Мой лес

 Я в детстве один раз видел медведя. Но не живого- чучело. В помещении лесничества была комната, где находились чучела птиц и животных, обитающих вокруг нашего поселка. Очевидно они  добыты были здесь же и сделаны кем то из умельцев- лесников. Коллекция была внушительной и отражала почти весь набор живности, живущей на территории Белорецкого района.

Но зато однажды я слышал его! Как то в начале сентября, после первых заморозков мы с отцом поехали в лес за калиной. Минусовые температуры должны были уничтожить горчинку и ягода уже годилась и в пироги и на морс. Какие прекрасные пироги пекла моя мать из калины! На больших железных листах, в печи. Есть одна особенность выпекания пирогов из калины- специфический "аромат", но если в русской печи долго не закрывать вьюшку, то весь он вытягивается в трубу. Калину, если она сушеная предварительно парят, можно прокрутить на мясорубке, добавить яблочного повидла из большой жестяной банки (ох и добирались мы-ребятишки иногда до этой банки с повидлом!) Нет! Что не говорите, а пироги с калиной это особое лакомство! Правда, как говорится – на любителя. А еще из калины, как и из другой ягоды- костяники делали морс или по деревенски -  замачивали. Когда в семье кто то тяжело болел, либо был жар у детей- доставали из подпола заветные банки с моченой костяникой и калиной и немного давали больному пить- уж что кому  нравилось.

Тух-тух-тух- звук нашего мотоцикла-особенный. Только ИЖ-49 имел такой звук, а звук нашего мотоцикла я узнавал  всегда! Черный, с белыми полосками по краям крыльев, никелированными, как бы расплющенными на концах трубами и ручным- резервным рычагом переключения передач под правой рукой ,мотоцикл легко везет нас с отцом по накатанной дороге в лес. Мы решили поехать на дальние покосы, за «Большую поляну», где косит конный двор , в самые дальние места, где бывают ягодники, покосники и грибники. Дальше есть мотоциклетные тропки, но туда заезжают только охотники.

 Мы проехали саму поляну, с огромными стогами, пчельник- несколько строений, покосившихся от старости. Теперь все ульи уже убраны в омшаник, мед откачан и пчелы начали свою зимовку. Какой вкусный и ароматный у нас мед! Великолепное разнотравье дает цветочный, а большое количество липы в этом месте позволяет пчелам натаскать и заготовить много светло-желтого, ни с каким не сравнимого и узнаваемого по вкусу липового меда! Раньше там был хутор и по фамилии давно умершего хозяина это место так и называют - за «Большой поляной» на  «Баукино».
Отец свернул с тропинки, по которой мы поднимались в гору, заглушил мотоцикл, я соскочил с заднего сиденья и аж присел от громкого шепота, которым отец произнес:  - слышишь? – что?- так же шепотом спросил я, глядя в его округлившиеся глаза. – Медведь! Пошел в гору! Выше, к вершине действительно раздавался какой - то шум и треск ломающихся сухих веток. Мы постояли, держась за мотоцикл и когда шум удалился и постепенно стих, спросили друг друга почти одновременно:- «ну что? Будем калину смотреть?»  И отец уверенно сказал: - «пошли. Не зря же пятнадцать километров ехали. Далеко не пойдем».

 Мы закатили мотоцикл в заросли липняка и сухого малинника, и медленно, озираясь пошли друг за другом по лесу. Отец впереди,а я почти след в след за ним. Периодически отец делал страшное лицо и кричал: - Эгей!!! От этого мне делалось страшней еще больше и я оглядывался- далеко ли до мотоцикла. – Медведь слышит нас и уходит дальше в урман, говорит отец. Он сейчас сытый. В лесу ягод полно. И рябина и калина уродились. Действительно - калина была. Отец наклонял мне гибкие ветви, а я ловко и быстро набивал крупными кистями рюкзак. Мы так переходили, иногда просто продирались сквозь чащобу леса, от дерева к дереву и рюкзак я осторожно, что бы не подавить ставшие уже нежными после заморозков ягоды, набил под завязку.

Вдруг отец резко остановился, я ткнулся ему в спину и заглянул вперед. – Смотри - вот здесь он лежал, отдыхал. Видишь, трава примята. Большой. И опять зычно крикнул: Эге - гей!!! В голове моей зародилось сомнение- правда ли, что медведь действительно нас боится, не зовем ли мы его наоборот к себе, но подражая отцу то же крикнул сиплым от страха голосом: - «Эй!»

 «Ну все, пошли назад», сказал отец. Он взял рюкзак и я легко по своим следам двинулся к мотоциклу. Вдруг впереди за кустами что то зашумело, мне показалось что кусты поросли липы и рябинника закачались, я дернулся назад и чуть не свалил отца, ударившись головой ему в живот! – «Медведь!!!» – «Да ты что!» – Отец захохотал и показал мне рукой – «Смотри: это же рябчик! Рябину есть прилетел! Она сейчас то же сладкая. Самая еда для рябчиков и глухарей». Действительно -  лавируя и шумно хлопая короткими крыльями серо–пестрая птица размером с маленькую курицу быстро летела между кустов, не поднимаясь высоко, метрах в двух над землей и быстро скрылась из поля зрения. Я смутился, но затем совладал с собой и мы продолжили свой путь.

Мы быстро нашли то место, где оставили наш мотоцикл и со вздохом облегчения я вскочил на заднее седло, одной рукой уцепился за ручку, другой стянул  на груди лямки большого рюкзака - теперь уж нам медведь не страшен!

 Дома нам влетело от матери за окрашенный изнутри калиной рюкзак – «Надо было чиляк на багажник поставить! Вон он в чулане стоит. На два ведра!» Но мне было уже не до этого - я рассказывал младшей сестре: как я видел медведя и чуть не поймал рябчика, как далеко мы заехали, как много калины в лесу, а отец только усмехался, поглаживая бороду.

 Действительно - лес нас кормил многими вкусными, полезными и незаменимыми деликатесами.  Он и поил нас. Весной мы пили березовый сок, а однажды отец научил меня пить кленовый - он идет чуть раньше березового и отличается от него по вкусу - кленовый слаще, правда идет медленнее.
 
Улица, на которой мы жили, была крайняя к опушке леса, между которой была только вертолетная площадка, где иногда приземлялись винтокрылые машины лесоохраны, а все остальное время мы гоняли в футбол, здание лесничества с домиком лесника, поодаль кладбище и дальше лес.

Конечно, все свободное время мы - мальчишки проводили на этом импровизированном футбольном поле с одними воротами или в лесу, когда совсем надоедало играть в футбол или не набиралось две команды пацанов.

 Из дома уходили иногда на целый день, если не было работы в огороде, или ближе к вечеру, когда все обязательные для нашего возраста и сил домашние обязанности были сделаны. В лесу, конечно, всегда хочется есть и мы, используя опыт старших поколений ели многое, что давал нам лес. Весной, когда еще только таял снег мы ели сосновые «кашки»- молодые побеги маленьких сосенок. Потом, когда подсыхала земля и отцветали подснежники, появлялся первоцвет. Это стебельки толщиной в пару миллиметров и высотой сантиметров двадцать с желтыми цветками-колокольчиками на макушке. Мы их звали «барашки». Не знаю почему - может потому, что мы ели их, этих сочных стебельков много, как барашки. Летом, когда уже была земляника, в листья этого первоцвета мы заворачивали десять- двенадцать красных, сладких ягод лесной земляники, получался пирожок. Очень вкусный и питательный пирожок. Мои дети были в восторге, когда я показал им эти лесные пирожки!

 После «барашков», когда уже начинает зеленеть  лесу, появляется медуника. Это растение походит на первоцвет, только стебель его чуть толще, сочнее, а цветы синего, иногда с красным оттенком цвета. Мы ели эти стебли, зная, что если натрешь ногу или поранишь локоть, упав с велосипеда- можно приложить лист бархатистой медуники и рана заживет. Говорят она богата йодом и наши деревенские старухи всегда говорили: - «Ешьте медунику, она от зоба!»

Потом шел щавель в сырых местах, а затем, в конце мая, начале июня наступала пора кислянки , по-нашему кумузлыка! О! Что это за лакомство! Кумузлык везли из леса возами. Занимались этим и взрослые и дети. Ели все. Все свободное время. А какие из него пеклись пирожки!

 Затем наступала пора ягод. К середине июня на открытых пригорках появлялась земляника. Мы называли ее клубникой или деревянной ягодой. Не знаю почему, но так. Правда открытых мест в нашем районе, в отличии от Предуралья мало- больше лес и клубника большого распространения не имела. В основном мы ее ели. А вот затем шла лесная земляника. Эта красивая, ароматная и очень полезная ягода елась и собиралась в больших количествах. Варилось варенье, ягоды сушились на деревянных листах для будущих пирогов, а собранные вместе с кисточкой и высушенные ягоды заваривались нам , пацанам при вечных спутниках зимы- ангинах и простудах.

 Чуть позже, когда уже надоедало собирать землянику и ее становилось меньше, созревала костяника. Эта редкая нынче ягода собиралась быстро - в хорошие годы мелкая, красная ягода, растущая шапкой едва помещалась в детскую пригоршню и бидончик набирался быстро. За костяникой поспевала черника. За ней приходилось идти далеко, правда по выходным отец вез нас на мотоцикле по своим местам - где еще сам мальчишкой ходил. Чернику собирать тяжело: Растет она преимущественно по горам, заросшим сосновым лесом и комары не давая покоя,  заставляли заниматься сбором без остановки, правда и собиралась черника быстро - ее было много на невысоких кустиках, посуда набиралась незаметно.

 Вскоре поспевала по берегам ручьев и на старых вырубках малина и мы переключались на нее. За малиной ходили обычно гурьбой. Было весело. Устраивались соревнования - кто быстрее наберет ведерко. У кого будет крупнее, кто расскажет интереснее историю - как он видел змею и не испугался. Отдельные смельчаки ходили на старую вырубку, которую звали «Каранды» и, говорят, нос к носу встречались с медведем, который тоже очень любит малину. Слышал и я эти истории, сам ходил, но не видел.

 В одно время с ягодами растут и грибы. Самые разные: маслята, подберезовики и подосиновики, белые, грузди, «царский» гриб – рыжик, волнушки. Сбор их- отдельное и не менее увлекательное занятие, но чаще мы ходили в лес имея и битончик для ягод, и сумку для грибов. Почти никогда  не приходили из леса пустыми. Всегда что то, да  находили.


Лето выходило в зенит. Начиналась сенокосная пора. Параллельно поспевала черемуха. Мы - ребятишки, успевали и там, и там. Черемуху носили домой ведрами. Она сушилась в больших количествах. Зимой из нее пекли пироги, а если у кого случался понос, так не было лучше и надежнее лекарства! Я помню, как мать пекла пироги с черемухой. Сначала из мешка в чулане насыпалась в миску сушеная, мылась в воде, затем парилась и мне поручалось прокрутить ее на старой мясорубке два раза - что бы косточки были помельче. Пока я крутил, мать делала тесто, раскатывала его на большие листы из тонкого железа, накладывала на тесто толстым слоем начинку из черемухи, повидла и земляничного варенья - это была ее фирменная начинка! О! Что это были за пироги! Никогда и нигде я не кушал ничего более вкусного и сладкого.

Конечно, бегая по лесу, играя в разные мальчишеские игры, ели мы и другие травы и ягоды. Попадалась по болотистым местам заячья капустка - кислые листочки на тонких стебликах. Рос по старым вырубкам шиповник,  кожуру ягод которого мы осторожно скоблили зубами, что бы не уколоться о мохнатые семена внутри. Когда не было рядом ручья , могли напиться капельками росы с юпочника или пососать муравьев- от них не напьешься, но терпкая муравьиная кислота, жажду отбивала точно!
 
 Отец  показывал мне саранки. Это цветок, похожий на растущие иногда в садах лилии, только съедобная у него луковица, больше похожая на крупную  головку чеснока, с такими же точно зубчиками. Саранки неопределенного, пряного вкуса, но ее чистили, сушили и толкли в муку, из которой потом пекли хлеб. По словам отца - саранки многих в войну от смерти голодной спасли.
В августе приходит пора опят, которых запасали, сушили мешками и пироги с грибами ели до новых опят следующим летом.
 Наверное в других районах растут и собираются другие растения, ягоды и грибы, но мне запомнилось это. Это часть моей жизни. Большая и интересная часть, с огромным количеством времени, проведенным в лесу. В этом лесу мы играли, ели, пили березовый сок и жевали сосновую смолу- живицу. Встречали различную живность - зверей и птиц. А я - даже видел, ну слышал то точно - медведя!

 На фото растение, которое мы называли "барашки".