она сама тебе   внука родила или дочь от бесплодия вылечила, - ругала маму, не знающую меру  в  своей  признательности,  ее подруга. – У дочки  твоей даже патологии не было,  и ничего  эта   врач ей такого не сделала: слушала сердцебиение и измеряла  вес. Даже роды приняла другая.
-Та, что роды принимала  не в  обиде, думаю, мы  ее одарили.  А ты  просто не знакома с  этой участковой, - спорила с подругой мама.- Иначе бы  так  говорила. Она   милая, внимательная,  сколько месяцев  заботилась  о дочери.  Стоило не пойти   на прием, так она  уже домой звонила, напоминала.  Честно говоря, я такого отношения к пациентам  у других врачей   еще не встречала.
-Это ее долг  и служебная обязанность.    А после   твоих подношений  она еще не так должна   была  с вами работать….
       Прошел год  после рождения  сына, и  я вдруг вспомнила о том, что мой женский доктор      рекомендовала    периодически   приходить  к ней  профосмотры.  На первый такой  профосмотр  - через полгода после родов  я уже опоздала. Но, решив: лучше позже,  чем никогда  , несмотря на тотальную занятость,я все же  поспешила к врачу.
      В моей жизни   тогда был, пожалуй, самый непростой период.  Мне  только исполнилось   двадцать четыре,  училась я   на выпускном курсе  университета,   готовила  дипломную работу.   С малышом сидели   по очереди,   муж ,     как и я,  готовил  дипломный  проект, , заканчивал    художественно – графический  факультет .   Родители мои  тогда еще не были  пенсионерами, работали, помогали  нам  материально,  но сидеть с ребенком  никак не могли.    Обстановку в   молодой семье, где  оба супруга  -   выпускника готовятся к   защитам  дипломных проектов  и  госэкзаменам и  заняты  так, что экономят время на движениях и словах,       можно себе только представить.    Но,  несмотря на    плотный график, расписанный  по минутам, я,  в то время еще  организованная, как пациент,    выбрала  время и   пошла к  своему женскому доктору   на плановую  проверку.    При всем желании выглядеть презентабельно  и  "на все сто"   я  тогда   не могла:      наши с мужем   выпускные проблемы,  уход за двумя малышами, один из которых был еще грудничком,  домашние  дела   и обязанности, которые  с меня тоже никто не снял. Спала   я  в то время как Наполеон,  по четыре  часа в сутки, не больше. А еще  это были времена дефицита,  очередей, когда  мы   могли  весь день  простоять в очереди с номерком на руке за мясом  или  какой-нибудь   противной  сизой  курицей.    
     Сложности  тогдашней жизни описала  подробно  не просто  так, а  чтобы поняли    накопленную усталость, которая не могла не отразиться на моей  внешности.   Участковая врач в женской консультации давно меня не видела, моему приходу обрадовалась,  стала расспрашивать    обо всем.  А потом,   осмотрев меня,    спросила с озабоченным лицом:   - Как ты    вообще себя  чувствуешь? Слабость, головокружение бывают?
 Ответила  врачу  честно, как на духу:  случаются     иногда,  потому что  очень устаю  в последнее время,  мало сплю, период жизни у меня тяжелый.
       Врач  посмотрела  на меня  странно, мои аргументы, как видно,   не убедили ее.  И, сделав выразительную паузу,  сказала: 
  - Ты, наверное,  понимаешь,   я неспроста  задаю тебе  вопросы о самочувствии?   Видишь ли,  у тебя  эрозия…   
     Я постоянная читательница журнала « Здоровье», то есть   вполне   начитанная для обычного пациента,  попыталась   успокоить  врача    словами, которые, кажется,   должна была  сказать  мне она:
- Эрозия?  Ничего  страшного…  Говорят,   она  встречается     у каждой второй женщины,  главное – не запустить ее. Что ж, приму меры,  подлечусь,  пойду на прижигание.
Врач  покачала головой, не согласилась  со мной:
- Зря     недооцениваешь  эрозию или  не знаешь, что  это колыбель рака?
 Я опять   попыталась  внушить докторше   оптимизм  и  сказала:   Колыбель  рака это еще не рак,      буду лечиться,  и  со мной все будет  хорошо.
-Но  тебя    не  обычная эрозия. Она    разъеденная,  красная,  как клубника,   и вызывает у меня очень большие   опасения. Потому  возьму  материал  на анализ  и отправлю в Ростов на  биопсию.
 -А что  такое биопсия  и почему  в Ростов?
- Биопсия – это  анализ, определяющий    злокачественное  у тебя новообразование или   нет.  А в Ростов  отправлю потому, что  у нас такие исследования не  делаются.   (для сведения читателей, напоминаю,  пишу о событиях -   33-летней давности). Ответ из  Ростова  будет дней через пятнадцать. А пока будем тебя лечить. Я выпишу тебе Фибс по схеме, стекловидное тело,    витамины.
-  Но если у меня рак, он     не лечится, -  пытаюсь понять  что-то  из происходящего я, уже совершенно сбитая с толку и вконец  расстроенная  новостями. 
- Я     не сказала, что у тебя рак.  Лишь предполагаю,  хотела бы ошибиться.  Хотя  у меня достаточно большой опыт работы, и мне кажется,  я   могу  отличить истинную эрозию от ложной.    Не   подводила  меня пока интуиция.
- Выходит у меня  рак,  если  Вы, опытный   врач  с безупречной интуицией  так засомневались? -   убито спрашиваю я, руководствуясь    логикой и,    с трудом сдерживая слезы.   - Но   откуда  ему  у меня взяться?  Я совсем  недавно  родила, все время  аккуратно  ходила на приемы.  Через  минуту я   с опаской  спрашиваю врача:   Или рак    может возникнуть так просто, при полном здоровье  и хороших анализах,      резко?
      Врач глубокомысленно отвечает:
- Он (рак)  может все, потому я  и переживаю   за тебя. Кстати,  сколько тебе лет?
-  Двадцать четыре,   - отвечаю я.
- Да, бедняжка, ну  дай Бог, чтобы  мои  опасения  не оправдались. У тебя двое детей?
- Двое… Дочери пять  лет,  и сыну чуть больше года…
- Кстати, а как у тебя с  месячным  циклом? Он не нарушен?   
- Нарушен, но  ведь я кормлю сына грудью, причем,   два раза в день.  Читала, что так бывает.   Разве нет?
 - В жизни все бывает. А я, как врач,  обязана спросить обо всем, чтобы составить для себя полную картину…Анамнез   называется. Скажи, ты   похудела в последнее время?
 - Похудела, - отвечаю я  и пытаюсь  объяснить  потерю веса, исключая   похудение  как  фактор     болезни, -  Я   смертельно  устаю в последнее время,   и  у меня,  и у мужа дипломные проекты, детей смотреть некому. Не сплю, выматываюсь, засыпаю на учебниках.
      Мне очень хотелось, чтобы врач обратила внимание    на   перечисленные   причины моих недомоганий.  Но она   продолжала  допрос:
 - А по утрам тебя тошнит? 
- По-моему нет,  но  почему Вы спрашиваете?
 - Ладно, не буду больше тебя пугать и   делать предварительные   выводы, подождем   результат  биопсии. 
… Я никогда не забуду   тот  декабрьский день, когда, в тот день,  возвращаясь из консультации,  совершенно по- новому   посмотрела на жизнь, себя и близких.   Прохожие  суетились, занимались своими делами, а в моем воспаленном мозгу билась лишь одна    пугающая   мысль:  все   останется, а меня скоро   не будет… И птички будут летать, и солнышко будет всходить,  и почки на деревьях    появятся, а потом    зелень,  но  все это  уже без меня.  На глаза набежали слезы и   естественный  в таких  ситуациях  вопрос:   
- Почему я, мне ведь только  двадцать четыре?    Что я плохого сделала   и кому?   За что меня теперь так  наказывает Бог?   
 Потом пришли   и другие вопросы, более приземленные, но такие важные: а   как же мои дети? Что с ними будет,  ведь они    еще маленькие.  Их  с одинаковым безумием любили   муж и мои родители, и потому я беспокоилась:  как же они будут делить детей, когда я уйду?  Неужели мои дочь и сын  будут расти при мачехе,  когда   мой, совсем еще молодой муж  обязательно  женится ,  траур  не бывает вечным.  И  это будет    вполне  справедливо, не хотела бы я для него  одиночества.  Но вот дети…   По поводу их надо поговорить с мужем…
  Все  краски жизни  и радость  бытия открылись для меня  в тот грустный для меня  день, до этого я и не задумывалась,  какое это  счастье - просто жить, ходить среди людей,  общаться с ними,  быть рядом с родными  тебе людьми, обнимать своих детей и даже уставать от работы и  многочисленных забот.  Какое это счастье жить…
 В тот же вечер   я  достала с полки  «Краткую медицинскую энциклопедию», которую сама не знаю зачем,  купила  по случаю.  Прочитала   все, что касалось подозрений    моей  докторши, а также о  симптомах    страшной болезни. Поняла  все и о причине  вопросов, заданных мне  доктором.  Муж заметил мое настроение сразу же,  но я сказала ему  грустную  новость, когда  мы, уложив детей,  сели пить чай   на кухне. 
       Рассказав  в подробностях   о визите к врачу, я изо всех сил  старалась   держаться  и  не плакать.  Жалела мужа, знала:   он тоже будет переживать,  ведь у нас с ним было столько планов на жизнь, к которой мы тогда  только готовились.    Попросила мужа: - Если со мною что- то случится,  умоляю тебя ,   отдай детей моим родителям.
- Зачем ты говоришь такие страшные вещи? – расстроился муж. – Почему с тобой должно  что-то случиться?  Уверен,   ничего у тебя  нет, а если  анализы что-то и покажут, поедем в Москву, там врачи  хорошие, помогут.
 -Разве ты не знаешь,  эту болезнь пока  нигде не лечат..  - грустно сказала  ему    я… - Ты лучше ответь на мой вопрос,  хочу  быть спокойной относительно детей…
- А меня в твоей жизни  вроде  и нет совсем?    Тебе все равно, что я сейчас чувствую, когда ты несешь этот бред? Ты молодая,   здоровая,  ни на что не жалуешься,   откуда взялись эти   дурацкие мысли и страхи?
- Вот и плохо, что  ни на что  не жалуюсь. Разве ты  не знаешь:  рак - тихий  убийца.   При нем у человека   ничего не болит,  и сваливается он на голову,   как снег  среди  весны, неожиданно. Конечно, я думала и о тебе. Тебе надо будет жениться, желательно на хорошей  доброй женщине,   ты ведь  захочешь, чтобы дети  иногда     приходили  к тебе, оставались  на  какое-то время.   Не хочу для них  злой мачехи.   Но ни в коем случае не хочу и того, чтобы ты остался один. 
-  Что ты несешь?  Я  же люблю тебя, глупая. Зачем мне кто-то другой?   
-  Я тоже тебя люблю... И потому понимаю:  жизнь должна продолжаться  и тогда, когда уходят близкие и любимые.  Хочу, чтобы ты был счастливым… В чем ты виноват, если у меня судьба такая?
       В те  последние  дни декабря  в   городе   как обычно   была    предновогодняя   суета.  Повсюду   встречались люди с елками,  подарками,  пахло мандаринами, в магазинах   было оживленно  и нарядно   - разрисованные витрины,   наряженные  елки, гирлянды.    На душе у меня  было тяжело. Но я  собрав в кулак последние силы купила   самую высокую  из имеющихся    елку  и множество игрушек к ней.
 Наверное для организации   покупаете? - поинтересовалась продавщица. Чтобы ничего не объяснять ей, я  лишь кивнула.  Хотя  огромную и высокую елку купила для нашей  обычной  малогабаритной квартиры. 
 - Это мой последний Новый Год вместе с детьми. пусть  он будет особенным, - решила для   себя  я, наряжая  с маленькой дочкой   красавицу елку,  хотя мне было не до  елочных  игрушек -  душа обливалась кровью.   
  Уже на следующее  утро  после посещения врача     меня  стошнило от обычного завтрака,  а аппетит   пропал абсолютно.  Я постаралась    съесть что-нибудь насильно, но   тут же   вырвала.  С каждым днем слабость усиливалась, а к концу первого месяца   я похудела на  11 (!)  килограмм.  Относительно  моего тогдашнего  48-го   размера одежды   похудение было   слишком заметным  и  явно болезненным. Теперь  глаза всех, кого я встречала,    подтверждали    подозрения  докторши: я несомненно больна.  Иначе бы все  не смотрели на меня с жалостью, а самые бестактные    не ужасались  бы в лоб:
 -Боже, как  ты похудела, пожелтела! А бледность  какая  болезненная!  Что же  с тобой происходит? Надо срочно обследоваться!  Без причин люди так не меняются! 
 Примерно так,   с жалостью и состраданием   говорили обо мне   все, кто встречался мне  в те дни.   Я,  совершенно  ослабленная, совсем  перестала   выходить   на улицу.  Через месяц   с трудом передвигала ноги, а   при ходьбе даже   по квартире    меня  поддерживали    мама и муж.
 Мама не раз просила меня   поехать с  ней в Москву,на обследование, но я  даже не   стала узнавать результатов той злополучной   биопсии.  И ничего о ней дома не сказала. Я потеряла веру и надежду, а каждый новый  день с ухудшением моего состояния  красноречиво доказывал мне: я безнадежно больна. И потому остаток своих дней я хотела быть только рядом с детьми,  хотя  мало уже чем могла быть им полезна.
 Мама все время  плакала, умоляя  меня  пойти с ней хотя бы к   ее знакомому гинекологу     Хадижат Алиевне.     Та, доцент,  хороший ученый  и практик в одном лице,  работала  в мединституте, а еще    в роддоме.  Самостоятельно идти я не могла,     болела каждая клетка тела,   волосы, ногти, брови… Не было сил , чтобы  стоять на ногах и,  тем более, ходить .  Я  не могла и не хотела  разговаривать ни с кем , жизненной   энергии не хватало даже на простые движения и слова.    Но  мольбам мамы все-же уступила, согласившись, наконец,  пойти    к ее доктору.  Мое   с каждым днем ухудшающееся  и уже  плачевное  состояние  не  оставляло надежд,   Я почти  не ела, а если и пыталась это  сделать, снова и снова   вырывала даже от   воды.
Хадижат Алиевна     в первый момент также,  как и все окружающие в последнее время,  посмотрела на меня с тревогой. А  я,   заметив это, подумала: ну вот , и она   тоже поняла,  что  здоровые люди так , как я сейчас, не выглядят.
  После нашего недолгого  о разговора    врач   осмотрела меня   и уже через  пару минут сказала:
 - Ты совершенно здорова, дорогая моя!   И даже этой самой эрозии у тебя нет… Так совсем небольшой воспалительный  процесс    в канале, который в принципе встречается у всех рожавших женщин.   Так что, хватит   тебе симулировать  болезнь и сводить с ума мою подругу.   Вставай   и иди жить дальше.    
  Конечно, я не поверила.  Молча смотрела на  эту, с  детства      знакомую  мне    женщину  и не верила ее словам,   считая: наша семейная подруга   просто  решила утешить    меня, чтобы я,    как   сказал  классик, «не умерла,  пока живу».
 Мое молчаливое недоверие  к ее словам  докторша заметила  сразу и, молча, взяв   телефонную трубку,    позвонила  по внутреннему  телефону коллеге:
 - Зайди,  пожалуйста,   мне нужна твоя помощь. 
 Пришедшая на ее  зов молодая врач    с удивлением   отреагировала на просьбу   авторитетной коллеги     осмотреть при   ней   пациентку.  Но  из уважения к  ней   не стала задавать лишних вопросов и  тут  же  приступила к осмотру.     А  через несколько минут         сказала: 
- Патологии    не вижу, легкое воспаление канала   и все…  А Вы смотрели   пациентку, Хадижат Алиевна?
 - Да, я ее   осмотрела. Но  эта пациентка - особый случай.  Она , хоть и близкий мне человек,     не   доверяет  моим словам, потому     пришлось тебя вызвать. 
 Молодая врач   смотрела на меня   с изумлением  и не смогла удержаться от возмущений:
 -Да Вы что?   Хадижат Алиевна   - врач от Бога, как Вы можете  ей не верить? И как можно  было  такое озвучить?   Мне  даже  неловко    сейчас при ней  Вас  смотреть.  Почувствовала себя как на экзамене, Хадижат Алиевна  мой  бывший преподаватель. 
-  Ладно,  иди к своим больным, спасибо  за помощь…, - улыбнулась   молодой коллеге    Хадижат  Алиевна, 
А мне коротко сказала: 
- И ты иди домой … При всей моей любви к твоей маме,      у меня  на тебя времени больше  нет,. Меня ждут не мнимые, а настоящие больные и беременные. Так что,  прости  и    выбрось дурь из головы.   А еще, если   хочешь, проконсультируйся и у других врачей. Неважно  , сколько их будет, я уверена:     они    скажут тебе то же, что  я  и моя молодая коллега.   
 В тот день  впервые за последний месяц  я  захотела   есть,  а  со  следующее утра    стала  быстро восстанавливаться.
 Но страх     при виде больниц, белых халатов, врачей,  всякого рода обследований и даже  разговоров на медицинскую тему остался  навсегда. 
  Часто думала и о том, почему врач  так поступила? Не могла ведь не знать    простых правил  деонтологии и обычной человечности? Знала ведь, что словом можно и убить. А страх смерти порой для человека  сильнее самой смерти.   Она имела   немалый житейский и врачебный  опыт, не могла не понимать, что творит?  Но ведь и во врагах  ее я не была, почему же так случилось7   Мои вопросы так и остались бы  навечно риторическими, если бы   меня не просветила одна из  моих  знакомых,  волею судьбы   бывшая в прошлом пациенткой моего участкового врача. Узнав о том, что со мной было в том декабре, она  только  улыбнулась:
 -А разве ты не знала , есть и такие методы работы с больными. Чем больше запугаешь,   тем  больше  сможешь   заработать на страхе  пациента- перед лицом смерти   щедрыми становятся даже  скупцы - лишь бы выжить.   А  наговорив   на человека  какую-то тяжелую болезнь можно еще и  прослыть   особо одаренным  специалистом. Вот и твоя собиралась   на твоем  придуманном  ею   горе погреть свои  руки, привыкшие брать.   А еще  через какое-то время   она могла  бы  ложно  гордиться собой перед другими: И  такое я вылечила!  Так вот. знай, наша врач  уже давно   работает  по этому принципу, ты просто не сталкивалась с ней столько, сколько мне пришлось...