13. Деревянная птица

- Здравствуй, Гелли.
Племянница повара обернулась и смущённо улыбнулась:
- Доброе утро, господин Ларкин. А Эд ещё спит?
- Да, спит. Да зачем тебе этот Эд, когда есть такой замечательный я? – Джек, широко улыбаясь, бухнулся на маленький диванчик на кухне. – А что у нас с завтраком?
- Всё шутите, - укоризненно покачала головой Гелли.
- Почему – шучу? По-твоему, я не замечательный? – Джек сделал вид, что обиделся.
Это получилось у него настолько забавно, что Гелли прыснула от смеха.
- Вот что ты нашла в этом Эде? Он же такой зануда, а? Другое дело – я… И талантливый, и красивый, и всё при мне… А на завтрак сегодня блинчики, да? Я надеюсь, со сметаной?
- Ох, господин Ларкин, когда Вы меня смешите, я ничего делать не могу, - Гелли смахнула со лба непослушную прядь. – Эд – он же такой трогательный…
- Да, в трогательности мне с ним не тягаться, - Джек с удовольствием потёр руки, когда Гелли поставила перед ним тарелку с блинчиками.
- Кстати, господин Ларкин, хозяин просил Вас зайти к нему, как позавтракаете.
- Хозяин? Знаю я, чего ему нужно. Опять хочет заставить меня работать сверхурочно. Ты не представляешь, Гелли, как он нагло меня эксплуатирует! Ну, ты же такая умница, такая красавица, давай договоримся – ты меня сегодня не видела… - Джек спешно подхватил тарелку и двинулся к выходу.
- Господин Ларкин! – возмущённо вскрикнула Гелли.
- Нету меня! – Джек живо захлопнул дверь и на выходе столкнулся с Лео.
- Здравствуйте… - испуганно пролепетал мальчик, отступая на шаг назад.
- Здрасте-здрасте… - Джек внимательно оглядел мальчика. – Да не бойся ты меня. Я не страшный. Могу даже блинчиками поделиться. Хочешь?
- Спасибо, - Лео недоверчиво потянулся к тарелке. В руках мальчик держал деревянную игрушку – птицу. Джек заинтересованно кивнул:
- Красивая игрушка. Можно посмотреть?
- Да, - Лео уже доверчиво протянул птицу Джеку. – Это мне отец когда-то подарил. Когда ещё жив был…
- Ясно, - Джек кивнул. – Очень красивая птица. И очень непростая.
На самом деле игрушка была простой. Вырезать такую из дерева мог бы даже ребёнок. Но в ней было что-то особенное, чарующее.
- А Эд на кухне? – Лео нетерпеливо потянулся к своей игрушке, и Джек с неохотой вернул её.
- Дрыхнет твой Эд. Один я тут за всех работаю. А он всю ночь где-то прошлялся, и теперь вот спит беспробудно, лентяй… Ну, бывай! Береги свою птицу, – Джек взъерошил мальчишке волосы и, вручив ему тарелку с остатками блинчиков, гордо удалился.
Конечно, хозяин был в ярости. Конечно, Гелли почём зря ругала на кухне лень Джека, повара не жалели крепких словечек в адрес «этого благородного», а Эд краснел за него, а Лео молча собрал листовки и ушёл на улицу – раздавать их прохожим. Конечно, к обеду хозяин успокоился и сам же принялся оправдывать Джека – ведь «такие таланты имеют право на маленькие странности». А Эд снова краснел за своего приятеля и мысленно обещал при случае пристыдить его (если это вообще возможно). Впрочем, к вечеру на Джека уже никто не злился – город облетела весть о том, что сегодня утром при загадочных обстоятельствах был найден мёртвым королевский племянник, который ещё ночью был бодр и весел и гулял на балу. Впрочем, королевского племянника – избалованного и неумного юношу – никто особо в народе не любил, и потому слёз не было. К ночи, когда Джек вернулся, хозяин уже встретил его радостно и пригласил ужинать. Джек снизошёл до того, что согласился разделить с ним трапезу, и Эд со злостью отметил, что вполне заслуженной ругани со стороны начальства господин Ларкин так и не получит. «Ладно, ладно, - решил ирринджа. – Только вернись в комнату – я сам устрою тебе взбучку».
Впрочем, взбучки не получилось. Джек вернулся в комнату довольно поздно (к этому времени Эда уже упорно тянуло в сон), к тому же, в глубокой задумчивости. Вздохнул и сказал, что собирается ложиться спать.
- Спать?! – изумился Эд.
- Ну, да. Я устал.
- Устал?! Это от чего ты устал?! Где ты вообще был весь день?! Знаешь, какой злой был хозяин с утра?
Джек, не раздеваясь, лёг на кровать и уставился в потолок, потом глубоко-философски изрёк:
- Прости, Эд. Тебе, наверное, пришлось нелегко… Я не могу работать, если меня заставлять. Всё внутри меня сопротивляется этому… Работа – это ведь творчество! Она, как озарение, как дар… А если меня заставлять – я гасну…
- Тунеядец… - ядовито прошипел Эд и швырнул в Джека подушкой.
- Я нашёл нужную вещь, - вдруг весело объявил Джек, поймав подушку на лету. – Ту самую, живую. Добудешь мне её – и твоя проблема решена.
- Что за вещь? – сердито буркнул Эд.
- У Лео есть игрушка, птица. Её ему подарил отец. Она мне нужна.
- Зачем тебе детская игрушка?
- Какая тебе разница? Надо, - Джек явно начал злиться. Причём ирринджа не видел причин для такой неожиданной злости.
Эд задумался. С одной стороны – да, сделка есть сделка. Но…
- Джек, ты издеваешься, да? Хочешь, чтобы я для тебя отнял игрушку, подаренную отцом, у ребёнка? Ты за кого меня принимаешь?
- Как хочешь, - Джек неожиданно стал серьёзным. – А потом ты опять будешь сидеть в баре госпожи Там, трястись в углу и рыдать над трупами бедного мальчика и его несчастной бабушки. А, может, и ими дело не ограничится.
 - Иногда я тебя ненавижу, - процедил Эд сквозь зубы и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
- Не ты один, - хмыкнул Джек и завалился спать.
Эд спустился вниз и постучался в дверь комнаты, где жил Лео со своей бабушкой. Его впустили, приняли, угостили вкусным чаем. Рассказали много всяких интересных историй… И Эду снова стало хорошо и спокойно. Вот только внутри потихоньку разгоралось едкое жгучее пламя – пока ещё маленький огонёк, пока ещё он только слегка подпаливал душу, но Эд уже прекрасно знал – пройдёт ещё немного времени – и огонёк станет пожаром, сожжёт его изнутри, и он уже не сможет ничего сделать. А Лео, с детским восторгом и доверчивостью, смеясь, рассказывал о своих друзьях-мальчишках, о бродячем котёнке, которого они подкармливают, о том, как он занёс листовки в магазин сладостей и его там угостили очень вкусным пирожным. Пирожное было такое сладкое, что Лео не удержался и съел его по дороге, но в следующий раз он обязательно принесёт и поделится с бабушкой и, конечно, с Эдом. Потому что Эд – добрый и очень-очень хороший. А Эд тупо кивал и смотрел на птицу, стоявшую на полочке – обычную, грубоватую деревянную игрушку, невесть зачем понадобившуюся Джеку. Это для них она была просто игрушкой, которую мог вырезать из дерева любой, кто умеет держать нож в руках. А для Лео она наверняка была сокровищем. Бесценным, дороже всех сокровищ. Бабушка проследила за взглядом ирринджи и с улыбкой подманила Эда к себе:
- Вижу, мальчик, тебе нравится эта птица?
- А? Да, занятная игрушка… - смутился Эд. – Я просто разглядывал…
- Это непростая птица. Мой сын подарил её Лео, - бабушка взяла с полки птицу и протянула её Эду. – Можешь посмотреть. Не бойся, не укусит.
Эд повертел игрушку в руках. Птица как птица. Летящая куда-то на грубых деревянных крыльях. Обычная игрушка, теряющая свою ценность, когда дети вырастают и начинают считать главным сокровищем деньги.
- Это не просто игрушка, - с гордостью пояснила бабушка. – Мой сын много путешествовал, он был торговцем, и привозил много занятных вещиц. Свою жену, мать Лео, он тоже привёз из далёкой северной страны… Да не смогла она здесь жить, бедняжка. Болезни быстро сожгли её. И эту птицу он привёз. Знаешь, что это? Это – жертва.
- Жертва? – не понял Эд.
- Да. Жертва для богов. Точнее, для богини Перекрёстков. Духи и демоны называют её госпожой Там. Чтобы открыть двери между миров, нужно принести ей жертву – для этого жрецы и делали таких птиц, заключая в эти фигурки души настоящих птиц. Но это просто сказки. Мой сын привозил много таких легенд и историй. Лео любил их слушать… - бабушка грустно вздохнула и опустила взгляд. – А потом он отправился в своё последнее путешествие – и больше не вернулся.
- Мне очень жаль, - торопливо выпалил Эд, поставил птицу обратно на полку, наскоро пожелал спокойной ночи и ушёл.
Ирринджа вернулся в комнату и молча уставился на спящего Джека. Жертва… Так значит, ему нужна жертва? Он хочет вернуться? Но почему нельзя просто сказать об этом? Эд чувствовал себя немного виноватым в том, что Джек оказался здесь не по своей воле. И тут Эда осенило. Точно! Джек и знать не знает, как избавить ирринджу от проклятия. Или просто не хочет этого делать. А если Эд добудет ему птицу – он просто вернётся в мир духов, и тогда - поминай, как звали. А ты, идиот, разбирайся со своей проблемой сам. Ирринджу захлестнула ярость и обида. А он, дурак, поверил… Посчитал его своим другом… Сам виноват, сам идиот…
Утром, проснувшись, Эд уже, конечно, не обнаружил Джека в комнате. Наскоро одевшись, он опрометью бросился на кухню, где Джек мило беседовал с дежурившей сегодня Мишель. Не говоря ни слова, ирринджа сел напротив господина Ларкина и стал сверлить его ненавидящим взглядом. Джек растерялся, недоумённо пожал плечами:
- И тебе доброе утро, Эд. Что-то случилось?
- Ты куда-то собрался? – прорычал Эд.
- Какой-то ты неприветливый с утра. Да, собрался. А что?
- А то, что никуда ты не уйдёшь.
- О как, - хмыкнул Джек. – И кто это так решил?
- Я.
- Слушаю и повинуюсь! – Джек театрально поклонился. Тьма в его глазах медленно начала свой танец. – В честь чего это ты мне решил указывать?
Мишель нервно вытерла руки о фартук. Эд смущённо покосился на кухарку, ставшую свидетельницей такой не слишком приятной сцены, и грубо взял Джека за локоть:
- Пошли наверх. Тогда объясню.
Глаза Джека стали чёрными. Презрительно хмыкнув, он вырвал руку и кивнул:
- Хорошо. Пошли. Ты бы сначала хоть объяснил, что случилось, а потом уже ерундой занимался… Тоже мне… Простите нас, о, прекрасная Мишель, мой приятель не в себе. Шлялся где-то вчера ночью, дело-то молодое, - он лучезарно улыбнулся пожилой кухарке, которая лишь укоризненно покачала головой.
Когда они оказались в комнате, улыбка исчезла с лица Джека, а Тьма в глазах приостановила свой танец.
- Так какого чёрта ты от меня хочешь? – спросил он с деланным безразличием.
- Я узнал про птицу, - холодно ответил Эд.
- Что именно?
- Что это не просто игрушка, это жертва богине Перекрёстков. Если её отдать богине, ты сможешь открыть двери между мирами и попасть домой.
Джек долго и внимательно всматривался в лицо Эда, потом вдруг расхохотался и с размаху бухнулся на кровать. Смеялся он долго, весело и так заразительно, что даже Эд почему-то перестал злиться.
- Ой, парень, честное слово, - давясь от смеха, едва выговорил Джек. – Ты мне нравишься! Ты не ирринджа, ты прямо супер-детектив! И что с того, что я смогу попасть домой? Я это и так знаю.
- А почему ты не сказал мне об этом сразу? Ты же не можешь избавить меня от проклятия, да?.. Ты просто врал…
- Не сказал, потому что, во-первых, спать хотел. А, во-вторых, не обижайся, но ты ни черта не смыслишь в таких вещах. Узнал – и надумал себе невесть что! А если бы я сказал тебе об этом? Что бы ты сделал? Запер бы меня в комнате, чтоб я уж точно никуда не делся ненароком?
Эд растерянно почесал затылок, потом пожал плечами:
- Н…не знаю. Может быть.
- О, великие боги, за что вы мне послали такого идиота? – Джек снова расхохотался. – Эд, я не отказываюсь от своих слов. Если я заключил с тобой сделку – свою часть договора я выполню.
- Но зачем столько тайн? – отчаянно выдохнул Эд.
Джек стал серьёзным:
- Для меня это – работа. Я не хочу посвящать тебя во все подробности своих дел, тем более, что тебе это и не нужно. Твоя часть сделки – добыть мне эту птицу. А уж что я с ней буду делать – это моё личное дело. Другое дело, что я не уйду, пока не выполню своё обещание, понимаешь? Я тоже не хочу, чтобы ты жрал невинных старушек и малых деток. Может, ты и не веришь, что у меня есть совесть, но она всё-таки есть. И я прекрасно знаю, что если уйду, не выполнив своей части договора, она не даст мне спокойно спать. А если я перестану высыпаться – я буду злой и нервный. Меня перестанут любить девушки. Зачем мне это нужно?
Эд облегчённо вздохнул:
- Это правда?
- Насчёт девушек? Конечно! Они не любят злых и нервных. Поэтому ты и не популярен.
- Скотина ты… - обиженно прошипел ирринджа.
- А ты? Взял – испортил такое прекрасное утро. Так я могу идти?
- А куда ты вообще ходишь? – Эд всё никак не мог успокоиться.
- Гуляю, - беспечно улыбнулся Джек. – Не всё же клоуном здесь подрабатывать. Кстати… ты слышал про королевского племянника?
- А? Ну, да… С каких это пор ты интересуешься политикой?
Джек окинул Эда изучающим взглядом. Грустно улыбнулся:
- Да так… Просто спросил, об этом весь город гудит. Ну, бывай. К вечеру вернусь.
Джек медленно спустился по лестнице, размышляя об услышанном. Эд не вспомнил о Лизе. Значит, она действительно появилась только для того, чтобы забрать эту жизнь. Правильно ли он сделал, что не стал ей мешать? И действительно ли он больше не увидит её? Могло ли сложиться так, что всё бы изменилось? Впрочем… Наверное, это было невозможно. Лиза… в домашнем фартучке, в окружении милых детишек? Лиза, ждущая его по вечерам на кухне? Лиза, с которой было бы хорошо и спокойно? Смешно! Смешно и… грустно. Джек настолько задумался, что не заметил подошедшего к нему хозяина.
- Джек! С добрым утром!
- А? С добрым, сэр, - Джеку стало ещё более грустно, потому что он прекрасно знал, почему именно хозяин так радостно и ехидно улыбается.
- Как хорошо, что я тебя встретил, Джек! Сегодня у нас очень много работы. Надеюсь, ты рад этому?
- Вы даже не представляете, насколько, - Джек состроил кислую физиономию и покорно убрёл работать. День был безнадёжно испорчен.