О профессиях

О профессиях.

Мальчишкой я часто сидел у окна, ожидая отца с работы. Он подходил своей размашистой походкой - высокий, плотный, бородатый – похожий на Фиделя Кастро, которого очень уважал и по простецки звал Кастер, махал мне рукой и свистел иволгой фи-фи-фиу! Я бросался открывать ему дверь, а затем начинался ритуал: отец входил, спрашивал нас ребятишек, слушались -ли мы мать и почти всегда рассказывал историю, как он шел домой и по дороге встречал лисичку, которая просила передать нам то яблоко, то кулек конфет или печенье, то просто кусочек хлеба с колбаской. Мы радостно принимали эти подарки и, конечно тут же уминали.

 Тринадцатилетним пацаном, когда началась война, пошел отец работать пимокатом - валять валенки для солдат. Работал хорошо. Много позже, как и многие труженики тыла, был награжден специальной медалью , чем чрезвычайно гордился. А когда исполнилось 16 его отправили  в Белорецкое ФЗО учиться на электросварщика.

 Исстари в деревне уважали людей, работавших с железом. Тяжелая крестьянская жизнь требовала не только исправности орудий труда, упряжи и всевозможных приспособлений в быту, но и хорошо подкованных лошадей. Ее - подкову не только нужно изготовить и подобрать по лошади, но и специальными, коваными же гвоздями закрепить на копыте. Здесь тонкостей много и кузнец должен обладать не только умением мастера, но и навыками практикующего психолога своим видом, силой руки и слова убедить молодую или строптивую лошадь  дать ему ногу и быстрыми движениями правильно закрепить подкову и обработать копыто.
 Я видел, конечно, как ведут себя впервые кованые лошади.  Выйдя из станка у кузни, где они стояли зажатые широкими кожаными ремнями, лошади дрожали от пережитого и поочередно поднимали ноги, как бы думая - от чего они немного потяжелели? А потом мягко и осторожно ступали, подбадриваемые своими хозяевами - шли домой, постепенно привыкая и, вероятно, осознавая, что начинается новая жизнь – кому под седлом, а кому с хомутом на шее.
 Вот и шли к кузнецу день и ночь: кому ведро заклепать - дужка оторвалась, кому сабан поправить- огород пахать скоро, у кого лошаденка захромала- подкова потерялась, а завтра ехать.

 Закончив ФЗО, отец стал работать электросварщиком в ремонтной бригаде. Работал хорошо и умело и  я помню, как перебирал и рассматривал его многочисленные Почетные грамоты: « Лучшему электросварщику» и «Лучшему рационализатору» Белорецкого металлургического комбината. Окрестные старушки, зная умение отца делать все надежно, приносили то утюги, то плитки электрические в ремонт - делал после работы, а я заглядывал через плечо. Неоднократно варил очень красивые санки детские на заказ, а когда наступило время всеобщего дефицита и подковы было днем с огнем не сыскать, а кузня сгорела, то наладился отец их восстанавливать - наваривал, обтачивал - лучше новых делал! Да мало-ли  какой нужды что-то приварить, приклепать или наоборот отрезать. Так что без человека, понимающего в металле, да еще не пьющего, в деревне ну совсем никак!
 
 А однажды я узнал о второй, самой нужной на селе профессии. Меня послали на другой конец поселка к дяде Грише с наказом- нашего боровка пора выкладывать. Я, примерно представляя, что и как это будет, пулей сбегал к ветеринару и объяснил суть дела.  Пришедший назавтра Мастер, вынул из медицинского ящичка прокипяченный скальпель, откупорил бутылочку с йодом, несколькими короткими движениями сделал свое дело, смазав надрезы на уставшем и ослабевшем от визга поросенке и положил его на чистую солому. Отец пододвинул мисочку с молоком и хлебом, но тот обиженно отвернулся и хрюкнул что-то свое.
 Так я узнал, что приходится это делать. Потому, что в хозяйстве больше нужны телочки, овечки, козы, разжиревшие от постоянной еды и лежания в грязи боровы, да смирные, покорные работяги, кастрированные еще жеребятами кони, которых зовут просто и понятно – мерин.

 Дядя Гриша был просто нарасхват. В мое детство дворов в поселке было много и живности у всех всякой было полно: в хороших семьях коров по две, да с бычком и телочками, овец и коз больше десятка, свиней, а как же без нее! А у многих и лошади, а то и по две! Нет - ветеринар, знающий скотину и умеющий лечить ее, ну очень нужный человек на селе!

 Но время берет свое. С уменьшением сельского населения слабеют деревни. Хорошие мастера- мужики с руками и головой наперечет: кто уехал, кто спился, кто просто ничего не хочет и не умеет.

 Однако недавно, проезжая по горной дороге, за Инзером, видел я табун лошадей.  Они пересекали дорогу, впереди гордо, с высоко поднятой головой, раздувая ноздри шел статный жеребец. Машины с обеих сторон дороги остановились, заблестели вспышками телефоны и фотоаппараты, а жеребец , скосив глаза и как бы проверив- все-ли пересекли дорогу резко перешел в галоп и весь небольшой табун, а особенно кобылицы, шедшие рядом с жеребцом, повинуясь красивому ржанию, взяли следом и быстро скрылись за деревьями.

  Все продолжили путь- каждый свой,  а я подумал, что не все еще потеряно – остались в нашей местности настоящие мужики. Любящие домашнюю живность, а значит и умеющие ее обихаживать.