Конфуз

Приехала как-то в город по делам своим пенсионным Сергевна, давно уже в ём не была. Много чего несусветного, говорят, творится ноне в городах российских. Вот захотелось и ей приобщиться, глянуть – так ли это. Идёт да диву инородному дивится: машин-то, щитов-то рекламных – глаз ломит. И народ какой-то, как плашки по асфальту ветром сильным гонится, а звуком собственным – не отдаётся, словно пришиб его кто. Жалость Сергевну разобрала, внутри себя руками всплеснула, – нет в глазах человеческих огоньков живых, что в бывалошно время обдавали теплом душевным и приветностью друг друга в воздухе россыпью веселили. Остуда – в глазах. Идёт себе – и думку думает, глядь, впереди улицы на верху машины мужик стоит. И ничего такой, выше среднего росту. Руки растопырил в разны стороны, правой рукой красным флажком помахиват. Чудно однако, революция-то быльём поросла. Да и помошников дорожной бригады с нивелирами вокруг тоже не вертится и оцеплений никаких не видать. Подходит ближе: мужик оказался чёрным - с Анголы, наверно. И так он ритмично флажком машет, на коем адрес фирмы напечатан, что себя рекламирует, – загляденье берёт. «Ох, и устал, верно», – подумала женщина, – «костюм какой баской, новый совсем, ужель так и стоит день цельный…», – подняла голову, – ан, не мужик, а муляж. Смутилась и вперёд шагу прибавила. Справила свои пенсионны дела и домой возвернулась. Историей всю деревню насмешила, только вот мысль после того пацану-внуку Сергевны одна запала, отпросился он в город съездить. Идёт по указанному адресу, вожделенну фигуру ищет. Нашёл. А дядька так и машет, как сказано. Дождался глубокой ночи, увидел, что улица пустынна, накинул самодельное лассо и стащил мужика с капиталистического пьедесталу, мешок сверху приготовленный зараннее накинул, на тележку ручную поставил и повёз на автовокзал. Шофёр автобуса угрюмо спросил:
 - Чего везёшь?
 - Оборудование для деревни.
Так и поехали. На остановке его сосед-друг ждал. Отволокли пластмассовую статую в сарай и долго там от смеха давились. А утром вся деревня в онемение впала: мужик Сергевнин на огороде уже вовсю – положенную ему должность исполнял и исть-пить не просил. На левую же руку его пацан колесо с тонкими пластинами жести навесил так, что при ветре соприкасаясь друг с другом, они звук издавали вполне мелодичный для устрашения кротовых вылазок. А вороньё деревенское удара перенесть не смогло и за лес уметнулось.
Организованый фэн-шуй по всем правилам культуры безопасности – местность радовал.
Но на следующее утро нежданно-негаданно маленькую деревушку БМВ осадило c автоматами, в масках крутые ребята парнишку по домам разыскивали, пока на своё чучело не наткнулись:
 - Ну, рассказывай,… видеоплёнка тебя зафиксировала.
 - А зачем вам этот зулус? Он здесь на месте. Химией клубнику бабушка моя не травит, птицы совсем обнаглели… На рынке только у нас и берут, вкусная очень.
 - Ладно, говорить будешь с шефом.
 В кухню ввалился не шатко-не валко рыжий парень. Оценив положение, только сказал:
 - Клубнику покупать сами будем. И если химический анализ покажет пестициды – не видать тебе негра, плюс штраф за самовывоз корпоративной ценности оформим, секёшь!?…
Так вымирающая деревня стала завидным поставщиком экологически чистого продукта. БМВэшники же сами за ним ездят, да деревенских садово-огородным инвентарём безвозмездно снабжают. За труд тяжёлый крестьянский. Понятливые попались.