В гостях у Бабы Яги

   Она сама позвала меня в гости. Мысленно. Предупредила:"Без угощения не приходить!" Один к ней не пошёл. Взял с собой приятеля. Купил в "Сельпо" угощение, пряники да печенье и бутылку водки. Без неё приятель не соглашался идти со мной в гости к бабе Вере. Так звали Бабу Ягу при жизни. И было ей почти сто лет. Выпив водки и закусив печеньем, приятель удивлялся:"Столько лет баба Вера прожила, а, говорят, всё видит и слышит. Только ноги у ней почему-то, по слухам, окостенели: ни стоять, ни ходить не может." А я тогда подумал:"Если бы он знал кто такая баба Вера в действительности, вряд ли пошёл со мной!"
   Входя в её избушку, в сопровождении родственницы бабы Веры, мы чуть было не споткнулись. Нет, не о порог, а о половицы. Они почему-то как бы ходуном ходили, располагались в разных плоскостях, одна выше или ниже другой. Потолок был невысоким, комнату разглядеть не успел. Услышал:"Кто это ко мне в гости пожаловал?"
  Голос был скрипучим, но бодрым. И вдруг с кровати, в конце комнаты стала подниматься чья-то фигура. Поднималась она в сидячее положение с помощью верёвки, привязанной одним концом к спинке кровати. Второй конец верёвки баба Вера держала в руках. "Здравствуйте, добрые молодцы! - вновь заскрипел её голос. Решили проведать одинокую старушку? Очень хорошо!"
   Мы замерли, не решаясь подойти к ней поближе. Её огромный крючковатый нос не просто пугал, а отправлял  мгновенно в далёкое детство. Там нас всех не раз пугали страшной и беспощадной Бабой Ягой. И вот она - перед нами! "Не бойтесь меня, подходите ближе. Не укушу и не съем, - вновь заговорила старушка, - да, я давно не хожу, отказали ноги, но голова - в полном порядке."
   Мы подошли к ней ближе. И тут я обратил внимание на ногти её рук. Они были не только длинными, но и, как мне показалось, очень крепкими и острыми. Да и весь вид бабушки не только меня испугал, но и ввёл в состояние непонятного трепета души. И потому я сказал:"А мы к Вам в гости с угощением пришли!" И протянул ей печенье, им закусывали водку, и пряники. Она ничему не удивилась. Но стала вдруг от него отказываться:"Нет, мне ничего не надо. У меня всё есть!" Но, немного погодя, угощение приняла. И я, переведя дух, облегченно вздохнул:"Значит, не съест она ни меня, ни приятеля!"
   А приятель, похоже, всё время улыбаясь после выпитой водки, так и не понял: к кому он попал на самом деле в гости. Улыбался, открывая широко рот. И тут Баба Яга сказала ему:"Милый, да ты, похоже, старше меня. Зубов-то у тебя почти нет!" И в друг спросила:"А вы знаете: почему я до сих пор с зубами и столько лет прожила?" "Нет!"- дружно ответили мы.
   И тут она стала рассказывать о себе: "Я до тридцати семи лет была не целована и не балована! В молодости уехала отсюда, из родных мест. Жила долгое время в Прибалтике. Была актрисой." "Ну, да, - хотел было сказать я ей, - и играла роль Бабы Яги!" "Играла разные роли в театре, - вдруг как бы в ответ произнесла она, взглянув на меня, - всё имела: уважение и известность. И только тогда вышла замуж. А потом, уже с мужем, вернулась на родину, но не в эту избушку, а в большую и просторную избу. Сейчас она стала сельским клубом." И замолчала, собираясь с мыслями.
   "Конечно, не в эту, - вспомнил я, но не сказал ей об этом, - раз у вас была своя мельница, значит жили не бедно. Пока не раскулачили!" Их мельница стояла у реки. Но была ветряной. Мельник, муж бабы Веры, со всеми работами на мельнице справлялся в одиночку. А поэтому в народе поговаривали:"Наверно, черти помогают ему молоть зерно да богатства наживать!"   
   После экспроприации она стала принадлежать местному колхозу, и уже колхозники мололи зерно на муку. А затем мельница вышла из строя: износились стальные валы, развалились каменные жернова, и поэтому в её помещении долгое время хранились мешки с химикатами. Их никто почему-то не охранял.
   "Может черти их стерегут?" - посмеялись я и приятель, решив спрятаться однажды от дождя на чердаке мельницы. И тут нас как будто кто-то подменил: стали выть на разные голоса, изображая чертей под звуки грома и сверкание молний, лохматить зачем-то волосы на головах. И, видимо, переусердствовали в своём стремлении походить на этих мифических существ, поскольку все старухи в округе вдруг зашептались, крестясь:"Опять черти на мельнице завелись!"
 А Баба Яга продолжала рассказывать о себе:"В этой избушке, на краю леса, оказалась после смерти мужа. Сажала овощи: лук, морковку, свёклу. Жила скромно, никому не мешала. И даже писала стихи. Хотите послушать?" И прочитала на память несколько стихотворений. Пытался их запомнить, но  в памяти осталось только это:"У леса - старая избушка, а в ней живёт одна старушка..."
  И тут я спросил её:"А деда моего не знали?" "Как же не знала, - обрадовалась воспоминанию она, - все мои братья с ним дружили. Вместе на гулянки ходили!" Деда я никогда не видел. Происходил он из богатой семьи земледельцев, но жил в Петербурге. Домой однако его, по рассказам родственников, не раз возвращали за нарушение сухого закона. Под надзором жандарма. После такого метода воспитания он, как мне думается, и стал большевиком. А во время гражданской войны - политруком. Потом куда-то пропал в тридцатом году под Архангельском.
   "Ну, нам пора уходить!" - начал был я прощаться с бабой Верой.И тут она достала пачку своих фотографий:"Не знаю, что тебе подарить на память. Разве что какую-нибудь мою фотографию." "Зачем и почему она хочет мне что-то подарить? - подумал я, - неужели прощается с нами?" И выбрал очень давнюю фотографию, довоенную. На ней баба Вера была сфотографирована в комнате, молодой и красивой, среди нехитрой обстановки: кружевами на комоде, слониками на полках.
   "Нет, эту фотографию не отдам, - вдруг заявила она, прижав её к груди, - это моя самая любимая! А хотя, забирай: зачем она мне теперь!"И, немного помолчав, прощаясь с нами, сказала:"А Бог есть, добрые молодцы. Он ко мне дважды приходил. Когда придёт в третий раз, с собой заберёт!"
   Выходя из избушки, приятель произнёс:"Ну, и избушка: на курьих ножках  стоит!" Я ничего не сказал ему в ответ. Он бы всё равно ничему не поверил. С тем я и уехал в город. А через неделю вновь приехал в деревенскую глушь и зашел к приятелю. "Баба Вера умерла." - сообщил он мне. И как-то странно улыбнулся. Видимо, в глубине души и он вдруг осознал: с кем ему пришлось попрощаться.
   С кем? Да с самой Бабой Ягой! Нет, не с той, из страшных сказок, а с другой, реальной, хранительницей тайн мироздания. С богиней времён матриархата. Она, родоначальница всего сущего, не зря изучала земную жизнь. Её фотографию, на ней она - "не балованная,не целованная", храню, поскольку знаю: она тоже охраняет меня от всех напастей.


29.03.2013 года