Время воды. Никто не узнает тебя

предыдущая часть здесь: http://proza.ru/2013/03/26/1556
следующая часть здесь: http://proza.ru/2013/03/28/1568

Море шумит, накатывая на берег и перебирая мелкую гальку. Чайки ловят рыбу и пронзительно кричат, проносясь над водой. Берег вздымается вверх песчаным обрывом. На самом высоком месте обрыва стоит старый храм. Он похож на высокий каменный шатер, покрытый ажурной резьбой, и очень хрупкий на вид. Но древние мастера, которые его строили, знали, что делали – храм старше всех домов в Городе и разрушаться не собирается. Внутри он - единое пространство. Резные стены пропускают солнечные лучи и бросают на пол причудливые тени. Вход - высокая узкая арка. А прямо напротив входа - еще одна такая же арка. Это – Храм Камня. Он стоит здесь давно, неподвластный штормам. В храме нет ничего, кроме большого камня, да нескольких каменных лавок у стен. Это обычный большой валун, но рассеченный, раскрытый как ракушка, так что стало видно – внутри он пуст.

Когда-то давным-давно была пуста еще земля, и людей на ней было очень мало. Там где сейчас стоит Город, никто не жил. Были река, поля и лес. И на берегу реки стоял камень. Только он тогда был целым. Это был странный камень – когда собиралась гроза, тучи сгущались именно над камнем и от него шли вокруг. А еще нигде больше не было так много трав и цветов летом. Здесь всегда было тепло, и дождь шел тогда, когда нужно – не было ни засух, ни потопов. Зверья было видимо-невидимо. А вокруг этой земли было холодно, и зима стояла по девять лун каждый год.

Однажды в это место пришли люди – это был небольшой мирный народ, который потеснили более сильные и воинственные соседи. Эти люди ушли со своих земель, и, после долгих странствий, пришли сюда, на северные берега моря.

Им понравилась земля около камня – плодородная и добрая. Здесь люди почувствовали себя, наконец, в безопасности. Они решили остаться на этой земле и построить свой город.
Когда они пришли к камню, луна начала убывать. Потом настало полнолуние. На закате дня полнолуния люди, уже разошедшиеся на ночлег, услышали страшный треск. Они побежали к своему предводителю – старому и мудрому шаману. Тот задумался, а затем повел людей на берег моря.

Там они увидели, что в высоком камне появилась трещина шириной в ладонь по всей его высоте. Шаман осмотрел камень и сказал, что нужно остаться на берегу, разжечь костры и ждать.

Была тихая, теплая летняя ночь. Люди сидели вокруг костров и пели свои песни, чтобы отогнать страх перед неведомым. Закат уже давно отгорел, и сгустились сумерки. Глаза людей сияли в темноте как звезды. А затем за лесом стала восходить полная луна. Когда ее первые лучи упали на верхушку высокого камня, снова раздался треск.

Камень раскрылся вдоль трещины и из него вышел высокий человек. Он был статен и красив, а на лице его была печать мудрости. Старый шаман поклонился человеку из камня, а следом за ним поклонились и все люди.

Человек из камня оказался живым, из плоти и крови. Люди признали его своим вождем. И он начал возводить на берегу реки Город. Он научил людей работать с камнем. И с тех пор им нет равных в этом.

Он женился на одной из девушек того народа. Сила камня, которая сделала это место таким необычным, перешла к Каменному королю, а от него – ко всем его потомкам. Его семья всегда правила Городом и помогала этой земле быть такой прекрасной.
На закате протянутые по небу полосы нежных перистых облаков залил золотой отсвет солнца. Вершины гор охватило багровое закатное пламя. Стало тихо, как в храме. Воздух такой прозрачный, что вот-вот начнет тихонько звенеть, как хрусталь. Усыпавшая землю опавшая хвоя меж высоких сосен с почти красной корой и темно-зеленой хвоей, заглушает шаги Лунного. Меж стволов протянулись полосы белесого тумана. Два волка – молодой и старый – появились из тумана, как призраки, окинули нас настороженным взглядом и исчезли.

Деревья расступаются, открывая взгляду лесное озеро – почти идеальной овальной формы, вытянутое с запада на восток. Сосны плотно обступили его и отражаются в расплавленном золоте воды на фоне заснеженных пиков Орлиных гор. На противоположном берегу озера лес немного отступает от берега – там стоит высокий серый валун, справа от которого выросла плакучая ива, склоняющая свои ветви на камень.

- Я все потерял… Все потерял… Себя потерял… - Слышится невнятное бормотание. Я спешиваюсь и тихо иду к камню. Осторожно заглядываю за него и вижу человека, сидящего на земле вполоборота к камню, запустив руки в длинные спутанные волосы, и раскачивающегося вперед-назад. Это высокий пожилой дай – седые волосы, усталый взгляд, старая изношенная одежда, грубая кожа лица и рук. У него удивительные глаза – раскосые и ярко-голубые, как весеннее небо. Как и у всех даев, у него смуглая кожа, широкое лицо и высокие скулы. Но его взгляд полон отчаяния и устремлен в никуда.

Незнакомец начинает страшно и хрипло смеяться. От этого смеха мурашки бегут по спине – что-то в нем есть жуткое и неестественное. - Семь лет назад это было! Демонов нахлынуло – тьма! Они напали на деревню! Они были всюду! – Сумасшедший вскакивает и начинает метаться по пространству между деревьями, размахивая руками, как будто бы гоняя тех демонов. - Их было не пересчитать! Они убивали людей, пили их кровь, пожирали плоть, похищали души! – Продолжает исступленно кричать незнакомец. – Кай вышел с теми, кто пошел за ним и не струсил. Их было мало, но они хотели защитить своих жен и детей. Демоны схватили его и унеслись с ним! Им был нужен именно он, им нужен был Кай ди Бракота! – Он опускается на землю и обхватывает голову руками. Он снова раскачивается и издает невнятные звуки. – Где же я был тогда? Кто я такой? Почему не помню ничего до того? Я все потерял… Все потерял… Себя потерял…

Моя ладонь нашаривает какие-то неровности на камне. Я всматриваюсь в него и вижу, что на серой поверхности выбиты слова – Кай Доминик Амариллис ди Бракота. Это могила! Могила Кая!

От неожиданности я отступаю на шаг, и под моей ногой с громким треском ломается ветка.
- Кто здесь? – Старый дай вскакивает с земли и глядит на меня в упор. В его взгляде смешались ужас и ярость, и я замираю под этим взглядом, как заяц. Он делает шаг в мою сторону и протягивает руку, намереваясь схватить меня. Оцепенение спадает – я стрелой несусь к Лунному и слышу, как за спиной трещат ветки под его сапогами.

Я вскакиваю в седло и пускаю Лунного в галоп вдоль озера. За спиной слышны крики ярости сумасшедшего, а сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди от ужаса. Мы скачем сквозь лес еще с полчаса, а я все не могу успокоиться – перед глазами стоит камень-надгробие, а в ушах звучат крики старого дая.

Наконец, я останавливаюсь. Понятия не имею, где мы и что теперь делать. Обессилено сползаю с седла и чуть не падаю на землю. Сижу, прислонившись спиной к дереву, и смотрю, запрокинув голову на его крону и на темнеющее небо. Что же теперь делать? Куда идти? Боль потери только теперь настигает меня. Кай умер. Кая больше нет. Перед внутренним взором он – такой, каким я его запомнила – высокий, завернутый в синий плащ, расшитый серебристыми узорами, сплетающимися в изображение готовящегося к прыжку тигра. Черные волосы отливают синевой и рассыпались по плечам. Он только что приехал и мы с отцом вышли встречать его. Я бегу к нему. Его ярко-голубые глаза светятся радостью, он подхватывает меня и сажает к себе на плечи…

Странная штука – судьба. Я задремала в лесу под деревом, недалеко от могилы Кая, раздавленная осознанием того, что его больше нет, и там меня нашел Доминик. Он увлекся охотой и задержался в лесу до ночи. А когда возвращался, увидел меж деревьев огромного белого коня. Сначала он думал, что это призрак, видение. Но это был Лунный. А рядом на земле спала я. Когда я проснулась, от ощущения чьего-то присутствия, я увидела рядом с собой юношу-дая, который с интересом меня рассматривал. С первого взгляда его лицо показалось мне почти что уродливым – смуглое и хмурое, широкие темные брови, почти сросшиеся на переносице, тонкие губы и раскосые светлые глаза. На вид ему не больше двадцати. Он высокий – на две головы выше меня и широкоплечий. На нем коричневая кожаная куртка, перехваченная широким поясом, из-за которого торчит охотничий нож, штаны из кожи и высокие сапоги. Через плечо висит охотничья сумка тоже из кожи, расшитая бисером, а за спиной – лук и колчан со стрелами. Я не видела его с тех пор, как мы оба были детьми, а это был Доминик. После встречи с сумасшедшим, я испугалась его и не хотела идти с ним в деревню даев, пока он не сказал, кто же он такой – сын Кая, Доминик.

В деревню даев мы пришли, когда уже наступила ночь. Рамлас – самая высокая гора Орлиных гор – дом даев. Когда-то Рамлас был вулканом. Его подножие несет следы тех времен – скалы вздыбились, образуя причудливые фигуры. Даи вырубили свои дома там – в скале, среди творений Рамласа. Они называют свои дома «гнездами». Выше всего расположилось «гнездо» вождя, а ниже, в соответствии со старшинством родов, живут все остальные. Входы в пещеры закрывают навесными деревянными дверями и пологами из звериных шкур, чтобы не пропускали зимний холод. У каждого «гнезда» разбит небольшой сад. Меж «гнезд» до самой вершины вьется дорога, вдоль которой посажены вечнозеленые кусты, чьи белые цветы светятся в темноте.

Доминик ведет меня ко второму по высоте «гнезду», которое находится немного в стороне от дороги. Сад перед «гнездом» окружен темными туями и скрыт от чужих взглядов. В нем разбросаны в странном порядке большие серые и красные валуны и разбита единственная клумба, на которой растет куст с прозрачными бледно-зелеными листьями, тихонько звенящими от прикосновений друг к другу на ветру. Я останавливаюсь перед кустом, не веря своим глазам, а Доминик тихо стоит у меня за спиной. Жду несколько минут, и вижу, как концы ветвей охватывает нежное бледно-розовое свечение. На них распускаются удивительные прозрачные, светящиеся цветы, похожие на цветы вишни.

- Неужели это… - Только и могу произнести я.
- Да, - Доминик подходит и кивает. – Это растение из Стеклянного леса, который Алтынай показала рыцарю Павлу. Она подарила ему на прощание росток этого куста. Он не мог забрать его с собой в свой мир и отдал Каю с просьбой не дать ему погибнуть. Этот росток долго путешествовал по миру вместе с отцом, но, в конце концов, оказался здесь. Мы спрятали его в этом саду, чтобы его не убили. Ведь он – напоминание о том, что рассказ отца о том, кто такие даи и откуда они взялись – не выдумка… Пойдем. – Доминик трогает меня за локоть, предлагая пройти с ним в дом.
- Он такой красивый…
- Да, я никогда не могу на него насмотреться. Но сегодня, скорее не могу насмотреться на тебя. Ты была совсем другой, когда была маленькой. Ты стала очень красивой, Мирра.
Это приятно слышать, но такое неприкрытое восхищение смущает меня.

В доме нас встретила высокая стройная женщина. Годы уже оставили свой след на ее лице, но, не смотря на это, оно все еще захватывающе красиво. Ее темные, тронутые сединой волосы заплетены в длинную, до пояса, косу. Одета она просто, но изящно – длинная темная юбка, перехваченная несколькими поперечными кольцами вышитых узоров, темная кофта, плотно обтянувшая ее стройный стан, и кожаная безрукавка, расшитая бисером и украшенная мехом. Длинные узкие запястья охватывают кожаные и бисерные браслеты. Такой оказалась Эя – жена Кая. Единственная, кто верил, что он сможет вернуться, когда он был изгнан со скалы. И та, что оказалась права.

Мое появление для нее стало неожиданным, но приятным – она с радостью приняла меня в своем доме. Она создает вокруг себя удивительную атмосферу – рядом с ней я чувствую тепло и уют, спокойствие радости и мир. Доминик тоже такой – каждый его жест и каждое слово убеждают в том, что он заботится об обитателях своего дома и готов защищать их от любых невзгод. И сейчас я тоже оказалась под его защитой. Мне не хватало этого ощущения.
С семьей Кая удивительно легко. Тепло, с которым они относятся к моей матери, было подарено и мне.

После ужина Эя накрыла чай в гостиной у камина. Она расспрашивает меня о тех, кто остался в Городе – маме, Дьянме, Томе… Я говорю о них и, как будто бы вижу их рядом с собой. Мне так не хватает их… И я рассказываю Эе обо всем – о Знаках, которые мне нужно получить от мира, о пути, о том, как страшно идти по нему одной… Как я узнала, что Кая больше нет и как это больно… Эя слушает меня, молча, но ее взгляд говорит лучше любых слов – в нем любовь и почти материнское тепло. От этого становится легче и тоска на время отступает.

- Ты молодец, Мирра. – Произносит она, наконец. – Ты очень большая молодец.
- Но Эя, я даже не знаю, с чего начать!
- Как? – Удивленно поднимает брови Эя. – Сдается мне, один Знак ты уже получила, - Она кивает на висящий на моей груди русальный камень. Я вопросительно смотрю на нее.
- Ты не знала? Разве русальный камень – не лучший знак благосклонности воды к тебе?
- Наверное, - растерянно отвечаю я и умолкаю, задумавшись.
- Я совсем не знаю, что мне делать… Я хотела спросить совета у Кая. А сегодня я узнала, что Кая больше нет. – Я опускаю голову. – Я не могу пока этого принять… Я помню его, он все время стоит у меня перед глазами – живой.
- Да. – Голос Эи тих, но звучит твердо. – Никто не знает, что сталось с Каем…
- Как? – Я поднимаю на нее взгляд. – Разве он не умер? Я же видела его могилу только сегодня…
- Это пустая могила. – Подает голос Доминик. – В ней нет тела. Мой отец исчез семь лет назад, когда на скалу нахлынули алчущие духи. Они забрали его, и что с ним сталось, никто не знает. Мы понимаем и чувствуем, что он вряд ли вернется к нам. Потому поставили тот камень в память о нем.
- Но тот человек, у камня, сказал, что он умер…
- Какой человек, Мирра? – Мягко спрашивает Эя.
- Там, у камня, я встретила какого-то сумасшедшего, дая, который утверждал, что Кай умер, и что его больше нет. Что алчущие духи убили его.
- Странно. – Медленно произносит Ник. – Здесь нет сумасшедших.
- И все даи живут здесь? – Спрашиваю я удивленно.
- Да. – Кивает Эя. Она хмурится на секунду, как если бы вспоминала что-то, но затем снова кивает. – Нас не очень много, потому сложно кого-то потерять.
- Действительно странно…
- Да. Ник, возьми завтра с собой Тирина, и сходите к камню, хорошо? – Просит Эя.
- Конечно, сходим. – Кивает Ник.
- Но все-таки, почему ты отправилась в путешествие одна? Тебе сейчас сколько лет? – Спрашивает меня Эя. – Ведь с твоей мамой были ее друзья, когда она проходила путь. Это не запрещено.
- Мне семнадцать. А с мамой действительно были друзья. Но сейчас все немного по-другому.
С тех пор как ушел отец, первый министр, как мы недавно узнали, решил, что пора сменить нашу династию на его собственную. Самым простым способом было бы избавиться от меня. Когда мы поняли это, то решили, что в путь мне нужно отправляться как можно скорее и тайно. А значит – одной. Потому что кто-то еще может вольно или невольно выдать все. Потому я взяла только Лунного и о моем отъезде почти никто не знает.

Эя задумчиво кивает, с какой-то непонятной мне грустью глядя на очаг.

- Жаль, что я не знаю о том путешествии столько же, сколько Кай. – Произносит она, наконец. – Я бы очень хотела помочь тебе.
- Спасибо. – Улыбаюсь я. – Но, кажется, это совсем новая история и в ней не будет никого из тех, кто шел по этому пути раньше. Мама не может мне этого рассказать, Кая нет, а Павла давно уже никто не видел. Видимо, так и должно быть.
- Кто знает. – Говорит Доминик. – Кто знает, как должно быть.