Реальная история, о девочке с соседнего двора

Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте.
Эта история началась в далекие советские времена
В соседнем дворе жила девочка по имени Жибек, которая была так хороша собой и мила, что по праву считалась самой красивой девочкой двора. Это признавали все, и русские, и корейцы, и казахи, все. Роза Михайловна, строгая еврейка, которую все очень уважали, а  дети боялись, за то, что к палисадникам во дворе она их близко не подпускала. Даже она как-то сказала Жибек: «Девонька, учись, учись хорошо. С такой красотой характер нужен и образование, а то тяжело будет».   Жибек тогда было только 14. Но  уже тогда на нее оглядывались проходящие мимо люди.  К счастью, она была настолько скромной, что мальчики и даже юноши признавая ее красоту, не смели ухаживать за ней. А если кто-то смелый пытался, то Саид, соседский парнишка, который учился годом старше, быстро ставил храбреца на место.  Саид был авторитетным парнем, он учился в одной школе с Жибек, только годом старше. Неплохо знал  русский язык, но разглагольствовать не любил, и если чувствовал свою правоту, то сразу дрался.  Но речь не о нем, а о красавице Жибек. Я познакомилась с ней случайно. И сразу была очарована ее красотой и кротким голосом. Мы подружились. Правда дружить получалось не очень, я училась в другой школе, была активной, вечно участвовала в каких-то бесконечных мероприятиях. А у Жибек и без меня была целая свита подруг. И они учились вместе с ней в казахской школе. Казахских школ тогда было немного и им приходилось ездить в соседний район. Но чаще всего Жибек  сидела дома с братишкой Маратом или ходила в гости по соседкам. Как то я зашла к Жибек домой и познакомилась с ее мамой, невысокой светлой казашкой с длинными до пола волосами и зелеными глазами. Несмотря на ее эффектную внешность, мне она красивой не показалась, затем, я увидела отца Жибек, пузатого, узкоглазого человека. Следуя обычаям, они пригласили меня за стол. Но атмосфера дома тоже была мрачной и я, чувствуя себя неловко, поспешила уйти.  Когда я зашла к ней в следующий раз, дома никого не было, и я осмелилась сказать, как ее родители не похожи на нее с Маратом. Жибек молча, протянула мне фотоальбом, красный, обшитый бархатом.
- Знаешь, Гуля  - затем сказала она мне, - я чужим людям это не говорю, но город маленький. Тебе так и так все расскажут. Вот смотри – развернула она страницу альбома, и на меня с фото смотрел красивый высокий мужчина с глазами Жибек – это мой папа.
- Твой папа? – удивилась я, - а тот, что дома ходил, кто?
- Мамин муж, папа умер. – Жибек поморщилась – не говори о нем, ненавижу его. И столько в ее голосе было злости, что я удивилась.
- Так вот папа умер, застрелился, – голос у Жибек дрогнул и она заплакала. Я обняла ее. И Жибек рассказала мне всю историю. Это было три года назад.  Папа Жибек работал инкассатором и часто сопровождал деньги в ближайшую сберкассу. Однажды, он привез деньги, сдал их кассиру и отпросился забежать домой пообедать. Бухгалтер и кассир ему разрешили, и он побежал домой. Поднялся на пятый этаж, открыл дверь своим ключом, зашел, а  дома жена с мужчиной. Жибек не знала конечно всех подробностей, но ее папа работал инкассатором, и у него был пистолет. Поэтому он выстрелил сначала в любовника, в жену и в себя.  Любовника ранил, жену даже не задел, а себя убил. Жибек еще долго плакала, и мне стало ясно, почему соседки так благосклонно относятся к ней и к Марату. Почему люди не любят ее мать и отчима, не зовут на праздники. В те СеСеСеРовские времена было тяжело поменять квартиру, продать же ее было невозможно. И поэтому после той трагической ситуации, мать осталась жить в этой квартире, и даже вышла замуж за любовника. И в этой атмосфере любви и ненависти жили два ребенка. Мать и отчим у Жибек работали в торговле, а те время это многое решало. Дети были одеты, обуты, сыты и нелюбимы. Мать словно откупалась от детей, и всю свою любовь выплескивала на мужа и младшего сына, которого родила в новом браке. Когда Жибек исполнилось 15, они наконец поменяли квартиру на равноценную в четвертом микрорайоне. Учиться Жибек продолжила в своей школе, только ездила туда  уже не две, а шесть остановок. Мы стали реже встречаться. И вот летом, я зашла к ней в гости. Мы переходили в 10 класс и я пришла повидать ее и узнать о ее планах на будущее, поделиться своими. К моему удивлению Жибек была беременна. Беременна в неполные 17. О, это была катастрофа. В нашем маленьком южном городе репутация решало многое. Бедную девочку заклевали бы и учителя и знакомые и родственники. Все ближайшие школы обязательно бы провели проверку на беременность. Да, это кажется сейчас смешным, но такие проверки проводились, словно взрослые реально верили, что беременность заразна. Нас девочек старших классов собирали, и гинеколог проводил осмотр в кабинете труда, среди швейных машин. Мы, девочки  ужасно волновались и нервничали,  мы реально смущались. Было стыдно и гадко. А что творилось на душе у беременной можно только догадываться. И вот она, скромница и красавица Жибек беременна. Новость для меня была ошарашивающей, но Жибек, которая от беременности стала только краше, сияя огромнейшими глазами, поспешила успокоить меня.
- А я замуж выхожу. Честно, честно. Уже со школы ушла.  Буду вечернюю заканчивать.
- Как замуж? – удивилась снова я – тебе же нет 18,  не распишут.
- Сначала беташар сделаем, а ребенок родится, распишемся. И свадьба будет, мне свекровь обещала. Вот увидишь, сейчас Толеген придет.
- Какой Толеген? Я его знаю? – Жибек удивляла меня все больше.
- Мой Толеген, муж мой – гордо сказала красавица – Гуля, он такой замечательный, красивый, умный, добрый. Он, он знаешь какой – Жибек обняла меня – Садись, будем чай пить. Сейчас Толеген придет, познакомишься. Он тебе понравится. Он в институт поступает. Представляешь, в прошлом году в нашу школу перевелся. В 10 класс. Учился с Саидом в одном классе, помнишь Саида?
- Да, помню. Вижу его иногда, в нашем дворе, с пацанами, в беседке сидит – ответила я.
- Так вот, Толеген перевелся в нашу школу и влюбился в меня, сразу как увидел, представляешь?  - Жибек делает удивленное лицо, и мне смешно, как будто Толеген первый кто в нее сразу влюбляется.
- Представляю, легко. Да в тебя все сразу влюбляются – напоминаю я ей.
- Нет, это не то – разочарованно тянет она, и сразу взволнованно - Он влюбился. Он знаешь, какой красивый. Всем девчонкам сразу понравился. А влюбился в меня. И каждый день за мной ходил, домой провожал. Ему в другую сторону ехать, а он сначала меня проводит, а потом назад едет. Его пацаны побили, чтобы за мной не ходил, и тут местные били и в школе. Саид вообще подошел ко мне и говорит, если хочешь, он совсем в нашей школе учиться не будет. А я ему сказала, отстань от него, я буду с ним дружить.  А на следующий день в школе был бал «Золотая осень» и я как всегда танцевала  в бальном платье, золотистом таком. Танцевала с десятиклассником, мы две недели тренировались. Так красиво все было,  а после танца надо было приглашать зрителей, и я пригласила его. Вот с бала мы вместе. Он очень добрый. Я так люблю его. И мама его добрая, сразу полюбила меня. И Маратика они тоже любят. Они бы меня раньше забрали, но моя мама калым просит, а Толеген в институт поступает. Представляешь,  с казахской школы в  русское отделение  трудно. Так вот сначала ему поступить надо, там заплатить кое-кому,   а в октябре меня заберут.
Звонок в дверь и Жибек легко, побежала к двери. Я пошла за ней. Пришел Толеген, симпатичный парень, красавцем он мне не показался, но он так мило смущался, так заботливо ухаживал за Жибек и смотрел на нее такими влюбленными глазами, что сразу мне понравился. Через некоторое время мы уже шутили, весело болтали. А затем Жибек с Толегеном обещали позвонить и пригласить меня на свадьбу. И я с легким сердцем покинула их. В душе немного завидуя, ведь у нее уже был практический  муж, а меня не было и парня. Свадьбы не было, был беташар, красивый свадебный обряд, который в наших краях приравнивается походу в ЗАГС. Во время этого обряда невесту представляют всей новой родне, соседям и знакомым. Вот так в 16 лет Жибек стала замужней дамой и надолго наши пути не пересекались.  Шло время, страны, в которой мы выросли, вдруг не стало. Помню, даже как это произошло, сижу, смотрю телевизор, и вдруг диктор объявляет, что Останкино захватывают, вот жаль не помню, как он их назвал. Тех, кто захватил Останкино. И все….даже балета нет. Я в крайнем возбуждении побежала к маме, мама, что будет? Но мама мудрая женщина,  ответила: «жить будем».  И правда, живем, но в те годы как у всех в 90-е было тяжело. Проблем хватало. Я училась и работала. Кругом разруха, задержки зарплат, хлебные очереди. И вот иду я как то через огромный заброшенный пустырь за областной больницей и меня окрикнули. Оглянулась, и увидела девушку в красной стеганке. Я близорука, но в очках ходить стеснялась, поэтому машинально здороваюсь со всеми, кто меня узнает. Девушка подошла ко мне поближе,  увидев ее лицо поближе, я испугалась. Лицо у девушки было искажено, раздвинуто на две части, левую и правую, и  одна сторона была вверх, а вторая вниз. Когда она подошла ко мне, робко улыбнулась, у нее не было передних зубов, но все равно, эта девушка, мне кого-то сильно напоминала. Видя мое смущение от того, что я не узнаю ее, она сказала: «Ты меня не узнаешь, да? Меня все не узнают. Это я, Жибек.»
«Жибек» - только могла произнести я. «Да это я» - своим кротким голоском произнесла она. «Что случилось  с тобой, Жибек?» - я обняла ее не в силах терпеть переполнявшее меня чувство жалости и заплакала. Плакала и Жибек. Мы долго стояли обнявшись, успокаивая друг друга. А потом сидели на лавочке возле больницы, и она мне рассказывала о том, как вышла замуж. И все было хорошо, все ее любили, и муж и свекровь и свекор.  О том, что  она родила мальчика свекровь записала ребенка на себя и мальчик, кстати его Чингизом  назвали, мамой зовет свекровь. А Толеген для него как старший брат. Жибек же отучилась, закончила школу,  корпоративный техникум. Толеген закончил институт. Не жизнь, а сказка. Марат, ее братишка жил с ними чаще, чем дома. А когда исполнилось 18, ушел в армию. Его сразу забрали в какую-то там престижную гвардию, он же красивый и высокий. В этом году должен был вернутся, но он остался, ему место предложили и зарплату хорошую. Он молодец, ему уже  и квартиру дали хорошую, и девушка у него есть. И вроде все хорошо было, но Толеген. Толеген, он же хороший, хороший, но шебутной немного. И добрый. У него же сколько друзей было. Родители для него ничего не жалели. Хочешь жениться – женись, хочешь учиться – учись. Но друзья…
-Знаешь, задумчиво произнесла Жибек, - я не сразу догадалась. Ну, как понять? У нас же во всех дворах пацаны смолят. Смолят и смолят, но от этого же наркоманами их никто не считает. А наркотики, настоящие, я их раньше вообще не видела, и не верила в них. Вот скажи ты видела наркотики, или тех кто их продает, скажи? – спросила она меня. Я закивала головой, конечно в нашем дворе тоже есть пару парней, про которых говорят, что они наркоманы. Но это мальчики из так называемых неблагополучных семей и с таким же успехом их могли бы назвать алкашами. Нам хорошим девушкам, не курящим, не пьющим, теряющим девственность чаще всего в браке, все эти проблемы казались нереальными. Такое может быть только в кино или в Америке, но только не у нас.
- «Так вот- продолжила Жибек – Толеген сначала просто курил с пацанами. А потом как то так получилось, колоться начал. Мы не понимали сначала, ни я, ни мама его. А когда поняли, поздно наверное стало. Его мама и по врачам его водила и по знахаркам. И я его ругала, но уйти мне некуда, он же знает. И я люблю его, а он любит меня. Сколько раз обещал бросить, плакал. Он любит меня, даже сейчас, ты веришь? Он очень сильно любит меня. Но он такой слабый стал. Начал из дома вещи воровать, ему же на дозу надо. Его специально посадили на наркотики. У него же родители богатые. У них и дом большой и машина есть. Свекор кооператив открыл. А мама его меня ругает, почему за мужем не следишь, а как за ним уследить. Он дома сидит, не пускаем его никуда, потом выйдет во двор, и нет его. Хорошо, если ночью дома появиться. Мама от него вещи прятать начала. А папа не выдержал, и в степь его увез, к бабке какой то. Вернулся через месяц, хорошенький такой, поправился, веселый. Долго потом держался, отец его на работу устроил. Он зарплату получили купил мне сережки золотые. Давно уже подарки не дарил, а тут серьги. Я радуюсь, мама его не ворчит, довольная, все хорошо. Ночью легли спать, я серьги на тумбочку положила. А утром просыпаюсь их не, и Толегена нет. Отец злой, Толеген на работу не вышел, меня отругал. И я поняла, что это все. Все, понимаешь. Он не завяжет. И я никому не нужна. Ни сыну, он свекровь мамой зовет, ее любит. А Толегена, моего Толегена, которого я любила больше нет. И жизни нет, без него нет жизни. Я поехала к матери своей. Ушла от него. Но маме я тоже не нужна. У нее свой сын. И отчим, такой противный по дому целый день в трусах ходит. Мама злится, ревнует. Я не знаю. Как это произошло, но вышла на балкон, у нас  5 этаж, ты помнишь, и так стало себя жалко, что я прыгнула вниз. Чтобы сразу покончить со всем этим. Но мне повезло или не повезло, не знаю даже. На третьем этаже бельевые веревки весели, они задержали мое падение, и я ничего не поломала. Ни косточки, только зубы передние выпали, и лицевой нерв задела. Вот лицо и перекосило. Но это даже хорошо, все вечно говорили, что я красивая, завидовали. А теперь меня все жалеют. Марат, братишка, когда узнал, что произошло, написал мне письмо. Он хочет, чтобы я переехала к нему, это под Алматой. Я уже и билет купила и послезавтра уезжаю к нему. Вот Маратик женится, дети у него пойдут, а я помогать буду, пускай сноха отдыхает. Все будет хорошо, вот увидишь. Приходи на вокзал проводить меня, хорошо? – глядя в мои заплаканные глаза говорила она – на плачь. Все будет хорошо, вот увидишь. Приходи на вокзал, а тоя никому не сказала, ни матери не свекрови. Только Толегену, чтобы проститься по человеческий и тебе говорю, придешь?- еще раз спросила она меня.
- Приду, Жибек, обязательно приду.
Через день о поезде я вспомнила слишком поздно. Бросилась, но автобус шел слишком долго, а на такси денег тогда не водились. С остановки бежала до вокзала, по поезд уже тронулся и пассажиры зашли в вагоны. Поэтому Жибек я не увидела. Увидела только Толегена, он сидел на вокзальной скамейке, смотрел на уходящий поезд и плакал. Я не осмелилась подойти к нему. Поезд уходил все дальше, я провожала его взглядом. Пока, Жибек, надеюсь там, ты будешь счастлива. Удачи.


• Кыз Жибек и Толеген – казахские Ромео и Джульетта. Но только это реально существовавшие в истории персонажи.