Такая она весна

Такая она весна

     Моросил мелкий дождь. Он падал в грязные сугробы, что возвышались над мокрой дорогой и тротуарами, которые по зимней памяти продолжали посыпать белыми крупинками какой-то кислоты, чтобы снег таял. И он таял, но так медленно и долго, как долго падал снег всю эту зиму. У метро Первомайская стояла женщина и продавала букетики тюльпанов, в прозрачной без всяких украшений обертке. И эти букетики брали и уносили под мелким дождем люди к своему дому. Крыши домой уже сбросили свои тяжелые глыбы льда, и теперь, не страшно было ходить вблизи высоких домов, что сейчас под серым небом были такими же неприметными и бесцветными.

- Возьмите цветы, - тихим голосом продолжала обращаться женщина к тем, кто шел в потоке людей из метро.
- Сколько? – раздавайся вопрос из людского потока.

     Через дорогу от метро стоял невысокий дом, который расселили, и собирались, возможно, ломать, а может быть и ремонтировать. Штукатурка с дома сыпалась длинными бежево-серыми пластами и внизу образовалась длинная мокрая дорожка, как граница запустения и скорого исчезновения.

- Сломают?

     Другой же дом у метро был в вывесках магазинов, парикмахерских, нужных товаров и в рекламе быстрого обогащения через кредиты.
     За углом дома была остановка троллейбуса, с прозрачной крышей и лавочкой. Троллейбус шел по узкой дороге вдоль бульвара с высоким темным уже снегом, но без всяких человеческих следов на его поверхности. А возвращался уже по другой стороне бульвара, но тоже по узкой и мокрой дороге. Лужи, что наполнялись и тающим снегом и мелким дождем в некоторых местах занимали весь тротуар и люди взбирались на высокие кучи снега и проходили так возникшие водяные препятствия.
 
- Не пройти.

     На лавочке, на остановке троллейбуса сидела немолодая женщина. Она была одета в розоватую тканевую мягкую куртку, волосы скрыты были под вязаной пуховой белой шапочкой с козырьком.  Только чуть из-под шапки выбивались мягкие русые волосы, небольшими кудрями. Самым ярким в одежде была юбка, широкая мягкая, с крупным узорами, и такими тонами, что напоминали индийские мотивы. Через плечо женщины был переброшен коричневый ремешок, что был прикреплен к транзисторному приемнику. И этот приемник играл громко, но не нестерпимо громко, а, достаточно, чтобы была слышна музыка и на остановке, и в открытую дверь троллейбуса, что к этой остановке и подошел. Из приемника звучала та музыка, котирую, и эта, сидящая на лавочке женщина, и те, что сидел в троллейбусе слышали в своей давней молодости, а те, кто такую музыку не слышал, то считали, что она совсем новая и несовременная. Было такое чувство, что в этот приемник и попадала музыка из того давнего времени.
 
- Это весна, - сказала одна пассажирка.
- Нет, еще снега много на бульваре, посмотрите, в эту строну, - сказала вторая.
- Нет, не с этой стороны весна, здесь только грядные сугробы.
- Вот и говорю, снег еще лежит.
- Весна с другой стороны. Там. С музыкой.