Ванильный сахар

Я безумно хочу ворваться в твои сны,
чтоб хоть на долю секунды ощутить твое тепло ...



Ты спишь, тихо посапывая и морщась во сне.
Какой же ты милый. Я тихо сажусь на корточки возле постели и любуюсь тобой. Затем легонько дую на тебя, и ты морщишь нос. Закрываю свой рот ладонью, чтобы смехом случайно не разбудить тебя. Какой же ты смешной, когда не контролируешь свои эмоции, действия, мысли…. Сейчас ты не крутой перец, а мягкий плюшевый заяц. Таким вижу тебя только я. Вот и ладно, пусть никто и не догадывается, что под харизматичностью, важностью, степенностью и рассудительностью прячется теплый и аппетитный мальчишка. Так не хочется тебя будить, ты сейчас такой теплый, сладкий и пахнешь ванилью. Склоняюсь над тобой, прикрываю глаза и вдыхаю запах твоих растрепавшихся иссиня-черных волос. Ты пахнешь счастьем. Тебе нравится ромашка, а я люблю ваниль, и ты только для меня пользуешься этим ароматом.

Утром, когда ты проснешься, я буду тебя ждать с подносом в руках. Ты часто раньше завтракал в постели? Только честно! Если да – не буду, не хочу быть для тебя как все. Если нет – побалую тебя, ведь твое утро должно всегда начинаться с улыбки. Хотя есть такой завтрак не очень удобно, но зато ужасно приятно! Если будешь милым и послушным мальчиком, может, и ужин будешь получать сидя в кровати, а если гадким и дерзким – буду лично с ножа тебя кормить, так как руки у тебя будут связаны, пусть и не сильно…. Да, ты должен это знать. Я могу быть ласковым или деспотичным, могу залюбить или наказать, могу исцеловать или укусить! Так что подумай, хочешь ли ты такой ужин при свечах?

Все же не решаюсь нарушить сон моего сладкого мальчика и просто оставляю поднос на своей половине кровати, поставив его на край. И пусть кофе остынет, а сок нагреется, круассаны подсохнут, сыр обветрится, а гренки станут мягкими от масла, просто ты утром, открыв глаза, сразу поймешь, что я думаю о тебе. И пусть меня рядом нет, но знай, что мои мысли заняты только тобой, в моем сердце только ты.

Весь день ты проводишь со мной, в моих мыслях, ведешь себя как хороший мальчик и почти не мешаешь мне. Только утром заберешься в голову, посидишь там, поулыбаешься, расскажешь, как ночь провел, что снилось, скажешь два-три приятных слова, от которых начинаю краснеть, как девчонка, и исчезаешь. Днем пытаешься выглянуть из-за угла дома или появиться в витрине магазина, но я тут же теряю тебя из вида. Потом снова замечаю то в отражении зеркал, то в глубине коридора, то за окном в проезжающем авто. К вечеру, выйдя на улицу, – за стеклами кафе или в свете фар машин, случайно выхвативших твою фигуру из темноты. Вечерами часто мелькает твой силуэт, но через мгновение исчезает в тяжелых сизых сумерках. И только дома, перед сном, ты как всегда нагло развалившись в моих мозгах, по-хозяйски обхватив мои извилины и стиснув их руками, словно подлокотники мягкого кресла, закинув ногу на ногу и покачивая головой в такт тихой музыке, рассказываешь о том, как прошел твой день, что видел, с кем встречался. Причем делаешь это, как заправский актер: с выражением, акцентами, в лицах, смешной мимикой на своем очаровательном лице, выгибая свою правую бровь с заметным шрамом. Вот так и слушаю тебя, улыбаясь, зажмурив глаза и морща от удовольствия нос, пока Морфей не снимет с меня твои чары и не унесет в мир сновидений…

Густой и неторопливый вечер накрывает город и гонит всех по домам. Я, закончив все дела, тоже спешу в уют, но меня манят не стены, а тот, кто был в моих мыслях весь день, чей образ я беспрестанно вижу в городском калейдоскопе. Хочу к тому, кто сможет подарить тепло моей душе, насытить нежностью сердце и, как ни банально, напоить меня горячим чаем. В эти моменты я чувствую себя счастливым. Захожу в квартиру и первым делом иду в комнату, но тебя нет. На кровати записка: «Солнышко, люблю тебя! Очень…» Бог мой! Хватаю клочок бумаги в клеточку с нарисованными буквами, прижимаю к губам и шепчу: «Ты мой» Только потом, после десятиминутной медитации с твоей запиской и сумасшедшими мыслями, вальсируя по комнате и задевая руками хрустальные сосульки винтажной люстры, все же иду раздеваться и направляюсь в душ. Стою, как дурак, в ванной, песни пою! Как же мало человеку нужно для счастья? Практически ничего, просто чтобы в один конкретный миг сердце сделало дополнительный удар и качнуло новую порцию крови, которая побежит по телу, щекоча пальцы и упираясь в виски. Еще, чтобы легкие наполнились кислородом и разогнали его по всему телу мелкими пузырьками, которые наполнят меня изнутри непонятной легкостью и заставят ноги оторваться от земли; и чтобы душа, прочистив свое горло и прокашлявшись, вдруг запела, как Робертино Лоретти, заставляя зажмуриться и растянуть губы в блаженной улыбке. Как тебе это удается? До сих пор не пойму! Ты - волшебник моего Изумрудного Города, возникший у меня внутри за одну единственную ночь…

Тебя все еще нет, работа, вредная дама, имеет право задерживать тебя допоздна. Знаю, ты этого не одобришь, но очень хочется сделать тебе сюрприз и я, мигом собравшись, прыгаю в машину и еду к тебе на работу. По дороге останавливаюсь у супермаркета и быстро покупаю мелочи для нашего мини романтического вечера. Привезу с собой… так, на работе пить тебе нельзя…… Сок! Вишневый! Будет вместо вина. Еще – фрукты! Не знаю, какие тебе понравятся, притащу с собой полный пакет, все, что будет в супермаркете, даже гуаву и маракуйю (фигня, конечно, полная, но так хочется тебя побаловать). Так, теперь посуда: стекло - банально, фаянс – пошло, тогда – пластиковые стаканчики (понимаю, не верх креативности, но все же...).

Ты в удивлении вскидываешь бровь и улыбаешься, едва завидев меня, идущего к тебе по коридору с объемным пакетом в руках. Да, для тебя это неожиданность и я виновато пожимаю плечами. Улучив минуту, шепчу на ухо, чтобы ты уделил мне минут пятнадцать и ты, незаметно ущипнув меня, киваешь головой и просишь подождать в кабинете. Через несколько минут ты заходишь и прикрываешь за собой двери. Я заставляю тебя закрыть глаза руками и подождать минутку. Ты покорно прижимаешь ладони к лицу и ждешь, пока я вытаскиваю… клетчатый плед и стелю его на пол. Глупо? По-детски? Но так хочется, чтобы ты улыбнулся и широко раскрыл глаза от неожиданности. Вываливаю все многообразие фруктов на плед и шуршу пакетом. Через минуту разрешаю тебе открыть глаза. Забрав руки от лица, ты открываешь рот и смотришь в изумлении на меня, сидящего посреди клетчатого безумия, в окружении ярких фруктов и держащего в руках красное надувное сердце. Да, это всего лишь воздушный шар, но ты знаешь, что настоящее сердце уже давно принадлежит тебе, и ты нежно держишь его в своих сильных руках. Затем ты опускаешься на колени возле меня, и твое лицо светится чем-то очень похожим на счастье. На секунду отвлекаюсь и засовываю руку в карман своих брюк, через мгновение, над нашими головами появляется дождь из конфетти. Это мой тебе салют во имя нашей с тобой прекрасной жизни, которая подарена нам непонятно за какие заслуги. Твои руки взмывают вверх, и ты, запустив пальцы в волосы, ерошишь их и искренне улыбаешься. Затем ты распахиваешься, как храм, передо мною, раскрыв объятия, и твои руки замирают, как крылья птицы, попавшей в теплый возносящий поток, крылья, которые не знают, что им делать. В следующий момент ты обнимаешь меня за плечи и прижимаешь к своей груди, губами нежно касаешься виска и… вечер продолжается…

***
Я все еще сплю, но мне снится чудесный сон, где Яркое Солнышко, согревая своим теплом, нежно касается моих волос. Затем легонько дотрагивается шеи, щекочет ушко, пробегает нежными пальчиками по щеке и невесомо целует уголок губ…

Мои руки сами поднимаются и пытаются ухватить ускользающий Лучик, прижать его посильнее к себе, прошептать ему нежные слова на ушко, опалить свое лицо его жаром и почувствовать, как он проникает глубоко в душу и сердце, оставляя там частичку себя…

Просыпаюсь. Открываю глаза и обвожу комнату взглядом. Сон. Всего лишь сон. Жаль…

Сажусь в постели и обхватываю голову руками, запустив пальцы в волосы и потянув их до боли. Зажмуриваю глаза и стискиваю до скрежета зубы. Не люблю сны, они дарят надежды, но забывают договориться с судьбой об их воплощении. И ты, увидев тот, параллельный мир и себя в нем, должен теперь как-то жить по эту сторону реальности. И все, что тебе остается, это запах ванили как единственное, что ты можешь себе позволить и там, и тут. От сладкого мальчика остается только привкус на губах, и ты понимаешь, что твой ванильный сахар - всего лишь фантазия.

Встаю, неспешно иду на кухню и включаю чайник. Направляюсь в ванную и монотонно выполняю давно заученные действия. Свист чайника заставляет отвлечься, и я снова иду на кухню, но застываю в дверях: под столом, у дальней левой ножки, что-то белеет. Наклоняюсь и присматриваюсь, потом падаю на колени и тянусь за клочком. Пальцы дотягиваются до обрывка, и я поднимаю небольшой листок бумаги. Руки начинают подрагивать, сердце учащенно бьется, а мозг отказывается верить. В руках записка на простой бумаге в клетку: «Солнышко, люблю тебя! Очень…» Чайник продолжает разрываться свистом…