Новогодний переполох

     На окраине поселка, в старенькой избушке, когда-то давным давно, жила простая, веселая наша соседка Серафима. Волею судьбы жила она одиноко, в хозяйстве у нее имелось несколько пеструшек да черный бородатый козел,  прозванный мудреной кличкой Фармазон. От одиночества , либо от пагубного пристрастия, но с некоторых пор у Серафимы появилась традиция, - как какой праздник, то ей непременно надо пробежаться по избам  соседей, отведать хмельной медовухи, которую отменно готовили те, кто имел свою пасеку.
    
     Как-то раз, а это случилось под Новый год, Серафима, торопливо хлопнув калиткой, уже с утра пометелила вдоль улицы, заметая снег полами старенькой шубейки. Перемещаясь от избы к избе, обошла почти всех соседей. Скоро пролетел короткий зимний день, и уж к позднему вечеру, изрядно повеселевшая Серафима, притормозила у ворот деда Михея. Тот был строг и суров, нередко наводил беспощадную критику на Серафиму за ее бестолковую, бесшабашную жизнь. Серафима нерешительно потопталась у ворот. Из избы доносился гомон, там весело балагурили, звенели посудой.

      Серафима, осторожно ступая подшитыми валенками, сперва пробралась в сени "послухать", о чем "гутарють" веселые домочадцы. "Ишь ты! Народу-то сколь! Кажись вся ихняя родня сЪехалась!" - восхитилась удивленная Серафима,  согнувшись дугой у замочной скважины. Увлеченная праздничными голосами в Михеевой избе, она не заметила, как следом за ней притащился ее Фармазон.   Серафима напрочь забыла задать ему свежего сена, и теперь голодный козел терпеливо ожидал, когда же его непутевая хозяйка вспомнит о нем. Но, прилипшая к чужим дверям, Серафима ничего не замечала. Терпению козла настал конец и,  сердито мотнув  бородой, он с силой поддал Серафиме в аккурат ниже спины. Удар пришелся настолько неожиданным и крепким, что Серафима, охнув, торпедой влетела в распахнувшуюся дверь, по инерции тюкнулась головой в Михееву невестку Дашу, лягушкой шмякнулась на пол. Дарья, подносившая к столу кувшин с напитком, не удержала его и содержимое кувшина выплеснулось на Михеева младшего сына Мишаку,  изрядно промочив его нарядную рубаху. "Елки-моталки! Едрить твою...!" - огорченно, с возмущением, воскликнул Мишака и вскочив из-за стола, смешно растопырив руки.

        Серафима, барахтаясь на полу, что-то бессвязно бормотала, тщетно силилась подняться. "Ну, держись,  забубенная головушка!" - угрожающе произнес Мишка и полез к печи за кочергой. Притихшие было гости разом загалдели, повскакивали с мест и давай потешаться: "Ай,да Серафима! Ну и чудачка! Каков сюрприз к праздничку преподнесла! "А на пороге , застыв темным изваянием со своей рогатой мордой, подал голос Фармазон.   "Ме-мек--ке-ке-е" - по-козлиному вывел он и уставился влажными глазками на людей.

         "Это еще что за леший?! А ну, сгинь, рогатый! Свят, свят ,свят!" - замахнулась на козла полотенцем Михеева бабка, приняв Фармазона за нечистую силу. Но козел не сгинул, напротив, переступив копытцами, нервно закрутил хвостиком . Тут, на беду, в сенцах, с чердака сполз хозяйский кот Тимоша. Заинтригованный вертящимся хвостом Фармазона, Тимоша выгнул свою спинку дугой, зашипел и молнией бросился на козла, вонзив когти в его спину. От боли Фармазон взвился, и с котом на спине вскочил с порога в избу,поскакал вокруг стола, сбивая стулья. "Ай,дьявол, то ж Серафимкин козел!"- изумилась Михеева бабка .Гости бросились ловить козла, но он, ловко уворачиваясь, подскочил к печи, стряхнув с себя кота, сунулся мордой в ведро с остатками картошки на дне, да зацепился рогами за дужку. Ведро чудом оделось ему на шею,  и пошло-поехало пуще прежнего. Фармазон заметался по избе уже теперь с ведром. Под ноги суетящихся гостей из громыхающего ведра посыпалась картошка, некоторые стали падать, сбивая друг-дружку.Кто-то зацепил с лавки посудину с мелом, оставшимся от побелки печи, и она хлопнулась на ползающую внизу Серафиму. Тут уж все в избе содрогнулись от хохота. Дед Михей так и затрясся подпрыгивая на табуретке, не в силах уняться. "Батюшки светы! Ой,не могу! - приговаривал дед - такого еще в моей избе отродясь не бывало!" - продолжал смеяться дед Михей, утирая слезы.

           Серафима, обсыпанная с ног до головы мелом, наконец поднялась на ноги.  Фармазон с барабанным боем ведра выскочил-таки за дверь, а Серафима белым пугалом за ним.  Во след развеселой компании пустился Мишака с кочергой.
           "Ну,погодьте! Ужо я вам пропишу артисты-циркачи! Вот уж я вам задам сюрпризу!" - гудел бегущий Мишка, размахивая кочергой. Мокрая рубаха на нем сразу задервенела и он, чертыхнувшись, повернул к избе, бросив во след убегающей парочке: "Ништяк, я еще до вас доберусь!"

           Не в силах угнаться за козлом, Серафима причитала: "Стой,дурило заполошный! Стой, ведро сниму!". Но перепуганный Фармазон вконец одуревший от шума в избе, барабаня картошкой по дну ведра, спешно уносил ноги подальше от Михеева двора. Доскакав до сельского клуба, где у сверкающей елки толпился народ, Фармазон остановился. Подбежавшая Серафима, торопливо с тащила с него проклятое ведро. Кое-как отряхнула свою шубейку и уже под всеобщий хохот  праздной толпы потопала к своей избушке довольная, однако, уже тем, что разЪяренный ее проделками Мишка, скоро замерзнув в мокрой рубашке, не стал чинить расправу на виду у всех. Добравшись до избы, Серафима загнала козла в сарай, бросив ему охапку душистого сена. Закрывшись у себя дома, она уж до утра никуда не выходила. Спешно укладываясь ко сну, подумала: "Ну и денек выдался!" Она вскоре уснула и не слышала, как часы пробили полночь и наступил Новый год.