Взгляд на прошлый век. Фиалка на окне

Взгляд на прошлый век. Новая работа

     Как-то получилось, что революция девяностых годов задела всех, или почти всех. Задела она и Веру Ивановну, что чувствовала, как безденежье наступает на нее и давит все сильнее и сильнее, словно приехавший родственник обнял и от радости все никак не ослабит объятья. Понемногу стали исчезать из института сотрудники, и заговорили и о продажах, и о погрузке, и перестали слоняться по коридорам и вести разговоры за жизнь в курилках на лестнице института.
- Куда уходить? - думала Вера Ивановна.

     Ушел и начальник отдела, в котором работала Вера Ивановна. Ушел он в какое-то здание на Охотном ряду, и она несколько раз у него была, когда он приглашал ее к себе, чтобы расспросить о том, что происходит в институте. В коридорах новой работы Геннадия Ивановича лежали ковры, а на этажах были еще дополнительные охранники, что еще раз проверяли документы у Веры Ивановны, хотя на входе их уже проверяли. В кабинете бывший начальник отдела института сидел один. О его должности Вера Ивановна не спрашивала, но слышала иногда слово заместитель, и еще одно слово – департамент.

- Слушай, у меня для тебя есть место работы, - сказал он Вере Ивановне.
- Создается новое министерство. Экологией ты давно занимаешься. Набирают сотрудников. Иди, порекомендую. Да, и мало ли как дела сложатся, свои люди понадобятся в этом месте.

     И хотя Вера Ивановна не просила Геннадия Ивановича, ни о каком для себя месте, но с благодарностью услышала, что он о ней думал, и даже озаботился ее проблемами.

     По виду самого Геннадия Ивановича Вера видела, что сидит он в этом кабинете один не просто так, а для важного для него шага, что может наступить сию минуту. И не был он по своей сути чиновником, а любил сам поработать и все понимал в тех работах, что поручал другим. И свои теории имел и не любил тех, кто их опровергал. Может и мог Геннадий Иванович работать маленьким чиновником, но на таком открытом месте, где он всех мог видеть и понимать. Здесь он тосковал, и почти все его бывшие сотрудники здесь побывали. Но вот предложил он новое место работы только Вере Ивановне.

     На следующий день, написав заявление на отпуск, по которому уже никаких денег не давали, Вера Ивановна стояла у обычного здания, что скорее напоминало школу, а не министерство.
 
- Эмилия Ивановна, - представилась женщина, что ожидала ее приезда.

     На втором этаже Эмилия Ивановна и Вера Ивановна вошли в комнату, в которой сидело несколько таких же женщин, как и та, рядом с которой и стояла Вера Ивановна.  Женщины показались Вере Ивановне похожими одна на другую, аккуратные прически, прядка к прядке, в паутине тонкого слоя лака, из причёсок не выпадал ни один волосок.
 
- Новая сотрудница. Познакомится с делами, а потом и решение примем. Пока только на месяц к нам. Временно.

     Комната, в которой теперь была Вера Ивановна, имела невысокие окна, чистые и без занавесок. На подоконниках стояли маленькие одинаковые горшочки, в которых росли фиалки. Здесь были и обычные чернильного цвета, и розовые махровые, и разноцветные, когда в один цвет тонкими полосками впивался другой. На каждом окне стояло одинаковое количество горшочков, по четыре. Но здесь не было стеклянных банок для полива, что обычно можно было увидеть в том здании, где работала Вера Ивановна.

- Вот здесь ваше место, - показала Эмилия Ивановна на стол у одного из окон.
 
      Из окна была видна часть улицы, и, именно, та часть, что соединялась с Профсоюзной улицей. Напротив виднелось одноэтажное здание, на котором была надпись – «Замороженные овощи и фрукты». И все. Только все замороженное.

- Нужно посмотреть, - решила Вера Ивановна.
- А вы проектами предприятий занимались? - спроса Веру женщина слева, у нее в ушах были длинные золотые серьги с мелкими белыми вкраплениями.

- Занималась, ими только в нашем институте, и занимались именно  в нашем отделе.
- Меня зовут Белла Ивановна, - сказала собеседница.

- У нас у каждой определённая отрасль, - добавила другая женщина, что была справа от Веры Ивановны.
- А мне приходилось с разными отраслями работать.

     Потом и Белла Ивановна и Эльза Ивановна расспросили Веру Ивановну и о предыдущих ее работах, и о том, где она училась, и с кем работала, и сколько времени ей требуется, чтобы  до работы доехать. Но о себе ничего не рассказали, и хотя Вера Ивановна многих хоть и не знала, но видела, кто занимался тем же, чем и она, но этих женщин она не встречала никогда, да, оказалось, что и потом нигде их и не встретила.

     Приходила на работу Вера Ивановна теперь точно, без опозданий, в коридорах работники выходили редко, шло формирование нового коллектива и всем хотелось показать себя лучше, чем они были на самом деле, более ответственными и старательными.

- Здравствуйте, - говорила Вера Ивановна, входя в комнату.
- До свидания, - еще раз говорила, уходя.

     На ее столе лежали тома проекта предприятия. На север было его место. Такие деньги, такие суммы пропечатаны были на страницах, что казалось, что эти записки положили на стол марсиане, и там у них есть другая жизнь и даже есть деньги. Работа была знакома. И не очень удивляла Веру Ивановну. Она всегда знала, что брали ее из-за работы, и ее нужно было делать и все.

- Приходите, - как-то сказала ей Эмилия Ивановна и пригласила в свой кабинет.
 
     Кабинет Эмилии Ивановны был меньше, чем комната, где находились сотрудники, и блестел свежей краской. Паркет блестел еще не стертым лаком. На окне стояли такие же цветы и в таких же горшках. Посменный стол был повернут к входу в комнату, и стоял почти в центре комнаты.

- Как видите, наши сотрудники все возраста серьёзного, а уходить нам никуда и не хочется. А экология ещё долго будет модным направлением, и работы на нас хватит. Но при определённом возрасте уже не получиться занимать некоторые должности. Вот и буду из вас делать себе смену. Не сразу все произойдет, но нужно иметь терпение и ждать.
 
- Хорошо. Спасибо.
- Как ваши дела с проектом? Нужно одобрить.
- Но там?
- Что там?
- Уже и написала.
- Нужно исправить. Не начнем же мы работу с проблем.

     И опять видела Вера Ивановна перед своими глазами магазин со всем замороженным. «Ледок». Холодное название. Потом она думала, что все так хорошо объяснит, и все станет понятным, и отметят ее честность при решении важного вопроса. И станет ей легко и спокойно в этом молчаливом коллективе, и будет она стремиться к цели, что ей уже и наметили. И дорога станет не такой длинной, если знаешь куда идти. Все становилось лучше и привлекательней. Но потом, опять, через час вспоминала она автобус, что должен еще доползти до метро, потом пересадки в метро, потом еще пешком мимо замороженных фруктов и овощей в это чистенькое здание. И не опоздать, никогда не опаздывать. А вот это у нее получалось плохо. И хоть и ни разу она и не опоздала, но шла в это здание таким вялым и тихим шагом, что, действительно, можно было подумать, что сейчас и опоздает.

- Приветствую всех, - говорила Вера Ивановна и шла к своему рабочему месту.

     Она видела отвалы породы, потом струйки ценного металла, что стекал в пакетики, потом исчезал в бездонных кладовых. И лежал там, в полной темноте. Видела и людей, что в плацкартных вагонах ехали вдаль, чтобы получить деньги и везти их, в тех же вагонах в маленькие и большие домики, а может и проигрывать сразу в долгом пути к семьям.

- Какой новый стол, - думал Вера Ивановна, раскладывая бумаги в ровные стопки.

     Последние дни отпуска заканчивались, испытание тоже заканчивалось, и все стали более внимательно смотреть и на Веру Ивановну и на ее настроение.

- Какие аккуратные цветочки, - переводила Вера Ивановна взгляд на подоконник.

     Потом Вера Ивановна начинала представлять, что она обязательно опоздает на работу, и тогда с ней будут говорить и объяснять, что так здесь не принято, нужно все соблюдать точно и правильно. И она должна будет молчать. Молчать.

- Вас приглашает в себе Эмилия Ивановна, - наклонившись над ней, тихонько произнесла Эльза Ивановна.

     Выйдя из легкого оцепенения после тягостных дум о своих опозданиях, Вера Ивановна вошла в отдельный кабинет Эмилии Ивановны. Все было так, как и раньше. Только на стене появилась картина с осенним болотистым пейзажем, где тонкие изогнутые берёзки серыми тенями с несколькими последними листочками, делили всю эту нерадостную картину на части, отличие в которых было только в оттенках серого неба, что касалось чахлой растительности. Этот пейзаж и прекрасный вид самой Эмилии Ивановны были столь разительны, что Вера Ивановна отвлеклась от всех своих дум и стала сама собой, простой и бесхитростной.
 
- И вот подходит месяц к своему завершению, - сказала Эмилия Ивановна.
- Действительно, так, - ответила Вера Ивановна.
- Обсудим наше и ваше решение. Вы готовы? Начните первой.

- Все здесь у вас хорошо. Только одно меня тревожит.
- И что?
- Жесткий режим.

- Но вы и раньше это знали.
- Знала, но на себе проверила, хотя такой режим мне уже был знаком. Потом от него отвыкла. И, похоже, что уже не привыкну. Жаль.
- И мне тоже. Много теряете. Но вижу, что жалеть не будете.

       За спиной Веры Ивановны пружины прижали дверь крепко, без щелей, и она услышала легкий их скрип. И она не оглянулась. Вот и магазин с холодным названием.  Набрав целую сумку того, что лежало за стеклом прилавков в холоде: и капусты цветной, и грибов шампиньонов, и вишенок крупных, и смородины черной, смеси овощной и фруктовой, Вера Ивановна свернула на Профсоюзную улицу и растворилась в толпе, в которой было тесно, и в которой ее никто не замечал.