Мои женщины Январь 1963 Подводная фея

Мои женщины. Январь. 1963. Подводная фея.
 
Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)

Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.

Иллюстрация: «Все девушки «Плейбоя». Джуди Монтерей, Январь 1963.

Продолжение: Мои женщины. Январь. 1963. Фея фурмы.


Вскоре после моего дня рождения папа принёс мне замечательный подарок – сразу два номера журнала «Юный моделист конструктор»!

На этот раз мой старший брат немедленно отнял у меня эти журналы, спрятался у себя в комнате и не пускал меня, пока не рассмотрел все статьи и все картинки в журналах.

Только после того, как он «насытился» и ему надоело слушать моё «нытьё» и угрозы «пожаловаться папе», он великодушно разрешил мне войти и вместе с ним ещё раз просмотреть эти журналы «от корки до корки».

На обложке второго номера журнала «Юный моделист-конструктор» был цветной рисунок нового двухмоторного небольшого пассажирского самолёта-биплана «АН-14 «Пчёлка».

На обороте обложки был рисунок и чертёж необычного водного велосипеда на больших острых поплавках. Мой брат сразу же «загорелся» идеей построить летом такой водный велосипед.

Я промолчал…

Мой старший брат очень легко «загорался» новыми идеями, планами, хотениями, мечтами, энергично брался за их совершение, но также быстро «остывал» и бросал, увлёкшись новыми, ещё более фантастическими «прожектами».

Хотя в этом водном велосипеде на поплавках ничего сложного не было: рама из тонких труб, обычный велосипед, два длинных и заострённых поплавка и велосипедное колесо с лопастями вместо резиновой шины.

У папы в школьной мастерской этот водный велосипед можно было сделать запросто…

На первой странице журнала какой-то академик С.Соболев обращался к ребятам с речью «Сердца и руки умелых – Родине!». Из его статьи-обращения я узнал, что в Сибири создан огромный научный центр – Сибирское отделение Академии наук СССР.

Брат сказал, что «это наш ответ американцам и там, в Сибири, куётся наше самое мощное оружие и ракеты».

Я представил себе, как в морозной Сибири работают кузнецы и молоты, как рабочие, инженеры и ученые, выдыхая пар, ставят на старты мощные ракеты и мне до жути тоже захотелось быть моделистом-конструктором.

Потом брат показал мне фотографию главного конструктора А.Микояна и мы внимательно посмотрели на рисунки и чертежи кордовой модели самолёта «ЯК-18П».

Это уже была очень сложная модель. Вся из реечек, лонжеронов, маленьких деталей, объёмная, красивая, с мотором и винтом-пропеллером.

Все эти слова-названия брат говорил мне важно, со значением, как будто он уже всё знал, понимал и испытал.

Он мог так говорить, потому что с детства мечтал быть лётчиком-истребителем и готовился к этому.

С ребятами зимой он смело прыгал с крыши сараев в снежные сугробы и однажды, на спор, он выпрыгнул в снег из окна своего класса со второго этажа…

Он почти ничего не боялся, смело дрался, играл во все игры: футбол, волейбол, баскетбол и очень метко и сильно кидал биты в игре «в городки». Папа даже брал его с собой в парк, где он со своими друзьями-взрослыми по воскресеньям играл «в городки» на пиво.

Модель самолета «ЯК-18П» была очень сложной. Мы оба поняли это сразу и согласно перевернули страницы журнала дальше…

Следующей была резиномоторная модель самолёта-планера «ША-61». Она тоже требовала какой—то бальзы, тонких сложной формы лонжеронов, реечек, папиросной бумаги и т.д.

Мы с сожалением и неловкостью поспешили снова перелистнуть страницы. В журнале должно быть что-то посильное нам…

Дальше шло описание постройки моделей разных небольших самолётов: «АН-14 «Пчелка», «PZL-102 КОС», «М-1С Сокол», «М-4 Тарпан» но всё это было не для нас. Мы с братом уже начали ощущать себя какими-то «неполноценными»…

Вдобавок дальше в журнале был напечатан юмористический рассказ «Как я строил деревянный самолёт». Брат скороговоркой прочитал мне несколько предложений, и мы дружно решили этот рассказ пропустить…

Дальше было интереснее. В.Ажажа, начальник экспедиции на подводной лодке «Северянка», описывал, как создавалась исследовательская подводная лодка «Северняка», как она устроена, как в ней были сделаны иллюминаторы, чтобы смотреть за жизнью подводных обитателей, как учёные работают на этой подводной лодке-лаборатории.

Вот это было интересно! Я сразу же вспомнил увлечённый рассказ моего брата о капитане Немо и его подводной лодке «Наутилус», которая проплыла 20 000 лье под водой, о приключениях Немо, матросов и пассажиров этой подводной лодки.

Уже тогда, во время интереснейшего рассказа моего брата, у меня сладко и больно заныло-забилось сердце и я захотел быть моряком, увидеть море, ощутить на своих губах и лице мокрую прохладу солёных брызг.

Брат хочет быть лётчиком, а я хочу быть моряком!..

В конце рассказа о подводной лодке «Северянка» был рисунок: мальчик в тёплом полушубке с капитанской фуражкой на голове стоит на палубе лодки с биноклем в руках и хитро искоса на меня поглядывает, мол: «Слабо тебе, салага, стать таким, как я?».

Дальше был чертёж и описание как построить модель подводной лодки.

Внутренне для себя я уже решил, что обязательно сделаю такую модель, потому что мой брат решил тоже попробовать сделать упрощённую модель самолета-планера с резиновым движителем.

Самое трудно было выстругать из деревянного бруска корпус подводной лодки с гладкими и гибкими обводами. Всё остальное можно было сделать из жести консервных банок…

Следующая страница вообще повергла меня в ступор. Я застыл, потому что увидел описание и чертежи модели парусной яхты.

Это было то, о чём я мечтал во сне и видел себя, сидящим на корме под реей гика большого паруса-грота и «травил шкоты и брамселя»…

Модель была несложной: из одного большого листа фанеры корпуса-киля и нескольких фанерных вставок, придающих корпусу яхты плавные обводы.

Я мог её сделать сам! Я «загорелся» как мой брат и почувствовал себя немного стыдно…

Далее шло описание микролитражного автомобиля «Юный сибиряк», который, мы это знали, начал конструировать и строить папа в своей школьной мастерской вместе с большими ребятами-школьниками.

Они теперь не отходили от рамы такого автомобильчика, которую варили, сваривали, переваривали, чистили, резали, крепили и вновь переделывали.

Правда у них уже отдельно стояла рама их автомобиля с колёсами, цепной передачей и всякими там разными «муфтами и коробками скоростей».

Мы с моим братом всё это видели, но нас, даже несмотря на то, что мы были родными детьми нашего папы, большие ребята-старшеклассники к своей машине не подпускали…

«Ну и … Бог с ними… - сказал тогда мой брат, хотя вместо Бога он упомянул другое «религиозное лицо».

Мы пропустили «газик» или «козла» старшеклассников и продолжили чтение второго номера журнала «Юный моделист конструктор» за 1962 год.

Далее шло описание работы двигателя внутреннего сгорания. Брат попытался объяснить мне принцип его работы, но я сразу заскучал и мы «поехали» дальше…

Дальше шло описание и был нарисован автомобиль, в котором ездил В.И.Ленин. Он был странный, старинный, с большими фарами, открытой кабиной и с велосипедными колёсами на спицах.

Потом пошли совсем непонятные страницы о каких-то транзисторах в аппаратуре радиоуправления моделями.

Из картинок я понял, что транзисторы работают только тогда, когда их правильно подключают к лепесткам плоских батареек для фонариков. Они такие маленькие, кругленькие и с тремя ножками-проволочками…

Далее были нарисованы какие-то схемы. Я ехидно с невинным видом «серьёзно» попросил моего брата рассказать мне об этих «радиосхемах».

Мой брат попался «на удочку» и, почёсывая себя то в затылке, то во лбу, стал мне объяснять, как устроены радиолампы, диоды, транзисторы, резисторы, но вскоре сам в них запутался и накричал на меня с угрозой прогнать, чтобы не мешал читать журнал.

Мы дружно и согласно перелистнули страницы со схемами и графиками и наткнулись на простой чертёж планера «Октябрёнок»…

Если бы он хоть назывался «Пионер», то мы бы с братом его немедленно бы сделали, но он назывался «Октябрёнок», а из «октябрят» мы выросли оба уже очень давно!..

Мы с сожалением посмотрели друг на друга, вздохнули и перелистнули страницу журнала.

Дальше шло описание модели автомобиля «ЗИЛ-111» с резиновым двигателем, о каких-то реле – «кирпичиках автоматики», о моделях различных комбайнов и молотилок, о кибернетике, о приспособлениях для изготовления моделей, о новинках моделестроения, о единой международной системе СИ по какому-то ГОСТу и … журнал закончился.

На задней обложке мне опять   подарили картинку с изображением подводной лодки «Северянка» под водой. Для удобства часть корпуса лодки была удалена, чтобы можно было рассмотреть, как работает внутри лодки экипаж и учёные.

Под водой у лодки светились прожектора и работал эхолот. Я даже услышал в своих ушах, как булькают пузыри воздуха под водой и гудит трансформатор эхолота…

На внутренней стороне задней обложки были нарисованы разные суда и корабли от древнеегипетских до современных океанских пассажирских лайнеров.

Брат нетерпеливо хотел перейти ко второму журналу, но я ещё несколько мгновений зачарованно смотрел на эти парусники и современные пароходы…

Тогда мой брат заявил, что «хорошего понемногу» и вытолкал меня из своей комнаты с только что «прочитанным» журналом.

Я не обиделся, а поспешил в свой «уголок» между шкафом и диваном, загородился оконной шторой и ещё раз внимательно просмотрел весь журнал.

Решено!! Я буду моряком! Я буду бороздить моря и океаны, вразвалочку сходить с корабля на берег и все «Вальки Антиповы» будут смотреть на меня во все свои вытаращенные глаза!..

Вечером я шёпотом на ушко попросил папу помочь мне разобраться с чертежами модели подводной лодки «Северняка» и рассказать, как можно сделать такую модель.

Папа серьёзно просмотрел статью и чертежи в журнале, потом погладил меня по голове и сказал, что «окажет всяческую помощь, но делать за меня ничего не будет».

- Сначала я помогу тебе обустроить рабочее место-верстак, - сказал папа. – Потом дам тебе необходимые инструменты и болванку для корпуса подлодки. Ну, может быть, подарю тебе резиновый жгут для двигателя. Дам краски для покраски, но остальное всё будешь делать сам. Договорились?

Конечно, договорились! О большем я и не мечтал!

На следующий день папа принес с работы мне настоящую школьную доску-верстак для моделирования!

К неудовольствию мамы, эта доска-верстак, крепилась специальными зажимами-струбцинами к поверхности нашего круглого стола в большой комнате-зале. На этой доске-верстаке можно было: строгать, пилить, зажимать что-то в тисочках, собирать что-то из разных деталей и частей, паять, красить и делать всё, что хочешь.

Мой брат хотел сразу-же отнять у меня мою доску-верстак, но я поднял такой крик, писк и визг, что он быстро отстал и пообещал мне «страшные кары за мою жадность».

Я немедленно принялся обустраивать мое рабочее место юного моделиста-конструктора и вскоре в нашей большой комнате начали, как снежинки, опадать на пол первые стружки…

Я работал сам и всякий раз, когда кто-то (папа, мама или брат) подходил ко мне с вопросами, предложениями или просьбами я орал во всё горло, что «справлюсь сам» или «Я сам!».

Сначала у меня что-то получалось, но потом, когда надо было сглаживать круглые бока корпуса подводной лодки, моё везение меня оставило. Я делал корпус лодки не по шаблонам, как в журнале, а «на глазок». Поэтому моя лодка получалась кособокой…

Мама очень беспокоилась о том, как бы я не порезал свои руки и пальцы острыми ножами и стамесками, которыми снабдил меня папа.

Действительно, вначале эти сапожные и модельные ножи с разными лезвиями, стамески, долота, свёрла и молотки меня не слушались: валились из рук; строгали не там, где надо; кривились, тупились и вообще норовили «резануть» меня по рукам и пальцам.

Наоборот, в руках моего папы они становились послушными, острыми, гладкими, осторожными. Они резали, пилили, сверлили там, где надо и так, как надо…

Я был в отчаянии, тайно обливался слезами, дул на уставшие потные ладони и тряс непослушными пальцами, но продолжал упорно пробовать делать мою модель подводной лодки «Северянка».

Через неделю ежевечернего упорного труда у меня что-то начало получаться…

Я, наконец, послушался советов и описаний журнала и сделал из картона обувной коробки шаблоны обводов корпуса.

Третья болванка из липового бруска, которую принёс с работы мой папа, у меня получилась практически точной копией того, что было нарисовано в журнале.

Я победил!..

Рубка, надстройки и рули моей подлодки уже давно были вырезаны и даже покрашены. Даже винт я сумел сам вырезать из жести консервных банок мамиными большими кухонными ножницами, за что получил нагоняй и запрет трогать «её кухонные инструменты».

- Ты же запрещаешь трогать свои инструменты, вот и мои не трогай, - говорила сердито мама и требовала от папы, чтобы он заточил лезвия ножниц «как было».

Единственное, что я не мог сделать сам, это просверлить насквозь весь корпус модели подлодки от носа до кормы, чтобы вставить в неё резиновый жгут двигателя. Это сделал мой папа у себя на работе на сверлильном станке.

Корпус подлодки был ещё не покрашен, но уже со вставленной рубкой и даже с рулями глубины и курса.

Когда мы с папой пришли в его школьную мастерскую, то все ребята-старшеклассники, возившиеся со своей машиной или своими поделками, сгрудились вокруг папы, меня и сверлильного станка.

Все молча смотрели, как сосредоточенно и серьёзно папа вставлял в тиски корпус моей подлодки, как выверял точку входа длинного сверла, как запускал станок и как осторожно подводил сверло к точке ввода.

Когда отверстие было просверлено, все вздохнули с облегчением и дружно зашевелились, загалдели.

- Это твоя модель? – спросил меня один из старшеклассников.

Я молча кивнул головой…

- Он практически всё сам сделал, - сдержано, но с оттенком гордости сказал папа. – Сам выбрал модель, сам сделал шаблоны, сам в третьем варианте сделал корпус, рули, надстройку, винт. Всё сам.

- Молодец! – сказал старший из ребят и протянул мне свою чумазую руку для рукопожатия…

Я сунул ему свою ладошку и постарался изо всех сил стиснуть его грубые жёсткие пальцы.

- Ого! – сказал уважительно старшеклассник. – Сильный! Два раза молодец…

Ребята ободряюще и со смехом похлопали меня по плечам и по спине, а я сначала с замершим от восторга сердцем, а потом уже с пылающими щеками, схватил свою модель моей подводной лодки и помчался домой.

Дома меня ждал мой брат, который втайне от меня тоже сделал для моей модели носовую часть с проволочным крючком для резинового жгута и заднюю часть с таким же крючком, но с уже припаянным к концу жестяным винтом.

Мы пропустили в отверстие корпуса подлодки жгут из тонких резиновых нитей, прицепили его к крючкам и вставили нос и корму подлодки в корпус. Получилась настоящая подводная лодка с мотором.

Теперь надо было раскрасить и украсить мою модель. Для этого папа принес баночки с разной масляной краской и флакон с растворителем, а мама купила в канцелярском магазине дефицитные и дорогие беличьи кисточки. Это был её подарок и вклад в строительство модели подводной лодки «Северянка».

Труднее всего было рисовать ровную белую линию вдоль всего корпуса подлодки. Для этого пришлось делать специальное приспособление-подставку для кисточки и долго тренироваться, чтобы получилась тонкая и ровная линия.

Еще через три дня подлодка после покраски высохла и готова была к испытаниям…

Испытывать модель подводной  лодки решили в нашей ванне.

Налили тёплой воды. Папа и мой брат немного наклонили в нужную сторону рули глубины и осторожно закрутили в обратную сторону винт модели. Придерживая винт рукой, мой старший брат осторожно опустил модель в воду и отпустил её в первое плавание.

Винт быстро завращался, модель рванулась вперёд и вдруг быстро перевернулась вверх килем…

Винт подлодки бешено вращался, она упёрлась носом в конец ванны, где я сидел на крышке унитаза и обиженно смотрел, как папа и мой старший брат «неумело» пытаются запустить мою подлодку в воду…

Все опешили, а я вдруг сделал быстрое движение левой рукой и схватил винт подлодки, чтобы остановить его вращение…

Боли я не почувствовал, только резкий хрупающий удар и жжение…

Меня удивило, что вода в ванне вдруг стала розовой, а потом красной. Из моего мизинца на левой руке хлестала кровь…

Вращающийся винт модели подлодки перерезал мне что-то на внутренней стороне нижней фаланги мизинца. Из ранки порциями выплёскивалась кровь.

Мама, как и я, тоже наблюдавшая за нашими «ходовыми испытаниями», охнула, быстро прорвалась сквозь папу и старшего сына, схватила меня за руку и зажала мне что-то возле моей ладони. Кровь перестала фонтанировать, но продолжала течь…

Чётко отдавая всем приказы-просьбы, мама, не сходя с места, ополоснула мне руку водой, затем смочила ранку принесённой испуганными папой и моим братом перекисью водорода и стала туго бинтовать мне мизинец и руку бинтом.

Всё это время я продолжал сидеть на крышке нашего унитаза.

«Всё, накрылась крышкой унитаза твоя подводная лодка» - сказал кто-то в моей голове и я даже не почувствовал насмешки в этом внутреннем моём голосе.

- Мам, пап! У меня всё в порядке и ничего не болит! – громко сказал я первые слова после случившегося. – Это просто случайно так получилось.

- Это не случайно! – возмущенно, но сдержанно сказала мама. – Это непродуманно!

Она с вызовом и гневом взглянула на папу и старшего сына и те виновато опустили головы.

- Вы про груз забыли, - более спокойно сказала мама. – Сначала надо было вставить груз и спокойно выставить лодку по ватерлинии…

Папа открыл рот и округлил глаза. Брат настолько опешил, что не просто вытаращил глаза, но стал почему-то испуганно вертеть головой, поглядывая то на папу, то на маму, то на меня.

Что касается меня, то я сам видел, как мама однажды внимательно читала наш журнал «Юный моделист-конструктор» и держала в руках выструганный корпус моей модели подлодки.

Порез на пальце горел и болел ужасно. Я терпел, жался, скрипел от боли зубами, но всем своим видом хотел показать, что испытания подлодки нужно продолжать. Но родители решили, что «на сегодня приключений достаточно» и отложили испытания до моего выздоровления.

«Выздоровление» наступило уже на следующий день. Папа и мой брат просверлили снизу в корпусе модели подлодки несколько отверстий и стали их заполнять свинцовыми дробинками. При этом они всякий раз опускали корпус подлодки в таз с водой и примеривались по уровню воды и белой ватерлинии на корпусе лодки.

Когда подлодка погрузилась ровно по линии ватерлинии «статичные испытания» закончились и опять все собрались в ванной, чтобы провести «ходовые испытания».

Модель подводной лодки «Северянка» уже не выглядела новой. Корпус лодки, покраска уже немного потемнели, «обветрились» и она уже походила на настоящую боевую подводную лодку.

Вечерами я часто смотрел на неё вблизи, воображал её в море, под водой, у пирса и всякий раз красками или мелкими детальками дополнял облик подлодки до «настоящего». Например, к рубке были приклеены спасательные круги, флажок-вымпел, нарисован номер, ручки «дверей», «отверстия» выпускных труб и «цистерн балласта».

Я даже заострённой спичкой поставил там, где надо, еле заметные точки заклёпок…

Лодка, поставленная на специальную фанерную подставку-стапель, выглядела совсем, как «настоящая». Красивая…

Во второй раз резиновый жгут подлодки был закручен несильно. Поэтому, тяжёлая, погрузившаяся в воду по ватерлинию подлодка, плавно тронулась с места, быстро набрала ход, вдруг клюнула носом, погрузилась в воду до уровня торчащих проволочек-перископов и под водой снова упёрлась в заднюю стенку ванны. Она нырнула!

Всё мы в восторге закричали, заорали, захлопали в ладоши, стали обниматься, целоваться и поздравлять друг доруга с успешными испытаниями.

Мама поздравила поочередно всех «моих мужчин» с успехом, поцеловала папу, старшего сына – моего брата и особенно поцеловала меня прямо в верхнюю мою губу, которая от волнения вдруг стала сырой.

Папа обнял меня и своего старшего сына – моего брата, пождал нам крепко руки, похлопал по спинам и сказал, что он «гордится нами».

Мой старший брат тоже неловко обнял меня, взъерошил вихры на моей голове и сказал, что я «добился впечатляющего успеха».

А я чувствовал себя почти так же, как при запуске моей первой модели пороховой ракеты год назад. Мне было радостно и грустно одновременно, потому что всё кончилось…

Моя подлодка «Северянка» уже спокойно вынырнула и покачивалась на ряби в ванне. Её чёрно-зеленый корпус красиво выглядел в прозрачной воде и почему-то стал растворяться в моих глазах…

Мама пошла готовить нам всем праздничный ужин. Папа и мой брат, оживлённо обсуждая случившееся, пошли в большую комнату к телевизору, а я, сидя на крышке унитаза, молча стал смотреть на мою «уставшую» подлодку.

- Вот и всё, Сашок, - сказал мне мой внутренний взрослый голос и я почувствовал, что рядом с ним находится ещё кто-то…

- Ты молодец, - продолжал мой внутренний голос. – Ты добился того, чего хотел. Вот колыхается на волнах твоя мечта. Красивая, длинная, ныряющая модель подводной лодки.

Я опустил здоровую руку в воду и слегка «сделал» небольшое волнение. Лодка закачалась на волнах, как настоящая…

Я снова услышал в ушах шум моря, крики чаек, посвистывание ветра и на моих губах вновь образовалось что-то солоноватое и терпкое, как слёзы или кровь.

- Ты всё преодолел, даже боль и кровь ранения, которое ты пережил во время ходовых испытаний, - сказал мне мой хриплый простуженный «морской» внутренний голос. – Ты достоин награды. Верно Фея?

Я вздрогнул и вновь ощутил, что во мне присутствуют не только мой Внутренний голос, но и она – моя Фея красоты и страсти. Только она всё время молчала…

От предчувствия чего-то такого, необычного, волнующего я весь сжался, а потом мне стало жарко, тесно, душно и я выскочил из ванной, выхватив из воды мою модель подлодки.

Я догадался – это была Она. Моя модель подводной лодки была моею Феей красоты и страсти!!

Ни на кого не глядя и не обращая внимания, я ринулся в свой закуток между шкафом и диваном, запахнулся оконной шторой и легонько прижал к себе мокрый корпус моей подлодки-феи.

Что-то в ней происходило, её винт под моими пальцами ещё несколько раз шевельнулся, я почувствовал, как в корпусе подлодки что-то заскрипело, шебуршнулось, сдвинулось. Мне показалось, что в ней кто-то приводит в порядок машины, вентили, цистерны и отключает какие-то механизмы.

В полумраке моего убежища я близко увидел все мельчайшие детали корпуса моей подлодки, блестящую решетчатую палубу, искру линзы перископа, гладкость боков корпуса, а из отверстий на корпусе вдруг выкатились капельки воды…

Я медленно повернул корпус моей подлодки и взглянул на неё с носа, снизу и чуть-чуть сверху, сбоку и с кормы и она показалась мне такой де красивой, как голая Тамара, которая недавно сидела, поджав свои тоненькие гибкие ножки, на стуле в комнате моего брата…

Это была моя Фея красоты и страсти и я уже знал, что сегодня вечером, когда я коснусь прохлады моей мягкой пуховой деревенской подушки, она придёт ко мне, вынырнет из морской пучины и покажется мне во всей своей красе подводной феи.

За ужином родители и брат удивлялись моей сдержанности на их поздравления и восторги, красочно описывали свои чувства и ощущения когда мы все строили и испытывали модель подводной лодки, делились своими прогнозами того эффекта, который я произведу, когда принесу свою подлодку в школу и класс.

Я кивал головой, слушал, участвовал в разговоре, с аппетитом ел и даже напрочь забыл о ноющей боли в левом мизинце, но весь мой организм и всё моё внимание было обращено к будущей встрече с моей подводной феей красоты и страсти.

Даже передачи по телевизору не отвлекли меня. Я сидел рядом с папой на диване, тупо смотрел в экран, а рядом со мной лежала моя модель подводной лодки. Она тоже ждала, и я чувствовал боком её горячую нетерпеливость…

Я еле-еле дождался вечера, ответил на прощальный поцелуй-благословение папы и мамы, крикнул брату, что тоже желаю ему «спокойной ночи» и с трепетом стал укладываться спать.

Рядом на большом столе, на подставке-стапеле спокойно лежала моя подводная лодка. Вечерний свет с улицы слабо освещал её блестящие тёмные бока и высвечивал её контуры.

Я не пожелал ей «спокойной ночи», а с дрожью и трепетом, закусив зубами дрожащие губы, не сводя с неё взгляда, медленно залез в постель, прилёг, накрылся одеялом и осторожно прикоснулся головой прохладной и вкусно пахнущей подушки.

В тот же миг я увидел Её, мою Фею красоты и страсти…

Она также медленно, как я касался своей горячей головой подушки, всплывала-вставала из воды ванны. Голая… Абсолютно голая…

Вернее обнажённая…

Я видел её со своего места на крышке унитаза, поэтому она предстала передо мной в ванне правым боком.

Я видел, как пенистая поверхность воды в ванне вдруг зашевелилась, заиграла и из воды появились: сначала скрещённые шаловливые ступни и ножки подводной феи; потом гладкие вершинки круглой попки; потом мокрые плечи и спина, и только потом пышные и почему-то сухие волосы и голова.

Подводная фея под водой оперлась на свои прямые руки, полностью плечами и спиной поднялась на уровень борта ванны и вдруг резко обернулась лицом ко мне.

Я увидел её лукавое улыбающееся лицо и взгляд исподлобья. В этом взгляде не было ни мгновения сердитости или смущения, только добрая, весёлая и хитрющая радость.

Вытянутые, как у балерины, ступни феи были скрещены и трепетали, как хвост русалки или как винт моей модели подводной лодки. Они играли и мне было понятно, что это не опасно.

В следующее мгновение моя подводная фея чудесным образом поднялась в воде на колени и оперлась руками в края ванны. Теперь она предстала передо мной в своём полном виде.

Фея продолжала приветливо и радостно улыбаться мне и её совершенно чистое, молодое и свежее лицо было идеально и празднично красивым.

Теперь её тёмные волосы были туго собраны на голове в пучок и перевязаны атласной ленточкой, такого же цвета, как вымпел-флаг на моей подводной лодке.

Её выпуклый высокий лобик украшали две почти чёрные густые и плотные бровки, под которыми искрились такие же тёмные, почти чёрные глазки. Ресницы были густые и чётким чёрным контуром обрамляли её смеющиеся глаза.

У феи был маленький острый носик с идеальными крыльями, которые напоминали мне обводы носовой части моей модели подлодки.

Скулы подводной феи были ещё более схожи с корпусом модели, а тонкие красные губки, растянутые в широкой искренней и счастливой улыбке, были точь-в точь похожи на тонкие бело-красные линии ватерлинии моей модели.

Даже её мелкие белые зубки в улыбке, щёчки и маленький подбородочек были похожи на обводы корпуса моей подводной лодки…

Моя подводная фея уже полностью вышла из воды ванной и я видел обращённые ко мне обнажённые плечи, прямые упругие руки, обнажённые маленькие грудки, которые остро бугрились и соединялись друг с другом между тесно прижатыми к телу руками.

Грудки подводной феи были покрыты морской пеной. Я почти не видел её сосков, но они просвечивались сквозь пушистые хлопья пены и я видел их волнующую остроту.

Но особенно меня поразили гибкие и гладкие мокрые обводы спины, талии, боков, бёдер и попки моей подводной феи.

Я смотрел на их мокрую блестящую поверхность, как на своё произведение искусства, как на своё творение, потому что я чувствовал и знал, что это моими стараниями и моими мучениями достигнута эта гладкость, эта гибкость, эта красота краёв и линий обвода корпуса моей модели подводной лодки.

На боках и на выпуклостях попки моей подводной феи задержались капельки воды и пузырьки морской пены. Полушария попки разделялись тонкой светлой гибкой линией, которая уходила тенью в морскую глубину воды в ванне.

«Сокровенное тайное место» моей подводной феи было скрыто от меня, но я чувствовал её присутствие. У меня в трусиках тоже стало сыро, мокро, а потом и вообще из меня бурно выплеснулась пенистая морская волна густой жидкости.

Сладкая истома завершила мой сказочный сон-видение подводной феи красоты и страсти…

Я даже не стал шевелиться, беспокоиться и что-то делать с пиской, а просто полностью отдался её искрящейся улыбке, взгляду и её мокрому телу, которое постепенно исчезало перед моим внутренним взором.

Моя подводная фея постепенно растворялась в глубинах моего сна и уходила от меня в свой океан, в пучину, которую мне ещё предстояло открыть и освоить…

Только на третий день после этих событий я принёс в свой 3-й «А» класс мою модель подводной лодки «Северянка».

За эти дни её облик для меня немного потускнел, успокоился и я уже не видел в ней мою подводную фею красоты и страсти…

Она пришла ко мне, показалась, появилась и исчезла до новой встречи в чём-то новом, в другом, в неизвестном, и потому всегда прекрасном, манящем и… опасном.

Теперь пришла очередь моих школьных друзей, ребят и девчонок, заворожённо и внимательно подолгу смотреть и всматриваться в модель подводной лодки, стоящей в стеклянном шкафу с учительскими пособиями, картами, картинками и книжками.

Неужели они тоже видели в ней мою подводную фею?