Пуховая шаль

    Бабушка Сарья лежала парализованная на диване в холодном нетопленом доме. Завещание было дано: деньги, зимнее пальто, обручальное кольцо и пуховую шаль отдать единственной дочери Капуре. Последняя вещь была особо дорога хозяйке.


 Хороший пуховый платок – это неотъемлемый атрибут мусульманской женщины. В своё время Сарья принесла козий пух и заказала шаль рукодельнице Сание, родственнице по линии матери. Та похвалила выбор тёмного длинного пуха, начала вязать большую и красивую шаль. Когда платок был готов, несколько раз постирала в тёплой мыльной воде, растянула многочисленными гвоздями на деревянном квадрате, оставила сушить, начесала нежный пух, шаль стала пышная и объёмная. Сарья носила её только по праздникам.


  Пожилая женщина понимала, что в тягость младшему сыну Савиту и снохе Райхан, но смерть не приходила, а жизнь была прожита. Она прошла по предначертанному судьбой вечному женскому кругу забот и хлопот: родила пятерых сыновей и дочь, стирала, шила на машинке, доила коров, ухаживала за хозяйством, женила детей, нянчила внуков. За семьдесят два прожитых года этот круг ни разу не нарушался.


 Старость подошла незаметно, но неизбежно. Сарья, старая  и немощная, выжила положенный ей разум: забывала, что делала, чайник подогревала без воды, стирала без порошка, жарила неочищенную картошку, сахарила суп. Сын и сноха ругали мать, потом с испугом поняли, что женщина не дружит с головой. Найдя предлог, усаживали её в гостиной, укладывали в постель.

 
  Савит работал механиком в совхозе, числился на хорошем счету. Он женился поздно, почти в тридцать лет, полтора года назад.Супруга Райхан хозяйничала по дому. Их старый саманный дом находился на окраине посёлка за железнодорожным полотном. Рядом был большой скотный  двор: тёплый курятник, катух, в нём находились лошадь, две коровы, двадцать овец, полуста гусей и уток. За хозяйством ухаживал сам хозяин. Он любил кормить, чистить, общаться со всей живностью. Разговор Савит начинал спокойно, но, входя в азарт, кричал и крестил матом всех четвероногих, особенно доставалось дичи: «Иди, кушать, вот твоя чашка. Ах, ты, шайтан, тебя возьми! Куда тебя несёт?» Далее шёл длинный долгий монолог разъярённого хозяина. Всё заканчивалось тем, что Савит ловил виновника и водворял его к сородичам.


  Однажды в начале марта Сарья не встала к ужину. Сын, подойдя к матери, пригласил к столу. Она слабо пошевелила левой рукой, приоткрыла поведённый рот и силилась что – то сказать, но доносился тонкий сип. Савит приподнял её и посадил, через несколько секунд она тихо сползла на бок. У матери был инсульт. С тех пор Сарья лежала. Сын утром уходил на работу. Сноха кормила свекровь, накрывала одеялом, уходила по неотложным делам в посёлок. Оба появлялись в обед, кушали, ближе к вечеру Райхан топила печь.


  Платяной шкаф, где находились вещи старой женщины, стоял в комнате, где она лежала. Однажды сноха, взглянув на полуживую свекровь, быстро подошла к шкафу, нашла пуховую шаль, и, завязав на поясницу, вышла. С той минуты она её не снимала.


 Через восемь дней заехал зять Серик проведать тёщу. Зайдя, в холодный застывший дом, увидел лежавшую Сарью, подогрел чай на электрической плитке, поискал еду по пустым кастрюлям, принёс дрова и растопил печь. Взяв чай, хлеб, масло, поставил всё на табурет около дивана пожилого человека и присел рядом. От разгорающейся печи пошло тепло. Сарья, почувствовав движение, открыла беспомощные и тревожные глаза, в них появилась радость. Она узнала Серика. «Чаю будете?» Он подоткнул подушку, подняв голову выше, поднёс маленькую ложку остывающего чая. Сарья зашевелилась, успокоено посмотрела на зятя и навеки затихла.


 После похорон свекрови, Райхан родила мёртвую девочку.