Клин клином!

  Все началось с того, что я чихнул.

  Вы скажете – ничего особенного, все мы чихаем, и в этом нет ничего предосудительного. Чихайте на здоровье!

  Вы будете тысячу раз правы, если не учитывать обстоятельств, предшествовавших моему судьбоносному чиханию.

  Одно дело, когда вы позволите себе от души чихнуть, сидя перед камином в уютном мягком кресле с бокалом коньяка и наслаждаясь потрескиванием сухих дровишек в огне. Коньяк наполняет ваше сознание фантазиями и покоем, полутьма гостиной намекает на возможность уснуть прямо в кресле, наплевав на привычную постель. Но вы чихаете и разрушаете хрупкую атмосферу предсонного заговора.

  Совершенно по другому чувствует себя чихающий, оказавшись вместе с лабораторией времени за сотни миллионов лет в прошлом. Он понимает, что его чих выпустил на свободу миллиарды бактерий, к которым у здешних организмов нет никакого иммунитета. Да, естественно, я оказался без скафандра, который является непременным атрибутом любого путешествия в далекое прошлое. Потому что я не собирался никуда путешествовать – это меня оправдывает, хотя перед кем мне оправдываться?

  Мир, из которого я отправился в прошлое, скорее всего уже не существует. Он вымер, как мамонты, которых, вполне вероятно, даже и не образовалось в истории Земли. Все они покрылись прахом задолго до своего явления на свет. И погубил этот мир я – лаборант, ноль без палочки в науке, самонадеянное существо, решившее починить генератор к началу следующего дня в одиночку, чтобы утереть всем нос и доказать Лидии, что и лаборанты бывают героями, очень умными и привлекательными героями, способными в одиночку…

  Да что теперь об этом рассуждать? Прощай, Лидия, прощай мой милый добрый мир, прощайте все, кого я когда-то любил или обидел. Аминь! Еще несколько мгновений генератор продержится на остаточном заряде и выкинет меня в пустоту отправной точки.

  Хотя. Если рассуждать логически. Если следовать фактам. Если на мгновение остановить хаотичный бег мыслей, можно прийти к выводу, что смертоносное чихание в том числе должно было погубить и всех изобретателей данной машины. В новой истории может быть все, что угодно, но не машина времени, тем более не машина времени, в которой сижу я и рассуждаю о невозможности существования машины времени.

  Логично? Вполне. Но я мыслю, следовательно, я существую, как говорил Декарт.

  И что это означает? Это означает, что в будущем не произошло никаких изменений, то есть вообще никаких. Будущее не почувствовало моего влияния на него, оно загадочным образом нивелировалось, компенсировалось каким-то событием, не позволившем страшным монстрам-убийцам из будущего инфицировать биосферу прошлого.

  Земля под моими ногами угрожающе задрожала, в отдалении раздалась серия оглушительных взрывов и яркие вспышки вулканического пламени осветили багровым заревом низко летящие серые облака. Вулканические камни с ревом и свистом полетели в мою сторону, все ближе и ближе подбираясь к небольшому плацдарму будущего.

  – Эврика! – заорал я, догадавшись, каким именно образом будет убита зловещая армия микроорганизмов, извергнутая мной при чихании. – Все это сгорит в адском пламени вулканической лавы. Идеальная стерилизация, никаких шансов на спасение, полное уничтожение последствий случайного эксперимента!

  Стоп. Что-то в словах «полное уничтожение» меня насторожило. Микроорганизмы сдохнут, туда им и дорога! А я, что будет со мной? Ой, мамочки, я не хочу, скорее назад! Где эта чертова кнопка? Уф-ф-ф, успел, вернулся, живой! Чихай, сколько влезет!

  – Идиот! Остолоп! Бестолочь! – ворвался в мою идиллическую атмосферу спасения вопль сильно рассерженного начальника лаборатории профессора Водовозова. – Из-за тебя пришлось потратить годовой запас энергии, сжечь новенький трансформатор, чтобы устроить извержение вулкана в прошлом! Вон из моей лаборатории! Отберите у него пропуск и проследите, чтобы охрана внесла его в черный список!

  Слова с трудом доходили до сознания, я чувствовал, что чьи-то руки без особой нежности выталкивают меня с платформы машины и выпихивают прочь из лаборатории. Краем взгляда я увидел отчаянно плачущую над сгоревшим трансформатором Лидочку и понял, что ей нет никакого дела до моих проблем. Теперь я для нее не просто ноль, а ноль со знаком минус.

  – И как я должен объяснить общественности появление ледяных полюсов? – продолжал неистовствовать профессор. – Каким-таким образом, мы будем объяснять наличие шести континентов? Если до утра мы не успеем сделать что-то радикальное, Пангея навсегда прекратит свое существование и нам, господа, придется принять новый мир, как данность. Боже, зачем ты послал этого идиота в мою лабораторию?