Казнить нельзя помиловать

   Заступил как-то наш дивизион на дежурство, штаб перебрался на флагманский корабль, сидим загруженные под завязку в немедленной готовности к выходу, ждём войны. Обычно суровый комдив к вечеру, приняв на грудь стаканчик другой, выполз в каюткампанию с каким-то свёртком, там народ попивает чаёк, забивает «козла», телик посматривает. Сел он на женихово место за столом, подозвал вестового, протянул свёрток, велел нарезать. Оказалось там сало, которое вестовой настрекотал, поставил на стол, налил комдиву чаю с лимончиком, тот разомлел, пребывает в благодушном настроении, китель расстегнул, покуривает.
 Посмотрел по сторонам, увидел, что его любимчик штурман Голота в домино дуется, весь в игре, думу думает - продувают они с напарником, не до чаю ему. «Голота, иди отведай сальца»,- говорит комдив. Тот что-то под нос буркнул, комдив опять пригласил, за Голоту напарник ответил: «Товарищ комдив, Голота не хочет, он сыт». «А чего ссать-то», - удивился комдив: «Не отравлено же?»
 Вот так порой не только знак препинания, но и отдельно взятая буква радикально меняет историю…



Картина автора "Игра. Тайный ход", картон, масло.