я тоже хочу про кино
Впервые я увидел этот фильм в 90-х. Увидел и не понял. Совершенно. А потом увидел еще и снова не понял. А потом я влюбился в него, и смотрел уже, не понимая, на автомате. Именно этот фильм и открыл для меня то, что называется непонятным и странным словом: глум.
Адамсы. Это мы в гротеске. Это я – в гротеске. И в нем я успеваю быть и Фестером , и Гомесом. И удивительная теща порой, напоминала занимательную, серьезно относящуюся к своим обязанностям маму Триш. И так же шалил я в детстве и юности. И так же порой вели мои дети. И такие же люди окружали и окружают меня в жизни. Даже до сих пор.
Я смело могу назвать этот фильм русским и для русских. Ибо все нелепости, что в нем происходящие – это наши нелепости. И вообще - «Фестер» это значит «Гной». Американцы смеются над этим. А мне милее действо. Ведь «не найти нигде другого лягушоночка такого!» (с)
Семейка Адамс. Это не семейка там какая-то, а СЕМЬЯ. Семья, которая стойко и дружно переживает выходки окружающего мира. И в ней живет любовь. Настоящая искренняя и чистая как слеза человека, случайно ударившего по пальцу молотком. Именно в этой семье выражение «любовь до гроба» обретает истинный смысл. Гомес и Мортиша. Можно ли ждать для себя лучшей доли? И белой завистью завидую этой черной любви.
И глядя на гадкий и унылый пейзаж и непритязательные ужасные и хаотично безвкусные интерьеры и сцены я не вижу этого наносного безличия. А вижу лишь свет. Свет добра и глума.
Вижу беззащитность подобных людей от мира. Беззащитность, вооруженную зубами и кулаками, которая в случае агрессии оборачивается защитностью. Защитностью, которая сметает встретившийся мусор широким замахом половой тряпки. И уводит за собой нескончаемой влажной дорожкой в светлое будущее. Туда где вечная смерть. А значит и жизнь.
Свидетельство о публикации №213021901114