Афганский синдром

               

      Служил в походном госпитале неподалеку от афганского села хирург-шурави, оперировал раненых, а, коли надо,  невмоготу! – куда деться? – и местных хворых.
     Пробился через посты поутру в его палатку плачущий аксакал, и – на колени: спасите, внук на вилы (вот глушь, вот дикость!) напоролся. Живот насквозь прошли. Умирает парнишка. И возвел ладони к лицу, молясь Аллаху. И четыре пальца растопыривает, мол, мазанка его рядом, в четырех шагах.
     Отправился хирург с аксакалом, охрану не взял: почти день на дворе, да и нет на селе более уважаемого человека, чем доктор. Старик походную аптечку с инструментом несет, ведет хирурга к несчастному страдальцу,  впрямь умудрившемуся загнать себе вилы навыход, правда, не в живот, а в бок. Извлек хирург сельхозорудие из тела отрока, промыл, дезинфицировал, перевязал рану и в обратный путь собрался.
     Поблагодарил спасителя аксакал, а когда тот направился к выходу, ударил его по затылку топором, а потом еще дважды,  упавшего, отрубил голову, в мешок – и к духам.
     Добычу показать и награду получить.
     …Раскатали шурави то селение по камушкам, не разбирая правых и виновных, отдали воинские почести  военврачу и отправили грузом двести на родину. Вскоре часть их  передислоцировали, а потом в составе ограниченного контингента советских войск из Афгана вывели.
     Только афганский сидром никак не выводится у воинов.
     Сподоби, Аллах, чтоб сталось то хотя бы в третьем колене…