Поворот на карьер

     Автобус, фыркнув, остановился. Марина сошла и бодро зашагала по пустынному шоссе. Слева в утреннем желтовато- призрачном тумане плыли засеянные льном поля, справа тёмно-зелёной стеной высились могучие ели. Луга осталась далеко позади. Марина шла с радостным и сладковатым предвкушением приятной встречи со своими детишками из младшего отряда и со старшим пионервожатым лагеря Сашей Пчёлкиным, который ей немножко нравился. Вообще-то её пионервожатская смена закончилась в конце июня, а сейчас был конец августа, на удивление жаркого, как в июле. Лагерь должен был вот-вот разъехаться по домам.
     Вскоре ели расступились, открывая справа от шоссе широкую грунтовую дорогу, распластанную, словно тяжёлыми катками, многотонными грузовиками с песком. Марина свернула и пошла по ней.
     Дорога вилась бесконечной лентой, по бокам которой равнодушно и почти неслышно шептались вековые ели. Странно, почему нет машин, подумалось ей. Идти пешком с десяток километров по лесу ей вовсе не улыбалось.
     И вдруг она резко остановилась. Сегодня же воскресенье! Все отдыхают. Как же она не подумала об этом прежде, чем пускаться в путь? Надежда сесть на попутный грузовик, идущий на карьер за песком, растаяла, словно кусок сахара в кипятке. Что же делать? Возвращаться не хотелось. Обратно  три-четыре километра по лесной просеке, потом ловить на шоссе автобус до Луги, потом поездом до Ленинграда - и всё! В лагерь ей больше не вернуться, она просто не успеет. Ведь через два дня Марине предстояла переэкзаменовка по матанализу в институте, а потом начинались будничные занятия на факультете математики. Если, конечно, благополучно разделается с «хвостом».
     Она вздохнула и решительно пошла вперёд. Мысли её оставили сложные формулы математического анализа и кружились теперь вокруг этой дороги и песчаного карьера, свиваясь в горячий тревожный клубок. Мало ведь дойти до карьера. Хоть его и отделял от лагеря какой-то километр, но как отыскать нужную тропку в лесу среди множества других? Другие только собьют с пути. Она ведь надеялась расспросить какого-нибудь шофёра, как быстрее попасть в лагерь. А теперь придётся самой блуждать по лесу. Ох, только не это! Ей сразу вспомнилось предупреждение лагерного начальства не ходить в лес одной. Прошлым летом в карьере нашли полузасыпанный песком труп одной молоденькой пионервожатой из лагеря, о которой все думали, что она попросту сбежала от своих непослушных подопечных из старшего отряда.  Этим летом опять пропала молодая работница, уже из соседнего лагеря. На этот раз, после расспросов её друзей и подруг, с которыми она работала, сразу вызвали наряд милиции. После недолгих поисков её тоже нашли. Зверски изнасилованную, убитую и сброшенную в глубокий карьер. Тот самый, куда сейчас безрассудно направлялась девочка Марина.
     Она уже не летела стремительно вперёд, как наивная бабочка на огонь. Теперь она шла, осторожно, оглядываясь по сторонам, смутно надеясь, что её минует страшная участь; каждый шаг приближал её к повороту на карьер. Ей стало жарко. Шелест еловых лап под порывами лёгкого ветерка казался ей теперь зловещим, любой шорох бросал её в дрожь. Одолеваемая тягостными предчувствиями, она со страхом всматривалась в темнеющую бездну леса вдоль дороги.
     Марине оставалось пройти какой-то десяток шагов вперёд, потом дорога резко поворачивала направо под прямым углом, и метров через двести должен был показаться сам карьер, крутые песчаные стены которого уходили глубоко вниз.
     Беззаботно-ликующее настроение окончательно покинуло её. С напряжением она взглянула на кустарник, сереющий на однородном фоне тёмно-зелёных елей через дорогу, сразу за поворотом. Но что это…? Ветви кустарника вдруг колыхнулись, и среди них  возник чей-то силуэт. Марина похолодела. Силуэт шагнул из кустов на дорогу, и девушка увидела приземистого мужчину. Тот смотрел на неё.
     Оцепенев от ужаса, она стояла на месте, не в силах ни пошевелиться, ни решиться на что-то. Бежать назад? Бесполезно. Она устала от многокилометрового перехода под жарким солнцем. Он легко догонит её. Бежать к карьеру? Марина содрогнулась. Именно там, в холодной глубине равнодушной ямы, нашли трупы жертв маньяка. Там их место  последнего упокоения.
     И Марина, никогда не верившая в Бога, о котором презрительно упоминали на лекциях по научному атеизму как о фантоме больного воображения, взмолилась про себя: «Господи, помоги! Хоть бы одна машина!»
     Тем временем тот самый маньяк неотвратимо приближался к ней, не спуская со своей жертвы цепкого и жадного взгляда. Это был грязный и встрёпанный мужик небольшого роста; по всему было видно, что он ночевал здесь же, в кустах. Ухмылка на помятом лице придавала ему совершенно жуткое выражение. Он очутился уже в метре от перепуганной девушки, и её обдал мерзкий табачно-водочный перегар. Мужик шагнул вперёд и протянул к ней руку.
     Неожиданно позади раздался шорох. Марина затравленно оглянулась и… о счастье! Перед поворотом притормаживала сверкающая на солнце серая «Волга». Ещё минута, и она скользнёт мимо.
     Марина стремительно подняла руку, чтобы обратить на себя внимание водителя. Но машина, не останавливаясь, прошелестела мимо. Маньяк бросил в сторону уходящей машины настороженный взгляд и торжествующе осклабился.
     Сбросив оцепенение, Марина побежала вслед за машиной.
   - Остановитесь, остановитесь! – отчаянно кричала она, не опуская руку.
     И машина остановилась. Запыхавшаяся Марина подбежала к ней.
   - Пожалуйста, подвезите меня к лагерю, - умоляюще обратилась она к водителю, мужчине средних лет, который опустил с её стороны стекло, чтобы выслушать девушку. На заднем сиденье молча сидел пассажир лет пятидесяти.
   - Да вы уж почти дошли до него. Тут рядом, - пренебрежительно произнёс водитель. Наверняка он думал, что она с тем типом в одной компании.
   - Пожалуйста, прошу вас… - Марина чуть не плакала. Ну почему, почему она не сказала ему, что боится маньяка, который не уходил, но стоял и смотрел на них, прислушиваясь к разговору? Почему? Из ложной стыдливости?
     Водитель поднял стекло и тронул машину.
   - Не уезжайте! – вскрикнула Марина в слезах и бросилась вслед.
     Через десяток метров машина снова остановилась. Марина бегом догнала её. На этот раз ей открыли дверцу, и мужчина на заднем сиденье подвинулся.
   - Залезайте!
     Марина неловко плюхнулась рядом с ним и оглянулась. Мужик, не двигаясь, стоял на том же месте и глядел вслед отъезжавшей машине.
   - Если б я вас не вспомнил, мы бы не остановились, - сказал пассажир. – Вы ведь работали пионервожатой в этом лагере.
     Девушка вгляделась, не узнавая, в его лицо.
   - Да, в отряде самых маленьких.
   - Я вас часто видел из своего окна. У меня дом как раз напротив вашего корпуса.
   - Да, я помню какой-то дом через дорогу от нас. Спасибо вам, что взяли меня. Большое спасибо.
   - А что же вы так поздно едете? По-моему, они уже разъехались. Лагерь закрыт.
   - Как закрыт? Не может быть! – вскрикнула девушка.
   - Возможно, кто и остался, - пожал плечами седой пассажир. – Вот мы и доехали.
   - Ещё раз спасибо вам! – Марина попрощалась и вошла в лагерные ворота. Кажется, её спаситель был прав. В лагере царила непривычная тишина; её корпус, ближайший к воротам, оказался закрытым на большой амбарный замок. Она заглянула в одно из окон и увидела внутри полутёмного помещения голые кровати, сложенные друг на друга.
     Марина побрела к фанерному ярко-красному грибку, уселась на тёплую скамейку под ним и горько заплакала. Как ей теперь возвращаться? Назад через лес? Девушка содрогнулась от страха. Нет, это исключено. Тот мужик у карьера наверняка ждёт её возвращения где-нибудь в придорожных кустах. Он-то знает, что лагерь закрыт и оставаться здесь ей нет никакого смысла. Заночевать здесь, под этим грибком, а с утра пойти в посёлок, где живёт её спаситель? Там расспросить людей, как добраться до Луги. А может, прямо сейчас и отправиться туда. Вдруг маньяк заявится в лагерь ночью? Марина содрогнулась. Грибок слишком на виду, а она расселась тут.
    Девушка встала и, утерев слёзы, побрела вглубь лагеря в надежде найти незапертую дверь в одном из летних домиков и спрятаться там до утра. Она шла и шла, время от времени толкаясь в запертые двери корпусов.
     До неё вдруг донеслись приглушённые звуки. Девушка замерла на месте и, прислушиваясь, стала осторожно вглядываться в сосновую глубь лагеря. Тихо шептались сосны, пахло нагретой на солнце смолистой хвоёй; тишину нарушали чьи-то негромкие голоса да звуки шагов по деревянному настилу. Потом хлопнула дверца машины, заурчал мотор. Люди! Она спасена! И Марина поспешила к ним.
   - О, как ты здесь? Здравствуй, привет! – Её, оказывается, не забыли. Она тоже узнала их: завхоз, его помощники, работники столовой. Обрадованная, она рассказала, зачем приехала, а они, в свою очередь, доложили, что августовская смена закончилась ещё два дня назад, что все разъехались по домам, а сами они забирают из лагеря последние вещи и что ей очень повезло застать их здесь, так как они прямо сейчас уезжают в Ленинград.
     Марина и огорчилась, и обрадовалась одновременно. Ей было жаль, что те, ради кого она проделала такой длинный путь, уехали, и вряд ли она когда-нибудь встретится с ними. Но каким же облегчением было осознавать, что она уже не одна и ей не надо ломать голову, где заночевать и как отсюда выбраться. 
     Долго уговаривать её не пришлось. Марина проворно забралась в старенький небольшой автобус. Все места были уже заняты, и она уселась в проходе на любезно подставленный кем-то чемодан. Автобус тронулся. Страшная беда, подстерегавшая её, осталась позади, в глухом лесу у карьера. Впереди снова открывалась жизнь с её тревогами, заботами, испытаниями и счастьем.   
      
2013г.