Анна Каренина анализ фильма

Беру и пишу, чтобы лист не оставался пустым.
Вроде бы есть такое мнение, что русскую классику иностранцам не понять, и есть мнение, что книгу экранизировать сложно.  Не пытаясь спорить с первым, все же отчасти соглашусь со вторым утверждением, ведь книга может передать тончайшие нюансы, внутренний мир героев. В книге больше событий, больше простора. Что уж говорить, Толстой был в этом мастером, и в его Анне Карениной каждый более-менее значительный персонаж приобретал характер, черты, которые делали из него человека, а не просто статиста из массовки. Но фильм на то и фильм, а актеры, какими бы хорошими они ни были все равно не в состоянии передать все то, что Толстой заложил в своих героев. Многие из них вообще не заметны, им уделена сравнительно малая часть повествования. А ведь если вспомнить книгу, то она не заканчивается смертью Анны, продолжаясь еще долго, описывает судьбу Левина, интеллигента и реформатора, ломающего голову над смыслом жизни, Вронского – только отчасти – бывшего некогда ловкачом и заводилой и вроде бы даже догматичного рыцаря Каренина – таким он представлен в фильме…да и остальных. Смерть брата Левина тоже осталась за кадром, а ведь именно она сильно повлияла на самого Левина и вообще является запоминающимся местом книги, символом потерянных возможностей, краха, загубленной жизни. Благодаря такому внезапному обрыву повествования Вронский остается чуть ли не чудовищем, ведь он в начале пробуждает в Анне страсть, а потом, когда ее уже не остановить, уходит в сторону, предоставляя ей единственный выход из ситуации. Он не стреляет себе в грудь из пистолета, говоря при этом «Не умел воспользоваться, не ценил…», и не так уж и сильно он страдает. И нет момента где он, как бы мертвый, с каменным лицом, отправляется на войну или еще куда-то.  Короче он не выглядит такой же жертвой, как и сама Анна – жертвой кармы… Ну да ладно, центр произведения перенесен на пленку.
И тут конечно сразу стоит сказать, что заграница не гналась за созданием Царской России, за ощущением пространства. Это несомненный плюс, т.к. фильм от этого не проигрывает – ведь его центром является действие, зато меньше ляпов. Кроме того, костюмы на высоте, а постоянно меняющиеся декорации…вот мы в зале, а вот, уже спустя каких-то пару метров, в каком-то кабаке, где знакомимся с братом Левина – потом конные скачки, проходящие на сцене – как будто пространство появляется в тот момент, когда это нужно героям и тут же исчезает за их спинами, по мере их движения к развязке – все это создает ощущение неважности окружения, заставляет больше концентрироваться на переживаниях героев. И тем не менее, мы в России. По-моему, время и место им удалось передать не хуже, чем нашим – в Шерлоке Холмсе. Как минимум.
Что-то в этом всем с самого начала было знакомо, но вспомнилось только в конце, когда увидел фамилию Тома Стоппарда. «Розенкранц и Гильденштерн…»
Действие анализировать сложно, даже если находишься за его пределами и не вовлекаешься. Здесь царские времена и здесь царят Приличия. Они становятся как бы второй натурой человека, сковывая его невидимыми цепями. И эталоном приличий является Каренин. Это такой благородный рыцарь, преданный своему делу, своему распорядку, своей жене… Он ведет с ней разговоры, убеждает её, что ничего хорошего не выйдет, он добр и справедлив. Его ударили – он подставляет другую щеку, как наверняка делал и до этого. Жена смеется ему в лицо – а он сдержан. Настоящее совершенство, обитель порядка и добродетели. Только он сухарь. Заботится он о сохранении лица перед общественным мнением. Он  в ладах с головой – его речи верны и правдивы, но неадекватны. Столько сил потрачено на то, чтобы не оплошать, сохранить и сберечь – не ударить лицом в грязь.  Такие люди могли бы убивать во имя Бога. И все равно мы видим как он поступается своими принципами, пусть и в мелочах. Назвать его плохим человеком невозможно – просто он не мог иначе, события застали его со спущенными штанами.
Вспыхнувшая страсть превращает Вронского из ловкого повесы и любимца женщин в заложники страсти и, увы, Анны. Началось, может, все как обычная, еще одна любовная победа, но по ходу фильма (и книги) он меняется. Вслед за Анной он отказывается от общества ради их любви. Хотя он переживает это меньше героини, но ему не все равно, он ошибается, недооценивая ситуацию – мы видим результат…
Анна добропорядочная мать, уставшая от балов и высшего общества но молодая и полная сил. По привычке она выходит в свет. Когда ее настигает страсть и срывает с места, она меняется до неузнаваемости, превращаясь в ведьму. Ревность, упреки, нежность к объекту любви – здесь и эгоизм и самоотречение. Она пренебрегла неписанными правилами, но так и не смогла от них освободиться, а ревность привела к печальному концу. То, что она не могла найти дома, у такого хорошего мужа, ее и сгубило – как отсутствие иммунитета.
Левин в фильме почти не раскрыт, и писать о нем не хочется. Но его история как бы противопоставление истории Анны. Он тоже ощущает гнет законов и правил, он в чем-то гениален, когда дело касается деревни, но совершенно теряется там, на поверхности, где блеск и фальшь. Там где Вронский чувствует себя как рыба в воде – он тоже рыба, только выброшенная на берег. И тем не менее он таки добивается своего и находит тихое семейное счастье, без пренебрежение к обществу и его законам, без бунта – и это дает ему в конце некое понимание, уж не знаю какое. Короче, он выживает, но не поступается при этом собой.
То, что на поверхности осуждается как порок, в глубине воспринимается по-другому, и это выраженно словами подруги Анны, которая говорит ей – «Я бы тоже так хотела». Она терпит измены мужа и находит счастье в детях.
События застали героев в разных ситуациях. Кто-то еще не нашел своего места, кто-то уже крепко на нем сидел. Кто-то уже умирал. До Каренина дошли волны, но он выдержал это как умел. Вронского стащило с его места, но он зацепился – не так строго, если не женат и мужчина. Левин обрел то, чего не имел. Его брат уже все растерял. Кити тоже нашла свое место. Каренину вырвало из привычного но альтернативы не было и она пришла к своему концу.
Кто виноват, что так случилось – думаю, что никто, человека из Кемерова не было, а герои здесь воспринимаются не как самостоятельно действующие личности, а как рабы какой-то неведомой силы. Знай бы Анна, к чему ее ведет кукловод – смогла бы она остановиться, когда ее распирало изнутри? Смог бы это сделать Вронский? Мог ли иначе вести себя Каренин? Случайно брошенный взгляд, оброненное слово, начавшееся в шутку увлечение… И вот уже герои мчатся на всех парусах, а ветром управлять не могут. Смотря на все это со стороны, хотелось сказать – люди, погодите, остановитесь на секунду – ничего ужасного пока еще не произошло…
Можно ли, бунтуя против внешних законов, выйти за рамки?..
Преодолел ли кто-нибудь из героев свой страх?..
Концовка смазана… Эххх….нет повести печальнее на свете…