Надежда или безнадёга

Когда осень уверенной хозяйкой вступила в свои права, когда встревожила красотою меди и багрянца, когда остудила прохладой вчерашнюю негу летнего тепла, когда привнесла свои особенные, яркие запахи зрелых плодов, поманила она в лес грибников за добычей.

Ходят по мягкому лесному ковру, ревниво взглядывая в корзинки встречных искателей осенних даров леса и тут же расходятся в разные стороны. Поиски грибов – дело уединённое. Каждый любит свои заветные места, где грибов много, где дышится легко-легко, где думается обо всем с собою наедине.

А я не люблю собирать грибы. Просто брожу по осеннему лесу, изредка отвечая на подающую голос соседку, что уговорила меня пойти в лес. Хожу по лесу, любуюсь роскошными мухоморами, срезаю лишь те белые грибы, что явно напрашиваются. На самом деле – просто гуляю.

Вышла на опушку леса. Обнаружила оборудованное место для отдыха. Какое блаженство! Сидеть, дышать вкусным воздухом, слушать перекличку грибников.

Вижу небольшое кострище. Наверное, кто-то грел ладони, приближая их к язычкам оранжевого пламени, щурился от дыма, норовящего попасть в глаза.

Неподалёку – бетонный электрический столб.  На нем что-то написано. Подошла взглянуть. Ох, ты! Кто-то угольком написал неведомой мне тезке:

«Вера – моя надежда!»

Ниже другим почерком – категорично:

«Вера – твоя безнадёга! Даже не думай!»

И еще ниже:

«Дураки оба! Вы мне не нужны!!!»

Кто написал? Что вкладывали в надписи? Кто они, эти люди? Любовный треугольник, или написали от скуки первое, что в голову пришло?

Хранит тайну погасший костерок, угольком которого велась переписка.

Молчит осенний лес.

Придут зимние метели, закружатся вокруг открытого письма.

Наступит весна. Умоет лес и землю тёплыми ливнями. Смоет надпись.

Всё будет по-другому…
Будет? По-другому?

И будут новые надежды… И любовь к Вере.