Ждите ответа. 1. Трудовые будни...

                ГЛАВА 1.
                ТРУДОВЫЕ БУДНИ.

      Вагон метро был переполнен до отказа! Как всегда в это время в этом несносном городе. Час пик. Утро. Москва.

      Поезд вынырнул на поверхность и поехал по Автозаводскому мосту, проезжая над мутной и грязной водой Москва-реки. Она вяло несла свои зелёные воды в сторону Копотни, последней на её пути, а потом, вырвавшись из гранитных оков московских набережных, потечёт уже по землям Подмосковья. Туда, где осядет муть и грязь столицы, туда, где её разбавят многие притоки, маленькие речушки и ручьи, туда, где сам воздух чист и свеж.

      Задыхаясь в духоте переполненного вагона метро, стеснённая со всех сторон, зажатая сотнями человеческих тел, набившихся в вагончик, Мари захотела тоже туда, на воздух и ветер, на природу, на простор опустевших осенних полей: «Как там сейчас свежо и прохладно, светло и пустынно, и как же там сейчас пахнет: сырой землёй и плесенью осенних грибов, прелой травой и подмёрзшими дикими яблоками, древесной корой и снегом!»

      Состав нырнул опять в тёмный душный тоннель метро, грохотал и трясся. Замедлил ход перед станцией раз, другой.

      «Опоздаю, если несколько раз притормозим!»

      Нет. После «Автозаводской» поезд резко подхватился и полетел, не сбавляя хода.

      Посмотрела на часы: «Порядок, успею».


      Приехав на работу в гостиницу «Москва», пробежала мимо знакомого швейцара.

      – Доброе утро, Илья Михалыч! Как прошло дежурство?

      – Порядок в танковых войсках! Благодарю, Маринка-малинка!

      Засмеялась привычной шутке, прощаясь на бегу. Ему – домой, ей – на работу. Смена.


      Расписавшись в рабочем журнале приходов и поздоровавшись с сотрудницами, забрала с бокового рабочего столика три ключа от только что освободившихся номеров: выезды.

      «С началом рабочего дня!»

      Закружилась привычная карусель трудовых будней: выезд, уборка номера, перестилание кроватей, пылесос. «Кто теперь заедет в эти номера: важное лицо или простой путешественник?» – только подумала, тут же стало некогда.

      – Марин! Подойди, пожалуйста, на пост, – сотрудница Женечка заглянула в номер, где девушка закончила уборку и собирала инвентарь. – Там Галка тебе что-то должна передать или сказать. Не поняла.

      – Иду. Что-то случилось? Не в курсе?

      – Нет, я не вникала. Просили подойти, вот я тебе и передаю.

      Вышла из номера вместе с подругой, прикрыла дверь.

      – Пойду, узнаю. Может, что-нибудь приятное скажут, – улыбнулась и подмигнула.

      – Ну-ну. Надейся и жди. Ха! Давненько нам никто приятного не говорил. Ладно, я пойду, чайку приготовлю, а ты приходи, расскажешь, что там за срочное дело такое.

      На том и порешили.


      – Привет, Галочка! Звала?

      Подошла к стойке регистрации дежурной по этажу Галине Горовой, ожидая, когда закончит говорить по телефону.

      Невольно подслушав разговор, поняла, что к ним на этаж просятся гости – целая делегация, а дежурная объясняет, что только три номера освободились, и других выездов на ближайшие сутки не планируется.

      Задумалась: «Чудеса, да и только! “Основной” корпус гостиницы, старый и разваливающийся, рассыпающийся и ветхий, почему-то пользуется постоянным и неизменным, повышенным спросом у гостей столицы, а ведь есть ещё два новеньких с иголочки современных корпуса: “А” и “Б”! Там всё устроено по высшему разряду: полы покрыты новыми ковровыми покрытиями вместо нашего старого дубового гнилого паркета; ванные комнаты с новенькой сантехникой вместо вечно протекающих, разваливающихся раковин, душей и страшных некрасивых чугунных ванн; с теле- и видеоаппаратурой; с ультрамодной мебелью, с раздвижными диванами вместо скрипящих кроватей, мастодонтов-шкафов, этих фанерно-деревянных монстров, тяжеленных и неподъёмных, и отвратительно показывающих теликов. А какие в новых корпусах бары и кафе!

      Ан нет, смотри-ка, всё к нам: и едут, и просятся. Вот и сейчас напросились-таки. Вот и пойми их.

      Не желают гости жить в современных интерьерах с новыми ковровыми покрытиями, и всё тут! Им больше привычны скрипящие тяжёлые двери; громады шкафов; запахи горячей мастики, натираемой ворчливым и хмурым Юрием Степановичем, который таскает свою допотопную полотёрную машинку и тихо под нос матерится на гнилые крошащиеся дубовые доски паркета! Им дороже прохладные трубы отопления и вечные сквозняки из перекосившихся от старости окон и дверей балконов. Им, как воздух, нужны те же лица горничных и дежурных, обычный круг обслуги, приученной и вышколенной за долгие годы работы, привыкшей к длинным периодам партийных Сессий, Съездов и Пленумов, и терпеливо выносящих их, членов Партии, загулы, пьянки и безобразные выходки! Мы – их семья, привычное окружение. Мы свои.

      Основной корпус “Москвы” был всегда востребован политической и культурной элитой страны во все времена, с самого первого года постройки, с конца тридцатых годов! Он был овеян славой и слухами. Построенный «на костях», на мраморных плитах от основания храма Христа-Спасителя, взорванного в самом начале 30-х годов, корпус впитал в себя благоговение “намоленных” плит, страх и ужас людей, потом его разбирающих и чувствовавших горькую память разрушенной святыни. И всё же работать в этом корпусе легко и приятно, словно “намоленность”, “святость” плит фундамента, даже спустя полвека, всё ещё действовала и ограждала всех: и работающих в нём, и проживающих. В корпусе за столь долгую историю “Москвы” никогда не случалось насильственных смертей, а только естественные – раз, и нет человека: сердечные приступы, остановки дыхание, инсульты, несчастные случаи. Такие смерти были скорыми и милосердными, словно Храм не мстил его разрушителям, а продолжал спасать их души».

      Странные мысли витали в голове Марины, пока дежурная по этажу решала организационные вопросы по заселению освободившихся номеров. Заселение это шло не гладко: не желала группа, просящаяся на этаж, расставаться! Галина всё убеждала администратора поискать другие варианты, согласовывала с начальством вопрос, получая ЦУ.

      – Фууу… Наконец-то.

      Галина положила горячую трубку на рычаг телефонного аппарата. Откинув роскошные каштановые, слегка вьющиеся волосы с шеи, вскинула на сотрудницу красивые серые глазищи в необыкновенно длинных, густых, тёмных ресницах, улыбнулась виноватой шаловливой улыбкой настоящей московской красавицы.

      – Теперь, с тобой: сама всё слышала и поняла, – посмотрела в глаза. – Едет большой человек, бизнесмен из Австралии. Его сопровождающих нам удалось раскидать по другим корпусам, а сам – к нам. Напросился. Кто-то ему порекомендовал наш шестой этаж, – устало откинулась на спинку кресла и продолжила наставления: – Селим его в твой 621-й номер. Так что, внимательней там всё ещё раз осмотри, и что срочно понадобится, сообщи, тогда успеем отремонтировать, достать, исправить. Что ещё? А, мыло! Возьми его у нас в дежурке в шкафу: там «Консул» и разовый шампунь, и… туалетная бумага красивая! – крикнула в спину, видя, что девушка уже роется на полке шкафа. – А с бельём уж сами там с Караваевой разберитесь… – усиленно вспоминала, всё ли сказала.

      – А гость надолго? Если да, срочно вызови сантехника – там холодная батарея. Замёрзнет ведь, южанин наш приезжий! Запиши заявку, а то забудешь.

      – Сказали, что делегация пробудет три-четыре дня, а там, как переговоры пойдут. Наша сторона оплачивает основные дни визита, а остальное – за их счёт, – ухмыльнулась и прибавила с иронией. – И за их деньги!

      – Понятно. Ты не волнуйся на счёт номера – не впервые встречаем почётных гостей. Да, не забудь о слесаре! Клеить и утеплять балкон ещё рановато, так что, пока не буду, – прижав к груди бумагу, шампунь и мыло, добавила. – Пошла я, если что вспомнишь – в горничную позвони.


      Вернулась в подготовленный номер, разложила ванные принадлежности в душевой комнате, ещё раз придирчиво оглядела, пошла в бельевую за постельным бельём для иностранного гостя.

      – Люсёк! У тебя есть комплект белья абсолютно новый? Гость очень важный едет в мой номер, – рассматривая новое бельё, поинтересовалась у бригадира. – А к тебе никого не заселяют из его делегации? Они из самой Австралии!

      – Нет, мне и своих постоянных клиентов хватает! – смеясь и кося кривым левым глазом, ответила пожилая, низенькая, полная женщина. – Да и на что мне твои иностранцы? Я ж языка не знаю! Как с ними-то общаться? Руками показывать? – во всё горло хохотала, трясясь круглым пухлым телом. – Это ты у нас такая для них востребованная, вот и обслуживай! Ты молодая, умеешь с ними поговорить по-ихнему, вот и старайся.

      – Ладно-ладно, я и так за вас всех отдуваюсь. Как только кто важный – Марина! Как иностранец – Мариш, спасай! – тоже рассмеялась, толкнув бригадира в мягкий тёплый бок. – Колись, Люсёк! Расскажи, чем вы их тут до меня прикормили, что гости только на наш шестой и селятся, и лезут? В гостинице что, корпусов других нет? Или здесь мёдом намазано?..

      Вокруг них с Людмилой собрались сотрудницы, забежавшие в горничную по делу. Послушав, тоже стали шутить и строить предположения, одно смешнее другого.

      – Э нет, лиса! – накинулись на молоденькую девушку. – Это уже не наши гости, а твои! Как только ты у нас стала работать, так и кончилась наша спокойная привычная и понятная жизнь! – шутя, сделали вид, что рыдают. – И стали к нам селить ентих иносранцев да важных «шишек», а от их одни проблемы: то языка нашего не знають, то капризами мордують, то услугами, о коих мы и слыхом не слыхивали! Ужасти, просто! – хохоча, стали несносные, толкать и щипать смеющуюся Мари. – И всё к нам на этаж просються, усё молють, шоб у твои номерочки, а ежели твои не свободны, дык, хошь в любыя, лишь бы на наш этаж попасти… – катались от смеха, «подковыривая» друг друга. – И это она нам ещё говорит, что мы их прикормили? Сама-то их, рассказывай быстро, чем кормишь, чего такого сулишь-обещаешь, затейница-чаровница эдакая?.. – смеялись, подмигивали, ёрничали.

      Отсмеявшись, утерев выступившие от смеха слёзы, договорились, закончив рабочие дела, собраться в горничной через несколько минут и выпить по чашке чая.


      Управившись в своём номере, постелив новое бельё на кровать, девушка вывезла рабочую тележку с инвентарём в коридор и вернулась к подругам в горничную, как и обещала.

      «Время пить чай, а трудовые будни подождут».

                Февраль 2013 г.                Продолжение следует.

                http://www.proza.ru/2013/02/12/710