Были-жили Гл. 2 в тексте нет букв Й, Х, У

                от АВТОРА:
Дорогой читатель, здесь вы не найдёте ни единого слова, с буквами: Й, Х, У
---

Правдивая рассказка бабы Мани, где опровергаются прописные истины
                (глава вторая)
                ***


         А в те времена, промеж прочим, летала над землёю пакостная особа - волшебница-Любовь. И вершила Любовь свои подлые дела: по шептанию и мановению её палочки женатики моментально влюблялись в девок и бросали на произвол рока жён с детишками. Стариканы кидали матрён с разбитыми корытами и напролёт катавасились с молодками. Молодки влюблялись в дедов, оставляя женишков «с носом».
Чё творилось... оё-ё! Немало бед начинила эта зленная Любовь.

И вот, значит, разомлел козёл да и прилёг на диванчик. И слышит он Голос: «Зна-аю, что ты с Поро-оською жизнь связа-ать не прочь.»

«О, да! – вспомнил профессор, - Поскорее бы... а то всё один да один. Тоскливо. – Модест Сократович смешался, - Только вот... осилить бы Поросю-то... ядрёна больно! Голодна.»

«Не печалься, юноша, я всё обстряпаю, как надо - «спасибо» скажешь!» – пообещал Голос.

«Мммэ... «юноша»... давненько меня так не называли! А вы кто?»

«Любовь. Правда, народ меня боится, крестит вовсю - мол, она такая-сякая, мол, берегитесь её! Любовь, мол, зла! А какое во мне зло? Одна сладость. Как считаешь?»

«Наверное...» –Честно говоря, Модест Сократович толком-то и не знал про Любовь.

«После моего приворота свинья твоею станет! – твёрдо пообещала волшебница. - Ты полежи-подремли пока, а я мигом к Пороське слётаю!»
 ***
 
А Порося-именинница еле тащится– запрела вся, ищет место, где бы оклематься. Она, выпив наливочки, с кочетом-Петром кадриль отплясывала! Кадриль да наливочка-то и разморили. Только поднесла, родимая, к лавочке свои бюст да тело - повалилась без ног! И забылась...

Но что-то не по себе Поросюшке стало. В голове засвистело: «Любовь зла-а, полюби-и-иш-шь ты козла-а...»

«Во напилась!» Пытается вдова сбросить наваждение - перманентом мотает, а под черепком снова: «Любовь зла-а, полюби-и-иш-шь ты козла-а...»

«Не полюблю!» – пьяно взревела свинья, но из пятачка вышло соловьиное: «фрр-фррю...»
 
«Полюбиш-шь козла-а! – Фея, воздела длинные пальцы к небесам и, раскачиваясь, три раза прошипела: «Я, Любовь зла-а... Полюбишь ты козла-а... Заклинаю!»

Волшебница жезлом задела свинью, и та жаворонком перелетела на диван!

«Проснитесь счастл-ливыми!» - изрекла волшебница.

Вмиг свинья и козёл воскресли! И... вот это да! - они, обнявшись, лежат на одном диване! Вперились глаза в глаза - ничего не сообразят...

И стало с ними твориться для волшебницы непонятное: Порося покрылась изморозью, потом из неё пар повалил, как из котла! А пото-ом... коченеть взялась...
И сделалась она вся такая ледяная-я-а!

Тогда-то и взыгрался в Поросе вместо приворота – отворот... от кавалера безрогого!

«Какое счастье?! - гневно зафыркала свинья, вскочивши с дивана, - Како-ое счастье-то? – она взмокла от злости, - Запомни, ты, сводня: Я никогда не полюблю козла! Слышишь? Никогда! – Порося разошлась. Она вальяжно рассмеялась, - И вобще... на фиг он мне сдался! Ты только гляди: плешина во всю башкень, в бороде три волоска, и те тряска избила, а рога... Бр-р-р! аж тошнит... Короче... противен он мне. Всё. Раз и навсегда!»

От «ласки» свинюшки последние козлиные волосёнки дыбом поднялись! «Ты, Любовь! – завизжал профессор не по-профессорски, - Ты чего это мне эээ... свинью-то подкладываешь, а?»

«В-во! - опешила злодея. - Ладно она, свинья, не понимает своего дамского счастья, но ты-то, козлина, чё бекаешь? ты ж симпатизировал Пороське... – Фея расстроилась, белое лицо её покрылось красными пятнами, - Ё-олки-палки! Во дебилы попались... О-ё-ё-о! Цирк с вами да и только!

Герои- нелюбовники молчали. Пристыженная чародея поостыла: «Ладно, чёрт с вами! Живите, как знаете...» – сказала так и... растворилась...

Да... вот тебе и «Любовь зла, полюбишь и козла»! И кто сказал такое?..
 ***

В парке стоял галдёж: вороны проводили собрание.

По аллее, распинывая опавшие листья, брели двое.

«Слышь... - Полкан Барбоскин поискал в кармане спички, остановился, - Вот разорались, а! вороньё чёртово! - посетовал он, заговорил громче, - Слышь, говорю... есть здесь така- ая плюшечка... ммм-авв.. пальчики оближешь!» - отгоняя дым, Полкан загадочно посмотрел на приятеля.

«Где? – оживился собеседник, - А ты сам-то видел?»

«Спрашиваешь! Даже на именины сёдня приглашён! Составишь компанию?»

«Идём! Кстати, а где твоя Матильда?»

«Ммм... - скислился пёс. Брось, без тебя тошно, - Он подобрал с земли голышок, - Знаешь, Юлька, пацанов жалко, а то давно бы... - Полкан зафитилил камнем в стаю ворон, - Неча здесь околачиваться! Вон идите червяков ловите!»

«Сам лови!» - Вороны, недовольно каркая, снялись с дерева.
 ***

Звонок. - На пороге Барбоскин. А с ним... что з-за богатырь?! О-о-о... - Поросю, прям, в жар бросило: она знала его. Заочно. Это - рисовальщик. Щеголеват! Смоляная с проседью окраска и тяжёлая челюсть выказывали благородство пришельца. А как он талантли-ив! В салоне даже висит его полотно «Рожки да ножки».
 
«Добро пожаловать, добро пожаловать!» - пригласила именинница.

«Знакомьтесь, Порося Борисовна: Юлиан! побратим!»

«Как трогательно!»

«А есть гитара?» –с налёта огорошил Поросю Барбоскин. Что делать, он любил петь...

«Нет... – именинница отчего-то покраснела, застыдилась, - ...только гармонь да барабан...»

«Барабан, так барабан! – боевито отчеканил гость, - Как говорится: «нам, собакам, всё равно!»
 ***

«О-о-оч-чень аппетитная свинка! мням-мням... – восторженно отметил волк, когда Порося отошла, - Конфетка просто! Не ожидал... А какая больша-ая!» - Волк проглотил незваные слюни.

«Ага-а! Нравится? – Полкан победителем смотрел на Юлиана. - А я, что говорил!»
 
«Слышь, Барбос, а ведь я здесь бывал когда-то, – признался рисовальщик, - но дамочка эта мне... не встречалась...»

Да, в салон вместе со всеми изредка заглядывал распотешиться и Юлиан - волк-живописец, с тонкими манерами. Обитал он в здешнем лесочке и жил бобылём. Окрест славился картинами, которые бередили нервишки. Вот и сегодня Юлиан приволок имениннице своё последнее выстраданное творение «Казнь на рассвете или свиные потрошки».

До главного пиршества побратимы приняли по стопочке: «Обмоем, чтоб моя картина висела-не падала, да нас, ччеловеков, ррадовала!» Барбоскин поднёс блюдо с порционом: «Ешь, а то окосеем и не повеселимся, как надо». Неожиданно тарелка выпала и разбилась. «Ё-моё!»

«К счастью!» – сказал волк. Приятели выпили ещё. Ещё и ещё...

На запашок к ним присоседились генерал-пенсионер - медведь-Берлогин и барашек-Виталик с кочетом-Петром.

«Здорово! Праздник, и без нас?!» - обиделся Петро.

Выпили снова. И снова! Косточки заиграли - всем стало беззаботно и радостно! Волк обнял Виталика и, причмокивая, явно поглядывал на Долю. Та незаметно отправляла в ответ синеокие моргалочки.
                (продолжение следует)