Веселый голубой вагон... Часть 8

Чего же это твориться-то? Почему я, нормальный, слегка пьяный и сонный мужик, стою и рассматриваю этого парня? Почему мои бесстыжие глаза, чтоб им повылазить, шарят по его телу? Тлеющая сигарета, зажатая между пальцами, выплясывает «ча-ча-ча», а ноги продолжают утюжить пол, наяривая круги вокруг этой дивной статуи в красных трусах? Какого хрена мой рот, словно отверстие скворечника, зияет и губы, не выполняя свое предназначение, дают возможность слюне медленно стекать с уголка рта?

 Эй, Макс! Сопли подбери, утырок! Ты его совсем не знаешь, так чего разлился здесь малиновым сиропом и заставляешь мозг призвать на помощь старушку фантазию, чтоб тебя, придурка, повеселить «веселыми картинками»? Соберись, тряпка! А ну, язык втяни назад и полож на место меж зубами! А то стоишь тут как блюдо грузинкой кухни – вафел с курагой, сука…  Так, залепил свое дуло и все! Ты же мужик, мать твою!

Так, стоя на темной кухне и рассматривая своего «ночного» соседа, я пытался отхлестать себя, хотя бы мысленно, но доводы не возымели силы. Старая и уже, как я думал, ни на что не годная Фантазия Петровна, вдруг, словно девочка четырнадцати лет, встрепенулась, поскакала на одной ножке в архив и, притопав назад с увесистой стопкой, заправила слайды воспоминаний в диапроектор. Рассаживайтесь поудобнее и оденьте стерео-очки. Да, господа хорошие, кино продолжается.  Е*ись оно все конем…

…
- Ну, Макась , чего такой скучный-то? – Родька, опять закусив верхнюю губу (дурацкая привычка), начал тыкать своим тонким пальцем в живот Макса. – Давай побесимся.

- Ро-о-одь, отстань. Знаю я твои игрульки! Вечно ты какую-то гадость сотворишь, - Макс, поерзав попой, словно гусеничка, повернулся в сторону кровати и закинул на нее обутые в сандалии ноги. – Отвали моя черешня, иначе бодну гипсом снова, - в подтверждение, он взмахнул своей гипсовой «рогаткой» и скорчил «страшненькое» лицо.

- Ну, бляха, Макасина! Чего ты как жеваная морковка? – чертенок, поелозившись на полу, подполз поближе к другу, помогая себе пятками и локтями и, тоже закинул ноги в разрисованных шариковой ручкой кедах на кровать. – Блин, знал бы, что ты такой нудный сегодня будешь, вообще бы не приехал.

- Ага, а кто тебя спрашивал, долбешка! – Макс, улыбнувшись, постучал другу по голове своими «закованными» в гипс пальцами. – Предки и так бы тебя сюда отволокли, умник. Они же думают, что ты здесь в ссылке! А ты-то – на курорте. И все благодаря мне! А то сидел бы тут с одними сорняками, тогда и не возбухал бы, что я нудная морковка.

- Ты так? Тогда, я бы тебе журналку не показал, - Родька, начал выкладывать свои загорелые тонкие ноги поверх Максовых. – Вот притаранил бы, похвастался и не показал! Чего тогда сказал бы? – Родька, хитро сощурившись, высунул кончик языка. – Ну, Макаська, давай в игрульки, а?

- Отстань, игрун, блин, - продолжая отбиваться от ног в дурацких кедах, Макс, неосознанно вступая в хитрую игру Родьки, начал слабое сопротивление. - И нечего на меня свои культяпки выкладывать! – Макс, брыкаясь, стал сбрасывать ноги товарища, - Эй, тут моя территория, сударь, защищайтесь!

И пацаны, подбрасывая ноги и, колошматя друг друга руками, устроили шутливую баталию. Весело хохоча и перекатываясь по дощатому полу, каждый из мальчишек старался одержать победу. Сильнее и ловче, конечно, оказался Родька, у которого было два явных преимущества: отсутствие гипса на руке и присутствие гениальной идеи в голове. В конечном счете, оседлав друга и схватив его руки, Родька раскинул их в стороны и сильно прижал к полу.

- Все, сударь, вы повержены. И я вас забираю в плен! – Мальчишка, перестав смеяться и, хитро прищурив глаз, добавил последнее свое пожелание: - И ты выполнишь мою волю.

- Родь, ты опять? – Макс, лежа прижатым к полу немалым весом этого чертяки, готов был согласиться с чем угодно, лишь бы он с него слез и отпустил руки. – Ладно. Но, одно!

- Хах! Отлично! – Родька, отпустив друга, встал и пошел к своей сумке. – Давай, давай, инвалид, пошевеливайся! Скоро предки приедут, да и тетка может за тобой  прийти.

…
Вспоминая эту детскую историю, мое хмельное сознание сослужило явно дурную службу. Стоя в нескольких сантиметрах от почти голого «лунохода», я опять почувствовал прилив «сил» внизу живота. В эту минуту, до одури захотелось дотронуться до этого тела, окутанного только лунным свечением, дыханием ночи и… красными плавками.

Черт! Да что со мной такое? Никогда мои руки не дрожали в такой близости от гребаного мужика! Какого хрена твориться в моей голове? Я что, совсем спятил? Что, черт возьми, они подмешивают в эту водку? И что за бодягу мы выпили сегодня ночью? И главное – нахрена? Все! Стоп, машина! Харе! Намечтался и будет! Нафиг сигарету, так, форточка, оп-ля! Отлично! Процесс пошел!

Выглядывая в окно, чтоб посмотреть, как красиво полетел окурок, стою и насилую свои мозги еще одной порцией оздоровительного  вливания.

Так, теперь, мысли прочь! Работаем, девочки. Кто на помощь? Теща? Отлично! Ну, что же, Жозефина Викторовна, еб***- копать,  и сестру вашу из Мариуполя, поработаем на благо родного зятя? Ага, уважаемая, нужно подсуетиться. Иначе пойдет ваш благоверный зятек, по мужикам. Тьфу, ты черт. Так, какие у нас ассоциации, вызовет сей прекрасный персонаж? Угу… может, поездка в санаторий по протекции тещи? Ага, один электрофорез чего стоит, хорошо, хоть клизмы не делали, ****ь, весь отпуск в жопу.

Ага, а поездка на дачу, сразу после медового месяца? У всех нормальных людей так:
вечер на даче – горячий шашлык, холодная водяра, девицы;
утро: - холодный шашлык, теплая водяра и старые ****и.
А у меня? Утром, ****ь, теща; днем, *****, теща; вечером, сука, теща! Ну, думал, что хоть ночью - я и жена. ***! Жозефине Викторовне, пардон, спать жестко в комнате на кровати. Поэтому, позвольте, милые детишки, ваша толстозадая мамочка, ляжет между вами на потрепанном стареньком диванчике. Простите, детки МАТЬ вашу!!! И хер вам, а не секс!

Так, отлично, девочки! Мне сейчас если и хочется чего-то, только блевать. Работаем дальше. Ага, проводница, чертова тетка с морковными губами! Ударим отвращением по желанию! Какое уж тут возбуждение? Тут хроническим импотентом можно стать! Фак! Так вот зачем Бог создал проводниц и тёщ? Аллилуйя! Отлично, продолжаем. Вагон. Купе. Ночь. Верхняя полка. Соседи… Че-е-ерт… Он… Бля… Ммм…Ёоо… Мда… Пфф…

Нихрена из этой затеи не получилось. Опять тянущее чувство внизу живота. Опять вспотели ладони и капельки пота на лбу. Учащенное дыхание и сердце пропускающее удары…

-Ну, и долго мне еще стоять?

Голос, раздавшийся за спиной, словно набат, разорвал все пространство кухни и, преодолев расстояние до Макса, гранатой взорвался у него в голове, разбросав остатки измученного алкоголем и размышлениями мозга на сотни миль вокруг…