Астры, рассказ

                АСТРЫ

                Все поблекло… Только астры
                Серебристые остались, -
                Под холодным синим небом
                Замечтались…
                Адам Аснык (перевод И. Бунина)

        Старик Державин любил цветы.

        Он каждую весну ходил на рынок и внимательно рассматривал рассаду, не торопясь, разговаривал с женщинами о сорте цветов, их цвете и бутонах.

        Но в этом году Державин весной приболел и потому покупал рассаду поздно, считай последнюю, покупал молча, без разговоров, лишь бы успеть посадить.

        Растения приживались робко. Листочки никли к земле, беспомощно, как голова раненного человека. Державин волновался за развитие растений, за отданные за них деньги и не жалея своих уходящих сил поливал водой слабо развивающуюся рассаду, убирал сорняки, вездесущую мокрицу, рыхлил подле слабой жизни землю.
        Его труды и заботы вливались в жизнь растений. Цветы окрепли и пошли в рост. Державин радовался начавшейся жизни и читал зеленым стебелькам свои стихи:

        "Что день, то звук и торжество,
        Летят победами минуты,
        Коль склонно вышне божество…"

Однако старик забыл продолжение сочиненных им давно строк. Астры (рассадой были куплены они) тянулись к солнцу, их стебли стали твердыми, как ветки деревьев. Листья у всех саженцев были разные: у одних длинные и узкие, у других широкие и зубчатые, как у дуба, но только нежные.

       Астры набирали цвет.

       Наливающийся силой и красотой цветы не спешили обрадовать хозяина своим появлением. Рассада была куплена впопыхах, и потому Державин не знал, что из каждого бутона получится. Это было загадкой и вызывало щемящее чувство радости. Ожидание  и было для старика Державина и его внука смыслом жизни предстоящих дней.

       Цветы все не раскрывались, только один кулечек белых лепестков загадочно качался на ветру, да новые побеги от основного ствола обещали новые соцветия. Старик и внук терпеливо ждали, и между ними установилось негласное соревнование: кто же первым увидит распустившиеся бутоны.

       Ждали долго. Больше недели.

       Цветок первой астры распустился днем под лучами ласкового солнца. Цветок народился светло-розовым, пышным и счастливым, как долгожданный ребенок.

       Старик Державин с внуком выходили в сад каждое утро и каждое утро находили новые цветы то фиолетовые, то ярко красные с лепестками стрелками, острыми, как игла, то желтые…

                * * *
       Старик Державин уже третий век работал в гимназии.

       Он все чаще стал подмечать, что некоторые мальчики увлекаются дворовой поэзией, напевают мотивы простеньких песенок: «Гопса смыком», «В Кейптаунском порту» - мелодии и слова, которых легко ложилось в память мальчишек двадцатого века, серьезной поэзии они не воспринимали. Это было не удивительно. На уроках истории ставили в пример уголовные поступки Разина и Пугачева. Однажды на экзамене, когда Державин задал вопрос дерзкому ученику, знает ли он Жуковского, Дельвига, Вяземского, юный недоросль, не задумываясь, спросил, а знает ли Державин кто такие: Пашка Халтурин, Верка Засулич и Пашка Морозов?

      Старик опешил от такой дерзости и иррациональных имен. Пока поэт стоял с открытым от удивления ртом недоросль доконал его окончательно:

      - Ты не пугай меня своей бандой. У тебя своя, у меня своя.

      Скоро пути учителя и учеников разошлись.

      Но осталась жизнь.

      И в этой жизни старик Державин видел, как менялись люди и его бывшие ученики.
      
      Однажды на улице он встретил того недоросля в кругу друзей, который уже превратился в мужчину с крепкой покатой спиной, со щеками розовыми, как колобок из старой русской сказки и головой, как футбольный мяч, стоящий на одиннадцатиметровой отметке в футбольном поле. Лицо здорового мужчины было испещрено морщинами, напоминающими швы на кожаном мяче, а в глазах просматривалось то, что было внутри спортивного шара. Молодые люди не узнали своего бывшего учителя, как впрочем не знали его никогда.

      Старик стоял прямой и худощавый, до его слабых ушей доносилась речь:

      - Че, пахан, крутой стал, падла. Бабки гони.

      Огорчённый услышанными словами старик гордо, помахивая тростью, ушел в своем направлении.

      В конце августа перед самым началом занятий в гимназии, старик Державин с внуком спешили к себе в сад на встречу с любимыми цветами. Солнечное утро поддерживало их радостное настроение.

      От этого потрясение оказалось еще более глубоким.
      
      Их цветы были вытоптаны дикими ногами, ограждения клумб были вывернуты. Астры, частью, вырванные с корнями валялись на дорожках сада. Сломленные головки стыдливо смотрели в глаза хозяина, а вдавленные в землю белые бутоны были мертвы.

      - Что это такое? – вскрикнул внук.

      Гордый дед ответил:

      "Я любил чистосердечье,
      Думал нравиться лишь им:
      Ум и сердце человечье
      Были гением моим..."

      - Дед я знаю твою жизненную позицию. Но что это? – допытывался пораженный варварством внук.

      - Не знаю, - отвечал смущённо старик Державин, - но когда я был молодым, я с шашкой наголо гонялся за Емелькой Пугачевым. Тогда законы это разрешали. А сейчас нет. Ты знаешь нашего участкового милиционера сержанта Ягоду?

      - Да.

      - Так вот однажды он арестовал и привел в КПЗ одного крутого. Ему сказали: «Не того привел». Он арестовал еще одного воришку. Но того наша боярская дума амнистировала. Сейчас сержант Ягода никого не арестовывает, а посмотри, какой толстый стал. До чего же Мономахи довели страну. Один создавал, другой развалил…

      - Дед, а сейчас третий Мономах у власти, - прервал внук.

      Старик Державин не стал продолжать разговор с отпрыском. Попросил:

      - Принеси, пожалуйста, лопату и пустой горшок.

      На краю клумбы розовел надломленный куст астры. Поэт аккуратно подсек землю вокруг цветка, нежно поднял вместе с корнями и посадил астру в горшок и унёс в дом.

      Растение откликнулось на заботу быстро.

      На фоне белой стены торчал пенек сломанного цветка. От него устремились вверх три отростка. И как бы компенсируя потерянные цветы на каждой из веточек, на вершине, расцвел большой розовый бутон. Чуть ниже нежные цветы помельче, и еще, почти у самого пола, розовые маленькие головки. Острые редкие зеленые листья подчеркивали красоту и воздушность живого букета.

      На улице чередовались то дожди, то заморозки.

      Старик Державин не выходил в сад, но подолгу сидел и глядел на домашнюю клумбу и однажды записал:

      "Воскресни, Боже! Боже правых!
      И их молению внемли:
      Приди, суди, карай лукавых
      И будь един царем земли!"