Людмила

                С 2008 года мы всей семьёй ездили отдыхать на Азовское море в Бердянск. Не смогла бы сразу объяснить, почему мы ежегодно тянулись туда. И до моря с маленькими детьми было ходить далековато, и удобства  были во дворе – но мы регулярно останавливались на одной и той же даче у Людмилы. Все дело, скорее всего, было в хозяйке. Людмила была просто необыкновенной женщиной. Она была самим обаянием, но энергичным обаянием и очень любила море. Скорее всего, каждый находил в ней что-то для себя, а её гостеприимство и романтичность притягивали нас всех. Знаете, есть люди, которые живут на море и годами не купаются в нём. Но это не о Людмиле, она каждое утро на своём стареньком велосипеде мчалась на берег, там встречала рассвет и купалась в море. Это было не простое купанье, а целый ритуал омовения в рассвете. Домой она возвращалась просветлённой и всегда одной ей ведомой тропкой.

                Откуда бы Людмила не приходила, она никогда не приходила без полевых цветов. Каждое утро нас встречал новый букет. Она собирала цветы, как слагала стихи или песни – это были настоящие произведения. По ним можно было судить о настроении Людмилы. Как я уже говорила, она была романтиком и очень любила цветы. Весь двор ее дачи утопал в цветах, цветущих кустах и деревьях. Но больше всего поражали воображение не розы, петуньи и ромашки, которые произрастали в её дворе россыпью даже вокруг туалета. Самым интересным растением был куст жасмина. Но что это был за куст! От известного жасмина был только запах и форма листьев, а цветы были совсем иными и на кусте кистями свисали одновременно кремовые, оранжевые и коричневые цветы. Ночью можно было спать с раскрытой дверью – жасмин и петунья заходили прямо в комнату и жили вместе с нами. Двери мы могли не закрывать, потому что Дик (огромная немецкая овчарка), у ворот несла свою ночную службу. Дик был тоже гордостью этого двора, его товарным знаком. Все знали его суровый нрав, поэтому никто не отваживался с глупыми намерениями слоняться возле дома. Дик выглядел устрашающе, выгуливать его могли только мужчины – сын или муж Людмилы. Но любил Дик только Людмилу и она души не чаяла в своём обожателе.

                С того самого года кто-нибудь из наших в начале лета  наведывался к Людмиле обязательно. Летом 2012 года у Людмилы первым побывал сын и, как бы между прочим, сообщил нам, что Людмила приболела. Мне нужно было на месяц с внуками выехать из города, и Бердянск нам подходил по всем статьям. Я ей перезвонила и услыхала все тот же бодрый певучий голос. Она приглашала меня к себе. Ещё, перед отъездом сын сообщил печальную новость: Дика отравили. И так, мы ехали к Людмиле.

                Людмила, как всегда, встречала нас радушно. Буйно цвели её цветы, но уже без жасмина, который «замёрз» этой зимой. Двор же был пуст без Дика… Только через какое-то время Людмила смогла рассказать о происшедшем. Дика отравили самым безжалостным образом соседи, которые его люто ненавидели уже никто и не помнил за что. Со смертью Дика, говорила она, из меня ушла жизнь. И это было похоже на истину.

                Людмила собирала деньги на операцию. Оперировать нужно было сердце. Я никак не могла взять в толк, почему так срочно понадобилась операция на сердце человеку, у которого оно не болело никогда. Но уже этой весной была проведена консультация у хорошего кардиолога в Донецке, и была названа сумма необходимая для оплаты за операцию. Большие деньги собирали всей семьёй: пенсия Людмилы и её мужа, сын распродавал свои нехитрые пожитки – компьютер, ещё что-то. В этом году постояльцы негласно, не подозревая об этом, тоже собирали деньги Людмиле для операции.

                Мне совсем не нравилось её настроение. Она всё ещё пыталась быть весёлой, но в глазах уже поселился страх. Людмила почти не бывала на море, ей было тяжело ездить на велосипеде, иногда она еле доходила до ворот. Это были приступы,они начинались внезапно и «доканывали» такую подвижную раньше Людмилу.

                Прошло несколько недель. За это время Людмила пыталась сходить на море, но дальше ворот прогулка у неё не складывалась. Она то забывала выключить нагреватель воды, то портилась погода, скорее всего, страх не выпускал её за ворота. В эти самые дни, она очень расстроилась предложением сына отложить операцию на некоторое время. «Ты же не так плохо чувствуешь себя – говорил сын – давай повременим, может как-то обойдётся, а врачи просто выжимают из нас деньги» Людмила была потрясена. Она делилась со мной своими обидами и тихонько скулила. Это был настоящий удар – ближе сына у неё не было никого. Что я тут могла поделать и как посочувствовать? Чужая семья – потёмки. Я, как могла, успокаивала Людмилу. Советовала не слушать никого, оперироваться. Просила, что бы она сходила в церковь и взяла благословение на лечение, причастилась перед операцией, мне же сообщила дату, что бы я могла помолиться за неё во время операции.

                Накануне нашего отъезда Людмила вдруг пропала из дому. Сын и муж обзвонились и обыскались её. Она вернулась домой счастливая с букетом цветов. Людмила на велосипеде съездила на море. После, улегшейся ругни и паники, она рассказала мне, что легко доехала на берег, в море купалась сколько хотела, некоторую часть дороги шла пешком. По секрету она сказала, что давно не видела такого спокойного моря, с таким удовольствием не бродила по берегу. И ещё было сказано ею: «А может и правда мне не нужна операция» Я опять взялась уговаривать её не отказываться от предложения врачей.

                Наступил день нашего отъезда. С утра были сборы и волнения. Всё же после завтрака мы смогли наскоро переговорить с Людмилой. Она произнесла фразу, от которой мне стало не по себе. «Мне сегодня как-то странно живётся, - сказала Людмила – мне ничего не хочется» «А на море?» – спросила я. «Даже на море» - ответила Людмила. Опять я напомнила о том, что она должна сделать перед операцией и обязательно сообщить мне о дате. Людмила просила передать моей дочери, что её денежный вклад чуть не самый весомый в общее дело сбора денег для операции. Мы посмеялись над этой шуткой. Я обещала сразу позвонить Людмиле, как только приеду домой. Мы уезжали, прощались и опять обнимались. Как обычно, попросили друг у друга прощения и расстались со слезами на глазах. Летняя поездка в Бердянск подходила к концу. «А приезжай ко мне еще этим летом» - вдруг предложила Людмила.

                Мы за пару часов доехали домой и в этот день остались у дочери в её новой квартире, туда же приехал и сын. Все много смеялись, слушали музыку – веселились во всю. Моя мобилка зазвонила. Звонила, конечно же, Людмила. Я нажала кнопочку и сразу стала извиняться перед ней, что забыла перезвонить, объяснять, что увлеклась новой квартирой дочки. В ответ на все это услыхала голос мужа Людмилы, он сказал мне: «Людка умерла»