Лукреция Хейл. Семейные хроники Петеркинов. III

   Перевод пятой, шестой и седьмой глав юмористического романа американской писательницы Лукреции Пибоди Хейл (Lucretia Peabody Hale, 1820 – 1900) «Семейные хроники Петеркинов» (“The Peterkin Papers”, 1880г.)
   Перевод: Олег Александрович ©, 2013
   Иллюстрация из издания 1894 года.
***
К НАЧАЛУ - http://www.proza.ru/2013/02/25/215

   КУХОННЫЙ ЛИФТ И ЖАРЕНАЯ ИНДЕЙКА

   У Петеркинов приключилось несчастье с индейкой. Не на птичьем дворе, а в кухне.

   Аманда — девушка, нанятая недавно кухаркой, — вынула обжаренную птицу из духовки, уложила на блюдо и поставила на полку кухонного лифта. Этим лифтом приготовленная пища из кухни, расположенной в полуподвале, подавались прямо в столовую. Девушка принялась двигать вниз тросик лебедки, обед стал подниматься вверх — и вдруг в механизме лифта что-то заклинило. До Петеркинов обед не доехал.

   — Пообедали! — воскликнул Агамемнон.

   — Как я кушать хочу… — вздохнул Соломон Джон.

   — Я не гордый, — сказал мистер Петеркин, — спущусь, и пообедаю на кухне.

   — Мы тоже!! — вскричали все, и прихватили с собой салфетки.

   Аманда покрыла кухонный стол скатертью и потянула тросик лебедки вверх — чтобы полка лифта съехала вниз. Тщетно — механизм заклинило так крепко, что спустить обед обратно в кухню не удалось никому.

   Ситуация была плачевной: Петеркинам очень хотелось есть, а а обед между тем надежно был теперь скрыт от них в лифтовой шахте — вне всякой досягаемости.

   — А что у нас сегодня на обед? — спросил мистер Петеркин у жены.

   — Индейка.

   Мистер Петеркин посмотрел на потолок.

   — И к ней картофель, кабачки, томаты и батат.

   «Батат!..» — выдохнули хором младшие мальчики.

   — Какая удача, что я забыла про клюкву! — нашла повод порадоваться миссис Петеркин. — У нас ее совсем мало осталось…

   — Так что же будем теперь делать? — вопросил мистер Петеркин.

   — Есть у меня одна идея, — сказал Агамемнон.

   — Выкладывай, а мы выслушаем и все вместе обсудим!

   — Можно взять лестницу и топор, сколоть со стены шахты — вон там, повыше — штукатурку и разрубить доски. Тогда сумеем дотянуться до индейки и вытащить ее наружу.

   — Замечательная мысль, — сказала миссис Петеркин.

   — Ты уверен, что справишься? — спросил Агамемнона отец.

   — Может, стоит плотника позвать? — предложила Элизабет Элиза.

   — Да, конечно, пусть лучше плотник это сделает! — поддержала дочь миссис Петеркин.

   «Плотника! Плотника!» — вскричали остальные.

   Мистер Петеркин сказал, что сам отправится за плотником и готов взять с собой мальчиков. Однако Агамемнон решил, взамен, сходить в библиотеку и спросить книг по истории.

   — Почему по истории? — спросил Соломон Джон.

   — Потому что история с нашей индейкой напомнила мне о Геркулануме. Когда-то этот город залило лавой и засыпало пеплом, а недавно его нашли и откопали.

   — Да, и еще один рядом — Помпеи, — подтвердила Элизабет Элиза.

   — Да, и Помпеи; кстати, там нашли много горшков с разной едой. Хотелось бы узнать, каким инструментом те парни работали на раскопках: ведь им приходилось не просто копать, а чем-то выдалбливать там твердую лаву. Думаю, киркомотыгами.

   ***

   На дверях мастерской плотника висел замок.

   — Он, наверное, дома, — предположил Соломон Джон. — Обедает.

   — Счастливец! Обедает!.. — сказал мистер Петеркин, и они направились к дому плотника.

   Его супруга известила их, что мужа нет — сегодня у него работа в городке по заказам. А по пути домой он всегда заходит в церковный двор — посидеть на скамейке и послушать вечерний звон; там они и его и найдут, как только заслышат удары в колокол: ведь церковь как раз недалеко от их дома.

   — Что ж, подождем колокольного звона! — объявил мальчикам мистер Петеркин, стараясь сохранять бодрое расположение духа.

   Они вернулись домой. Агамемнон читал вслух сестре и матери книгу о жизни древних римлян в Геркулануме и Помпеях. Мистер Петеркин и мальчики присоединились к слушательницам.

   Часы пробили пять пополудни.

   — Может быть, чаю попьем? — предложила домашним миссис Петеркин.

   Но чаепитие получилось неважной заменой полноценному обеду, и приглушило голод не более чем на полчаса.

   И вот послышался звон церковного колокола!

   Агамемнон, Соломон Джон и младшие мальчики за считанные секунды домчались до церкви, нашли на скамейке плотника и затараторили наперебой, что в доме срочно требуется его помощь; причем надо прихватить еще и киркомотыгу, топор и лестницу.

   — У вас пожар?! — вскочил на ноги встревоженный плотник.

   — Кухонный лифт сломался, — объяснил Соломон Джон. — И в нем обед застрял.

   — Ну, в таком деле, обойдусь, думаю, без киркомотыги. И без лестницы с топором, — сказал плотник.

   Он дал Агамемнону нести свой ящик с инструментами, и в сопровождении детей дошел до дома Петеркинов.

   Плотник залез в шахту лифта, распутал зацепившийся за противовес тросик и поднял застрявший обед в столовую.

   — Может быть, оставим нашу индейку до утра? — спросила всех миссис Петеркин; ее уже клонило ко сну. — Говорят ведь: «ужин отдай врагу!»

   — Не отдам! — громко вскрикнул Агамемнон; «Не отдадим!» — поддержали его все хором и живо заняли места за столом.

   Когда у Петеркинов на обед подавалась птица, вся семья рассаживалась вокруг стола всегда строго определенным образом: дело в том, что одним нравилось белое мясо — с грудки и крыльев, а другие предпочитали темное — с голеней и окорочков. Поэтому, чтобы миссис Петеркин не путалась при раздаче, любитель белого мяса садился за любителем темного, и так далее — каждый поочередно — по кругу.

   Но сегодня, в столь поздний час у миссис Петеркин уже слипались глаза, и в момент начала раздачи она сделала роковую ошибку: Агамемнону, обожателю грудки, положила кусок мяса с ножки. Как следствие, каждый получил совсем не то, что ожидал увидеть у себя на тарелке.

   Впрочем, мистер и миссис Петеркин были не слишком разборчивы в категориях мяса птицы; они принялись с аппетитом поглощать свои порции. Дети же молча глядели с тоской каждый на свое блюдо. Не притронулись они и к овощам, потому что привыкли их есть только с мясом.

   — Вам что, ужинать всем вдруг расхотелось?! — спросила их миссис Петеркин.

   Но дети молчали, потому что приучены были за столом не разговаривать. Агамемнон, однако, указал пальцем в свою тарелку и сделал гримасу; то же вслед за ним сделала Элизабет Элиза.

   — Вот незадача-то! — воскликнула миссис Петеркин, обнаружив свою оплошность. — Как же быть теперь?! Ну, уже поздно, поэтому возьмите каждый свою тарелку и отнесите в погреб. А утром что-нибудь придумаем. А не придумаем — спросим совета у леди из Филадельфии: я слыхала, она сейчас у нас.

   На рассвете Агамемнон, Элизабет Элиза, Соломон Джон и младшие мальчики — в своих сапогах из бразильского каучука — постучали в двери дома, где проживала мудрая леди из Филадельфии. Та впустила их и выслушала историю о кухонном лифте, индейке, Геркулануме, Помпеях, киркомотыгах, сметливом плотнике — и о непоправимой ошибке миссис Петеркин при раздаче мяса.

   — А где оно сейчас — мясо индейки? — спросила леди из Филадельфии.

   — В погребе, на тарелках.

   — Ну, тогда спуститесь в погреб, и пусть каждый возьмет себе тарелку с тем, что ему нравится!
   

   ЛЕТНИЙ ВОЯЖ ПЕТЕРКИНОВ

   Один из младших мальчиков назвал как-то раз эту их летнюю поездку «недовыездкой» — потому что намечалась она еще на прошлое лето, однако из-за всевозможных непредвиденных трудностей со сборами выезд раз за разом приходилось откладывать.

   Первой проблемой стали вместилища для багажа. Подходящих дорожных сундуков и чемоданов в доме не нашлось.

   В наличии имелись у них две сумки из лакированной кожи — мистера Петеркина и Соломона Джона; кроме того, Агамемнону и Элизабет Элизе купили недавно по саквояжу — для поездок в столицу штата; но для упаковки всех необходимых в дороге вещей этого, конечно, было недостаточно. Тем более что младшие мальчики намеревались взять с собой еще и своего громадного воздушного змея.

   Тогда миссис Петеркин сказала, что в поездку можно взять сундук ее бабушки: изготовленный из толстого плотного войлока, он отличался изрядными размерами и вместительностью. А что в него не войдет, они уложат в сумки и саквояжи.

   Все сочли ее предложение весьма разумным и внесли сундук, набитый ворохом самых разнообразных вещей, в ее комнату — чтобы она сама их разобрала и решила, какие в дорогу взять, а какие оставить.

   — Если сумеем управиться самостоятельно, — сказала Элизабет Элиза, — я буду очень рада!

   — Справимся! — самонадеянно заявила миссис Петеркин. — К нам самим уже можно ходить за советами!

   Утром миссис Петеркин открыла сундук. Вещей в нем было великое множество. Те из них, что в путешествии наверняка не понадобятся — свое свадебное платье, крошечные распашонки давно подросших мальчиков, сильно выношенную зимнюю одежду — она сразу извлекла из сундука и отложила в сторону. Однако добротные зимние вещи оставила — нельзя предугадать, что станется с погодой во время их путешествия!

   Она уложила коробки со своими и Элизабет Элизы шляпками; не забыла и две шляпы мистера Петеркина, старую и новую. Новую — соломенную, с широкими полями и низкой тульей — он купил недавно для рыбалки.

   Агамемнон принес две книги: толстый и тяжелый китайский словарь, и широченный и очень тяжелый атлас с подробными картами всех стран мира. Путешествиями, сказал он, грех не воспользоваться для изучения языков и географии. Соломон Джон не забыл свою подзорную трубу. Мистер Петеркин решил взять с собой в вояж небольшой токарный станок, купленный месяц назад, — дома все руки не доходили у него им заняться, а в поездке времени будет предостаточно. Станок, а также ящик с инструментами и заготовками он перенес в комнату миссис Петеркин, когда та только что закончила укладывать одежду. Его ношу поставили поверх одежды, но очень скоро поняли, что совершили ошибку: дело в том, что Элизабет Элиза еще только обдумывала, какие из своих платьев взять в поездку, а какие оставить, и решения ее менялись едва ли не каждый час. Да и самой миссис Петеркин не хотелось оплошать в подборе нарядов; поэтому пришлось из сундука все извлечь, и станок вместе с прочими громоздкими предметами установить на дно. Были уложены обручи и сапоги младших мальчиков — непромокаемые, из бразильского каучука; не забыты были и корзинки с их игрушками.

   Наконец, все упаковалось. Нашлось место и для воздушного змея — прямо под крышкой.

   — Вот и замечательно — все вещи собраны! — сказала миссис Петеркин.

   Сундук обвязали шнурами, и мистер Петеркин решил оценить его на вес. Но ни он, ни Агамемнон, ни Соломон Джон — ни порознь, ни вместе — не смогли оторвать его от пола!

   Соломон Джон сказал, что можно сделать заказ в транспортной конторе, — и нарочные довезут его до железнодорожной станции на своей экспресс-повозке. Но мистер Петеркин ему пояснил, что заказы такие стоят немалых денег.

   — Можно нанять извозчика!

   — Боюсь, на багажник извозчичьей коляски наш сундук не поместится, — сказала миссис Петеркин.

   — Да и не найдем мы извозчика, который захочет с ним связываться, — добавил мистер Петеркин.

   — Но ведь люди ездят как-то — и возят с собой кучу багажа! — сказала Элизабет Элиза.

   — В больших чемоданах и дорожных сундуках! — добавил Агамемнон.

   — Да, но их сундуки, наверное, можно сдвинуть с места, — ответил мистер Петеркин, делая еще одну попытку приподнять хотя бы край сундука.

   — Что ж, давайте сядем и подумаем, как же нам с этой обструкцией теперь управиться.

   — Что такое «обструкция»? — спросили младшие мальчики.

   — Наш сундук… — буркнул Соломон Джон.

   Агамемнон открыл книжный шкаф, взял с полки толковый словарь, полистал страницы и стал читать им:

   — Обструкция. Первое: препятствие, затруднение, преграда; второе: закупорка, преграждение прохода или передвижения; третье: намеренный срыв какого-либо мероприятия…

   — Нашей поездки… — вставил Соломон Джон.

   — …Близкие по значению слова и обороты речи: загвоздка, камень преткновения, вставление палок в колеса, путанье под ногами…

   — Под ногами он не путается, — заметил Соломон Джон. — Потому что ходить не умеет.

   — Жаль, что не умеет… — выдохнули младшие мальчики.

   ***

   Сдаваться и отменять долгожданную поездку Петеркинам не хотелось; на следующий день Агамемнон порекомендовал извлечь из сундука не слишком тяжелые вещи — например одежду — и уложить их в сумки. Сумки до станции они перетаскают в руках — такое под силу и младшим братьям, — а там снова упакуют всё в сундук. Но Элизабет Элиза заявила, что станция — место публичное и всегда людное, и перебирать там, на глазах у всех предметы гардероба будет неприлично.

   ***

   Где-то через месяц мистер Петеркин вернулся вечером домой с чьим-то дорожным сундуком на плече. Сундук этот, сказал он, испытан был во многих поездках, и — по словам давнишнего приятеля, который его одолжил, — весьма удобен для семейных путешествий.

   Но летние дни уже минули, и потому вояж решено было отложить до будущего года.

   Вновь пришло лето. И вновь Петеркины занялись укладкой дорожного сундука. Одолженный сундук изрядно уступал размерами войлочному сундуку бабушки миссис Петеркин, поэтому вещи в поездку отбирались по степени их крайней нужности. Мистер Петеркин успел уже обкатать свой токарный станок, и его решено было оставить дома. Агамемнон из своих книг взял только китайский словарь; географический атлас он просмотрел за зиму и теперь отчасти знаком был с местоположением наиболее влиятельных стран мира.

   За два дня самой тщательной и осмотрительной работы все отобранные вещи заняли свои места в сундуке, двух саквояжах и двух сумках из лакированной кожи. Не нашлось куда уложить лишь воздушного змея младших мальчиков.

   Они готовы были носить его на руках, однако Соломон Джон сказал, что так змей далеко у них не уедет: он быстро изломается.

   — Наверное, это тот случай, когда стоило бы спросить совета у леди из Филадельфии, — сказала миссис Петеркин, когда к концу дня змей так и не обрел себе места.

   — Она здесь, недавно приехала, — известил ее Агамемнон. — А мы этим летом еще ни разу у нее не были.

   — Может подумать, что мы ее совсем позабыли. Сходите к ней завтра утром, — велела она младшим мальчикам, — передайте от всех нас привет и спросите, что бы она сделала со своим собственным змеем, случись с ним такая незадача!

   ***

   Домой мальчики прибежали сияя от радости. Леди из Филадельфии, сообщили они, советует оставить змея дома; а если вдруг змей понадобится им во время путешествия, они смогут изготовить другой — когда угодно и в любом месте!

   — Вот только бечевку надо прихватить!

   — И кипу газет потолще!

   Итак, все предотъездные хлопоты успешно были завершены, и Петеркины, наконец, могли уже хоть сегодня отправляться в свое долгожданное летнее путешествие!

   Осталось только решить куда.

ПРОДОЛЖЕНИЕ - http://www.proza.ru/2013/04/24/161