Сон

Посвящается Человеку с Лайнера, О.У.

Это почти не выдуманная история – попытка без каких-либо фантазий пересказать очередной странный и страшный сон.
На этот раз мне снилось, что я - огромная и тяжёлая самка-черепаха с потрескавшимся и вылинявшем от времени по краям панцирем. Я ползу по нежно бежевому песку пустынного пляжа в районе Хайфы. Задняя левая нога плохо меня слушает и волочится, создавая длинную линию на песке. За мной остаётся очень странный след, будто протащили лодку необычной конструкции. 
Не сезон. Ветрено и пустынно. Свинцовый оттенок необычно скупого солнца Земли Обетованной присутствует во всех красках южного средиземноморья. Это рождает чувство тревоги и невыразимой тоски, от которой хочется немедленно проснуться. Но я знаю, что этого делать нельзя, иначе я пропущу что-то невероятно важное для себя. Мне здесь приходилось всё время откладывать свои черепашьи яйца, старательно зарывая их в самых укромных местах.
Перед выходом на берег, в грязноватой воде портового берега, мне почудилось, что вокруг меня роятся десятки моих не родившихся маленьких черепашек. Я их судорожно ловлю ртом. И как-то так получалось, что мои черепашки лопались у меня во рту, будто маленькие пузыри от защитной плёнки дорогой аппаратуры! Было страшно, но приятно. Мне казалось, что я сохраняю их безопасность.
Я с трудом продвигался вдоль пустынного и негостеприимного берега. Сильный порывистый ветер швыряет мне в лицо обрывки газет и зелёно-коричневых водорослей, некоторые из которых, зацепившись за мой панцирь, так и оставались развеваться на нём. Я не замечаю этого. У меня, как автопилот, работает мой инстинкт. Я должен отложить яйца, замаскировать их и уплыть отсюда прочь. Мне предстояло опять преодолеть этот маршрут на юг, на острова – по длинной дороге, полной хищных опасностей и угрожающих случайностей, мне нужно сохранить свою жизнь, чтобы зачем-то родить новую, на этом мрачном пустынном берегу. Я живу уже тысячи лет, и стараюсь не удивляться. Я знаю, что старость это такое состояние, когда ты знаешь, что с тобой будет происходить завтра, через неделю, месяц, год, десятилетия, а мудрость  - это когда ты не знаешь, что с тобой произойдет через пять минут, но ты знаешь как себя вести, чтобы с тобой ни произошло! Я – мудрая черепаха! Вдруг я замечаю одинокую человеческую фигуру, сидящую рядом с кромкой берега.
Мне некогда отвлекаться и я знаю, что ничего хорошего от «двуногих» ждать не приходится, но меня тянет приблизиться. На линялой подстилке я вижу себя, но уже в облике человека. Я смотрю на себя со стороны без всякого удивления. Старость – это когда ничему не удивляешься, а мудрость – это когда можешь скрыть удивление! Я мудрая черепаха! Подползаю ближе и хочу обратить на себя внимание! Я – человек  в глубокой задумчивости, со стеклянным взглядом, устремлённым в сторону морского горизонта. Я - черепаха, проползая мимо, сознательно задеваю краем своего мощного панциря ногу человека. Хочу обратить его внимание на себя. Тот остается недвижим. Я заползаю спереди и, смешно вытягивая свою длинную морщинистую шею, как антенну старого радиоприёмника. Я пытаюсь дотянуться до уровня глаз человека. У меня это получается. Наши головы почти соприкасаются. Своим носо я утыкаюсь в его бородку. Мои слезящиеся глаза (глаза вечности) молча наблюдают за глазами человека. Он не замечает меня. Я слышу его дыхание. Я улавливаю ритм его сердца, я понимаю его мысли. Мы совершенно одни на этом когда-то жизнерадостном пляже.
- Ты что здесь делаешь, совершенно один? – спрашивает черепаха.
- Да вот жду, когда пришвартуется круизный лайнер с моими гостями. Мы давно не виделись. Я соскучился. Там мой сын, друзья, родные, те кому я нужен…, - отвечает человек.
Теперь происходящее виделось мне во сне как бы отдельно от этих персонажей. Понимая, что это всё - клонированное «я», я стал наблюдать за ними со стороны.
Человек совсем не удивился, отвечая черепахе огромных размеров. Или сделал вид, что не удивился.
- Я в детстве, когда меня привозили на Чёрное море, был уверен, что стал Морским Царём! Я мог управлять силой и частотой волн. Взрослые даже переставали смеяться, когда я показывал свои возможности. Я был очень горд, но понимал, что это просто игра Моря со мной такая. Я сознавал грозность этой стихии. На моих глазах чуть не утонул отец во время шторма. И это я спас его, попросив Море вернуть его мне. Я понял, что Море усмехнулось тогда, и вернула мне моего родителя, жалкого и подавленного. Потом отец с гордостью рассказывал, что невероятным усилием воли и мышц спасся от морской стихии (ха!), - продолжал человек, - до сих пор я чувствую какое-то родство с Морем. И поныне, входя в Море, даже после небольшого перерыва, я всегда церемонно здороваюсь, говорю тайные ритуальные слова и только после этого начинаю плавать. Я чувствую, что море радуется моему возвращению, как и я нашей встрече. Я не знаю, за что оно меня любит, но горжусь этим. Нам хорошо вместе. Может, это потому что оно также одиноко, как и я. Но я тут жду свой круизный лайнер, а оно, Море, никого уже не ждёт! Оно только радуется моему появлению.
Черепаха, слушая человека, стала медленно опускать голову вниз. Её глаза по-прежнему слезились, скорее всего, от старости. Наконец, вобрав почти полностью свою шею в панцирь, она опустила свою тяжёлую голову, похожую на старый утюг, на колено человека. Морщинистая и сухая кожа головы черепахи приятно согревало замерзшее колено человека. Человек усмехнулся и погладил голову и панцирь черепахи, как спину домашнего любимца.
 - Дурень, я ж ничего не чувствую, - неожиданно ответила черепаха.
- Да я для себя погладил, а не для тебя. Панцирь у тебя классный, с такими странными узорами, как клинопись.
- Да, это древнее магическое заклинание. Тот кто сможет его прочесть вслух, тот… Впрочем, тебе это не нужно уже,  - заметила я-черепаха мне-человеку.
- Поплывём вместе со мной на Острова? Там твоё одиночество растает в объятьях стройных мулаток! – предложила черепаха.
- Не могу, я Лайнер жду! Там все мои близкие. Я не смогу без них и они без меня! – заметил человек.
- Как ты не понимаешь, что это всего лишь попытка самообмана. Тебя забыли уже и не узнают. Ты слишком долго не давал о себе знать! – упорствовала черепаха. Порывом ветра, пустая пластиковая бутылка прибилась к свободному колену человека и застыла там как игрушечный предмет какого-то детского костюма.
-  А долго плыть? – спросил человек.
- Да, - честно призналась черепаха. Ты что, правда не понимаешь, что это то же самое, что и просто жить!
- Хорошо. Поплыли, - неожиданно быстро согласился человек.
- Мне только надо яйца отложить. Тут где-то местечко было укромное, тысяч пять лет тому назад,  - встрепенувшись, заторопилась черепаха.
- Брось – это такая же химера, как и мой Лайнер. У тебя все детородные органы атрофированы те же пять тысяч лет тому назад! Поплыли. НЕ НАДО ЖИТЬ МИФАМИ! - прикрикнул человек.
- Не ори, - спокойно возразила черепаха. А ты уверен, что мой Остров не является  таким же Мифом и  выдумкой, как и твой Лайнер?! Ты же можешь потонуть в море, так и не увидев Острова, или попасть на завтрак акулам!
- Да мне терять нечего, - подумав, тихо ответил человек.
После этого они медленно встали, разминая онемевшие суставы, и медленно поплелись к морю.
Как ни странно, вода показалось человеку очень тёплой. Было приятно заходить в воду, прячась от пронизывающего ветра. Черепаха обрела большую уверенность в воде, быстро позабыв о своём намерении снести яйца. Они медленно поплыли.
Отплыв на приличное расстояние от берега, они заметили, что на горизонте показался силуэт корабля. Он уверенно приближался.
- Это же лайнер! - крикнул человек.
- Ну и что, - спокойно ответила черепаха,- Брось! Плыви и не отвлекайся.
Мимо них медленно проплывал белоснежный красавец. Вдруг человек увидел на борту лайнера всех своих близких – сына, с которым давно не виделся, почему-то молодых родителей, друзей, любимых… Они явно веселились и не замечали эту странную «парочку» среди волн. Человек энергично помахал рукой, пытаясь обратить на себя внимание! Но его никто не заметил. На борту шумела привычная музыка, сновали матросы и официанты. Лишь какая-то одинокая фигурка метнулась к борту, также энергично, размахивая руками. Группа людей кинулась к ней, и оттащила от опасной близости к морю. Она вначале пыталась вырваться и перелезть через борт Лайнера, но её крепко держали. Она быстро смирилась, лишь долго смотрела в нашу сторону и грустно махала рукой, прощаясь, видимо, навсегда. Лайнер, поравнявшись, величественно проплывал мимо нас. Мы стали удаляться друг от друга. Стало опять тихо. Только ветер и шум волн.
Да может, они вообще не к тебе плывут, а так, развлекаются…, - философски  заметила черепаха.
Человек тут же успокоился и спросил:
- Послушай, я так долго не проплыву – устану.
- Ты посмотри, там справа, снизу, у меня ручка есть. Держись за неё – легче будет, - посоветовала черепаха.
Человек приотстал и увидел странно торчащую из панциря, медную дверную ручку. Такие ручки человек видел в старых домах маленьких поселений Адриатического побережья. Ручка блестела посередине, а по краям была покрыта темно-зелёной патиной, скрывавшей органично приделанные головы львов. Держаться было удобно! И вообще, плыть стало легче! Странно, но человек перестал чувствовать ноги. Он заметил, что тело его стало шире и более плоским, а середина стала покрываться непробиваемым панцирем.
- Глаза слезятся, - сказал человек, вбирая в себя шею, как антенну.
- Скоро привыкнешь, - ответила черепаха.
Они понимали друг друга с полуслова. Им было хорошо вместе.