Восхождение. Часть 6. Глава 10

   Одну из фотографий я всё-же выпросил у Себастьяна, чтобы размножить.  Вглядываясь в лица давно ушедших людей, долго думал в эту ночь. Эти дети успели стать взрослыми, прожили свою жизнь и умерли. Какая ждала их судьба? Как закончил свои дни похожий на меня священник? Что чувствую я, глядя на него? Я ли это? Или просто совпадение? Но откуда воспоминания появляются так неожиданно в моей голове, словно грабители из-за угла и разрывают мне сердце минувшим?
   Барьер казался непреодолимым, но это только кажущаяся пустота - чёрный занавес, за которым скрываются декорации прошедших дней.
   Наше подсознание безгранично и хранит в себе всю информацию не только былого, но и грядущего. Душа ничего не теряет, даже если мозг начисто подвергся амнезии и зажат в узкие рамки данного воплощения. Сердце - единственный проводник туда, в таинственную копилку приобретённых знаний и открытий, где собран багаж наших взлётов и падений, любви и ненависти, высокого и низменного. Но, чтобы открылась эта дверь, человек должен быть готов и достаточно развит, дабы, узнав о себе не только доброе, но порой и ужасное, принять всё с одинаковой благодарностью и спокойствием, не сломаться от такого груза.
   В моей жизни всё происходит само. Когда мне чего-то особенно хочется, оно может и не случиться, но произойдёт так, как я даже не мог себе представить. Тем, кто отвечает за нас, ИМ виднее... Вышнее покровительство тем ощутимее, чем меньше мы противимся ему. Наши желания и эгоизм только мешают нам продвигаться в нужном для роста души направлении, тогда как полная самоотдача всё расставляет по своим местам. Ангелы-Хранители ведут нас тернистыми тропами к осознанию мира и Вселенной. Никогда не стоит забывать обращаться к ним с молитвой и благодарить непрестанно за огромный, непостижимый человеческому разуму труд.
   Закрыв глаза, я мысленно обратился к Высшим силам с просьбой помочь мне вспомнить прошлое.
   Пришло сообщение, что Наташа благополучно прибыла и уже встретилась с нашими друзьями, они направляются домой. "Счастливые!" - вдруг стало так тоскливо и одиноко. Написав ответ, погрузился в мысли о доме.
   Чья-то добрая рука погладила мне лоб. Погружение было резким и глубоким, будто прыгнул со скалы в пучину морскую, только вместо воды - густая и тягучая смесь, в которой трудно барахтаться, как насекомое, увязшее в сосновой смоле, я рисковал там остаться навсегда. Соты времени, застывшие в веках. Всё там словно остановилось и уже никогда не изменится, можно только наблюдать...

   Розовощёкий малыш выбежал из комнаты и подбежал ко мне, радостный и счастливый, просто непонимающий, почему мама всё время грустит, он далёк от понимания смерти, она его не тревожит. Голубые глаза василькового цвета под бахромой густых и длинных ресниц смотрят на меня, в ожидании чуда, ведь пришёл священник, а он знает Бога, не может не знать, раз служит Ему. А Богу подвластно всё!
-  Дяденька, а Вы можете сделать так, чтобы папа вернулся?
-  Генри, обращайся, пожалуйста, к отцу Эдуарду правильно!
-  Пусть называет, как ему нравится, меня нисколько это не беспокоит. Прости,  Генри, я ничем не смогу помочь, но обязательно помолюсь о твоём отце... - прижав его на мгновение к сердцу, представил, что это наш сын, и тут же, отогнав от себя эти помыслы, благословил мальчика, достал из кармана чётки, другого подарка не нашлось, нужно будет подумать об этом в следующий раз. Малыш поблагодарил меня и, поцеловав в щёку, ускакал на воображаемом коне.
-  Он Вас не утомил? - её голос вызывает мощный резонанс на струнах моей души. 
-  Что Вы, Мирабель, мне всегда в радость общение с детьми, они непосредственны и открыты, как сама природа.
-  Интересные у Вас сравнения, - она невольно улыбнулась, и ямочка появилась на щеке только с одной стороны, но такая милая. Моя тяга к этой женщине возрастает, и я ничего не могу с этим поделать.
   Траурный цвет платья в контрасте с бледностью измученного страданием лица. Она носит не бретонский покрой, парижская мода сразу выдаёт в ней столичную даму. Молодая вдова, унаследовавшая от мужа кроме уважаемого имени огромные неоплатные счета. Они с трудом перебиваются с сыном в небольшой квартирке, всё, что осталось им от некогда большого наследства, остальное имущество пришлось распродать или сдать в аренду, чтобы отдавать долговые кредиты. Покойный ныне Аристарх имел необычное происхождение: отца-бретонца и мать-гречанку. Как эти две, такие далёкие друг от друга линии судеб пересеклись, мне было неизвестно, но, скорее всего, мореплаватель однажды привёз из далёкой страны молодую жену, чем немало, наверное, удивил знатных родителей. Я что-то слышал об этом от прихожан. Аристарх был младшим сыном в семье, одной из самых богатых и влиятельных в городе. Сам он получил блестящее образование и почти всю жизнь провёл в Париже, женился, занимал неплохую должность в правительстве, но увлечение азартными играми привело к разорению, а его самого к кончине. Жизнь в столице стала его вдове не по карману, и теперь приходилось довольствоваться скромным жильём в Морле.   
   Она не знает бретонского и с трудом общается с местными жителями, я один из немногих, владеющий несколькими языками, прежде всего французским, так что являюсь для неё неким связующим звеном с этим новым, чуждым ей провинциальным миром.
-  Мирабель, если Вас не затруднит, будьте любезны, опустите штору, мои глаза плохо стали переносить солнечный свет.
-  Меня тревожит Ваше состояние, отец Эдуард! Вам бы в Париж, показаться лучшим докторам, я знаю кое-кого и могла бы порекомендовать...
-  Не стоит волнений, моя дорогая, судьбу не обманешь, у каждого свой срок, - я назвал её "моя"! Этого не может быть!
-  Вы ещё так молоды и столько можете сделать! Люди любят Вас за Вашу доброту, хотя бы ради них стоит попытаться бороться с болезнью и не сдаваться!.. - она протянула мне руку в знак дружеского участия, я поцеловал её, на мгновение задержав ладонь возле губ. Она не отстранилась, лишь чуть заметно вздрогнула, горячая волна пробежала по моему телу к лицу, перебив дыхание.
   Эта восхитительная женщина имеет надо мной просто магическую власть. Впервые в жизни я не могу преодолеть наваждение. День за днём заставляю себя не думать о ней, но в каждом моём вздохе звучит имя Мирабель. Сердце замирает от сладостного яда любви, в которой я не смею себе признаться.
-  Эдуард, обещайте мне, что сделаете всё возможное для Вашего выздоровления! С некоторых пор у меня нет никого ближе и дороже Вас!..
-  Обещаю.

   Кажется, я произнёс это вслух. Сон ли это или воспоминание? Как живо, как реалистично всё! Что же происходит со мною, Боже?

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/01/16/1180