История матери. 5. Батяня...

                ГЛАВА 5.
                «БАТЯНЯ». 

      Осталась Кнопочка в лазарете жить и работать. Может, вправду потеряла память, может, боялась, что вернут в блокадный Ленинград. Была спокойна, трудолюбива и исполнительна. Больше никто не допрашивал.

      Оказалась сущим кладом: пела прекрасно, как артистка; запоминала слёту стихи и потом их зачитывала перед ранеными; писала письма родным для того, кто сам не мог этого сделать; поила и кормила «тяжёлых» с ложечки, помогала на перевязках, помывках.

      Там приметил её идущий на поправку полковник, которого весь лазарет звал просто: «Батяня». Он стал для потерявшейся, растерянной девчушки приёмным отцом.


      Она прошла с ним по дорогам войны при медсанбатах и санротах весь 42-й и 43-й годы, пока где-то между Ржевом и Смоленском приёмный отец не погиб. Погиб от руки немецкого снайпера, печально известного на том участке фронта – оставлял недалеко от «отработанных» целей визитную карточку: вырезал на стволе дерева свои инициалы «RK» (Ральф Карл). Этот случай так потряс Дуню, что сразу всё вспомнила! И поклялась на его могиле, что тоже станет снайпером и разыщет этого Ральфа!

      Обучение в школе снайперов заняло три месяца. Дуняше к тому времени пошёл 14-й год, становилась взрослой девушкой: невысокой, стройной и красивой. Но не до красования тогда было. Она упорно шла к цели – стала лучшей в роте! У неё оказалось прекрасное зрение и точная рука! Вскоре, окончив с отличием ускоренные курсы, получила новую, последней разработки, снайперскую винтовку!

      Мечта и клятва начинали сбываться.

      Началась простая, военная жизнь: приказ, поиск цели, подготовка, цель, выстрел. Сколько их было за те годы? Дуня не помнила. Запомнились лишь некоторые эпизоды.


      …Над позициями наших часто, низко и дерзко летала «Рама» и, улетая после разведки, всегда сбрасывала несколько бомб прямо на лазарет. Его местоположение меняли, тщательно маскировали – тщетно. Этот мерзавец находил и бомбил! Вот его-то и выследила девочка.

      Однажды, купаясь в речке, заметила приближающуюся «Раму». Выскочила из воды и бросилась голышом к винтовке, спрятанной в кустах ивняка. Оттуда и произвела выстрел вертикально вверх, прямо в брюхо проплывавшего над головой самолёта. Неудобная поза и вынужденная спешка не помешали пуле найти цель.

      Девушки-санитарки, видя, как на них, медленно кренясь на левое крыло, пикирует ненавистная авиетка, закричали:

      – Вот сволочь! Совсем обнаглел! На голову сесть собирается…

      Но, поняв, что с самолётом что-то происходит, закричали от радости:

      – Ага! Гадина! Попался! Нашлась и на тебя управа! Ура-а-аа!

      «Рама» рухнула на лесок, ломая деревья и кусты.

      Солдаты ринулись туда, собираясь разорвать руками ненавистного лётчика, погубившего стольких ребят и девчат-санитарок! Вот только мстить было уже некому: голубоглазый молоденький лётчик, смотря в небо невинными глазами ангела, был мёртв.

      – Ой! Какой молоденький… Может, это не он бомбил, а другой? – сказала санитарка, пожалев уже врага. – Давайте его похороним, человек, всё ж…

      Подбежали остальные, зашумели, стали вытаскивать лётчика из кабины. Положили на траву поляны.

      – О-о-о-оо… Да вы поглядите, а ведь он убит ещё в небе, – проговорил пожилой сапёр «Дед». – И рана-то чудная… Ха-ха-ха! Ой, бабы, не смотрите! Стыдоба, да и только, – со смехом повалился рядом с телом на землю.

      Действительно: пуля, выпущенная из «снайперки» Дуняшей, попала прямо в… промежность, потом, пропоров немца насквозь, вышла через макушку головы. Он-то сидел за штурвалом.

      Отсмеявшись, доложили начальству о происшествии. Это оказался именно тот самый садист, который бомбил лазарет! Он всё фотографировал на память, должно быть.

      Дуне вынесли благодарность!


      О своей клятве не забывала, расспрашивала всех, кто мог хоть чем-нибудь помочь. Ей повезло.

      Через семь месяцев в плен был взят раненый снайпер-фашист и привезён в штаб командования.

      Она находилась в тот момент рядом, ожидая инструктажа по поводу новой цели и, увидев солдата с немецкой «снайперкой», кинулась к нему.

      – Братец! Ответь, откуда это у тебя?

      Тот кивнул на штабной барак:

      – Снайпера допрашивают. Немца. Толстый такой. В очках! Как стрелял-то, не пойму?

      Не слушала, побежала к штабу. Упросив ординарца доложить о ней командиру, пояснила, что может в допросе помочь.

      Её ввели в кабинет, где на табурете, перевязанный и окровавленный, сидел грузный немец и плакал. Попросила командира поговорить с пленным: к тому времени хорошо говорила на немецком. Ей разрешили и вышли, оставив лишь часового.

      О чём с ним говорила, какие слова нашла, отказалась потом разъяснить, но, выйдя из дверей штаба, теперь точно знала, что это за «Ральф» и где его искать.

      Пленный же вскоре умер от ран.


      …Через три недели напала на след стрелка и, выследив в момент «работы», «сняла с точки» одним выстрелом. Он даже не успел отработать «свою» цель.

                Январь 2013 г.                Продолжение следует.

                На фото: мама и я. 64-й г. п. Гранитогорск, Казахстан.

                http://www.proza.ru/2013/01/24/1341