Фольклор

      Предисловие

      Эта история произошла со мной много лет назад  в деревне Хальч, Ветковского района, Гомельской области – в местности, где традиционно жили, а, может, и живут до сих пор, старообрядцы. Не знаю, принципиальны ли все эти сведения для моего рассказа, но пусть будут. Я считаю себя не вправе упустить что-либо из этой короткой и странной истории.
      Однажды летом я познакомилась с очень старенькой бабушкой. Говорили, что ей было более 100 лет. Она уже совсем ничего не видела, плохо слышала, очень мало ела. Весь год  сидела в тепле на русской печи. В горячие летние дни, её изредка выводили на улицу и усаживали  на солнышке у крыльца. В такие моменты мы с ней и разговаривали.
      Она рассказывала о себе, часто теряла нить разговора, дремала. Ничего из ее рассказа понять было нельзя. Мне пришло на ум поинтересоваться, помнит ли она какие-нибудь старые песни и заговоры. Неожиданно, бабушку эта просьба оживила, она стала изъясняться внятно и цельно. За несколько дней мне удалось из многочисленных повторов, по кусочку,  сложить из ее сбивчивых рассказов три заговора и песню, которые я представляю вашему вниманию ниже.
      На третий день бабушка долго отмалчивалась и прикидывалась, что ничего не понимает, но уступив моей настойчивости, сказала, что больше ничего для меня вспоминать не будет. «Детка, ты как будто бы вместе с песнями вынимаешь из меня жизнь». Я удивилась: «Бабушка, как же так? Я, ж, по доброму…  Никакого злого умысла! Только  чтоб память была».  «Все так и не так» - сказала бабушка и больше со мной никогда не разговаривала.
      Прожила она еще лет пять.
      Я публикую эти тексты, чтоб сохранить. Может быть, кому-нибудь, кто серьезно занимается фольклором, они пригодятся для работы. Поэтому уточняю детали: дело было в Белорусском Полесье, но бабушка говорила на немного искаженном русском языке, а не чисто белорусском, чего следовало бы ожидать от такого старого человека. Я записывала тексты «на слух» и старалась передать её речь точно. Ничего от себя не вносила. Разбивку текста на столбцы сделала по традициям заговора, все части которого, как главы романа, отдельные по смыслу: сначала идет обращение к покровителям, потом сам заговор, потом заключительная часть – печать. Разбивку текстов на строки делала по интонационным остановкам бабушки, как она их пела. Мелодию заговоров и песни понять было трудно. Что-то заунывно-монотонное.

 1
 Заговор  болезни

 Господу Богу помолюся,
 Пречистой Матери поклонюся.

 Ты скула-скулуха,
 белая белуха,
 синяя синюха,
 скула – рожа,
 скула поныковица,
 скула золотуха.
 Иди, ж, скула-скулуха,
 да на сине море.
 На синем море тым
 стоит престол,
 на тым престоле
 столы застиланы,
 кубки поналиваны.

 Матерь божия
 на ердани стояла
 воду святила,
 водицу брала
 и всих деток лечила.

 Выговариваю
 и с буйной головы,
 и с ретивого сердца,
 и с жил и пажилочек,
 и с ясных очей,
 и с чёрных бров,
 и с красных щечек.

 Стань жа ты на месте
 у в залатым кресте.


 2
 Заговор вывихов и переломов

 Господу Богу помолюся,
 Пречистой Матери поклонюся.

 Ехал Иисус Христос
 через калиновы мост.
 Мост свихнулся,
 конь споткнулся,
 а у этага Ивася
 звих минулся.

 Стань жа ты на месте
 у в залатым кресте.


 3
 Заговор раны

 Господу Богу помолюся,
 Пречистой Матери поклонюся.

 Ехали калеки
 через три реки,
 несли иголки сталяны,
 и нитки шёвковые,
 эту кровь зашивали,
 замовляли,
 с раначки не пускали.

 Стань жа ты на месте
 у в залатым кресте.

 4
 Песня

 Пойду я, девочка,
 лугом-долиною
 долечки шукати,
 правдочки пытати.
 Нашла себе долю
 в калинавым кусте.
 Горько мне, горько
 калиночку ести,
 а нелюбо, нелюбо
 за нелюбом жити.
 Нелюб сидит
 за плечами
 мое тело щиплет.
 Чтобы мое тело
 гулять не хотело,
 чтобы мои кости
 не хотели в гости,
 чтоб мои суставцы
 не хотели к мамцы.