Ремонтозавр или тактика выжженной земли

- Опять скребет, слышишь? – донеслось до Игоря сквозь сон.
- Кто скребет, кот? – не открывая глаз, отозвался он и попытался натянуть на ухо уголок одеяла.
- Какой еще кот? Откуда у нас кот? – не выдержала Тася и потянула с мужа одеяло, - Я спать не могу из-за этого скрежета! Сделай что-нибудь!
Недовольно ворча, Игорь спустил ноги с кровати и прислушался. Из-за стены действительно доносился раздражающий монотонный скрип.
- Ну? - Все еще мутным со сна взглядом он пригвоздил жену к матрасу, - Этот… как его… доцент сверху ремонт делает.
- В пол одиннадцатого ночи? Он еще и молотком там грохотал, но ты дрыхнешь, как медведь, из пушки не разбудишь!
Игорь сгреб с тумбочки часы и прищурился на циферблат. Действительно, было без двадцати пяти одиннадцать.
Одеваясь и кое-как причесываясь в прихожей перед зеркалом, Игорь перебирал в памяти годы, прожитые в этом доме. Квартиру он купил десять лет назад. Дом был новый и никого не удивляло то, что в нем постоянно что-то грохотало и скрипело. Люди обживали новые помещения. Сантехники выключали воду, чтобы владельцы новых квартир могли поставить себе трубы, батареи и прочие необходимые для комфорта вещи, в коридорах постоянно воняло карбидом и металлической окалиной, а мониторы и кинескопы мерцали от перепадов напряжения в сети, когда сварщики устраивали свои фейерверки.
Это было нормально. Со временем, жильцы успокоились. Правда, не все. Остался процент неугомонных самоделкиных, которые продолжали доводить до совершенства свои жилища. Целыми днями они пилили, строгали, сверлили, бухали киянками и перетаскивали по полу какие-то громоздкие предметы. И Игорь с неприятным удивлением осознал, что все эти умельцы почему-то расположились вокруг его родового гнезда.
Обладая счастливой особенностью не обращать внимания на мелкие неудобства, Игорь редко участвовал в бытовых дрязгах и разборках между соседями. Без вопросов отдавал деньги подъездной рэкетирше, собиравшей с жильцов дань на полумифические «дополнительные услуги» и вообще, был паинькой. Несколько раз он, опять же, по просьбе своей нежной жены, усмирял излишне громких соседей, но в целом, от «общественной жизни» в подъезде злостно уклонялся. Не травил собак, не царапал машин ключом, не поджигал дверей и не устраивал варфоломеевских ночей с битьем стекол и забегами с топором на короткие дистанции. Что ж, сколько веревочке не виться…
Дверь открыли почти сразу, как только Игорь вдавил палец в кнопку.
- Батю позови, - бросил Игорь в ничего не выражающее лицо пятнадцатилетнего недоросля с заткнутыми плеером ушами.
Из недр супер-квартиры уже доносились раскаты: «кого там принесло» и «ну-ка, отойди».
- Добрый вечер! – Игорь располагающе улыбнулся навстречу очкам, запорошенным цементной пылью.
Доцент привычно скроил презрительно-агрессивную гримасу и, как говорится, «понеслось».

Свара длилась уже больше получаса. По всей площадке радостно открывались двери и новые силы с азартом присоединялись к очередной «битве века».
- … ночное время – с двадцати трех до шести! – хрипел Доцент, размахивая неизвестно откуда извлеченным Кодексом.
- И чё? – срезала доводы Доцента неотразимая тетя Клава – старая сквалыга, профессиональная вдова, сжившая со свету то ли пять, то ли шесть мужей.
-  Совесть-то нужно иметь, академик! – вторил ей, почти не выказывая признаков абстиненции, жлоб без определенных занятий по прозвищу «Аллигатор». Среди местных «доминошников» он был знаменит тем, что мог засунуть вертикально между челюстями авторучку и выжрать литр водки в два приема в течение двадцати секунд.
Игорь перестал прислушиваться. Бесконечные «а ты» и «а вы» носились между оппонентами, как заряды картечи. Минометными разрывами звучали выдержки из законодательства, иногда противники проводили мелкие диверсии, поминая «вонючий мусор», «гадящих кошек» и «воющих собак».
- Я терпел, теперь вы терпеть будете! – вещал Доцент, намекая на то, что тетя Клава и Аллигатор тоже жили в состоянии перманентного ремонта.
- Кхм… - позволил себе вмешаться Игорь.
Три танковых башни на мощных, заплывших трудовым жиром плечах, начали медленно разворачиваться стволами в его сторону.
Первая болванка прилетела от Клавы, Доцент мешкал, лихорадочно листая страницы Кодекса, а Аллигатор дождался, пока уляжется пыль от Клавиной атаки и попытался зайти с фланга.
- …машину свою возле подъезда бросает – ни пройти, ни проехать, а туда же!..
- …молоко на губах не высохло, права уже качает! Вот в советские времена, помню…
-… жена в норковых шубах рассекает, а все жалуются, трудовой люд им помешал, гляди ты!
Некоторое время Игорь меланхолично наблюдал за маневрами, а затем протянул руку и незаметно ткнул пальцем в толстый бок Аллигатора, без труда попав в распухшую от пьянства печень. По странному совпадению, после этого, в глотке Аллигатора что-то екнуло и он решил сделать перерыв прямо на середине незаконченной матерной рулады.
- А теперь меня послушайте, пролетарии, пенсионеры и интеллигентская прослойка, - В наступившей тишине повышать голос Игорю уже не было необходимости, - Когда я делал ремонт, нанял бригаду, которая все работы производила в дневное время и нервы соседям не мотала. Вы же экономите свои гроши за счет психического здоровья моей семьи.  Пользуясь случаем, хочу донести до всей вашей честной компании: если такое и дальше будет происходить – я вас огорчу до невозможности. Считайте это первым и последним предупреждением. Спокойной ночи.
Поймав тяжелым взглядом глаза Аллигатора, Игорь заставил его трусливо их отвести, а затем не спеша развернулся и сбежал по лестнице под лай очухавшейся своры.
- Ну, чего там? – с надеждой спросила его в прихожей Тася, которая, безусловно, всю «беседу» прекрасно слышала.
- Ложись и спи спокойно, маленькая, - Игорь ласково подтолкнул супругу в сторону спальни.
Он знал, что сегодня Доцент, сломленный психической атакой соседей, больше скрестись не станет, да и «Час Икс», предусмотренный священным Кодексом, судя по часам, уже пробил.
- А ты?
- А я поработаю немного, раз уж проснулся.
Включив ноутбук, Игорь открыл правовую систему и начал вводить запросы. Так или иначе, все они касались словосочетания: «строительный шум». На экране замелькали страницы СанПиНов, законов, постановлений пленумов всевозможных судов и решений по конкретным делам. Начиная войну, Игорь, как всегда, тщательно заботился о тылах.

Как частенько бывает перед бурей, видимая жизнедеятельность обитателей подъезда номер один после исторического разговора на пятом этаже, целую неделю была снижена до минимума.
Таська радовалась нежданному отдыху от привычного уже строительного шума и весело щебетала. Игорь был молчалив, собран и постоянно куда-то звонил.
- Милая, - сказал как-то он, подождав, пока жена поставит чашку с чаем на столик, - Ты ведь хотела съездить в Испанию в этом году? Мне тут предложили «Горячий тур» по случаю.
От стен отразился радостный визг. Игорь «прижал уши» и ринулся в атаку, пользуясь Таськиной эйфорией.
-  Есть одно большое «но». Придется тебе взять в отпуск кого-нибудь из подруг. Мне необходимо остаться здесь. Задумал тут небольшую победоносную войну.
Таська прекратила пляску папуасов и подозрительно сощурилась.
- Не поняла? Я, значит, буду тебе подарки искать по всей Барселоне, а ты здесь будешь прелюбодействовать?
- Прелюбодействовать – это, конечно, хорошо, но заниматься я здесь буду вещами куда более скучными и нервными. Впрочем, можешь ко мне наблюдателем тещу заслать! – При этих словах Игорь почему-то мечтательно улыбнулся, - Да-а-а-а, твою маму бы в нашу квартиру на все эти дни…
- Странный ты какой-то, вот что! – Таська, поглядев в штормовые глаза мужа, решила не вникать, сменила гнев на милость и ушла искать телефон.
Спустя несколько дней, Игорь благодушно наблюдал из-за уголка книги, как жена суматошно бегает по квартире, запинаясь о раскиданные по полу предметы, копошится в распахнутых шкафах, вытаскивает из сумки одни тряпки и засовывает другие.
Наконец, Тася совершила над собой волевое усилие и, будто переходя Рубикон, застегнула длинную молнию на матерчатом, лоснящемся боку.
Словно подводя черту под этим ее деянием, с трех сторон в стены ударили победитовые сверла.  Игорь мрачно улыбнулся и посмотрел на часы. Было восемь часов субботнего утра.
Тася побледнела и закусила губу.
- Знаешь, я рада, что хотя бы три недели не буду слышать это!
- Ничего, родная, - Игорь захлопнул книгу и взялся за ремень сумки, - Отдыхай спокойно, давай на дорожку присядем что ли…

Приехав из аэропорта, Игорь поднялся на третий этаж и замер, собираясь с духом. Затем решительно позвонил в первую на площадке квартиру. Через некоторое время, из дверного проема высунулась покрытая седой щетиной, морщинистая голова.
- Привет, дядя Сема, - неловко поздоровался Игорь, - Разговор есть… деликатный.
Высокий жилистый старик, которого Игорь назвал дядей Семой, нахмурил густые брови, но, узнав соседа, благодушно улыбнулся.
- А-а-а, здорово, старлей! Какие у нас с тобой могут быть «деликатные разговоры»? Ты ж не красна девица?
- Не красна, и не девица, - согласился Игорь, - А если хорошо подумать, то уже и не старлей давно…
- Ну, заходи, заходи! – дядя Сема заинтересованно посторонился и, внимательно оглядев лестничную площадку, тихонько закрыл дверь за спиной своего гостя.
О чем говорили нежданный визитер и хозяин квартиры, неизвестно, но когда дверь снова открылась и собеседники вышли на площадку, Игорю, судя по лицу, значительно полегчало, а дядя Сема почему-то непрестанно скреб в затылке и повторял:
- Так-то оно, может, и верно. Так-то оно, может, и правильно…
Пожимая руку Игорю, старик внимательно и строго посмотрел ему в глаза.
- Я тебя, Егор, конечно, поддержу, только все равно это не по-людски. Убеждать нужно людей, а уж потом душить.
- Это раньше так было, дядя Сема, а теперь никто так не понимает. Сейчас, если не придавил – и не побеседуешь нормально. Любой разговор через губу начинается, и все друг друга на излом пробуют, как в обезьяньей клетке. Дядь Сема, у меня тут… э-э-э…
- Что, денег, поди, предложить хочешь?
- Ну… как компенсацию…
- Хороший ты парень, Егорка, только времена эти сучьи да рачьи тебя тоже стороной не обошли, не пощадили. Иди с Богом.
После того, как дверь в квартиру старика закрылась, Игорь еще долго стоял на площадке, вытирая красное лицо платком.
Оправившись, он приготовил конверт, который так и не решился предложить дяде Семе и деликатно позвонил в соседнюю квартиру.
- Доброго утра, Ида Генриховна! – улыбнулся Игорь пухлой миловидной блондинке лет сорока, заинтересованно выглянувшей из дверного проема, - У меня к вам нескромный вопрос. Если я не ошибаюсь, ваши дети еще в летнем лагере? Тут, видите ли, какое дело…

 Стоя на крыльце, Игорь бездумно таращился в недра двора, приложив телефонную трубку к уху и, временами, вставлял в поток слов жены ничего не значащие междометия.
- Угу… ну да? Ух, ты! – не отрываясь от «разговора» с супругой, Игорь просемафорил свободной рукой подъехавшей к подъезду «Газели».
Из кузова грузовика торчала внушительных размеров коробка.
- Это что за «катафалка»? – удивилась, проходящая мимо с поганым ведром тетя Клава.
Поздороваться она, как всегда, «забыла».
- Тась, я перезвоню, - Игорь невозмутимо перевел взгляд с грузовика на соседку, - Да понимаете, Клавдия Михална, прежнюю жену я в ссылку отправил, а себе новую заказал, электронную.
- Чем старая-то не угодила? Слишком хорош для нее? – тетя Клава решила поддержать разговор, демонстрируя, что такими шутками ее не проймешь.
- Всем угодила, только борщ готовить не умела, а я вот такой хочу, как у вас. Научите? Чтоб отхлебнул – и умер от восторга.
Тетя Клава побелела и открыла рот, чтобы достойно ответить на сомнительный комплимент, но по ногам ей ударило выхлопными газами из закопченной трубы «Газели», а из кабины на асфальт посыпались низкорослые, коренастые ребята в серых комбинезонах.
- Тьфу ты, сатана! – оценив соотношение сил, соседка сердито оттерла Игоря грязным ведром от косяка и юркнула за дверь.
- У нас заказ для… э-э-э… сеньора… Джельсомино? – один из крепышей недоверчиво посмотрел на Игоря.
- Все правильно, - Игорь прозорливо-успокаивающе достал бумажник, - Значицца так, Трое-из-ларца, в спецзаказе ничего не перепутано, попрошу отнестись к моим европейским причудам сугубо скрупулезно.
- Обижаете, сеньор! – хмыкнул крепыш, - Мы свою работу крепко знаем и от техусловий не отклоняемся. Все будет в лучшем виде!
- Ва бене! – сказал Игорь и протянул Старшему-из-ларца ключи от квартиры, - Вы пока располагайтесь, а я машину свою отгоню в безопасное место. Что-то мне подсказывает: лучше ей во дворе ближайшее время не светиться.
Наемники еще раз сверились с заказом и понимающе-нехорошо заблестели глазами.

Игорь расписался в какой-то форме, протянутой ему Старшим-из-ларца и сумрачно оглядел свой кабинет.
- Ну как?
- Благодарю за службу, амици!
- Рады стараться! – дурашливо проорали Трое-из-ларца.
Старший махнул своим подручным, и вся троица бесшумно обрушилась во тьму лестничного провала.
Щелкнула, словно подводя некую черту, входная дверь. Игорь вошел в кабинет и аккуратно закрыл за собой тяжелые створки. Взяв в руки пульт, он нажал на небольшую красную кнопку. Комнату наполнил гул мощных динамиков. Возле стены загорелся множеством огоньков усилитель, а под потолком вздохнул сабвуфер, намертво прижатый к беленому бетону несколькими толстыми кронштейнами.
- Завтра! – неведомо кому пообещал Игорь и с сожалением отключил звуковую систему.
Чему-то мрачно улыбаясь, он проследовал в спальню, тоскливо посмотрел на пустое место в кровати и, поспешно скинув с себя одежду, протаранил головой подушку.
- Завтра! – повторил он в полголоса и закрыл глаза.

Доцент отрешенно наблюдал, как его тахта, повинуясь вибрации, рождающейся где-то внизу, в недрах акустического ада, медленно, но настырно ползет к окну, из которого все еще доносились панические завывания Аллигатора.
Ровно в семь утра тот катапультировался в одних семейных трусах из постели, ощущая, что стены и пол его квартиры сотрясает некая хтоническая сила. И вот уже битый час терпеливая супруга втолковывала своему повелителю, что никакой опасности родное жилище не представляет. Пока, судя по звукам, увещевания успеха не имели. Портвейн «Топорики» всегда будил в душе Аллигатора мистический восторг, особенно по утрам, так что, Доцент мысленно пожелал его жене удачи и со вздохом встал со своего трясущегося лежбища. Ситуация требовала какой-то вразумительной реакции.
У двери квартиры, из которой разносились инфернальные звуковые волны, стояла тетя Клава и терпеливо пинала ее ногой, обутой в тапок с трогательным помпоном.
- Доброе утро, Клавдия Михайловна! – как говорится, «враг моего врага – мой друг», так что, Доцент великодушно простил тете Клаве недавних «сморчка» с «мозгляком» и с удовольствием присоединился к ее карательной миссии, - Чего же вы ногой-то? Звонок не работает?
Тетя Клава прервала свое занятие и снизошла до диалога.
- Звонок, говоришь? – сказала, прищурившись, она, - А испытай, испытай звонок-то! У него там заместо звонка дьявол за дверью сидит!
- Какой дьявол? – не поверил ушам Доцент.
Клавдия Михайловна вместо ответа молча указала на кнопку: «сам попробуй».
Осторожно позвонив, Доцент вздрогнул. Из квартиры, сотрясаемой ревом спид-металла, раздался квакающий смех Джокера – заклятого врага супергероя Бэтмэна. Каждое нажатие кнопки вызывало у одного из самых зловещих маньяков американского кинематографа новые приступы хохота.
Зло сплюнув, Клавдия зачем-то ринулась к соседям. По ее мнению, реакция обитателей подъезда на эту утреннюю какофонию была довольно странной. Никто не спешил на штурм проклятой квартиры с вилами и топорами. Ситуацию прояснил дядя Сема, поведав горящей праведным гневом соседке, что внизу никого кроме него нет. Уехали на дачу, на природу, к черту на рога. Оставили ворох ключей и просили поливать фикус.
Их диалог прервал продрогший Аллигатор. Тщательно драпируясь в семейные трусы, он громогласно поведал соседям, что намерен сделать с «этим сучонком». Доцент с верхней площадки пообещал принять участи в экзекуции, чем развеселил, почему-то, дядю Сему.
- А чего вы так возмущаетесь, гражданин доцент? – спросил он, ухмыляясь в усы, - Ночное время, согласно Кодексу, с двадцати трех до семи. И оно давно прошло! В остальное, сталбыть, дневное время, граждане могут делать, что душе угодно. Слушать музыку, или перфоратором стены долбить. Вы, как знаток законодательства и перфорации, должны понимать!
Аллигатор почтительно дослушал монолог дяди Семы, к которому питал трусливое уважение, а затем поднялся на площадку четвертого этажа, и всем своим статридцатикилограммовым телом обрушился на полотно злосчастной двери. По коридорам разнесся траурный звон, который окончательно помог темным силам вторгнуться в пыльное пространство подъезда № 1.
Вызванные к жизни тапочком тети Клавы и электрическими импульсами в системе сигнализации, эти темные силы материализовались на площадке в виде трех статных мужчин, обвешанных резиновыми дубинками и многозначительно поскрипывающими кобурами.
Оттеснив оглушенного Аллигатора кевларовыми животами от двери, они учтиво порекомендовали гражданам «не толпиться» и «расходиться».
Граждане, поняв, что против армии тьмы пока бессильны, расползлись по квартирам. Вслед им обидно смеялся Джокер. Видимо, Аллигатор своим героическим броском что-то нарушил в механизме дверного звонка.
Как только сотрудники ВОХРа ушли, дверь тети Клавы тихонько отворилась. Шустрым крабом она прокралась к электрическому щиту и с остервенением крутанула рубильник. Джокер сконфуженно замолчал. Следом за ним упокоились металлические бесы в глубинах квартиры Игоря.
- Так-то! – прошипела Клавдия Михайловна и величественно удалилась.

Спустя несколько часов, заехавший на обеденный перерыв Игорь стоял возле щитка и озадаченно бряцал ключами.
- Разведка боем продемонстрировала некоторые изъяны в плане Генштаба, - пробормотал он и, вытаскивая мобильник из кармана, скрылся за дверью.
 Побыл Игорь в квартире недолго. С кем-то быстро поговорив по телефону, он снова уехал, с удовольствием напоследок бросив взгляд на вмятину, оставленную Аллигатором.
Спустя некоторое время, во двор заехала печально знакомая героям нашего повествования, запыленная «Газель».
Трое-из-ларца невозмутимо выгрузили из кузова новую партию коробок и взвились на четвертый этаж, распространяя запах серы, а может быть, какого-то другого дурнопахнущего вещества.
Провозившись в недрах проклятой квартиры около получаса,  они спешно эвакуировались, только Старший ненадолго задержался на пороге. Нажав на пульт дистанционного управления, он зашвырнул его в дверной проем, как гранату, захлопнул дверь и, сопровождаемый грозным воплем тети Клавы, ссыпался вниз по лестнице.
Грузовичок окутался едким дымом и вырвался из двора на оперативный простор, чуть не раскатав по асфальту пуделиху Доцента, совершавшую променад под присмотром умиротворенного хозяина.
Зайдя в подъезд, Доцент схватился за голову.  С четвертого этажа неслись крики Тилля Линдеманна.
- Du hast! – надрывался беспокойный немец.
- ;%*%! – вторил ему Аллигатор, обессилено прислонившись к заветной двери.
Поднявшись на ватных ногах  к своим союзникам, Доцент узрел, как тетя Клава недоуменно терзает тумблер на распределительном щите.
Несмотря на ее манипуляции, неистовые тевтоны продолжали бесноваться за охраняемой силами зла дверью.
- Дизель! – выдал авторитетный диагноз Аллигатор и стоически отправился в магазин.

Нервный день пролетел незаметно, уступив место грозовому вечеру. В густом, затхлом воздухе носилась гонимая ветром водяная пыль и нездоровые флюиды.
Примерно в двадцать два тридцать, во двор заехало такси. Пассажир выгрузился возле первого подъезда и расслабленной походкой хорошо отдохнувшего человека направился к домофону.
Замяукал магнитный замок, Игорь легко взбежал, распространяя запах коньяка, на свой этаж.
За пыльным окном полыхнуло и возле него возник громоздкий силуэт.
- Слышь, ты, мля! Сюда иди! – силуэт преградил Игорю путь.
Тот, почти не останавливаясь, совершил несколько экономных движений, после чего Аллигатор сначала взвыл, а затем захрипел, сползая по стенке.
Что-то металлически зазвенело и, подпрыгивая на ступеньках, улетело вниз.
Аллигатор сидел на полу и утробно выл, держась левой рукой за челюсть. Правая рука плетью висела вдоль жирного бока.
- Еще раз твое мурло возле щитка увижу – вторую клешню отломаю! – отрывисто произнес Игорь.
- Всех касается! – он адресовал это верхней площадке, на которой тут же плавно закрылись две двери.
Из дверного проема квартиры прямо в лицо Игорю вылетело: «through the fire and flames we carry on!».
- Вот именно! - ухмыльнулся тот и исчез в грохочущей преисподней.
Пару минут музыка еще играла, очевидно, песенка хозяину адского агрегата очень нравилась, а затем подъезд пыльной ватой заполнила тишина, лишь завывал возле стенки поврежденный Аллигатор.
Из квартиры внизу вышел дядя Сема и, неодобрительно покачав головой, подобрал что-то с пола, обернув предварительно пальцы полиэтиленовым пакетом. Скрывшись ненадолго, чтобы позвонить в «Скорую помощь», он быстрым шагом подошел к скулящему Аллигатору и сунул что-то ему под нос.
- Ты бухой поскользнулся и упал с лестницы, - жестко глядя в красные бельма алкаша, отчеканил старик, - Если метлу не привяжешь – я тебе такие Хиросиму с Нагасаки устрою, не рад будешь, что на свет появился. А «мойка» твоя с пальчиками у меня пока побудет в качестве сувенира. Моргни, если понял!
Аллигатор испуганно замычал.
Когда фельдшер оперативно прибывшей «Скорой» делал ему обезболивающий укол, Аллигатор все хлопал и хлопал веками, хотя дяди Семы уже давно не было на лестничной площадке.
 

- … ский суд, в составе… бур-бур-бур… по иску гражданки… так-так… о взыскании компенсации морального вреда… определил… привлечь в качестве ответчика… назначить судебное заседание… бур-бур-бур… ага!
Игорь свернул судебное определение в трубочку и посмотрел сквозь него, как в подзорную трубу на дверь тети Клавы.
За дверью нервно завозились.
- Я так понимаю, в других инстанциях уже побывали с известным результатом? – громко сказал Игорь, - Ну что же, будет вам моральный вред, Клавдия Михална!
С этими словами он скрылся в вибрирующих недрах своего дома.
Затихшая ненадолго музыка проинформировала невольных слушателей, что хозяин квартиры созванивается с кем-то по телефону. Новый распорядок жизни порождал новые приметы.
Немного двинувшаяся умом неделю назад собака Доцента перестала осквернять ковер и прислушалась.
- Шолом, идише копф! Он же Жора, он же Гога, он же самый дорогой адвокат нашего города и прилегающих районов! – донеслось до нее сквозь пол.
- Привет, Гарик! Как сам? – проник в эфир некий бесплотный голос.
- Очень хорошо… помнишь, я тебе рассказывал про свою войнушку?
- Склерозом пока не страдаю. Что, клюнул какой-то мешугене? В суд побежал?
- Угу, взыскание морального вреда.
- Никаких шансов. Кстати, мог бы мне судебную практику не присылать, мы сами с усами.
- Береженого бог бережет…
- …а не береженого конвой стережет, да-да. Ну что, я выписываю ордер? Проигравшая сторона оплатит банкет. У кого, кстати, в производстве?
- У Танюшки, она из декрета вышла, оказывается. Я и не знал.
- Такая же фигня. Редко стали встречаться, господа одногруппники.
- Точно! Когда эта байда закончится – обязательно исправимся.
- Ага, мы всегда так говорим… ладно, Гарик, бывай, у меня звонок по второй линии, - сказал призрак.
- Будь здоров, Георгий!
Игорь дал отбой и снова взялся за пульт. Он уже изучил музыкальные предпочтения доцентовой собачки и поставил два часа тирольского пения.
Тирольцы дали жару, вместе с ними дала жару пуделиха. Она привычно уже уселась возле новенькой кучи на ковровом покрытии, задрала морду и завыла. Двухчасовой дуэт аудиосистемы и домашнего питомца начался.
Ближе к вечеру, в дверь Игоря кто-то позвонил. Видно было, что звонящий еще не знаком с приятелем Игоря – Джокером, так как палец визитера после первого звонка с кнопки тут же панически соскользнул.
Перед «гостеприимно» распахнувшейся дверью, нахохлившись, стоял человек в серой форме.
- Здорово, Серега! – обрадовался Игорь, - Заходи, заходи, я тут уже все жданки съел! Как здоровье у нашего дорогого Гасана?
- Здравствуйте, Игорь Алексеевич, - буркнул участковый, - У Гас… товарища подполковника все хорошо. А вот к вам у меня разговор.
- Эт хорошо! – Игорь посторонился, пропуская Сергея в прихожую, - У меня тут давно уже к «разговору» все готово.
Помогая вяло отбрыкивающемуся участковому избавиться от планшета, он другой рукой взял с полки мультифору, пухлую от каких-то распечаток.
- На кухню, если не возражаешь. Вино какой страны предпочитаешь в это время суток?..
Спустя несколько часов в квартире Игоря включилось караоке.
- Там, там, высоко-о-о! Над землео-о-ою кружит стая! – выводил красивым баритоном участковый.
- Если смотреть наверх – кружится голова-а-а! – не отставал от него Игорь.
- И-и-и мне так легко, словно это я-а-а летай-ю! И рядом только неба синева! – отголоски «официального разговора» сотрясали закупоренные оконные стекла и отражались от стен многострадального подъезда.
Прощались долго и шумно. Участковый непослушными пальцами пытался запихнуть Игореву мультифору в планшет и обещал заходить почаще. Хозяин, охрипший после душевного вечера, басом рычал что-то радушное и, несомненно, одобрительное.
Заботливо подождав, пока серая форма Сергея не растворится в сырой подъездной мгле, Игорь нажал на кнопку звонка, пьяным смехом посмеялся за компанию с Джокером и захлопнул дверь.
Секция погрузилась в задумчивую тишину.

Визит участкового стал Берлинской битвой акустической войны. Воля к победе триумвирата была утеряна окончательно и бесповоротно. Доцент отстирывал ковры и воевал с собакой, тетя Клава увязла в судебной тяжбе, с ужасом понимая, что эта буря разобьет кораблик ее финансового благополучия о рифы судебных издержек, а Аллигатор кушал детское питание через трубочку и от любого резкого движения вне зависимости от его источника, норовил забиться под кровать.
Так что, вскоре после посиделок с участковым, возле двери, сотрясаемой изнутри агрессивными децибелами, возникла траурная делегация в составе трех человек. Доцент имел на лице выражение коменданта осажденной крепости, который, не теряя достоинства, пришел вручать врагу ключи от ворот. Аллигатор на всякий случай всем дружелюбно улыбался, посверкивая проволокой, продетой между зубами. А тетя Клава испекла торт, украшенный розочками из крема кислотно-зеленого цвета.
Слегка перефразируя Марка Твена, опустим завесу жалости над следующей сценой. Ведь сломленный человеческий дух – не самое отрадное из зрелищ, пусть даже его носители не вызывают никаких теплых чувств.
Пока шли переговоры, волны вибрации слабели. Когда сторонами были достигнуты соглашения по всем ключевым точкам общественного договора, касающимся ремонтного и прочего шума – дьявольская музыка сошла на нет.
- Но ты же демонтируешь свою адскую машину? – заботливо поддерживаемая Игорем под локоток Клавдия Михайловна все пыталась восстановить довоенный «статус-кво».
- Ну зачем же, тетя Клава? – усмехался тот, - Вы в гости приходите, караоке попоем на два голоса.
Тетя Клава смотрела на своего собеседника раненой рысью, но не забывала почтительно кивать. Доцент уже давно позорно сбежал, оставив своих союзников на растерзание сразу после окончания официальной части переговоров. Аллигатор все так же дружелюбно улыбался, не забывая держаться вне зоны действия рук соседа.
Спровадив «высокие договаривающиеся стороны», Игорь тяжело перевел дух и подошел к Джокеру.
- Я не прощаюсь, дружище! – грустно сказал он, - Мы обязательно с тобой снова окажемся против целого мира и зажжем как в старые, добрые времена! Мир никогда не бывает долгим, помяни мое слово!
Воровато вытащив из-за спины отвертку, Игорь вонзил ее в беззащитное тело звонка.

- Все-таки, в Испании хорошо, но дома лучше! – Таська вышла из машины и блаженно потянулась, - Ой, сейчас спать завалюсь! Лишь бы доцент этот снова ремонт свой не затеял!
- Не волнуйся, родная, не затеет, отвечаю! – Игорь как-то странно ухмыльнулся, вытаскивая сумку из багажника.
- Здравствуй, Таисья! С возвращением! Загорела-то как! Сразу видно, не на грядках такой загар раздают! – идущая мимо тетя Клава спрятала поганое ведро за спиной и приветливо улыбнулась.
- Спасибо, Клавдия Михална… - растерянно отозвалась Таська, недоуменно рассматривая держащего для нее входную дверь Аллигатора.
- Не робей! – подмигнул ей Игорь, и кивнул соседям, - Давай, вались спать скорей, я ужин буду готовить в честь твоего приезда. Слушай, родная, а ты не против, если мы Семена Кондратьевича на ужин позовем?
- Товарища генерал-лейтенанта? А давай! – засверкала глазами Тася, - Он славный и анекдотов много знает.
- Ну вот и хорошо! А сувениры, которые ты мне привезла, ему подарим. Он мне в твое отсутствие сильно помог.
- Да что у вас тут было? – Тася остановилась, и выпятила губу.
- Вечером, вечером расскажу! В лицах! – Игорь чмокнул супругу в щечку, сгреб свободной от сумки рукой в охапку и потащил на этаж, перешагивая по две ступеньки зараз, - Ты представить себе не можешь, как я соскучился!

КОНЕЦ