Джорджия

               
     В одной великой стране, которой, правда, уже нет, жила-была свободная, прекрасная Грузия. И служил в погранвойсках той великой страны, о коих помнят лишь зеленопогонники-ветераны, русский солдат Федя.
     Шел он как-то в почтовый переговорный пункт, что возле ажурного Тбилисского Дворца спорта с гигантским баскетболистом перед фасадом и увидел, как опоясывают летящего в прыжке спортсмена лесами. Для покраски, должно быть.
     Вошел солдат в переговорный пункт, попросил соединить с вузом, в который документы отправил и волнуется, почему нет вызова? Экзамены на носу. Выслали, Москва отвечает, должен быть. Требуйте с почты.
    - Нэ було, генецвале, – начальник почты Федору, – клянус мамой. Завтра зайди, дарагой, вислали – значит, придет, обязателно!
    Но и назавтра та же картина: нет вызова. Лишь с баскетболистом произошла метаморфоза: из летяще-прыгучего стал он вдруг танкообразным чудищем – наварили ему трусы да майку, по чьему-то начальственному  наитию, дабы прикрыть каркасную наготу спортсмена.
     И в третий день, увы, увы! нет вызова солдату. Вновь теребит он звонком вуз: без ножа режете, за так губите! Да выслан вам вызов, уже как с месяц – ответ. По какому адресу? – Федор уточняет. Диктуйте. Ну, так и есть,  переврали номер части, умчал его вызов, неведомо куда…  Завтра продублируем, заверяет Москва, сегодня поздно…
      Нервничает погранец: нынче нужен документ, сейчас. Или никогда. Иначе не успеет он оформить армейский отпуск, купить билет на поезд, ход его сверхсуточный не ускорит. Опаздает защитник Родины на экзамен. Сорвется вуз. Рухнт планы. Скомкается судьба.
    Но подходит к солдату генецвале – начальник почты, кладет ему руку на плечо и указует телеграфистке набрать на форменном бланке вызов русскому солдату. Ставит на нем подпись  с печатью и – в руки Федору.
    - Езжай, учись, дарагой, неси свет знания, дари его людям, а с ним любов и радост!
      Уже через три часа спешил солдат  на вокзал и снова мимо Дворца спорта с ажурным баскетболистом, вновь легким, прыгучим, без танкообразных одежд:  хватило-таки у кого-то разума и вкуса вернуть скульптуре ее подлинный, каркасно-парящий вид. И вновь сделать ее свободной и прекрасной.
     …А солдат тот выучился, стал видным мужем науки, пытливым, упорным. И вседневно помнит ту почту, ее генецвале-начальника и верит, что нынешняя Джорджия, как тот баскетболист, сбросив чуждые танкообразные одежды, вновь станет прекрасной и свободной Грузией.
     ...Спустя годы, посетил он сию "независимую" страну, выбросившую, вероятно, на свалку, того воздушного баскетболиста, разыскал "свою" почту. Увы, – ушел в лучший мир ее генецвале-начальник, едва ли бы поощренный сегодня за тот свой судьбоносный для русского воина шаг. Нашел его могилу и оставил букет на мраморе...