Осинка. Недеревянная рапсодия

«Я люблю тебя, осинка моя!» - говорил Зайка, глядя на трепещущие  листочки . «Я всегда стремлюсь только к тебе. Ты единственная ждешь меня длинными, зимними вечерами. Бывает правда, что и причиняю тебе неудобства. Ну, запущу зубок – другой. Ты моя радость!»
«Я люблю тебя осинушка!» - говорил Лосик, мечтательно прислонившись  и задумавшись. «Как мне нравится твой тоненький  шершавый, но крепкий ствол. Как приятно почесать об него  свои бока.  Мне очень хорошо с тобой!»
«Люблю тебя! Люблю и ненавижу! Ненавижу, но все-таки люблю!» - говорил вампир Климент, разглядывая свой объект страсти и ненависти в девятикратный полевой бинокль.. «Как ты прекрасна. Я восхищаюсь тобой особенно осенью.  Я сжег бы твою рощу  и тебя, если б мог. Любовь и смерть! Что может быть острей и чище!»
«Моя ты  лапушка!»- говорил  лесник  Петрович, утирая слезу умиления засаленным рукавом. «Как же ты меня спасаешь. Прихожу к тебе и каюсь. Ни с кем разговаривать не могу, только с тобой. Прости меня окаянного, любушка моя. Говорят ты, поэтому и горькая, что принимаешь всю горечь от нас. Спасибо тебе милая.»


«Как же мне надоел этот зоопарк!!! Кто бы знал!» - говорила в сердцах Осинка. «Ну за что  ж мне наказание такое:
Один прибежит раз в год зимой. И то потому, что пожрать негде и погреться. И снова на год. Зубок – другой он запустит! Чего-нибудь другого бы запустил разок-другой.
А этот сохатый. Приходит как по часам. В баню по пятницам. Да еще бреется. Кругом щетина его. Что бритым уже нельзя прийти?
Или вот этот, с белым лицом.  Вуайерист хренов. Ведь знает, что огребет по-полной если подойдет близко. И все туда же!
А Петрович ну просто задолбал!  Как нажрется так и не отвяжешься от него. Болтает и болтает. За жизнь и про жизнь. Какая она у него неудачная  и скучная.  Ты, говорит, от нас все горечи принимаешь! Принимаю: прокурил всю уже и перегаром отравил. Потому и горькая.
Эх! Была б воля моя, улетела бы куда-нибудь вместе с ветром. Каждый год ведь пытаюсь  И трепещут мои листочки  стараясь вырвать вросшие в землю корни. И тянут. Но, вросла . Не семечко уже, чтоб летать с места на место.   
Петрович, ну-ка плесни пару капель! И давай ченть  за ЖИЗНЬ!»