Последняя капля. 7. ЧП...

                ГЛАВА 7.
                ЧП.

      Компания азартно играла в карты, крича и разочарованно сопя, когда проигрывала, шельмуя и подсказывая, перемигиваясь и кривляясь, строя рожи друг другу.

      Мари задумчиво смотрела, и было грустно видеть в них столь явные признаки взросления. Эти взрослые парни со сломавшимися голосами уже не были её, с яслей родными; даже звуки их басовых нот казались теперь чужими!

      «Придётся заново привыкать к голосам, выступившим кадыкам, проступающим усам над верхней губой и к… тому, что выпирает ощутимо в плавках совсем взрослых юных мужчин. Отныне будь вдвойне осмотрительной с взглядами и касаниями, даже невинными. Кто знает, как их изменившиеся тела отреагируют? И что возомнят новые мозги? – безмолвно застонала. – Дёрнул меня чёрт сунуться в одиночку в рощу! Едва не поймал наши души и тела в свои силки! Чуть не продали их за пригоршню незрелой облепихи! Дела… – протяжно и сокрушённо выдохнула. – Как грустно! Не вскочишь беззаботно на спину мальчишке и не прокричишь: “Н-ноо, лошадка! Подвези до дома!” Не повиснешь, жарко шепча что-то на ушко, не кинешься в бурной радости, обвив ногами мальчишечью талию, не чмокнешь куда попало, радуясь девчачьей мелочи. Поступки впредь придётся строго контролировать. Больше не оправдаешься детскостью и малолетством. Достаточно посмотреться в зеркало: ему не соврёшь, что ты маленькая по годам и документам. Не забывай, Мариш, что вы все родились здесь, на юге, в Азии, и ваши организмы под натиском этого яростного солнца и минеральной воды в реках формируются в ускоренном темпе. Сама природа заставляет созревать слишком рано, побуждая приносить до срока урожай. Очень рано. Преждевременно расцветает и чувственность, сама только что в этом убедилась. Теперь ясно, почему мусульмане женят детей в четырнадцать лет? – печально усмехнулась и опустила светловолосую голову в раскаянии. – Да, они сто раз правы. Я поняла, что созрела и готова стать женой и матерью, хоть и не мусульманка. Нет во мне ни капли азиатской крови – только Западная Европа, – хихикнула, сжав губы, – но сумасшедшему солнцу этого не докажешь. Оно решило иначе: зреть, любить, рожать! Много! Я тоже этого хочу! И он. Как не потерять головы и чести? – облегчённо выдохнула. – Спасибо, что Жорку мать не отпустила! Ничего бы не случилось. Он был бы рядом, и я не оказалась бы с Нурой наедине. К лучшему. Хотя… Боюсь, что их дракой всё могло закончиться. Теперь они настоящие соперники…»


      – …Чего грустим? Устала? Или проголодалась? – Сонюшка Злотникова присела рядом на камне. – Подумать только: целый рюкзак съели в один присест! Прошлый год столько еды осталось, а сейчас, посмотри – пусто. Вот это у ребят аппетит проснулся! Проглоты! Бек уже домой сгонял, лепёшек с вареньем принёс, мясо. Стащил тайком, наверняка…

      Продолжала что-то говорить, рассуждать, сетовать.

      Марина отбросила в сторону грустные мысли, поддержала разговор, отвлеклась.

      Ребята закончили играть в карты, подъели остатки еды и стали дружно собирать мусор по полянке, который и сами разбросали, и посетители до них, и ветер помог. Собрав, бросили в костёр, прижав для верности сухими ветками, найденными за облепиховой рощей. Он вспыхнул, взвился высоко и жарко.

      – А вот ещё газеты! Смотрите, я ещё нашла мусор! – Рита Лебедева несла откуда-то большой ком свёрнутых газет.

      – Подожди, не бросай в огонь! – Нура протянул руку и забрал свёрток. – Сейчас мы поиграем в «Лянгу»*!

      Поднёс скомканную газету к огню, поджёг и стал подбрасывать огненный ком ногой, имитируя популярную игру. Все смеялись над проделкой, уворачивались от огненного «мяча», бегали от него, прятались за друзей-подруг.

      Вдруг налетевший ветер развернул горящие газеты во всю длину, а очередной его порыв бросил пылающую ленту прямо на шею Нури! Растерялся на мгновение, недоумевая, куда делся импровизированный мяч, но «игрушка» дала о себе знать в ту же секунду – подожгла роскошную шевелюру!

      Друзья в ужасе замерли, ахнув от страха, остолбенели.

      Гортанно вскрикнув, он кинулся к воде, бросился на колени и опустил горящую голову по самые плечи в речку. Всё произошло в считанные секунды, никто ничего не успел сделать и чем-либо помочь.

      Схватив чьё-то полотенце, Мари подбежала к пострадавшему.

      Нура поднялся с колен, отряхиваясь, как собака, разбрызгивая вокруг себя капли ледяной воды. Его била крупная дрожь от стылой воды горной речки и случившегося несчастья. По обнажённому смуглому торсу стекали тонкие струйки прозрачно-хрустальной голубоватой воды, задерживаясь в складках и волосках, на выпуклой накачанной груди, и текли ниже по животу.

      Протянула полотенце, смотря огромными испуганными зелёными глазищами, не в силах оторвать от капель взгляд. Не взял протянутой ткани, не совсем понимая, для чего она. Шагнула вперёд, едва дотягиваясь до головы из-за разницы в росте, начала вытирать его мокрые волосы, плечи, лицо. Касаясь юношеского тела грудью, не замечала этого, озабоченная иными мыслями. Но не парень.

      Смотря потрясённо в близкую густую зелень, заглядывал вглубь, в душу, стараясь увидеть то ли правду, то ли суть, то ли ответ на невысказанный запрос бунтующего тела: ускользала, манила, пьянила. Едва опомнился.

      – Да ладно, не надо, – бормотал еле разборчиво, – само высохнет…

      Задрожал ещё сильнее, когда принялась медленно водить тканью по напряжённому телу. Вытирала нежно, заботливо промакивая смуглую ореховую кожу, осушая каждую складку и впадину обнажённого, загорелого до черноты, сильного мощного торса.

      – Машук, смилуйся… – еле смог прошептать.

      Судорожно прижал влажное полотенце с девичьими дрожащими руками к животу. Прекратил сладкую муку, смотря потемневшими глазами, умоляя остановиться!

      – Болды… Ток,та… Стоп, менiн к,ызым**.


      …С ребятами тем временем творилось что-то невообразимое.

      За спиной Марины раздавались подозрительные звуки, словно кому-то… зажимали рот! Оглянулись с Нурланом, так и не разжав рук. Увидели друзей, действительно зажимавших свои рты, из которых рвался наружу… смех!

      – Ах вы мерзавцы! – сказала с укором, с улыбкой оглядывая их лукавые рожи. – Вам смешно?.. Посмейтесь, паршивцы вы эдакие. Облегчитесь… Плюньте на совесть, заразы… Разрешаю…

      Тут уж, не сдерживая себя, компания повалилась на траву поляны, держась за животы и дрыгая ногами. Они открыто ржали!

      Не выдержала этого неприкрытого и откровенного смеха, заразилась, но она-то смеялась над ними, а они… над чужой бедой. Но, если честно, было так забавно видеть клочки обгоревших волос и полосатое от сажи лицо Нурлана! Не заметила этого, когда растирала жирные смолистые разводы, о другом думала.

      С трудом угомонившись, показывая друг другу кулаки, утирая струящиеся по лицам слёзы, переростки успокоились и попытались попросить прощения у Нуры за непозволительное, просто свинское поведение.

      Он и не думал сердиться. Наступила запоздалая реакция на дружеский смех – стал истерически хохотать!

      Им же совсем расхотелось смеяться – как обрезало. Настороженно следили за ним, потом стали успокаивать.

      Отсмеявшись, как-то сник, погрустнел, затих.

      Обступив, принялись осматривать голову и плечи несчастного, тихо переговариваясь.

      – Волосы сгорели почти полностью.

      – Да. Остались лишь отдельные клочки от пышной причёски.

      – Зато кожа не пострадала!

      – Главное, спаслось лицо с ушами.

      – Слава богу, могло быть много хуже!

      – Ну и ладно, всё равно заставили бы постричься к школе…

      Заговорили как-то примирительно.

      – Не переживай: кожа цела, а волосы – дело поправимое!

      Поддерживали и приободряли, как могли.

      – Отрастут! У тебя быстро растут – не беда!

      Увы. День потерял свою привлекательность и лёгкость.

      Словно что-то сломалось в душах ребят. Переглянувшись, больше друг на друга не смотрели, будто лишь в эту минуту осознали, как уязвим человек и его здоровье, как можно легко, в один момент, стать инвалидом!

      Поникли головами, заворчали тихо:

      – Вот так поиграли!

      – Как малолетки тупые…

      – И не говори…

      – Доржались. Как бы не заплакать…

      Настроение испортилось. На поляне делать было больше нечего.

      Быстро собрались, поднялись наверх на набережную и разошлись по домам, попрощавшись на два дня – Первое сентября!

                * «Лянга» – популярная на юге игра: подбрасывание тряпичного мяча ногой. Что-то между разминкой футболистов и лаптой.
                ** Болды… Ток,та… Стоп, менiн к,ызым (каз.) – Достаточно… Остановись… Стоп, моя девочка.

                Февраль 2013 г.                Продолжение следует.

                Фото из личного архива: Водопад.

                http://www.proza.ru/2013/02/07/1689


Рецензии
Душевно о зарождающихся чувствах.Напомнили детство. Спасибо.

Алик Чуликов   10.02.2014 15:43     Заявить о нарушении
Все мы оттуда родом. И именно в том возрасте учимся быть взрослыми. У кого-то легко получается, кто-то так изранится о первые чувства, что они не заживают долгие годы. Не зажили и у нас с парнем. Он так и ушёл с ним туда, за грань.
С уважением, Ирина.

Ирина Дыгас   10.02.2014 15:47   Заявить о нарушении