Кошачье танго и Шанхай-Блюз

Ты любил «Кошачье танго».
Да! Это было неповторимо!
Четкие, словно прочерченные под линейку звуки аккордеона, ритм, будто сердце спринтера, стучащее на старте перед командой «Марш!» Эмоция, как спина балерины, абсолютно ровная, напряженная и в тоже время – грациозная. Эту эмоцию ты любил и имя ей…

В этом весь ты. Такой же натянутый, четкий, ритмичный, грациозный и одновременно, такой близкий и родной.

Я.
Моя жизнь проходит под музыку неги и расслабленности, спокойствия и умиротворения, грусти и раздумий. Я – Шанхай-Блюз. Негромкий голос губной гармошки, такой трепетный и манящий, задевающий за все семь струн моей души. Ее голос отдается плачем где-то внутри горячего и неугомонного сердца. Серебряные струны печальной гитары играют в унисон с моим пульсом, который, словно звук тамтама, отбивает четкий ритм моей жизни. Эмоция, живущая во мне и выполняющая простенькие па под музыку Блюза, зовется…

…
Светлый и просторный зал, сплошь укутанный светом утреннего солнца, отражающегося в многочисленных зеркалах и играющего на глянцевом паркете – пуст. Еще пара минут и тут зазвучит наша с тобой музыка, написанная Жизнью для каждого из нас. Прозвучит ли она в унисон? Сойдутся ли тональности? Совпадет ли ритм? Благо, нет нужды подбирать слова, ибо слова будут сказаны мной и тобой. Главное – музыка наших душ.

Щелчок. Нажим. Ручка опускается все ниже. Еще. Все.

Дверь открывается, и входишь ты. Зал заполняется божественным сиянием, и воздух становится кристально-прозрачным, словно в благословенное Рождественское утро. Я это ощущаю каждым миллиметром своего тела, каждой клеточкой своего организма. Замираю и перестаю дышать. Жду.

Тихо, еле слышно, начинает играть танго, такое притягательное и страстное. Ты весь напряжен настолько, что я боюсь дотронуться. Поднимаю руку, которая в нерешительности замирает в нескольких сантиметрах от твоего плеча. Вижу одобрение в твоих глазах. Улыбку. Кивок.

Я делаю глубокий вдох и опускаю ладонь на твое плечо. Да! Это счастье и блаженство касаться своей мечты, казавшейся такой далекой и несбыточной…

Сердце ускоряет темп и набирает ход, словно локомотив, вышедший из депо. Кочегар-мозг подбрасывает в сердечную топку фантазии о нашем будущем танце, от чего, бешеный ритм отчетливо пульсирует в кончиках пальцев. Катастрофически не хватает воздуха, он сжигается твоей страстью, которая, словно лесной пожар, поглощает все живое вокруг. Через силу, напряженно втягиваю горячий и густой  воздух, чтобы дать возможность сердцу хоть немного остудиться, иначе оно вспыхнет костром и сожжет всего меня изнутри.

Первый шаг. Еще. Опять. Черт!

Почему ты остановился? Что не так? Я наступил тебе на ногу? Я слишком сильно сжал тебя в объятиях? Я сбился с ритма? Я…

Ты отпускаешь меня и делаешь шаг назад. Качаешь головой: «Нет».  Что? Почему нет? Что я сделал не так?

Ты складываешь руки на груди и изучающе смотришь, насупив брови. Затем, разомкнув замок рук и опустив глаза, водишь пальцами по подбородку, иногда трешь виски. Ты – думаешь.

Где музыка? Почему зал окутала глухая тишина? Что произошло?

«Ты не тот танцор» - я, не понимая, что эти слова вылетели из твоих уст, продолжаю стоять и смотреть в ожидании. И только когда ты, прицокнув языком и в последний раз качнув головой, начинаешь поворачиваться ко мне спиной, я понимаю, это – конец.

- Почему? Я не умею танцевать танго?

Молчание.

- Так научи меня! Я готов!

Взгляд через плечо.

- Моя музыка – Блюз, его не танцуют, его слушают.

Вскинутая бровь и интерес.

- Но я готов стать танцором.

Улыбка.

Только останься со мной!

Разворот.

- Как я дальше?

Шаг по направлению к двери.

- Я на столько плох?

Удаляющиеся шаги.

- Я тебе и не нужен был?

Замер.

-  Я прав?

Спина. Поднятая вверх рука.

- Значит, я прав.

Захлопнувшаяся дверь.

- Все…

…
Твоя эмоция, подогретая «Кошачьим танго» и поданная мне как урок, называется ИНТЕРЕС.

Я, как прилежный ученик в наглаженной форме и с повязанным галстуком, пришел к тебе, чтобы получить этот урок. Да, теперь я буду знать, что не все, кто приглашают тебя на танец, на самом деле хотят с тобой танцевать. Теперь будет моим домашним заданием повторить и хорошо запомнить то, что ты мне преподал молча, без суетности, без каких либо лишних слов. Простым жестом безразличия и шагом назад. Я «не тот» танцор, которого ты хотел бы видеть возле себя.

И даже не говори мне, что ты этого не знал до того, как заиграла музыка! Ты не мог не знать! Ты читал меня, как англичанин читает газету за завтраком: вдумчиво, подробно и с интересом. У меня все было написано на первой полосе, с огромным заголовком в сотню кеглей, жирным шрифтом, курсивом. Это невозможно было пропустить! И теперь, сославшись на то, что ты надел розовые очки без диоптрий и не увидел передовицу, ты заканчиваешь, так и не начавшийся танец?

Я стою. Смотрю. Молчу. Жду. Медленно умираю.
Дверь заперта, и ты остался по ту сторону. Значит я в этом шикарном танцзале один. И только зеркала создают иллюзию, что вокруг полно людей, но я им не верю. Все это мираж. Я получил свой урок и теперь знаю, что в каждом человеке есть очень слабая и беспомощная эмоция. Теперь я могу ее вычеркнуть из своего списка. И имя ей – ВЕРА…