Вкус детства

   Когда писатель Вениамин Каверин собирал материалы для своего знаменитого впоследствии романа "Два капитана", он встречался с участником  последней экспедиции Георгия  Седова Николаем Пинегиным.  Сам Каверин писал: "Я знал, что в Ленинграде живёт художник и писатель Николай Васильевич Пинегин, друг Седова, один из тех, кто привёл шхуну "Св. мученик  Фока"  на Большую Землю. Мы встретились, и Пинегин не только рассказал мне много нового о Седове, не только с необычайной отчётливостью нарисовал его облик, но объяснил трагедию его жизни - жизни великого исследователя и путешественника, который был не признан и оклеветан реакционными слоями общества царской России. Кстати сказать, во время одной из наших встреч Пинегин угостил меня консервами, которые в 1914 году подобрал на мысе Флора, и, к моему изумлению, они оказались превосходными". Учитывая что над романом "Два капитана" В.Каверин работал в конце 30-х годов прошлого века, консервам с мыса Флора, неизвестно сколько пролежавшим там в избушке зимовщиков, было больше двух десятков лет. Удивительно, но  жизнь  иногда преподносит и не такие сюрпризы.
     Перебирая вещи, оставшиеся от родителей в их осиротевшей квартире, моя супруга извлекла на свет ничем не примечательную жестяную банку. На вид это была обычная консервная банка, невесть как затесавшаяся среди постельного белья и одежды. Взяв ее в руки, Алла  вдруг оставила свое занятие, отошла к окну и, бережно поглаживая только что найденную банку, задумчиво спросила, знаю ли я что в ней. Помня каверинскую историю, я не задумываясь ответил, что скорее всего - рыбные консервы. И тогда она начала рассказывать.
    Павел Григорьевич Курис, ее отец,  был среди первостроителей шахтерского поселка Шолоховский, выросшего неподалеку от новой шахты "Восточная"  буквально в степи, примерно в  двухстах километрах северо-восточнее Ростова-на-Дону. Уроженец близкой станицы Тацинской, он приехал в родные места после Томского политеха вместе с молодой женой  Еленой и дочерью Аллой. Шахта и поселок при ней росли быстро. Сразу же шахтерская  семья получила квартиру по улице Советской, там родилась младшая дочь. Потом перешли в другую, в построенном специально для специалистов доме. А еще позже, в 1964 году  переселились в новый многоквартирный  дом на только тогда строившейся  улице Спортивной. В это время шахта Восточная уже вовсю давала "стране угля" и молодому, перспективному специалисту  предложили поработать за границей. Павел Григорьевич, сын погибшего на войне  политрука, а до войны председателя Тацинского райисполкома Григория Семеновича Куриса имел безупречные анкетные данные и прекрасно проявил себя в работе. Раздумывать он не стал и в том же году отбыл на работу во Вьетнам, создававший при поддержке советских специалистов  угольную промышленность.
   Работа за границей, даже и в такой небогатой стране, как Демократическая республика Вьетнам давала немалые преимущества:   специалисты получали часть зарплаты в местной валюте, а остальной заработок - примерно 60% - перечислялся им на счет Внешэкономбанка. При возвращении эти деньги выдавались так называемыми чеками, на которые в спецотделах крупных магазинов можно было купить дефицитные товары, в том числе и автомобили. Такие отделы были  в центральных универмагах областных центров, они входили в сеть популярных в то время магазинов "Березка", имевших две параллельных линии - чековые и валютные. Вторые, естественно, обслуживали только иностранцев.
     Отработав предусмотренное контрактом время, Павел Григорьевич вернулся в Москву, и в аэропорту его встречала  жена Елена Николаевна. Домой из столицы они вернулись на новой "Волге" - автомашине ГАЗ-21. Машина была загружена всевозможными коробками, свертками и сумками, но устав с дороги - ехали всю ночь - машину загнали в гараж и разгружать стали только на следующий день.  Пока родители спали, снедаемая нетерпением и любопытством Алла не раз ходила в гараж полюбоваться на обнову и показать ее  дворовым друзьям и подругам. Днем началось самое интересное: распаковывались коробки и свертки и под восторженные охи и ахи  из них появлялись  обновы, сувениры, всевозможные обворожительные заграничные  штучки - скоро привезенное заполнило всю комнату. В одном из ящиков были упакованы жестяные банки с неброскими этикетками, похожие на консервные, но непривычно легкие. Одну из них тут же открыли, и приятный запах жареных орешков заполнил помещение -в банке был поджаренный соленый арахис вьетнамского производства.
    Это лакомство, неизвестное в то время в наших краях,  Алле запомнилось, как яркое впечатление детства: орешками угощали всех  гостей, одноклассников и друзей. Но все хорошее  когда-нибудь заканчивается - закончился и арахис. И вот, по прошествии стольких лет  вдруг оказалось, что одна банка, видимо припрятанная на особый случай, сохранилась, пролежав в укромном закоулке без малого полвека. Рядом с ней оказалась   упаковка китайских стержней для шариковых авторучек, тогда еще невиданных. Ручки назывались "Красная звезда" и были удивительно нарядны: при переворачивании можно было видеть плавающую золотую рыбку. Удивительно, но оказалось, что так долго лежавшие в упаковке стержни хорошо пишут!
    Потом Павел Григорьевич работал во Вьетнаме, в городке Уонг-Би еще раз, уже в семидесятые годы, но на этот раз его возвращение   не оставило таких необычных впечатлений. Правда, среди привезенного были диковинные кокосовые орехи, дефицитный в то время армянский коньяк и шикарный хрустальный сервиз из нескольких десятков предметов, но всё это, как оказалось, со временем утратило свою привлекательность, став доступным и обыденным.  Зато  в память о Вьетнаме долгие годы в моей коллекции хранятся вьетнамские значки, сделанные из сбитых американских самолетов, это действительно ценное свидетельство истории. Долго еще после возвращения Павел Григорьевич работал на "Восточной" инженером по технике
безопасности, не раз его приглашали в поселковые школы рассказать о Вьетнаме. Он рассказывал также и о том, как привел вместе с друзьями танковую наступавшую от Сталинграда советскую танковую колонну в Тацинку.  С тех пор прошли годы. Нет больше процветавшей некогда шахты  "Восточная", ушли из жизни первостроители, обветшал и состарился поселок Шолоховский, возрождение которого началось только в 2010 году с приходом к власти ростовского губернатора Василия Голубева, проведшего в поселке детские годы.
       Дело было в новогодние праздники. Банку с арахисом мы привезли домой и долго думали открывать ли ее. Открыли, и запах детства заполнил комнату - свежий аромат только что пожаренных на хорошем масле орешков. Сыновья, несмотря на аппетитный запах, пробовать отказались, но супруга, а за ней и я, не попробовать, конечно, не могли. Орешки оказались необычайно вкусными, замечательно пожаренными, в меру солеными - в общем, самого высокого качества. На другой день от лакомства не осталось и следа. Только банка напоминает  теперь об этом неординарном новогоднем событии, вернувшем нас на полвека назад.     Дело было в новогодние праздники. Банку с арахисом мы привезли домой и долго думали открывать ли ее. Открыли, и запах детства заполнил комнату - свежий аромат только что пожаренных на хорошем  масле орешков. Сыновья, несмотря на аппетитный запах, пробовать отказались, но супруга, а за ней и я, не попробовать, конечно,  не могли. Орешки оказались необычайно вкусными, замечательно пожаренными, в меру солеными - в общем, самого высокого качества. На другой день от лакомства не осталось и следа. Только банка напоминает теперь об этом неординарном новогоднем событии, вернувшем нас на полвека назад.